я и сказал:
     - Алечка, пожалуйста, простите меня.
     Я не хотел... Но.., вы мне и вправду очень понравились... Можно, я позвоню вам?
     И тут Аля подняла голову, смерила его презрительным взглядом и сказала гордо:
     - Ваша мама права, вы - слизняк! - И она что есть силы захлопнула дверцу.
     - Ого! - воскликнул Малыгин. - Достойный финал всей сцены!
     Очутившись в безопасности, рядом с отцом, Маня вдруг дала волю слезам. Она прижалась к нему и горько плакала.
     - Ну ты что, Манечка, все уже кончилось, ну не плачь, прошу тебя.
     - Папа, папочка, ты... Ты... Ты такой молодец, ты так.., так это сыграл...
     На мгновение он обиделся, а потом вдруг рассмеялся:
     - Да, наверное, ты права. Я так испугался, когда - увидел, что она тычет в тебя ружьем, что и тут, видно, сработал актерский инстинкт...
     - Папочка, это была твоя лучшая роль!
     - Несомненно! Я ведь спасал свою дочку.
     - И спас!
     - Честно говоря, теперь я думаю, что все было не так уж страшно.
     - Ты что, папа? Она же психованная!
     - Да, ты права, - посерьезнев, кивнул он и вытащил из кармана патроны. - Ты права, просто я легкомысленный человек, ты же знаешь. Ну, девушки, едем!
     ...Когда Аля с Инночкой были доставлены домой, Маня с отцом поднялись домой.
     - Папа, спасибо тебе, ты... У меня просто нет слов.
     - А у меня есть вопрос!
     - Задавай свой вопрос!
     - Ты часто попадаешь в такие переделки, а?
     - Ну что ты, папа! Первый раз! А почему ты спросил?
     - Характер у тебя такой... Только обещай мне, что впредь...
     - Обещаю, папа! Думаешь, мне нравится, когда в меня целится сумасшедшая тетка?
     - Значит, ты обещаешь?
     - Конечно, обещаю!
     - А теперь второй вопрос, тебе нравится эта игрушка?
     - Пушистик? Очень.
     - Хочешь такую?
     - Папа, они ужасно дорогие.
     - Да? Ну ничего, я получу гонорар и куплю...
     - Нет, папа, не надо. Я уже большая...
     - Да? - в голосе папы слышалось разочарование. - Жаль. Она мне так понравилась, эта игрушка.
     ...Когда папа ушел, выпив чаю и дав слово, что ничего не скажет маме, Маня посмотрела на часы; Странно, Сашки до сих пор нет дома. И тут она вспомнила про Зорика. Может, у них свиданка? Она набрала Ксюшин телефон. Та сняла трубку.
     - Ксень, привет!
     - Маня, ты?
     - А Сашка у тебя?
     - Нет. Ее Зорик у школы встречал.
     - Ни фига себе!
     - Да уж!
     - Ксень, а я что тебе скажу...
     - Ну?
     - Инночка дома!
     - Как? Хотя постой... Ты же сегодня прогуляла! Мне Сашка говорила. Ты за ней ездила, одна?
     - Нет, не одна. Там такое было!
     - Что? Что там было?
     - А где Гошка?
     - Причем тут Гошка? Он был в школе.
     - Да знаю я. А где он сейчас?
     - Понятия не имею, но причем тут Гошка?
     - Я хочу ему все рассказать!
     - А мне?
     - И тебе! Но не повторять же сто раз одно и то же. Твердить одно и то же, по-моему, негоже!
     - Маня, я тебя умоляю!
     - А Гошка не говорил, куда собирается?
     - Дома его нет?
     - Нет.
     - Может, он у Лехи?
     - У Лехи тоже никого нет.
     - Ну не знаю... Хотя подожди, Гошка сегодня на курсы пошел! Я вспомнила!
     - На какие еще курсы?
     - Ты забыла, он же ходит на курсы немецкого, к папашке в Германию собирается.
     - Но курсы же.., да, понятно.
     - Маня, ты человек или нет?
     - А в чем дело?
     - Ты мне скажешь, что было на даче?
     Мгновение подумав, Маня ответила:
     - Расскажу, но при одном условии.
     - - При каком условии?
     - Если ты мне скажешь, что вы с Сашкой нарыли про маминого кавалера. Она почему-то молчит.
     Тут замолчала Ксюша.
     - Ксенька, ты меня слышишь?
     - Слышу, слышу. Понимаешь, мне вообще-то Сашка не велела.
     - Я ей не скажу, честное благородное, слово. Ксенька, это что-нибудь неприличное, да? Он что, бандит?
     - Да ты рехнулась, какой бандит, он просто.., композитор.
     - Композитор? Ну и почему это надо скрывать? - с глубоким недоумением спросила Маня.
     - Потому что.., потому что он иностранец.
     - Иностранец? Из какой страны?
     - Из Франции.
     - Французский композитор?
     - Ну да.
     - А почему это надо от меня скрывать?
     Что-то я не пойму. Сашка думает наверно: композитор - это скверно?
     - Не то, что композитор, а то что французский. Не понимаешь?
     - Она боится, что мама за него замуж выйдет и уедет во Францию?
     - Да!
     - Ни-ког-да! - твердо ответила Маня. - Никогда мама не уедет!
     - Почему ты так думаешь?
     - Потому что она... Она артистка. Настоящая! Что ей во Франции этой делать?
     И потом, говорят, что французы ужасные жадины, а у мамы две дочки, это невыгодно!
     - Ну ты даешь, - рассмеялась Ксюша. - Но все равно, я тебе ничего не говорила.
     Ну, теперь твоя очередь, рассказывай!
     И Маня поведала Ксюше обо всем происшедшем.
     - Мань, это все правда? - не поверила своим ушам Ксюша. - Ты ничего не приврала?
     - Ну знаешь! - возмутилась Маня. - Не веришь, спроси у Али!
     - Ладно, не обижайся, просто это так прямо как в кино. Она с ружьем, а тут врывается отец с пистолетом... Ну сама посуди!
     - Но так и было!
     - Ошизеть!

