ь завидовали, в детстве - оттого, что мой папа был таким знаменитым и у меня всегда красивые шмотки были, потом стали завидовать тому, что я красивая, и тому, что я стала актрисой, потом я еще и петь начала, а теперь вот в рекламе снимаюсь! - хорохорилась мама, почти в точности повторяя мои слова, но я чувствовала, что она все-таки страдает от этого, хоть и не подает виду. - А кто же именно сказал, что это неприлично?
     - Да вот Альбина твоя, подружка называется!
     - Ну, с Альбины взятки гладки, - засмеялась мама. - Она существо ущербное! На нее даже обижаться грех!
     Альбина Федоровна, вдова знаменитого композитора, живет на нашей площадке и считает маму своей подругой.
     Кстати, благодаря этой Альбине, по прозвищу Ненорма, и возник наш "Квартет"! Это было всего полтора года назад, но сколько мы всего успели за это время...
     Мама допила кофе и умчалась. А я позвонила Мотьке и сказала, что придется мне сегодня дома сидеть.
     - Ладно, сейчас приду! - деловито отозвалась Мотька.
     Но не прошло и десяти минут, как она позвонила мне:
     - Аська, ни фига не выйдет!
     - Чего не выйдет?
     - Мама звонила! Требует, чтобы я к ней приехала, помочь ей там надо... Она ж все-таки беременная!
     - Жалко, я не могу с тобой поехать, а то вдвоем мы бы вмиг все сделали!
     - Да ладно, я и одна управлюсь. Но оттуда - сразу к тебе. А если что, звони туда.
     - Заметано!
     Да, похоже, придется мне одной дома куковать. Ну ничего, посижу на кухне с тетей Липой, поболтаю с ней.
     Сколько я в Париже об этом мечтала!
     - Тетя Липочка, а давайте я вам помогу! Все равно дома сидеть.
     - Вот и отлично! Знаешь, влезь-ка ты на стремянку да протри пыль на кухонных шкафах, мне это уже не так легко!
     Я тут же приволокла стремянку и взобралась на нее.
     Пыли наверху скопилось порядочно. Я принялась за дело, и вскоре все было чисто.
     - Вот и умничка! - умилялась тетя Липа. - Может, еще в дедовой комнате уберешь?
     - Уберу! Нет проблем!
     Убирать в дедовой комнате не так-то просто. Там столько всяких картин, фотографий, каких-то подарков, которыми он дорожит, и все это нужно аккуратненько протереть, не разбить, не сломать... А с другой стороны, это очень интересно! Особенно фотографии деда со всякими мировыми знаменитостями. Дед и Пласидо Доминго. Дед и Елена Образцова. Дед и Монтсеррат Кабалье. Дед и Мирэлла Френи. И сколько еще таких фотографий у него в альбомах.
     - Аська! Ты оглохла? Тебя к телефону! Папа!
     Я бросилась на кухню:
     - Алло! Алло! Папа! Где ты?
     - Аська, дочка, как ты?
     - Хорошо, все хорошо! Папа, ты где? Откуда звонишь? - кричала я.
     - С мыса Доброй Надежды!
     - Ой, папа, это же другой конец света!
     - Как там мама?
     - Все в порядке!
     - Аська, почему ты не на даче?
     - У нас еще дела в городе, мы на той неделе туда поедем.
     - Аська, солнышко, как я по тебе соскучился!
     - Папа, я тоже!
     Но на этом разговор оборвался, и больше уже папа не позвонил.
     - Он так далеко... Вот уж точно - на краю света! - сказала я.
     Вот папа и позвонил. И ничего мы друг другу толком не сказали... Впрочем, с международными звонками всегда так... Все только что-то восклицают, а толку чуть.
     Ну что ж, сейчас доуберу дедову комнату и могу быть свободна. Позвоню Мотьке, и, может, мы встретимся где-нибудь на полпути. Но почти тут же телефон зазвонил снова. Это был Костя.
     - Аська, Мотька у тебя? - спросил он взволнованным голосом.
     - Нет, она к матери поехала, а что?
     - А где Митяй, не знаешь?
     - Понятия не имею. Кость, да что случилось?
     - Ась, я к тебе сейчас зайду, дело есть. Можно?
     - Конечно!
     Явно у Кости что-то случилось. И ему необходимо с кем-то поделиться. Через десять минут он уже звонил в дверь. Вид у него был какой-то странный.
     - Ты одна? - спросил он шепотом.
     - Нет, тетя Липа дома! - тоже почему-то шепотом ответила я.
