рехах, - горько усмехнулась она. - Поверьте, я тут ни при чем. Но вот Ася, - она обратилась к Олегу, - предположила, что кто-то таким образом хочет подставить меня... Дескать, я из мести хочу погубить Матильду...
     Олег недоуменно взглянул на меня.
     - Да, Олег, так получается, - подтвердила я. - Маша, похоже, тут и вправду не виновата...
     - А этот человек на фотографии, деньги... Что это значит?
     - Этот человек - мой родной брат, который попросил денег взаймы, и я ему их дала...
     - Да, а в тот момент, когда на нас мчалась машина, у Маши был спектакль.., и она просто не могла успеть...
     Это алиби, железное алиби, Олежек.
     - Но почему вы говорите, что кто-то хочет вас подставить?
     - Потому что... Ну, вообще эта идея Пришла в голову не мне, а Асе.
     - Асе? Ну, тогда, это возможно. Ася в таких делах здорово соображает, - кивнул Олег. - Но вы себе представляете, кому это может быть нужно?
     - Не имею ни малейшего понятия...
     - У вас есть враги?
     - Враги? Вероятно, есть. Как у всякой более или менее удачливой актрисы... Театр это... Одним словом, враги есть, но не до такой степени... И потом, это уже должен быть не просто враг, а какой-то чудовищный злодей... Ведь для того, чтобы погубить меня, он должен погубить еще и ни в чем не повинную девчонку... Нет, все-таки это что-то не то... Такого быть не может! Если я кому-то перешла дорожку, то почему бы просто меня не уничтожить? При чем тут Матильда?
     - А ведь верно! - кивнул Олег. - Очень странная история...
     - Да, получается, что, кроме меня, никому Матильда не помеха, - задумчиво и печально проговорила Маша. - И если, не приведи господь, с ней что-то случится, все подозрения падут на меня... И что же теперь делать?
     Постой, Ася... Ты утверждаешь, что десятого вечером на вас едва не наехала моя машина?
     - Ну да...
     - Я в это время была на спектакле, а машина стояла возле театра... И кто-то мог ее взять...
     - Она у вас не на сигнализации? - поинтересовался Олег.
     - Разумеется, на сигнализации... Но ты же понимаешь, для опытного человека это не проблема... Но, с другой стороны, это глупо, ведь у меня твердое алиби... Нет, это все-таки чушь! Ты же сама говоришь, Матильду обычно по вечерам отвозят домой, а тут вы решили пройтись пешком. Откуда же этот преступник или преступница могли заранее знать, что вы решите отправиться пешком? Что-то тут не сходится...
     - Да, действительно, - сказал Олег. - Если не знать наверняка, то зачем брать чужую машину, рисковать...
     - Маша, а вы случайно не знаете, у кого-нибудь из ваших знакомых есть такая же машина?
     - Такая же машина? - переспросила Маша. - Да вроде нет... Я не понимаю...
     - А что, это интересная мысль, - заметил Олег.
     - Ребята, я вспомнила, у кого есть такая же машина, только она совсем другого цвета...
     - Ну в принципе машину можно и перекрасить...
     - Это уж чересчур! - поморщился Олег. - Хорошо, давайте предположим, что и отравление, и сосулька, и даже наезд - просто цепь случайностей... Но ведь есть еще и подпиленная доска! А это уж никак случайностью не назовешь. Значит, искать нужно в театре! А там работает ваш брат!
     - Олег! Ты совершенно прав! Я сию минуту позвоню ему!
     Маша дрожащей рукой набрала номер.
     - Жека? Как хорошо, что я тебя застала! Жека, умоляю, приезжай немедленно ко мне. Это очень важно, да, если хочешь, вопрос жизни и смерти... Спасибо! - Она положила трубку. - Он сейчас приедет! Он живет совсем близко!
     Действительно, минут через двадцать в дверь позвонили. Маша побежала открывать.
     - Ну что тут, сестренка?
     - Идем на кухню!
     - Э, да у тебя гости с утра пораньше. Только что-то уж больно молоденькие!
     - Жека, познакомься! Это Ася, это Олег! А это мой брат...
     Жека сел за стол.
     - Ну, выкладывайте, что тут у вас?
     - Жека, происходит какая-то чертовщина, и помочь нам можешь, наверное, только ты!
     И она с нашей помощью поведала брату всю эту странную историю. Он слушал молча, не перебивая.
