Но почему?
     - Потому что, когда меня привезли сюда, по-английски я худо-бедно, но разговаривала, а по-французски - ни в зуб ногой!
     - Спорим, через год ты будешь говорить совершенно свободно!
     - Я надеюсь!
     - Обещаю каждый день говорить с тобой по телефону по-французски.
     - Почему по телефону?
     - Потому что.., если я буду тебя видеть, я не смогу...
     Мне будет тебя жалко! - рассмеялся Ален.
     Мы доехали до станции метро "Европа" и медленно побрели к условленному месту. Матильды и Поля еще не было.
     - Стася, ты не проголодалась?
     - Еще как! Но надо подождать Матильду с Полем!
     - Что ж, подождем! А вот и они!
     Действительно, к нам приближалась Мотька под руку с Полем. Она сильно хромала. Я бросилась к ней.
     - Мотька, что с тобой?
     - Ногу подвернула, - жалобно проговорила она. - Опять ту же самую... Ой, больно! Надо же, как не повезло, - со слезами в голосе проговорила она.
     - Поль, а ты куда смотрел? - набросился на друга Ален.
     - Ну вот, я еще и виноват! Она кидается как ненормальная во все стороны, а я тут при чем? Под ноги надо смотреть!
     - В Париже под ноги только полные идиоты смотрят! - взвилась Мотька. - Тут такая красота, такие улочки... Кажется, каждое название тыщу раз слышала, а он - под ноги смотри!
     - Но что же теперь делать? Холодный компресс! - вспомнила я.
     - Ерунда, мне просто надо где-то посидеть, дать ноге отдохнуть, и все пройдет! Я не очень сильно подвернула... Не так, как в прошлый раз. Гляди, Аська, нога не очень распухла!
     - Мы со Стасей умираем с голоду! - заявил Ален.
     - С кем, с кем? - переспросила Мотька.
     - Отныне я Анастасию зову Стасей, да будет вам известно! - возвестил Ален. - Давайте приземлимся вон в том кафе!
     Поль вдруг подхватил Матильду на руки и заспешил к кафе. Везет Мотьке - ее частенько носят, на руках.

Глава 6

Выстрел

     В кафе Поль придвинул Мотьке еще один стул, и она положила на него ногу.
     - Ну как, легче?
     - Да!
     Кафе оказалось итальянским. Нам принесли спагетти с сыром и острым соусом, пряно пахнущим базиликом. Это было очень вкусно.
     - Кайф, - выдохнула Мотька, запив спагетти ледяным апельсиновым соком.
     - Девочки, вы сыты? - спросил Ален.
     - Не то слово!
     - Ну и хорошо. Но нам нужно поговорить, - он невольно понизил голос.
     - Что? Что такое? - заволновалась Мотька.
     - Сегодня за нами, вернее за Стасей, следили.
     И он рассказал о нашем приключении.
     - Ну и дела! - пожал плечами Поль. - Если вы, конечно, не преувеличиваете!
     - Ничего я не преувеличиваю! - резко ответил Ален. - Все так и было, несмотря на некоторые несуразности. И, пожалуйста, посмотрите дома кассету, которую Матильда сняла вчера.
     - Что значит посмотрите? Ты должен ее посмотреть, ты же вроде в лицо того типа знаешь, а мы - нет! - возмутилась Мотька.
     - Конечно, я посмотрю! Вам тоже надо знать его в лицо на всякий случай.
     - Эх вы, - сказал Поль, - надо было просто убедить ту тетку, что никто не собирается обращаться в полицию, и все!
     - Много ты понимаешь! - пренебрежительно и довольно грубо прервала его Мотька. - Вот тогда-то они уж точно нас угрохали бы в два счета.
     - Почему?
     - Потому что поняли бы, что мы врубились...
     - Что? - переспросил Ален.
     - Ну, что просекли фишку!
     Ален недоуменно глянул на меня. Мне стало смешно.
     - Матильда хочет сказать, что в таком случае они бы сообразили, что мы знаем о них что-то плохое...
     - Переводчица! - хмыкнула Мотька.
     Она пребывала в крайнем раздражении, и я ее понимала. Еще бы, подвернуть ногу в предпоследний день в Париже!
     - Надо что-то придумать. Аська, напряги извилины. Ты же умная!
     - Но и ты не совсем дура!
     - Я думаю, аж мозги скрипят! Слушайте, а что, если нам сунуться в ту гостиницу?
     - Но ведь та тетка там не жила. Она же взяла сумку и куда-то почапала, - напомнила я подружке.