     - Идем к тебе, поговорить надо!
     - Аська, кто там пришел? - крикнула с кухни тетя Липа.
     - Это Костя!
     - Здрасьте, Олимпиада Андреевна!
     - Здравствуй, Костенька!
     Костя почти впихнул меня в мою комнату и плотно прикрыл дверь.
     - Да что с тобой? Что случилось?
     - Черт-те что! Лев Львович в больнице!
     - Господи, что с ним?
     - Инфаркт!
     - Он жив?
     - Слава Богу, пока жив! Он лежит в реанимации. И это бы еще полбеды.
     - А что?
     - А то, что это.., связано с перстнем.
     - Почему?
     - Понимаешь, его увезли в больницу под утро, а тетя Галя позвонила мне и попросила заехать к нему на квартиру, взять кое-какие вещи, которые ему в больнице понадобятся. Ну, я все взял и уже собрался уходить, как вдруг вижу: стоят его ботинки в прихожей...
     - И что?
     - А подошвы на них.., совсем черные, все в золе...
     - Костя! - ахнула я. - Ты думаешь, он туда ходил?
     - Никаких сомнений!
     - Значит, он хотел.., найти перстень?
     - Или же убедиться, что мы не обманули его!
     - И, значит, там скорее всего что-то произошло, отчего у него случился инфаркт?
     - Очень может быть!
     - А перстень? Ты его не нашел?
     - И не искал. Если он взял его, то спрятал куда-нибудь в надежное место.
     - Костя, мне страшно!
     - Да, история не для слабых!
     - Кость, выходит, это мы виноваты, что у него инфаркт... Если бы мы с Мотькой не сунулись в эту квартиру...
     - Снявши голову, по волосам не плачут. Что сделано, то сделано, но все-таки надо как-то обезвредить эту штукенцию. Стоило Льву сунуться за перстнем, как у него инфаркт случился. Тут уж не до шуток!
     - Но что ты предлагаешь?
     - Как это ни глупо, но я предлагаю вплотную заняться этим делом. В мистику я все равно не верю. Что-то за этим стоит совсем даже не мистическое, а вполне реальное. Полагаю, Лев Львович что-то там увидел или услышал такое, чего его сердце не выдержало...
     - Но он ведь сам уговаривал нас уничтожить перстень... Зачем же он туда поперся? - недоумевала я.
     - Кабы знать!
     - Ну и какие у тебя идеи?
     - Для начала надо нынче ночью туда наведаться.
     - Почему ночью?
     - А что ты предлагаешь? Средь бела дня? Так средь бела дня мы уж там сколько раз бывали, ничего интересного не видели! А Лев пошел туда ночью...
     - Откуда ты знаешь?
     - Тетя Галя сказала.
     - Что? Что она сказала?
     - Что весь вечер он был дома, а ночью.., вышел погулять. Так он ей сказал.
     - А она не удивилась?
     - Нет, он страдает бессонницей и часто поздно гуляет.
     - Понятно... Но как же мы ночью туда пойдем? Кто нас отпустит?
     - Да вас-то не пустят, а вот мы с Митяем... Моих сейчас нет... А Митька может сказать, что останется у меня ночевать.
     - Тогда и мы пойдем! Я тоже скажу, что переночую у Мотьки. Никаких проблем! Пойдем все вместе!
     Костя улыбнулся.
     - Вместе, конечно, веселее...
     - И безопаснее!
     - Ну, это неизвестно...
     - Известно, еще как известно! Костя, а может, возьмем с собой Лорда?
     - Это можно! Но ты что, пойдешь к Мотьке ночевать с Лордом? Глупость какая-то...
     - Вообще-то да, глупо...
     - Не беда, Аська, обойдемся без Лорда! Ох, как все-таки здорово, что ты вернулась! - вырвалось вдруг у Кости.
     - Я сама рада до смерти!
     Тут позвонила Матильда, сказала, что освободилась.
     Я велела ей срочно ехать ко мне.
     - А что? Что? Какие-то новости, да? - заверещала она.
     - Да! Давай скорее, у меня тут Костя!
     - Ой, Аська, ну скажи, что стряслось, а то я умру!
     - Мотька, это не телефонный разговор.
     - Лечу!
     Пока Мотька "летела", позвонил Митя, и Костя велел ему немедленно идти ко мне.
     Вскоре "Квартет" опять был в сборе, и Костя рассказал еще раз о том, что произошло со Львом Львовичем.
     - Ну, что я говорила! Надо было ему тоже святой воды дать! Скажете, нет?