     А потом произнес со вздохом:
     - Мне это не нравится. От этой истории очень скверно пахнет! Честно говоря, я уже слышал в театре шепоток, что ты со своим характером можешь напакостить этой Матильде. Но, с другой стороны, чего только ни болтают в театре... Сама знаешь... А что касается подпиленной доски... То мнения разделились. И только дядя Леша, наш самый старый мастер, однозначно утверждает, что она подпилена... Но вот кому это нужно? А может, это не к Матильде относится. А например, к Коноплевой. Может, кто-то хочет подставить Коноплеву? Или Журика?
     - Жека, но ведь на этом мостике пляшет именно Матильда, а не Коноплева и не Журавский.
     - Тоже верно.
     - А ты сам как думаешь, была доска подпилена?
     - Я? Да, я верю дяде Леше на сто процентов!
     - Выходит, все это не бред?
     - Выходит, так. Что ж, хорошо уже то, что мы знаем о том, что кто-то хочет навредить Матильде. Я, со своей стороны, могу пообещать, что буду лично проверять все, что касается декораций. А вы внушите Матильде, чтобы ничего не ела и не пила в театре, кто бы ее ни угощал. Пусть кто-то из вас привозит ей еду и питье из дому и отдает прямо в руки. Можно это организовать?
     - Конечно! - воскликнула я.
     - Отлично! И вообще, пусть соблюдает осторожность. Так что, если это кто-то из театра, мы его выведем на чистую воду.
     - Извините, а можно, чтобы с Матильдой на репетиции кто-то приходил? Например, я или ее двоюродная сестренка?
     - Это не меня надо спрашивать... Хотя я поговорю с Яшей, уверен, он разрешит. Тем более, Меркулову сейчас ни до чего дела нет, он как безумный. Пока премьеру не сыграют, он не очухается. Ну что ж, будем действовать! Обменяемся телефонами на всякий случай, а то мало ли что я вдруг услышу, а вы, к примеру, увидите...
     Маша все это время пребывала в глубочайшей задумчивости. Но вот она встряхнулась, посмотрела на часы.
     - Друзья мои, мне пора собираться. У меня скоро репетиция.
     - Да, да, нам тоже пора! - сказала я.
     - Маша, ты меня в театр подбросишь? - спросил Пузиков.
     - Женечка, у меня времени впритык...
     - Мы вас довезем! - вызвался Олег. - Без проблем!
     - А вы на машине?
     - Да!
     - Повезло мне! - улыбнулся Пузиков.
     Мы все вышли во двор. Додонова села за руль, помахала нам на прощание и укатила.
     - Это твоя машина? - ахнул Пузиков, когда Олег открыл свой джип "Чероки". - Откуда?
     - Отец подарил, - пожал плечами Олег.
     - А кто же твой отец?
     - Бизнесмен, - ответил Олег, - американский бизнесмен.
     - Американский? А что ж ты тут делаешь?
     - Учусь.
     - И на кого, если не секрет?
     - На журналиста.
     - А на фиг тебе наша журналистика в Америке?
     - Да я живу здесь, мы же русские... Я тут с бабушкой.
     По дороге Пузиков все расспрашивал Олега о его планах, но вот мы свернули к служебному подъезду театра.
     - Стоп! - заорал вдруг Пузиков. - Это что значит?
     Чуть поодаль была припаркована красная "Мицубиси" Маши Додоновой. С зеленой обезьянкой на ветровом стекле. И номер был ее.
     - Ну и что это такое, я вас спрашиваю? - растерянно пробормотал Пузиков. - Она же сказала, что ей некогда... Что она спешит в театр... Ничего не понимаю.
     - Да, более чем странно... - озадаченно почесал в затылке Олег.
     - Погодите, но ведь она знает, что мы сюда приедем... - сообразила я. - А давайте сделаем так, чтобы сигнализация завыла! - предложила я, вспомнив Валеркин маневр.
     - Идея! - кивнул Пузиков и, подойдя к машине, что было сил рванул дверцу.
     Машина не издала ни звука.
     - Странно, Машка никогда не забывает ее включать... Ладно, пойду поищу ее... Не нравится мне это, доложу я вам! Стоп! Ася, Олег! Глядите!
     - Что! Что такое?
     - Гляньте-ка, у этой обезьяны глаза какие!
     - Какие? Желтые! - присмотрелась я.
     - Это не Машкина машина. Точно! У Машкиной обезьяны глаза голубые. Я это точно помню! Я сам ей ее подарил, так что спутать не мог. И чехлы! У Машки темно-серые, а у этой светло-серые. Это не Машкина машина!