     - Значит, надо покрутиться в том районе - вдруг напоремся на нее!
     - Погодите, девочки, - перебил нас Поль, - насколько я понял, сумку отдала Матильда. Так?
     - Так! Ну и что?
     - Почему же тогда следили за Асей?
     - Ну, это как раз просто! Та тетка, ну, которая была монахиней, она еще в аэропорту смекнула, что я ее узнала... Хотя там я никак не могла вспомнить, где ее видела. А Матильда, наоборот, ее вообще не заметила в агентстве, ей не до того было. Поэтому опасность для них представляю я.
     - Ерунда! Мы обе для них представляем опасность!
     Они же понимают, что ты от меня ничего скрывать не станешь, поделишься соображениями!
     - Ну, если так предполагать, то любой, кто с вами соприкоснулся, представляет для них определенную опасность, - пожал плечами Ален. - А это уже абсурд!
     И тут... Я уронила со стола солнечные очки, нагнулась их поднять, и вдруг стекло за моей спиной ни с того ни с сего разбилось, и осколки со звоном посыпались на пол. Все повскакивали с мест, выскочил хозяин кафе.
     Начался громкий и взволнованный разговор по-французски.
     Я взглянула на Алена. Он был бледный как полотно. Мотька очумело уставилась на разбитую витрину.
     А Поль внимательно оглядывал разбитое стекло. Внезапно на террасу, где мы сидели, выбежал мальчишка лет двенадцати. Он держал на ладони что-то совсем маленькое. Это была пуля!
     - Боже мой, - прошептал уже мертвенно-бледный Ален. - Если бы ты не нагнулась...
     - Что? Ты хочешь сказать, что стреляли в меня? - испугалась я.
     - Не знаю, но похоже...
     - Что же делать? Ален! Что делать?
     - Хозяин вызвал полицию! - сообщил Поль, подходя к нам.
     - Аська, он в тебя стрелял, да? - дошло до Матильды.
     Но тут вдруг забилась в истерике молодая женщина, сидевшая за соседним столиком. Она что-то громко кричала, рвала на себе волосы, рыдала.
     - Ален, что с ней? - тихонько спросила я.
     - Она кричит, что стреляли в нее! Что это ее муж! Из машины!
     Мотька облегченно вздохнула и перекрестилась.
     - Пошли отсюда! - сказала она. - Ничего себе тихое место!
     - Нельзя! - сказал Ален. - Сейчас приедет полиция.
     И, словно в ответ на его слова, взвыла полицейская сирена, и террасу кафе заполнили люди в форме и в штатском.
     - Может, стоит рассказать им обо всем, а? - шепнул Ален.
     - Но это же к нам не имеет отношения! - сказала я.
     - Неуверен...
     - Нет, не будем ничего говорить, иначе вся наша поездка сорвется, это попадет в газеты, и такое будет...
     - Ася права! - поддержал меня Поль. - Тем более эта мадам утверждает, что видела мужа в окне автомобиля!
     - Молодые люди, - обратился к нам по-французски довольно пожилой мужчина в штатском. - Что вы можете сказать обо всем этом? Вы что-нибудь видели?
     - Увы, месье, - обаятельно улыбнулся ему Ален, - мы не видели ничего... - и он заговорил так быстро, что я уже ничего не могла разобрать. - Девочки, - сказал он вдруг по-русски, - комиссар спрашивает, вы ничего не заметили?
     - Ничего! - хором ответили мы с Мотькой.
     С Полем комиссар тоже говорил по-французски. Наконец Ален спросил, можем ли мы быть свободны. Тот записал наши данные и отпустил нас с миром.
     Мы вышли из кафе.
     - Ну, куда сейчас? - спросил Ален. - Может, домой? Надо бы Матильде ногу перевязать и компресс сделать...
     - Да, поехали домой, я ужасно устала! - сказала я.
     Матильда тоже не стала спорить. Ален поймал такси.
     Не тащиться же на метро с хромой Матильдой! В такси она продолжала любоваться Парижем. Я сидела и думала - а ведь это стреляли в меня, а вовсе не в ту блондинку! И если бы я не нагнулась... Пуля попала в стекло точнехонько за моей спиной! Меня охватил жуткий страх.