     - Моть, теперь об этом говорить уже бесполезно, - осадил ее Митя. - Сейчас главное - разработать план ночного визита на эту квартиру. Какие будут предложения?
     - Я привезу побольше святой воды, и все там опрыскаем, и только тогда можно будет туда входить, - гнула свое Мотька.
     - Матильда! Прекрати! - раздраженно бросил Костя.
     - А по-моему, это не помешает! - сказала я.
     - Мы эту водичку в бутылку с брызгалкой нальем, и если какая нечисть к нам сунется, мы ее святой водой!
     Костя только безнадежно махнул рукой. Мол, что с полоумной взять.
     - Я считаю, надо прихватить с собой кое-какие инструменты типа отвертки, плоскогубцев, гвоздодера... А еще веревку, фонарь...
     - Подождите, - закричала я, - надо обязательно взять побольше полиэтиленовых пакетов, надеть их там на ноги и веревочкой завязать, чтобы никто не увидал наших следов, и вообще...
     - Правильная мысль! - одобрил меня Митя. - И перчатки тоже обязательно захватим!
     - Ладно, вы тут все обсуждайте, а я пойду в церковь смотаюсь за святой водой.
     - Матильда, ты чего носишься с этой водой, как дурак с писаной торбой? - фыркнул Костя.
     - Погодите, она нам еще очень пригодится! - подняла указательный палец Мотька. - Во всяком случае, хуже не будет!
     И с этими словами она умчалась.
     - Чего это она? В религию ударилась? - спросил Костя.
     - Не знаю, меня же здесь полгода не было!
     - И эти полгода мы жили спокойно, - проворчал Митя.
     Я хотела было обидеться, но мне стало лень. Мы обсудили все, что нам может понадобиться, составили список, собрали, что можно.
     - Ась, а где, по-твоему, мы будем переодеваться в сталкеров? - спросил Митя.
     - Да что переодеваться? Натянуть на ноги мешки и завязать веревочками? Там на лестнице и наденем! Есть о чем разговаривать!
     Вскоре вернулась Матильда с бутылкой святой воды.
     - Ребята, - вдохновенно начала она, - у меня идея!
     Надо бы нам еще повертеться в том дворе! Поспрашивать, что люди говорят про пожар!
     Мы переглянулись. Такая простая и здравая мысль никому в голову не приходила. Молодец Матильда.
     - Да, вот что значит перерыв в полгода, - воскликнул Митя. - Такая элементарная мысль, а вот, поди ж ты, никого не посетила! И лучшее время для этого мы уже упустили. Надо было по свежим следам... Эх, дурачье!
     - Не беда! Мы с Аськой пойдем туда и что-нибудь, да выясним! Все равно до ночи еще времени вагон, - волновалась Мотька. - Вы, мальчики, идите пока, занимайтесь, а уж мы с Аськой туда сбегаем!
     - Только не слишком суетитесь! - предупредил Костя.
     - Ладно, нам не впервой! Аська, ты чего молчишь?
     - А что я должна говорить? Ты ж уж сама все решила! - засмеялась я.
     - А ты не хочешь? - разочарованно протянула Мотька.
     - Особенно страстного желания не испытываю, но все равно пойду! Надо - так надо!
     Костя с Митей ушли, взяв с нас слово, что мы им позвоним, как только что-то узнаем. И мы отправились на разведку.
     - Моть, а ты ту бабку, что тогда с нами разговаривала, запомнила?
     - Ага!
     - Уже легче!
     - Почему?
     - Да потому, что лучше бы нам ей на глаза не попадаться!
     - А ты ее не помнишь, что ли?
     - Сама не знаю, вроде помню...
     Заглянув во двор, мы сразу увидели, что на лавочке никого нет.
     - Не беда, подождем! - решительно заявила Мотька, усаживаясь на лавку. - Даже еще лучше. Когда кто-то сидит, как-то неудобно рядом плюхаться.
     - Моть, посторожи мое место, я сейчас.
     - Ты куда? - удивилась Мотька.
     - Погоди, я на минутку!
     Я выскочила из подворотни и в ближайшем магазинчике купила две порции мороженого и пол-литровую бутылку холодного спрайта.
     - Вот, Мотька, держи!
     - Что, так мороженьица захотелось? - удивилась Мотька.
     - Да нет, просто, когда две девчонки сидят в чужом дворе, лучше, чтобы этому было какое-то объяснение! Устали, сели мороженого в покое поесть, водички выпить...
     - Ну ты даешь! Точно будущий психолог! Ты еще не передумала?
     - Нет, не передумала!