***

     На другой день под вечер, когда Маня и Саша делали уроки, в дверь позвонили. Саша пошла открывать. На пороге стояла Ал я, держа в руках что-то круглое, плоское, прикрытое кухонным полотенцем и источавшее упоительной аромат.
     - А Маня-то дома? - спросила она, сияя улыбкой.
     - Дома. Да вы проходите. Что это у вас?
     На голос выбежала Маня.
     - Аля! Привет!
     - Манечка, это тебе. Я испекла!
     - Ой, что это?
     - Пирог с капустой. Я слыхала, ты любишь с капустой... И спасибо тебе, прямо не знаю, если бы не ты...
     - Аля, знаете, а давайте не будем ничего говорить Элеоноре Федоровне, как будто ничего и не было? Тетю Лену мы уговорим...
     - Нет, - решительно покачала головой Аля, - нет. Я решила, что пора уж отвечать за свои дела самой... Я сама все ей расскажу, а там уж как она решит. Но я одно точно знаю - если бы не ты, Маня, я сейчас не знаю, что делала бы, пряталась бы где-нибудь, как последняя воровка, скрывалась бы, от каждого милиционера шарахалась...
     Ведь я не преступница, а обыкновенная дура из провинции. А ты.., ты мне всю душу перевернула!
     На глазах у Али выступили слезы, у Мани тоже. Они стояли с двух сторон вцепившись в круглое блюдо с пирогом, пока Саша не отняла его у них.
     - А вы Инночку одну оставили? - на всякий случай спросила Саша.
     - Ну уж нет! Она тут, у Елены Дмитриевны.
     ...Когда Аля ушла, Саша сказала:
     - Манька, как быть с пирогом? Сами есть будем или наших позовем?
     - Конечно, позовем! И немедленно. Ты звони Ксюхе, а сбегаю за Гошкой. И пусть Ксенька позвонит Шмакову. Мы все заслужили этот пирог.
     - Погоди, Маняшка, я хочу тебе сказать... я тебя уважаю!
     Маня обернулась в дверях:
     - На фиг мне твое уважение? Мне нужна Гошкина любовь, вот!

ХИТРЫЙ ХОД

Екатерина ВИЛЬМОНТ






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Гошка Гуляев - тринадцатилетний парень - нашел в сквере кошелек с паспортом и какими-то бумагами.
     Ребята решили отдать все это хозяину паспорта, но тут с ними стали происходить ужасные события...

