себя.
     - Мам, а как ты узнала, что я был не с Лехой?
     - Очень просто. Леха тебе звонил.
     - А...
     - Гоша, скажи, почему ты сразу не сказал правду? Что плохого в том, что ты поехал с девочкой на Птичий рынок? Зачем нужно было врать?
     "Так, умиление сыном быстро прошло.
     И как теперь выкручиваться?"
     - Понимаешь, мама, эта девчонка... Она просила меня никому про это не рассказывать. Ну и вот... Это по инерции вышло!
     - Что-то ты заврался, сынок. Это добром не кончится.
     И мама ушла к себе в комнату. Ура! Больше она к этому разговору не вернется, Гошка точно знал. Но впредь надо быть втрое осторожнее. Убедившись, что мама занялась своими делами, он быстро набрал Лехин номер.
     - Ну наконец-то, - зашептал в трубку Леха. - Куда ты запропастился?
     - Расскажу при встрече, - тоже шепотом произнес Гошка. - Ну, есть что-нибудь?
     - Пока не густо. Ух, он и разозлился из-за машины, я такой кайф словил! Как он бесновался!
     - Это все, что ты узнал?
     - Гошка, прекрати! Он потом посмотрел на часы, сотовый из кармана вынул и позвонил. "Люся, я задержусь, мне какие-то придурки колеса прокололи". И помчался к метро. Я боялся, он левака возьмет, нет, дядечка экономный оказался.
     - А ты один, что ли, был?
     - Ага. Ксюха не смогла вырваться, там у нее бабка заболела. Ну, слушай, доехали мы с ним до "Курской". А там долго еще петляли по разным переулкам, я даже подумал, уж не водит ли он меня нарочно...
     - Он что, тебя засек? - ахнул Гошка.
     - Еще чего. Между прочим, он ни разу даже не оглянулся. Ну вот, дошел он до переулка, называется Яковоапостольский, во!
     - Как? Как называется?
     - Яковоапостольский! Там ну, вроде апостола Якова переулок...
     - А, понял.
     - Там в этом переулке церковь есть, и вот напротив церкви железный такой заборчик, на воротах переговорное устройство, за воротами охранник топчется, а в глубине такие домики старинные, отреставрированные, навороченные, одним словом, ясно, что крутые фирмы там помещаются. Вот туда-то наш дяденька и двинул. Показал чего-то охраннику, тот его и пропустил.
     - Он там работает, думаешь?
     - Не знаю, наверное. Я там потоптался часок, посмотрел, послушал.
     - И что?
     - Да ничего особенного. Просто убедился, что проникнуть туда нет никакой возможности.
     - И как фирма называется, тоже не знаешь?
     - Говорю же тебе, там их несколько. А в какой наш дядечка служит, неясно.
     - И неясно, служит ли.
     - Похоже, между прочим, что служит.
     Я, пока там болтался, кое-что приметил.
     - Ну, говори же! - потребовал Гошка.
     - Понимаешь, те, кто чего-то там охраннику показывали, уходили, и больше я их не видел. А были такие, которые и с охранником говорили, и с переговорным устройством, видно, посетители. Так те потом довольно быстро назад выходили. Ну, а у тебя что?
     - У меня тоже довольно интересно...
     И Гошка поведал другу все, что сегодня произошло.
     - Фигня какая-то, - заключил Леха. - То ли дождик, то ли снег, то ли умер, то ли нет...
     - Типун тебе на язык! - воскликнул Гошка.
     - Между прочим, моя бабка в деревне всегда так выражается! Чуть слово скажешь - типун тебе на язык!
     - Русская народная мудрость! - засмеялся Гошка.
     - Да ладно тебе, Гошка. Между прочим, чего дальше-то делать?
     - А во сколько он на работу пришел?
     - В полдесятого. А что?
     - В полдесятого? И это он опоздал, значит, начинают они в девять. В шесть должны закруглиться.
     - Хочешь подвалить туда? к концу рабочего дня?
     - Ага. Ты как?
     - Нормально. Я и сам про это думал.
     - Дорогу-то найдешь?
     - Обижаешь, бугор! Лялин переулок знаешь?
     - Не очень!
     - Ничего, я тебя доведу. Только на метро нет смысла ехать, лучше на троллейбусе по Садовому. Я вообще не понял, на фиг он на метро ехал. Дурак, что ли?
     - Знаешь, у людей, которые привыкли всегда на машине ездить, с городским транспортом большие сложности.
     - Во-во, похоже на то.
     - А он случайно в метро ни с кем не встречался?