     Мы с Олегом переглянулись. Что это? Брат пытается выгородить сестру?
     - Не смотрите на меня так! - все понял Пузиков. - Я вовсе не пытаюсь выгородить Машу... Эй, Олег, дай-ка мне твой сотовый! Я сейчас позвоню ей. - Он мгновенно набрал номер. - Маша? Да, я. Маша, тут очень странная история. У театра стоит твоя машина! То есть не твоя, но такая же и с твоим номером. Нет, я вовсе не сошел с ума, вот ребята рядом, все в точности, как у тебя, и обезьянка, только вот глаза у нее желтые. Как у кого?
     У обезьяны! Да? Ты так считаешь? А что, может, и правда... Ладно, Манечка, не волнуйся! Мы все, что нужно сделаем! Это такие ребята... Ладно, Манечка, беги!
     Он вернул телефон Олегу.
     - Что ваша сестра сказала? - спросил Олег.
     - Велела немедленно вызвать милицию! Может, и правда?
     - Нет, - решительно возразила я.
     - Почему?
     - Потому что мы совершенно не знаем, с кем имеем дело! И тогда обязательно поднимется шум, от которого больше всех пострадает как раз ваша сестра!
     - А ты, кажется, права... В театре все становится известным и все переворачивается с ног на голову! Мы должны сначала выяснить, кто же так ненавидит Машку, что идет на преступление... Но здесь торчать не нужно! Во-первых, холодно, во-вторых... Ладно, идемте!
     - Куда?
     - В театр, куда!
     - Зачем?
     - Греться!
     - Но, может, мы лучше в машине посидим? - неуверенно сказал Олег.
     - В машине? Я не могу, у меня работа...
     - Но мы посидим... Так лучше будет! - стоял на своем Олег. - Вот только фотоаппарата у нас с собой нет.
     - Фотоаппарат не проблема! - обрадовался Пузиков. - Я сейчас принесу!
     Мы уселись в джип, а вскоре примчался Пузиков с "Полароидом".
     - Вот! Раздобыл! Умеете с ним обращаться?
     - Конечно!
     - А там сейчас как раз Матильда репетирует, - сообщил он.
     У Олега сделались тоскливые глаза.
     - А вы не могли бы провести Олега, чтобы он хоть взглянул на Матильду? - попросила я.
     - Но как же ты?
     - Сфотографировать я могу и сама!
     - А если надо будет за нею ехать? Нет, уж будем вместе сидеть, - горестно вздохнул Олег.
     - У меня идея, ребята! - зашептал Пузиков. - Понимаете, я уверен, что у нее в багажнике лежит настоящий номер...
     - Вполне возможно, - кивнул Олег. - И что?
     - А то, что вы постоите на стреме, а я сейчас вскрою багажник!
     Мы переглянулись.
     - И что будет? - полюбопытствовал Олег.
     - Понимаете, не терпится мне! Я как номер настоящий увижу, так смогу через час выяснить, чья это машина. Чем сидеть, караулить неизвестно сколько...
     - А если нас застанут?
     - Я скажу, что это машина моей сестры... Одним словом, найду что сказать... Да я мигом с этим справлюсь! Не думайте! А потом отведу вас на репетицию, посидите где-нибудь...
     Это решило дело. Пузиков подлетел к "Мицубиси" и буквально через несколько секунд уже открывал багажник. Как ему это удалось, я даже не берусь определить.
     - Ага! Вот! Как я и думал!
     Не прошло и минуты, как мы уже входили в театр.
     Пузиков провел нас в зал и усадил в темном углу на последнем ряду.
     - А я пошел звонить!
     Я еще не видела декораций. Они мне понравились.
     Легкие, изящные, очень современные. На сцене были Матильда, Коноплева и молодой артист Алексей Бардин, очень красивый и обаятельный, который играл знаменитого музыканта, в которого влюбляется Мэгги.
     А этот музыкант вроде как приударяет за ее матерью.
     И Мэгги должна во что бы то ни стало привлечь к себе его внимание. Что она только не вытворяет! От Матильды невозможно было оторвать глаз! Олег просто ошалел.
     - Какая она... Аська, она настоящая актриса... Как она играет!