Глава I

КОЖАНЫЙ БУМАЖНИК

     Было темно. Шел дождь со снегом. Гошка спешил домой. Он возвращался с курсов немецкого языка, куда они с двоюродным братом Никитой записались после путешествия на Майорку. Там они поняли, что в наше время без иностранных языков очень плохо, а немецкий выбрали просто потому, что Гошке предстояло в январе поехать в Германию к отцу и совсем невредно было бы хоть что-то уже знать по-немецки. Гошкина мама и родители Никиты эту идею одобрили и дали денег. Занятия на курсах проходили по вечерам три раза в неделю. "Их бин, ду биет, ер ист", - твердил про себя Гошка и не заметил, как нос к носу столкнулся со своей одноклассницей Розой Мотиной по прозвищу Тягомотина.
     - Ой, Гуляев, это ты?
     - Я. Привет, а ты что в такую погоду шляешься? - не слишком радостно приветствовал Розу Гошка.
     - Я.., я... Я собаку потеряла! - всхлипнула Роза.
     - Как это? - удивился Гошка. У Розы был чудесный пес, колли, тихий и покладистый. - Как тебя угораздило?
     - Да я на минутку отвернулась, а он...
     - Что?
     - Слинял куда-то! Наверняка кто-то тут сучку течную прогуливал, вот он за нею и помчался... Что я дома скажу? Папа не велит его с поводка спускать, а мне его жалко... Ронни! Ронни!
     - И давно ты его ищешь?
     - Давно, - всхлипнула Роза.
     - А твои родители наверняка с ума сходят. Ты бы им позвонила, что ли...
     - Я боюсь...
     - Да ты что! Они знаешь как обрадуются, что пропала только собака.
     - Ты думаешь?
     - Уверен!
     - Гош, а ты мне поможешь Ронни поискать? Мне одной страшно...
     - Помогу, куда денусь, - вздохнул Гошка.
     Он просто был так воспитан - девочкам, даже таким занудам, надо помогать.., и еще почему-то у него возникла мысль - я сейчас обязательно вляпаюсь в какую-нибудь историю. - Ну, Роза, что делать-то будем?
     - Давай в сквер сбегаем, может, он там...
     - Пошли!
     В сквере в такую гнусную погоду гуляли только собаки со своими несчастными хозяевами.
     - Роза, а где же твой Ронни? - спросил Тягомотину старичок с миттельшнауцером на поводке.
     - Потерялся, - всхлипнула Роза, - я уже целый час его ищу! А вы его не видели?
     - Нет, - покачал головой старичок. - Не видел. - ..Да вон же он, Роза, бежит...
     - Ронни! Ронни! - закричала Роза. - Иди скорее, мой маленький, мой хорошенький, фу, какой ты грязный!
     Неизвестно, кто больше радовался - собака или хозяйка. Но, наверно, больше всех обрадовался Гошка.
     - Роз, ну я пойду, а?
     - Ага, иди, Гуляев, спасибо за помощь!
     - Да какая там помощь, - скромно сказал Гошка. - Домой-то одна дойдешь? - Гошка еще вспомнил, что девчонок надо до дома провожать, хотя ему этого смертельно не хотелось.
     - Да, спасибо!
     - Тогда пока! - возликовал Гошка и припустился бегом, но вдруг обо что-то споткнулся и с трудом удержался на ногах. - Ну ни фига себе, - даже присвистнул он, разглядев предмет, благодаря которому чуть не въехал носом в землю.
     Он нагнулся и поднял его. Это был кожаный коричневый бумажник. И, едва взяв бумажник в руки, он вспомнил, что лучше не вязаться с такими находками. В Москве много было историй о том, как человек находил бумажник с деньгами, радовался до полусмерти, а потом тут же, откуда ни возьмись, появлялся хозяин бумажника, заявлял, что у него пропали деньги, и нашедшему приходилось отдавать свои, кровные... Он тут же бросил бумажник и отошел в сторонку.
     Но никого кругом не было.
     "А может, кто-то в самом деле потерял бумажник? Тогда лучше, чтобы я его нашел, чем какой-нибудь жулик. Я, если там есть документы, просто верну его, и дело с концом, - благонамеренно решил Гошка, огляделся по сторонам и как-то воровато схватил бумажник. Вокруг все было тихо. - Да, - через минуту решил Гошка, - кто-то его потерял. - Он ощупал бумажник. - Туго набитым его не назовешь, ну и слава Богу, а то еще посчитаешь чужие денежки, и не захочется их отдавать. Да и вообще, откуда я знаю, сколько там было? Может, кто-то уже поживился? Взял денежки, а бумажник выбросил? Ладно, отнесу домой, а там разберусь, что к чему", - принял решение Гошка, сунул бумажник в карман куртки и со всех ног понесся домой. Он и так слишком долго гулял по такой мерзкой погоде.
     Даже дрожь пробрала.
     Подбегая к дому, он поднял глаза и увидел, что в окнах горит свет. Значит, мама уже дома. С одной стороны, хорошо - не надо самому себе варганить ужин, а с другой - сразу бумажником заняться не получится.
     - Мам, это я! - крикнул он с порога.
     - Гошка, где ты был? Я уже волновалась.
     - Мам, ты же знаешь, у меня дойч!
     - А потом? Ты сегодня очень припозднился!
     - Ага, я Тягомотину встретил, она псину свою потеряла, вот я и помогал ее искать.
     - Нашли?
     - Нашли!
     - Ну и славно. Ой, да ты весь вымок!