     - Нет, ты что! Он же не собирался на метро-то ехать, это мы с тобой ему удружили!

Глава VI

ВИТАЛИЙ АНТОНОВИЧ

     - Клевое местечко, - сказал Гошка, попав в Яковоапостольский переулок.
     Было уже темно, и домики за железными воротами уютно светились.
     Время близилось к шести. Из ворот то и дело кто-то выходил, но не похоже было, что вот сейчас разом народ повалит-с работы.
     Примерно в четверть седьмого Гошка шепнул:
     - Леха, вон он!
     Их подопечный выходил из ворот вместе с женщиной в меховой пелеринке. Мальчики подобрались поближе.
     - Виталий Антонович, ловлю вас на слове, - донесся до них голос женщины.
     - Обещаю, Илона Рудольфовна.
     - А где же ваше авто?
     - Я сегодня пеший! Какие-то скоты прокололи мне шины. Сейчас придется этим заняться, чтобы утром нормально жить. Я без машины чувствую себя совершенно потерянным. Сегодня утром, как полный идиот, вместо того чтобы сесть в троллейбус, поехал на метро. Только потом сообразил, какого маху дал!
     - Садитесь, я вас подвезу, Виталий Антонович.
     - Голубушка, премного вам благодарен.
     И на глазах разочарованных мальчиков он уселся в синюю "Тойоту".
     - Вот непруха! - вырвалось у Лехи.
     - Ничего страшного, - успокоил его Гошка. - Он ведь сказал, что будет сегодня колесами заниматься. Вообще-то мы с тобой зря старались, Леха. Колеса протыкать надо было не сегодня, а завтра. Завтра выходной.
     А сегодня он просто поехал на работу. О ко торой, кстати, мы ни фига не узнали. Единственное, что удалось выяснить, его имя-отчество. Даже фамилии не знаем. Тьфу!
     - Гошка, в чем проблема? Завтра опять ему шины проколем! И поглядим, куда он намылится. А кстати, понесем ему сегодня Ксюхину пулю?
     - Нет! Не понесем. И колеса прокалывать не будем.
     - Почему? - удивился Леха. - Ведь он , так в машину плюх, и только мы его и видели.
     - Понимаешь, Леха, если Горенича не похитили, если он жив-здоров и ездит по Бенилюксу...
     - Ты же вроде говорил про Люксембург, - неуверенно напомнил Шмаков.
     - Бенилюкс, если хочешь знать, сокращенное название Бельгии, Нидерландов и Люксембурга.
     - А, понял. Ну так что, если он гуляет по этому Люксу?
     - То какое нам до этого дело? Бумажник посеял, так мы его вернули. И нечего нам на это все время тратить.
     - А вообще-то правильно, Гошка. Ну и голова у тебя! А когда старушка со своим генералом свяжется?
     - Черт ее знает, на это все запросто может несколько дней уйти.
     Они молча шли по Покровке в направлении Садового кольца.
     - Гош, ну и чего, между прочим, на каникулах ни фигашки расследовать не будем, да? - нарушил молчание Леха.
     - Выходит, так, - ответил Гошка.
     - Кисло.
     - Тебе что, так расследования понравились?
     - Ага, офигительно понравились.
     - Ну, специально к каникулам расследования не приурочишь. Ничего, можно на дискотеку сходить.
     - На дискотеку? Вот тоже радость! Трясучка хилая... Гош, а может, нам за Наташей последить, а?
     - Зачем? К тому же она завтра в Египет улетает.
     - Ты в этом Египте был?
     - Не был, ты что? Я только в Польше был да на Майорке.
     - И еще в Германию поедешь!
     - Тоже не факт. Отец пока приглашение не прислал. Опять, наверное, забыл... Ну его...
     - Пришлет еще, время есть.
     - Может быть.
     ...Сойдя с троллейбуса, Леха сказал:
     - Слышь, Гошка, пошли глянем, как он там колеса меняет, а? - На фиг?
     - Просто так. Приятно все-таки. Мы же все равно знаем, что он гад.
     - Хочешь просто поглядеть на мучения гада?
     - Ага, жутко хочу! - признался Леха.
     - Ну пошли, но не факт, что он уже этим занялся, человеку после работы похавать надо, какой бы он гад ни был.
     - И собачку вывести.
     - Ну, собачку мог бы вывести кто-то другой, жена там или сын.
     - Или дочка! Хорошо бы дочка!
     - Надеешься закадрить дочку?