     Эх, если б можно было отсидеться дома до послезавтра, а там уж... Вряд ли они станут преследовать меня за пределами Парижа, но тут... Только ничего не нужно говорить Ниночке. Она такой переполох поднимет! Плохо, что стрелявший знает, что не попал в меня. Значит, он повторит попытку... Надо что-то придумать... За всеми этими мыслями я и не заметила, как мы приехали. Поль помог Матильде выйти из машины, а Ален взял меня за руку и в мгновение ока преодолел пространство от машины до входной двери. Пока я дрожащими руками вставляла ключ в замочную скважину, он прикрывал меня собой. Но вот мы уже в холле. Можно вздохнуть свободно. В лифте Поль сказал:
     - Девчонки, какие вы бледные! Здорово, перепугались?
     - А то! - ответила Мотька и вдруг разрыдалась.
     - Ты чего? - удивился Поль.
     - Это Матильда от переутомления! Сегодня нелегкий день. Сколько впечатлений, травма, а потом еще и стрельба! - ласково улыбнулся Ален.
     Дома никого не было. К счастью! Мы усадили Матильду на диван в гостиной. Я принесла ей тазик с холодной водой и насыпала туда лед.
     - Ах, хорошо, - простонала Мотька, - а то нога уже огнем горела...
     - Матильда, это перст судьбы! - сказал Ален.
     - Что? - не поняла Мотька.
     - То, что ты ногу подвернула!
     - Какой перст?
     - Вам завтра нельзя выходить из дому!
     - Но завтра мой последний день в Париже! - завопила Мотька. - Я, считай, еще ни фига тут не видела!
     - А если Стасю убьют? И тебя заодно?
     - Значит, ты думаешь...
     - Я уверен, что стреляли в Стасю! На девяносто девять процентов!
     - А как же блондинка? Она так кричала...
     - Но ведь стекло разбилось как раз за спиной Стаей, - подхватил Поль.
     - Но, может, муж той блондинки просто промахнулся? Тем более если он стрелял из машины! Он же не снайпер!
     - Такое не исключено, и все же... Береженого бог бережет! Так, кажется, говорят в подобных случаях?
     - Так-то оно так... Но что мы скажем Ниночке?
     - Это не проблема! Ты же действительно подвернула ногу! Скажешь, что боишься ходить, тем более что тебе предстоит путешествие по Италии! А в Париж ты еще приедешь и тогда наверстаешь упущенное, - вполне здраво рассуждал Ален.
     И я была с ним полностью согласна. Меня сейчас ни за какие коврижки из дому не выгонишь. Но глаза у Матильды были полны слез.
     - Не огорчайся, Мотька, - решила я подбодрить подругу. - Ты уж так всем наслаждалась, что...
     - Это чтобы жизнь медом не казалась? Да? - жалобно протянула она.
     - Вот именно! Считай, ты еще легко отделалась. Подумаешь, слегка подвернула ногу. Прошлый раз, в Беляево, было хуже, опухоль в два раза больше была!
     - Это да, - вздохнула Мотька.
     - Ну, слава богу, разум возобладал! - улыбнулся Ален. - А мы вас одних не оставим! Будем развлекать!
     - Я завтра не смогу! - сказал Поль. - У меня уже начинаются занятия...
     - У меня тоже, - вспомнил Ален, - но я только появлюсь на лекции, а потом сбегу... И послезавтра провожу вас в аэропорт.
     - В телохранители записался? - хмыкнул Поль.
     - Да! - твердо ответил Ален.
     - А давайте мою кассету посмотрим! - предложила Мотька.
     - Точно! Где она у тебя?
     - Камера в сумке, а кассета в камере. Сумеешь достать?
     - Уж как-нибудь!
     Я пошла за кассетой, вставила ее в видик, на экране телевизора появились я, Ален и Поль. Мы шли, смеясь и дурачась, по авеню Виктора Гюго. Изображение было очень четким, - казалось, Мотька всю жизнь только тем и занималась, что снимала на видеокамеру. Наверное, Олег подробно ей все объяснил.
     - Матильда! Ты здорово снимаешь! - удивился Ален.
     - Сама не знаю, как получилось... - обрадовалась Мотька. - Здорово! Если бы все так было...
     А вот - мы уже в кафе, в том, шумном, молодежном, а вот - в другом, уютном и тихом.
     - Стоп! - закричал Ален. - Вот он! Стася, отмотай назад, ага, нет, еще немножко, да, вот он! Попал в кадр, голубчик! - Ален буквально вырвал пульт у меня из рук. Остановил кадр. На экране был мужчина лет тридцати, с каким-то стертым лицом, такое лицо трудно запомнить, оно не бросается в глаза.