     - Стоп! - хлопнул вдруг в ладоши Меркулов. - Матильда! Переигрываешь! Вот эту фразу "На самом деле я не дочка ее, а внучка!" надо произносить гораздо легче, без всякого нажима, естественнее. А ты, Леша, должен больше веселиться. Пойми, тебе эта сцена доставляет искреннее удовольствие! Ты молод, богат, знаменит, хорошенькая девчонка ломает перед тобой комедию, и тебе весело. Ты должен подыгрывать ей! А ты как-то свысока наблюдаешь. Нет, давайте еще раз!
     Глядя на сцену, я забыла обо всем, так мне было интересно. И меня нисколько не раздражало, когда режиссер останавливал актеров и что-то им объяснял. Только изредка я смотрела на Олега. Он был страшно напряжен.
     В книгах часто пишут "он был весь как натянутая струна". И не отрываясь, следил за Матильдой. Но вот Бобби, которого играет Бардин, приглашает юную нахалку в кафе. Они сидят за белым столиком под большим белым фонарем. Появляется официант и подает им высокие стаканы. Матильда неподражаемым жестом берет стакан, подносит к губам и...
     - Матильда! - громовым голосом крикнул Олег. - Матильда! Не пей!
     Сорвавшись с места, он в три прыжка достиг сцены, вскочил на нее и вырвал у Матильды стакан. Все остолбенели.
     - Кто это? Что это значит? - завопил вдруг Меркулов.
     Матильда совершенно растерялась. Бардин подскочил к Олегу, который растерянно смотрел в стакан. Тот был пуст.
     Да, дошли! Сейчас нас выставят отсюда с позором и близко даже не подпустят к театру... А мы-то собирались охранять Матильду.
     Но тут в зал стремительно вошел Яков Леонидович, что-то сказал на ухо Меркулову. Тот посмотрел на него, словно не понимая, о чем речь, а потом крикнул:
     - Все свободны! Перерыв на полчаса!
     Я бросилась к сцене.
     - Аська, откуда ты? - поразилась Мотька. - Это ты его привела? Олег, сию минуту уйди! Что ты тут устроил?
     - Матильда, ты его знаешь, этого психа? - спросил Бардин. - Это твой парень?
     - Да! - ответила Матильда.
     - Ну, извини, не знал! Ему нервы лечить надо, а то он и нас с ума сведет!
     Олег хотел что-то ответить, но только махнул рукой.
     Ему было стыдно. Он стоял посреди сцены в полной растерянности. И тут произошло нечто невообразимое. Фонарь, под которым стоял Олег, вдруг сорвался с цепи и рухнул ему на голову. Олег упал. Матильда страшно закричала. Я бросилась на сцену, по которой уже текла тонкая струйка крови. На наши крики сбежался народ.
     - Олег! Олеженька, ты живой? - рыдала Мотька, прижимаясь ухом к его груди.
     - Прекрати истерику! - крикнул на нее Бардин и пощупал пульс у Олега. - Он жив! Жив! - и уже тише добавил:
     - Что такому бугаю сделается.
     И тут у меня мелькнула совсем не подходящая к случаю мысль: а ведь Бардин неравнодушен к Матильде.
     - Ася! Кто этот парень, что все это значит? - подошел ко мне Яков Леонидович.
     - А вам Пузиков еще ничего не сказал?
     - Пузиков? Да, но... Ты думаешь, что это...
     - Я уверена! Яков Леонидович, нужен врач!
     - Врач! Так вот же он!
     Только тут я заметила, что над Олегом уже склонился немолодой человек с бородкой. Он чем-то промывал рану на его голове. А вскоре появились двое мужчин с носилками, положили на них Олега и унесли. Мотька побежала за ними. Я было рванулась к ней, но Яков Леонидович меня задержал.
     - Я вызвал милицию! - сообщил он. - Мне все это надоело!
     - Машина! - закричала я. - Там машина убийцы!
     - Нет уже машины, исчезла! Но мы же знаем ее номер, далеко она не уйдет. Успокойся, девочка, все уже кончилось...
     - Но он жив? Олег жив?
     - Живехонек! Эй, господа, на сцену ни ногой! Все должно быть так, как было! - несколько запоздало распорядился Яков Леонидович.
     На сцене уже успели наследить многие.
     - Прошу тебя, Ася, останься! Кто, кроме тебя, сможет толково объяснить все милиции?
     Не прошло и десяти минут, как Яков Леонидович сказал:
     - А, вот и наша милиция. Приветствую вас, майор!
     Я подняла глаза и ахнула. Передо мной стоял Тюха, тот самый майор, который когда-то давно допрашивал нас с Матильдой в мамином театре, когда мы обнаружили бомбу, подложенную в машину Феликса Ключевского.