     - Еще чего! Нужны мне всякие гадские дочки! - возмутился Леха.
     Во дворе около красной "Шкоды" никого не было.
     - Обедает небось. Вообще-то мне тоже жрать охота, Гошка. Может, разойдемся, а?
     Действительно, сколько можно тут околачиваться?
     Они уже собрались уйти, как дверь подъезда открылась, и первым на двор выскочил французский бульдог. А за ним появился и Виталий Антонович. Песик встал, задрав лапу возле водосточной трубы, в руках у хозяина был поводок.
     - Ларри, мальчик, иди ко мне! - ласково позвал Виталий Антонович.
     Ребята едва успели отпрянуть за угол, откуда наблюдали за происходящим. Виталий Антонович подцепил поводок к ошейнику и медленно побрел по переулку. Мальчики не сговариваясь двинулись за ним, держась на почтительном расстоянии.
     - Он не в сквер идет, - определил Гошка. - Вдруг к автомату, звонить?
     - Ты ж говорил, он к метро ходит.
     - Похоже... Эх, черт, темно, никак не получится номер углядеть, - Думаешь, будет такая пруха, как тогда? Не надейся!
     - Ладно, фиг с ним, с номером, но подслушать надо.
     - А псина? Не залает?
     - В прошлый раз даже носом не повела.
     Между тем Виталий Антонович действительно шел в сторону метро, останавливаясь лишь тогда, когда это требовалось Ларри. Пройдя довольно значительное расстояние, он вдруг оглянулся. К счастью, Гошка с Лехой держались поодаль, и он просто не обратил внимания на две темные фигуры. И быстро зашел за угол старого дома.
     - Там есть автомат! - прошептал Леха. - Бежим! Я знаю, где спрятаться.
     Они вихрем кинулись в обход дома и присели за мусорным баком. В результате, когда Виталий Антонович приблизился к автомату, мальчики уже обратились в слух.
     - Алло, - услышали они негромкий голос. - Привет, это я. Ну как успехи? Да?
     Молодец! Ничего, ничего, пока время пройдет... Да-да, я знаю. Заслуживаешь, заслуживаешь, не спорю! Встретимся завтра в метро! Ты просто пройдешь мимо меня, ах, тебя это не устраивает? Ну что ж, очень предусмотрительно. В таком случае приезжай на станцию Мичуринец к десяти утра.
     Устроит? Ну и отлично. Осторожность в нашем деле штука нелишняя. Одобряю, хотя недоверие несколько обидно. Да я шучу, шучу. Договорились? До свиданья. А завтра я скажу тебе "Прощай!" Все. Привет!
     И он повесил трубку.
     - Ну что, Ларри, идем домой? Ты не замерз, мой маленький?
     И он двинулся в обратный путь, уже несколько быстрее.
     - Пусть идет, - шепнул Гошка Лехе. - Фу, как ноги затекли. Что скажешь?
     - Мичуринец - это по какой дороге? - вместо ответа осведомился Леха.
     - Не знаю, но узнать, думаю, несложно.
     - А выдраться сумеешь?
     - Придумаю что-нибудь. А ты?
     - Без проблем.
     - Да... Лех, а ведь, скорее всего, к нам это отношения не имеет.
     - Как это не имеет? Сам же говорил, что он преступник. Пусть даже тут совсем другое преступление... В прошлый раз он вышел сухим из воды, а теперь уж - дудки! Мы его не так, так сяк подловим. Тем более тот тип, которому он звонил, похоже, сваливает, он же сказал - завтра скажу тебе "Прощай!".
     Одним словом, в Мичуринец ехать надо.
     - Ладно, поедем. Только вот как быть с девчонками?
     - А чего? Ксюха, наверное, не сможет, у нее бабка заболела, а у Сашки с Манькой мама в Москве, она их с утра не отпустит.
     Так что вдвоем двинем. Оно и лучше, между прочим, без бабья.
     Гошка придерживался другого мнения, но счел за благо промолчать.
     - Только ты им ничего не рассказывай, ладно? - сказал Леха на прощание.
     - Про что?
     - Про наши планы, про Мичуринец. А то им обидно будет. Все остальное расписывай как угодно. Про Яковоапостольский переулок, про крутую фирму, про колеса...
     - Ладно, там видно будет. Пока, Леха.
     - Пока! Созвонимся.