     Давай быстренько переоденься! Есть хочешь?
     - Как сто волков!
     Гошка юркнул к себе в комнату, сунул бумажник в ящик стола и на всякий случай запер ящик, хотя мама не имела привычки шарить в его столе, но, как говорится, береженого Бог бережет.
     - Гоша, - ты скоро? - позвала с кухни мама.
     Он забежал в ванную вымыть жутко грязные руки, мигом переоделся и вскоре уже сидел за столом и уплетал макароны с сыром, запивая их томатным соком.
     - Вкусно! Мам, положи мне еще! Да, мам, представляешь себе, у нас теперь не будет уроков по субботам! Мы добились!
     - То есть как добились? - округлила глаза мама.
     - Ну, сейчас в большинстве школ по субботам не учатся, а мы чем хуже? Ну, старшеклассники написали прошение на имя директора, подписи собирали и все такое... Это еще с прошлого года тянулось, ну и когда новый учебный год начался, девятые и десятые вообще забастовку объявили, и нам пошли навстречу... Будем учиться только пять дней, класс!
     - Боже мой, если бы в мое время кто-то затеял что-то подобное, и его и его родителей просто со свету бы сжили... А теперь...
     - Это еще что! А вот у нас на курсах девчонка одна учится, так у них в лицее вообще кайф! Пять недель учатся, а потом неделя каникул!
     - Каждые пять недель? - поразилась мама.
     - Именно!
     - Невероятно! Только на этом фоне ваша несчастная суббота.., не слишком роскошное завоевание, тебе не кажется?
     - Ладно, сойдет, - махнул рукой Гошка и принялся мыть посуду.
     У них с мамой было заведено так: если ужин готовила мама, Гошка мыл посуду, а если готовил Гошка, посуду мыла мама. Когда с домашними делами было покончено, Гошка закрылся у себя и достал бумажник.
     Положил его на газету и не без трепета открыл. Первое, что бросилось ему в глаза, был паспорт.
     "Здорово, - подумал Гошка, - по крайней мере удастся все вернуть владельцу". Паспорт оказался на имя Горенича Анатолия Васильевича, 1962 года рождения и прописанного по адресу: ул. Берзарина, д. 7, корп. 2, кв. 163. "Где это - улица Берзарина? Что-то знакомое..." Но Гошка никак не мог вспомнить. Можно, конечно, спросить у мамы, но тогда придется что-то ей объяснять, а этого очень не хотелось. Звонить кому-то было уже поздно, и Гошка решил все отложить до завтра. Он вдруг ощутил какую-то странную тревогу, и ему захотелось как можно скорее вернуть бумажник владельцу. "Ну-ка, посмотрим все же, что там еще". Кроме паспорта в бумажнике обнаружилась еще фотография девочки лет шести, несколько почтовых квитанций и какая-то бумажка с цифрами и буквами, похожая больше всего на шифровку.
     И еще там было пятьдесят долларов одной бумажкой и три тысячи рублей. "Вот небось мужик обрадуется, и документы, и деньги, все получит в целости и сохранности. Наверняка напился человек и посеял бумажник".
     Гошка был заранее рад, воображая, как просветлеет лицо Анатолия Васильевича Горенича при виде своей пропажи.
     Утром он первым делом позвонил Шмакову.
     Тот удивился:
     - Ты чего, Гош?
     - Леха, выйди минут на десять пораньше, а?
     - На фиг?
     - Поговорить надо, я тут вчера кое-что нашел...
     - Понял. Выхожу через пять минут.
     - Жду!
     Во дворе они сразу свернули за угол, чтобы по дороге в школу их не отловил кто-то из знакомых.
     - Ну, чего ты там надыбал? - спросил Леха, от нетерпения даже подпрыгивая на месте.
     - Бумажник!
     - Брешешь!
     - Очень надо!
     - И где он?
     - Дома, где же еще? Не попру же я его в школу.
     - Светленькая мысля! И чего там?
     - Паспорт, деньги, бумажки какие-то.
     - Денег-то много?
     - Ага! Пятьдесят гринов и три тыщи деревянными.
     - Ну.., а я-то думал... - разочарованно протянул Леха.
     - Что ты думал?
     - Думал, вдруг там тыщ десять зеленых...
     - И что тогда? - поинтересовался Гошка.
     - Сам, что ли, не понимаешь? Тогда бы мы с тобой...
     - Нет, Леха. Мы же с тобой не воры, - твердо заявил Гошка.
     - При чем тут воры? Этот мужик сам лопатник потерял, а мы нашли...
     - Положим, нашел его я, - восстановил истину Гошка.
     - И ты бы с другом не поделился?
     - Леха, знаешь, как называется то, что ты тут развел?
     - Ну?
     - Де-ма-го-гия! Вот если бы в бумажнике не было паспорта, тогда другое дело.
     - Слышь, Гошка, а за каким чертом ты меня вызвал? Ты нашел, вот и распоряжайся по своему усмотрению!
     - Я просто хотел тебе предложить смотаться туда вместе со мной. Но если ты не хочешь...
     - А это где?
     - Улица Берзарина, знаешь такую?
     - Берзарина, говоришь? Ага, знаю, метро "Октябрьское поле". - - Откуда дровишки?
     - У меня там родственники живут.
     - Случайно не в седьмом доме?
     - В седьмом!
     - Корпус два?
     - Не-а, корпус один.
     - Так ты со мной поедешь?
     - Куда ж я денусь?