     - Еще передумаешь двадцать раз!
     - С чего ты взяла?
     - Ты, Аська, все равно в артистки пойдешь!
     - Матильда, ты чего-то перепутала. В артистки ты пойдешь, а я не собираюсь.
     - Да куда ж ты денешься, у тебя и мама артистка, и дед, и даже Ниночка... Ну, а не в артистки, так в топ-модели. Вон у тебя ноги какие длиннющие... Или манекенщицей в Париже заделаешься... Ты красивая...
     - Дура ты, Матильда! Набитая! Мне это совсем неинтересно, пойми. Думаешь, мне нравится, когда мама на всех углах красуется? Я только молчу, чтобы ее не огорчать, на нее и так все нападают...
     - А что тут плохого? Нет, ты скажи, что тут плохого?
     И потом, она не бумагу сортирную рекламирует и не прокладки всякие, а чай! Благородный напиток! Чтобы знали - Наталья Монахова пьет только такой чай и никакой другой. И потом, она до того красивая на этих плакатах, жуть! Я мечтаю быть такой, как твоя мама!
     Неизвестно, куда бы завел нас этот разговор, но тут на лавочку села молодая миловидная женщина, чья дочка ковырялась в песочнице. Я почувствовала, как Мотька напряглась.
     - Ой, - вдруг сказала она, - Аська, глянь, там, похоже, пожар был!
     Действительно, одно окно на шестом этаже было пустым, без стекол, и стена над ним закопчена.
     - Да, девочки, такой ужас! - проговорила женщина. - Слава Богу, никто не погиб! А страху было много!
     Главное, квартира-то пустая, никто там не живет, и вдруг - загорелась! Не иначе, хулиганы какие-нибудь подожгли!
     - И много там добра сгорело? - полюбопытствовала Мотька.
     - Да нет, какое добро! Говорю же - нежилая квартира!
     - Да? А почему? - гнула свое Мотька.
     - Что почему? - не поняла женщина.
     - Почему никто не живет? Квартирка-то небось клевая, и район какой престижный!
     - Видно, покупателя еще не нашли или, может, нашли, но новый хозяин не торопится, мало ли, мы их дел не знаем...
     - А хозяев вы знаете? - осторожно спросила я. - Им-то про пожар сообщили?
     - Надо думать... Но то не моя забота. Пускай этим либо пожарные, либо милиция занимаются!
     - Да, вот так живешь-живешь, думаешь, есть у тебя имущество, собственность, а оно уже давно тю-тю! Сгорело дотла! - пригорюнилась Мотька.
     - Так ему и надо! - вдруг мстительно проговорила женщина. - Может, и грешно так про покойника... Но...
     Чтоб другим неповадно было...
     Мы затаили дыхание.
     - Что? - не выдержала Мотька.
     - Да ничего... Так...
     - Ой, женщина, ой, миленькая, ну разве так можно? - воскликнула вдруг Матильда. - Разве можно?
     - Можно - что? - опешила женщина.
     - У вас же ребеночек маленький, а вы...
     - Да что я? Что я?
     - Да проговорились-то как... Скажите спасибо, что мы посторонние, случайные, можно сказать, люди! А будь на нашем месте какой-нибудь сыщик, а?
     - Сыщик? А что я такого сказала?
     - Ой, женщина! Как вы сами не понимаете? Да вы ж открытым текстом признались, что подожгли эту квартиру!
     У меня от Мотькиной наглости даже дыхание перехватило. И у молодой мамы тоже.
     - Что? Да ты в своем уме?
     - Ну а как же, как же? Вы же сами сказали: "Чтоб другим неповадно было... Так ему и надо!" Вот если б вы сказали просто: "Так ему и надо!" Это одно дело, а вы ж добавили: "Чтоб другим неповадно было!"
     - Ну и что?
     - А то! Выходит, он что-то вам плохое сделал и вы ему отомстили!
     - Нет, ты просто ненормальная! - испугалась женщина. - Мало ли что я сболтнула... Только ко мне это никакого отношения не имеет. Ни малейшего.
     - А почему это я должна вам верить?
     - Матильда! - тихо сказала я, пытаясь прервать их разговор, но Мотька просто отпихнула меня.
     - Да этот человек, покойный хозяин, просто пьяница беспробудный был! От него всему подъезду покоя не было.
     Совсем пропащий человек, жену свою замучил, и вообще...
     А ты тут невесть чего наворотила. Надо ж такое придумать.
     Совсем у вас, у ребятни, мозги набекрень! Насмотрелись всяких боевиков!..