     - Ой, здравствуйте! - обрадовалась я. И вспомнила, что он через каждые три слова говорил "сказать по правде". - Вы меня не узнаете?
     - Почему же? - спокойно отозвался майор. - Ася Монахова, если не ошибаюсь?
     - Какая у вас память! - поразилась я.
     - Пока не жалуюсь! Хотя, сказать по правде, узнать вас трудно, большая стали, красивая! А подружка ваша, Матильда, тоже поблизости? Ну, сказать по правде, пора делом заняться. Что тут у вас?
     - А вы, оказывается, знакомы! - удивился Яков Леонидович. - Что ж, отлично. Вот пусть Ася вам все и расскажет, а то я что-то не того.., таблетку выпить надо...
     Он был бледный, на лбу выступил пот.
     Тем временем на сцене уже суетились люди из милиции. Мы с Тюхой и Яковом Леонидовичем пошли к нему в кабинет.
     - Ну, Ася, сказать по правде, я тебя слушаю...
     - Понимаете, все началось с того, что Матильду пригласили играть в этом спектакле...
     - Ту самую Матильду?
     - Ну да, какую же еще...
     - Сказать по правде, я думал, она еще пацанка совсем... Ну да ладно, продолжайте!
     И я с великим облегчением рассказала ему все, и о наших страхах и подозрениях, о слежке за Додоновой, и, лишь дойдя до того момента, когда Пузиков вскрыл багажник, я вдруг запнулась. Мне не хотелось подводить его. Однако тут подал голос Яков Леонидович:
     - Майор, девочка боится подвести Пузикова. Но у него золотые руки, и он, как бы это сказать помягче, открыл багажник...
     - С какой целью?
     - Он заподозрил, что в багажнике лежат настоящие номера, и его подозрения оправдались. Он позвонил своему другу в ГАИ и сделал запрос...
     - Отлично, сказать по правде, просто отлично!
     Майор набрал какой-то номер и сказал в трубку:
     - Васюков, ты? К тебе поступал запрос по поводу номера.. Да? И кто же у нас хозяин? Так, так, интересно...
     Спасибо, Васюков!
     - Чья же это машина? - спросила я.
     - А вот это пока тайна следствия! Итак, что же дальше?
     Я продолжила свой рассказ.
     - Сказать по правде, парень явно подумал, что девочку хотят отравить!
     - Несомненно, - кивнул Яков Леонидович. Он мало-помалу приходил в себя.
     И тут в кабинет вошел один из милиционеров в штатском и что-то шепотом сообщил майору. Тот только кивнул. Когда мы опять остались втроем, я смогла завершить свой рассказ.
     - Пожалуйста, скажите мне, как там Олег! - взмолилась я.
     - У него сотрясение мозга, не тяжелое! Видно, крепкая голова у парня. А вот если бы эта штука упала на голову Матильды... Ну что ж, Ася Монахова, если бы все свидетели были такими толковыми... Одно только плохо, надо было раньше к нам обратиться, может, и не довели бы до такого, сказать по правде, членовредительства... Все, вы свободны! Если понадобитесь, мы вас вызовем. Сказать по правде, до свидания, Ася Монахова.
     - Можно один вопрос?
     - Можно!
     - А как мы узнаем, кто это сделал?
     - Не терпится?
     - Конечно!
     - Думаю, это будет еще не так скоро, тут во многом придется разбираться. Но вот Яков Леонидович, думаю, вам расскажет.

***

     Однако мы все узнали гораздо раньше. Через два дня Матильда вернулась из театра и потребовала, чтобы я срочно явилась к ней, пока нет дома Степаниды. Я помчалась.
     - Что такое, Матильда?
     - Аська, все выяснилось!
     - Что?
     - Мне сегодня Пузиков по секрету сказал, только от тебя-то у меня секретов нет! Менты пока все держат в тайне, а Пузиков узнал через своего дружка в ГАИ, чья это была машина. В жизни не догадаешься!
     - Ну, чья же?
     - Тетки, у которой Додонова мужа увела!
     - Ну ни фига себе!
     - Да! Она когда-то тоже была актрисой, но совсем бездарной, и бросила это дело...
     - Но чем же ты ей помешала?
     - Не я, как ты сама и говорила, она хотела подставить Додонову...
     - Но как же она в театре-то... Как ей это удалось?
     Подпилить доску и все такое?
     - У нее помощник нашелся, электрик, пьяница горький, совсем уж перестал соображать, ну и вот..