***

     Мамы дома не было. Гошка в одиночестве съел две тарелки борща и глубоко задумался. Что сказать завтра маме? Ему ведь придется выйти из дому рано. Черт, надо же выяснить, где этот Мичуринец. Ксюхе, что ли, позвонить? Да нет, нельзя. И Саше с Манькой тоже. Остается Никита. Кстати, надо узнать, как он там. Не долго думая, он набрал номер. Трубку взяла тетя, Ольга Александровна, Никитина мама.
     - Оль, привет, как там Никитка?
     - Привет, Гошка, ничего, получше немного А ты чего звонишь?
     - Как это чего? - возмутился Гошка. - Он же мне не чужой, Никитка. Как-никак двоюродный брат, и к тому же друг!
     - Значит, просто интересуешься его здоровьем?
     - Ну да. И хотелось бы с ним поболтать.
     Можно?
     - Так и быть. Только недолго, он все-таки болен.
     - Есть, ваша честь!
     - Гошка, привет! - обрадовался Никита. - Я тебе сегодня звонил, но ты куда-то усвистел.
     - Да, было дело. Слушай, Никит, ты случайно не знаешь, по какой дороге станция Мичуринец?
     - Мичуринец? А тебе зачем?
     - Надо!
     - По Киевской.
     - Точно?
     - Точно! Переделкино знаешь? А Мичуринец как раз следующая.
     - Блеск! Спасибо, Никитос!
     - Гошка, вы там опять что-то расследуете?
     - Есть немножко!
     - Блин! А я тут валяюсь! Гошка, расскажи, хотя бы в двух словах, - взмолился Никита.
     - В двух словах не получится, а Оля...
     - Не страшно, к ней сейчас аспирантка пришла, и потом, если говорить будешь ты, то это ее не взволнует. Она следит, чтобы я поменьше горло напрягал.
     - Понял. Тогда слушай...
     - Да, история, - произнес Никита, выслушав двоюродного брата. - А вы, значит, с Лехой народные мстители?
     - Чего? - не понял Гошка.
     - Народные мстители, говорю! Надо не надо, все равно попретесь в Мичуринец плохого дяденьку на чистую воду выводить?
     - Ну ты что! - огорчился Гошка. - Откуда мы можем знать, надо нам это или нет.
     Поедем, посмотрим, послушаем, что там такое. Если речь пойдет про рассаду или, допустим, семена, так фиг с ним. Только я не думаю, что ради такого дела люди в автомат звонить ходят.
     - А если у него телефона нет?
     - Может, и нет, зато мобильный есть. Но он предпочитает автомат.
     - Ну и дурак.
     - Понятное дело, дурак! - обрадовался Гошка. - Еще какой дурак! В прошлый раз благодаря его дури мы столько узнали, и вот теперь, если повезет, тоже кое-что разведаем. В таких делах всегда важно, чтобы твой противник дурей тебя оказался, хоть на самую чуточку.
     - Ну, вообще-то, приятнее победить умного противника, чем дурака.
     Гошка засмеялся:
     - Это ты, братишка, говоришь потому, что сам не можешь с нами этим делом заняться.
     - Прости, Гошка, ты прав. Мне просто-напросто завидно.
     - Вот то-то же. Но ты на досуге все-таки подумай о нашем деле. Вдруг тебе какая-то светлая мысль в башку стукнет.
     - Подумаю, - пообещал Никита. - Но и ты мне пообещай, что позвонишь, когда вернешься из Мичуринца.
     - Обещаю!
     Теперь оставалось что-то придумать для мамы, но тут на выручку пришел Шмаков.
     Он позвонил и таинственным шепотом сообщил:
     - Гошка, порядок! Я все придумал! Мы с тобой завтра едем в Одинцово, к моим родичам, помочь при переезде.
     - Что? При каком переезде?
     - Ну, наши родичи живут в Одинцове, сейчас переезжают с квартиры на квартиру.
     - Действительно переезжают?
     - Ага! И мамка с папкой туда едут помогать. Хотели меня наладить, но я оторвался. Но как повод для твоей мамашки это сгодится, а?
     - Идеально, Леха! - возликовал Гошка. - А я насчет Мичуринца узнал. Это по Киевской дороге, следующая станция после Переделкина.
     - Отлэ! Гошка, я вот чего удумал еще...
     Надо бы нам туда пораньше приехать, чтобы все там обсмотреть, как и чего, местечко найти для наблюдения, и вообще, на фиг нам с ним одним поездом ехать?
     - Еще не факт, что он на поезде поедет.
     Только не говори, что надо опять ему шины прокалывать.
     - Да ну, неохота опять в такую рань вставать, и потом, в Мичуринец он тогда может здорово опоздать, а нам это ни к чему, правда же?