***

     После уроков они забежали к Гошке, наскоро поели супу с клецками и побежали к метро.
     - Слышь, Гошка, - задумчиво проговорил уже в вагоне метро Леха, - вообще-то в таких случаях вознаграждение полагается.
     - Да, - кивнул Гошка, - вроде полагается.
     - И ты его тоже не возьмешь?
     - Посмотрим.
     - Чего смотреть-то?
     - Все будет зависеть от того, в какой форме это вознаграждение предложат.
     - В какой еще форме?
     - Ну, не знаю, посмотрим...
     Гошка не знал, как объяснить Лехе насчет человеческого достоинства в такой, можно сказать, щекотливой ситуации. Люди разные бывают, среди них немало встречается неблагодарных хамов. И надо быть ко всему готовым. Хотя получить вознаграждение было бы совсем неплохо.
     С помощью Лехи они быстро добрались до места. Домофон в подъезде был сломан. Они поднялись на восьмой этаж, позвонили в железную дверь, за которой располагалось четыре квартиры. В двери был глазок. Им никто не открыл. Они позвонили еще раз. Но вот за дверью послышались шаркающие шаги и немолодой женский голос спросил:
     - Вы к кому?
     - К Гореничу Анатолию Васильевичу.
     - А зачем он вам?
     - Мы нашли его документы, хотели вернуть...
     - Минуточку, одну минуточку!
     Женщина повозилась с замком и открыла дверь. Интеллигентного вида очень пожилая женщина, в теплом халате и с сигаретой в руке. Она выжидательно смотрела на них. Гошка вынул из сумки бумажник:
     - Вот...
     Женщина вдруг страшно побледнела. Протянула руку к бумажнику, но вдруг резко ее отдернула.
     - Это ваше? - решил узнать Леха.
     - Да, да, да.., вот что, молодые люди, пройдите в квартиру.
     - Хорошо, - кивнул Гошка, по-прежнему держа в руке бумажник.
     Они вошли в квартиру, чисто прибранную, но пропахшую табачным дымом.
     - Ботинки снимать? - осведомился Леха.
     - Нет, нет, не стоит... А куртки повесьте вот сюда.
     Наконец она провела их в комнату, обставленную довольно скромно, и усадила на диван. Сама же она села за стол и от еще не потухшей сигареты прикурила новую. Глубоко затянулась и сказала:
     - Откуда это у вас?
     - Я нашел бумажник вчера вечером, совершенно случайно, я шел и споткнулся... ну и вот...
     Женщина не спускала с Гошки глаз, словно ощупывая его взглядом. Ему было как-то не по себе.
     - И что дальше?
     - Дальше я вот привез бумажник вам.
     Собственно говоря, мы пойдем...
     - Погоди. Где ты нашел бумажник?
     - На улице.
     - На какой?
     - А зачем вам? - удивился Гошка.
     - Прошу тебя, ответь!
     - Ну, в Живаревом переулке.
     - В Живаревом?
     - Да, в Живаревом.
     - Вчера?
     - Вчера вечером.
     - И как по-твоему, он там долго лежал?
     - Я не думаю, что долго.
     - А ты мог бы показать это место?
     - Мог бы, наверное.
     "Как все странно, - подумал Гошка. - И чего она из меня душу тянет?"
     - Молодые люди, вы не очень торопитесь?
     - Торопимся, - заявил вдруг Леха, который