     - Ой, правда! Извините меня! Понимаете, я учусь в театральной студии, и мы там одну пьесу репетируем, я там девчонку-сыщицу играю, - затараторила Матильда, улыбаясь одной из самых своих обаятельных улыбок. - Вот и заигралась! Извините, если что не так!
     Ну Матильда! Выкрутилась!
     Женщина взглянула на нее. Разве можно не поверить таким чистым синим глазам?
     - Правда, что ли? Ты на артистку учишься?
     - Ну да!
     - А сколько ж тебе годочков?
     - Скоро пятнадцать!
     - А разве таких молодых принимают?
     - У нас молодежная студия, это ж не училище!
     - А, поняла... Да, ну и навела ты страху на меня, - улыбнулась женщина. - Убедительно получилось! Выйдет из тебя артистка!
     Пока они беседовали, я опять скользнула взглядом по стене дома и вдруг почувствовала, что на меня кто-то смотрит. В окне на третьем этаже я увидала ту старуху, которую мы расспрашивали в самый первый день. Она, не мигая, смотрела на меня. Мне стало как-то не по себе. Хотя ничего предосудительного мы не делали, но все же...
     - Матильда! Нам пора! - сказала я, поднимаясь с лавки.
     Мотька недоуменно на меня взглянула.
     - Нам пора! - жестко повторила я.
     Мотька недоуменно пожала плечами, но встала.
     - Что ж, нам и впрямь пора, - сказала она, дружелюбно улыбаясь женщине. - До свиданья, и простите, если что не так!
     - До свиданья, и счастливо тебе!
     Надо же, только что Мотька ее чуть не до слез довела, а теперь... Вот это обаяние!
     Глаз я больше не поднимала, но кожей чувствовала любопытный и неприязненный взгляд старухи. Мы вышли в переулок.
     - Ты что? - напустилась на меня Мотька. - Я только-только ее разговорила, а ты... - возмущенно засопела она.
     - Матильда, там в окне была та старуха, с которой мы в первый раз говорили.
     - Ну и что?
     - Совсем ни к чему, чтобы она нас в чем-то заподозрила! От таких старух одни неприятности.
     - Да какие неприятности, ты что городишь?
     - А ты можешь поручиться, что она не скажет ментам, что тут во дворе какие-то подозрительные девчонки с недавних пор крутятся? И вообще, нас вполне мог еще кто-то приметить...
     - Между прочим, тогда надо было не так действовать!
     А то и впрямь нас в чем-нибудь заподозрят, но уж точно, что не по моей, а по твоей вине!
     - Почему это?
     - Потому что ты сразу в панику ударилась и дала деру, как заметила старухин взгляд. А надо было все делать наоборот...
     А ведь Матильда кругом права! Я сваляла дурака, да какого!
     - Мотька, я и вправду идиотка, - призналась я.
     - Идиотка, спорить не буду!
     - Но и ты тоже хороша!
     - То есть?
     - Ты с этой женщиной ужасно разговаривала. Как... как иезуитка!
     - Как иезуитка? - рассмеялась Мотька. - Что ж, отличная парочка - идиотка и иезуитка! Короче, обе хороши!
     Мы расхохотались, и мир был восстановлен.
     Отсмеявшись, Мотька спросила:
     - Ну, и какие наши достижения? По-моему, никаких!
     Бывший хозяин квартиры пьяница и сволочь - не слишком полезные сведения.
     - Моть, для начала, пошли отсюда подальше.
     - Пошли! А вот ты мне скажи, во сколько нам сюда ночью-то приходить? Теперь ведь поздно темнеет. Раньше двенадцати, наверное, и делать тут нечего. А как не заснуть, скажи на милость?
     - Ну и заснем! Мальчишки разбудят.
     - Могут и не разбудить!
     - Почему?
     - Из вредности! Скажут потом - не хотели подвергать нас опасности.
     - Да ну, Матильда, ерунда это!
     - Ничего не ерунда! Я, знаешь, что предлагаю? Давай сейчас пойдем ко мне и поспим часа два, тогда легче будет до двенадцати дотерпеть.
     - Нет, Мотька, давай сначала позвоним ребятам, скажем, что узнали...
     - А что мы узнали? Фигу с маслом?
     - Ну, в общем...
     - То-то!
     - Но позвонить все равно надо. И договориться, когда и где встречаемся.

Глава 7

Ночью, днем...

     Отпроситься ночевать к Матильде оказалось очень легко. У мамы был вечерний спектакль, а потом еще предстоял банкет по случаю юбилея одного актера. Те