***

     Они приехали на станцию Мичуринец в половине десятого. Было холодно и солнечно. Платформа быстро опустела, и торчать на виду не хотелось.
     - Черт, если они тут встречаться и разговаривать будут, мы ни фигашки не узнаем, - проворчал Леха. - К ним тут не подберешься.
     - Да, действительно, - почесал в затылке Гошка.
     - Ну, правда, увидеть мы все увидим, а вот услышать... - И Леха с гордостью вытащил из сумки настоящий морской бинокль.
     - Ух ты! Откуда, Леха?
     - Батькин! Он же у меня на флоте служил...
     - Класс! Хотя подслушка какая-нибудь была бы ценнее.
     - Что да, то да, но где же ее взять-то?
     И потом, как узнать, где ее поставить?
     - Сплошные вопросы. Ну ничего, по крайней мере мы увидим типа, с которым наш Виталик встретится, и можем проследить за ним...
     - Ой, ты глянь, вон он чапает, видать, на тачке прикатил.
     Действительно, к платформе неспешным шагом направлялся Виталий Антонович.
     Гошка глянул на часы. До прихода следующей электрички по расписанию оставалось еще минут пять. Виталий Антонович остановился у выхода на перрон. Эх, если бы он там и остался, они могли бы послушать разговор, спрятавшись за палаткой. Но не такой же он в самом деле дурак. Время тянулось медленно. И вот вдали послышался гул приближающейся электрички. Виталий Антонович поднялся на перрон. А вот и поезд!
     Он тормозит, двери открываются, и довольно много народу выходит из вагонов. Суббота, каникулы! Мальчики не сводят глаз с Виталия Антоновича, который тоже пристально всматривается в толпу приехавших.
     - Охренеть! - вырвалось у Гошки.
     - Чего? - толкнул его в бок Леха. - Мать честная, да это баба!
     - Это Наташа! - прошептал Гошка.
     - Та самая? - ахнул Леха.
     - Та самая! - с трудом выговорил Гошка. Он не верил своим глазам.
     Между тем толпа быстро рассосалась, и эти двое остались там, где были. Наташа подала Виталию Антоновичу какой-то конверт, а он передал ей пластиковый мешок.
     Она сунула туда обе руки, нагнула над ним голову.
     - Что она делает? - спросил Гошка, подавленный ее появлением здесь.
     - Похоже, бабки считает. И, между прочим, неплохие бабки, вон как долго считает.
     Виталий Антонович в это время опасливо озирался. Но вот Наташа подняла голову, кивнула и улыбнулась, "потом взяла пакет и сунула в небольшую спортивную сумку. Протянула руку Виталию Антоновичу, что-то, смеясь, сказала и побежала к переходу на другую сторону путей.
     - Гошка, надо проследить за ней, за ним не выйдет, он на тачке.
     - Попробуем, - ответил Гошка.
     Виталий Антонович вернулся к машине и уехал. А Наташа осталась ждать электричку.
     - Гошка, я поеду с ней в одном вагоне, она же меня не знает, а ты садись в другой.
     - Хорошо, в Москве встретимся, там она меня в толпе не заметит.
     В Москву в этот час народу ехало мало.
     Гошка устроился на скамейке у окна. Кроме него в вагоне было человек пять. Что же делать? Наташа как-то связана с преступниками. Они за что-то заплатили ей большие деньги. И это наверняка связано с Гореничем! И его, вполне вероятно, уже нет в живых. Верить тому, что она говорила, нет ни малейших оснований. Она просто хотела успокоить Лидию Павловну, выиграть время и уехать, возможно, навсегда. Что же такое она передала этому типу? Видимо, что-то, принадлежавшее Гореничу... Но в таком случае, может, он жив? Просто уехал, а она выкрала у него то, что интересует преступников. Сам черт ногу сломит! Но что это такое? Какой-то компромат? Скорее всего, ведь Горенич фотограф! Значит, негатив? Да, очевидно, так. Хотя она подала Виталию Антоновичу конверт. Зачем негатив класть в конверт? Негатив и фотографии? Что же делать? Сообщить Лидии Павловне об этом или не стоит? Хоть бы она поскорее выяснила, пересек ее сын границу в Шереметьеве или нет, хотя о таком даже думать неохота. Что будет с несчастной матерью?
     Погруженный в эти мысли, Гошка не заметил, как доехал до Москвы. Он пулей выскочил на перрон, но ни Наташи, ни Шмакова не увидел. Черт, куда же они девались?
     Нет, не мог он их упу