     - Но, Ален, как ты его запомнил, у него такое лицо... И вообще, почему ты обратил на него внимание?
     - Сам не знаю... Но, может, именно из-за этого...
     Такое незапоминающееся лицо тоже обращает на себя внимание!
     - Это просто какой-то парадокс, - усмехнулся Поль. - Хотя в этом что-то есть...
     - Ну хорошо, теперь мы одного уже знаем в лицо, - сказала Мотька.
     - Двух! Еще сегодняшняя тетка в сером... - вспомнила я.
     - Ну, эту тетку больше к нам не подошлют, - с уверенностью заявил Ален. - Она так прокололась... Эх, жалко, что мы с Полем тоже засветились...
     - А что? - заинтересовался Поль.
     - Мы могли бы наведаться в тот маленький отель, "Приют муз", кажется?
     - Зачем? Ведь эта лжемонахиня там не живет, - сказала я.
     - Все равно! Мне кажется, там у них какой-то центр! - воскликнул Ален.
     - Нет, не может быть! - отрезала я.
     - Почему?
     - Потому что тогда они бы ни за что не назначили встречу там. Зачем привлекать внимание к этой гостинице?
     - Да, наверное, ты права... - задумчиво проговорил Ален. - Что ж, значит, у нас нет никаких зацепок?
     - А нельзя ли проследить за кем-нибудь, кто будет следить за вами? - оживился Поль.
     - За ними уже никто следить не будет! Они до отъезда из дому не выйдут! - сказал Ален.
     - Но преступники про это еще не знают!
     - Ой, послушайте, послушайте, я чего сообразила! - закричала Мотька. - Они не в Аську стреляли!
     Это точно! Не в Аську!
     - А в кого же? В тебя?
     - Нет! Нет! В ту блонду и стреляли! Ее муж!
     - С чего ты взяла? - поинтересовался Ален.
     - Ас того! Откуда они могли знать, что мы сидим в этом кафе? Вы ведь от тетки в сером оторвались, и за вами никто больше не шел!
     Мы переглянулись.
     - А что, может быть... - сказал Поль. - Я теперь даже уверен в этом! Что скажешь, Ален?
     - Мне очень хотелось бы так думать. Очень.
     - Нет, Ален, подумай сам, откуда они узнали? - стояла на своем Матильда. - Да и вообще, на фиг им убивать Аську или меня, они же понимают, что начнется расследование, и тогда... - Мотька вдруг замолчала.
     - Что? Мотька, ты о чем подумала?
     - Нет, я так...
     - Матильда, говори! - потребовал Ален.
     - Понимаете, им нет смысла убивать кого-то одного!
     Уж убить, так всех троих разом! И нас с Аськой, и Ниночку. То есть всех, кто знает про эту историю с сумкой!
     - Верно! - согласился Ален. - Значит, пока вы врозь, вам ничто не угрожает?
     - Похоже, - сказала я.
     - Итак, послезавтра в аэропорт вы на своей машине не поедете!
     - Естественно, в аэропорт мы поедем на такси.
     - Кто-нибудь еще знает, куда вы едете?
     - Наверняка! Во-первых, мадам Жюли, во-вторых, какие-нибудь Ниночкины знакомые... Да, а еще тот дядька, который звонил... Помните, я говорила?
     - Ты сказала, когда вы уезжаете?
     - Кажется, да.
     - Это плохо... Он наверняка из той компании...
     - Да подождите вы! - закричала Мотька. - На фиг им нас убивать? Только лишнее внимание привлекут к себе! В авиакомпании, если бы нас убили, наверняка вспомнили бы историю с сумкой... Это ж не московская милиция...
     - Но если подстроить несчастный случай... - заметил Поль.
     - Да ладно, поставьте себя на их место, ну зачем, зачем убивать? Они последили за нами, поняли, что мы живем своей жизнью, в полицию не обращались, а послезавтра мы вообще отсюда свалим, ну на фиг им нас убивать? - чуть не со слезами на глазах вопила Мотька.
     - Если бы не сегодняшний выстрел... - задумчиво начал Ален.
     - Никакого выстрела не было! То есть он был, но не в нас! Не в нас! Поймите же! Если бы кого-то из нас ранили или убили, то оставшийся в живых уж непременно все рассказал бы полиции! Кому надо действовать так глупо? Стрелять среди бела дня на оживленной улице, где полно народу? Еще ревнивый кретин это может сделать, а бандиты? Если бы они стреляли, то не так, а очередью из автомата!
     - Матильда, ты гений! Я всегда говорю, у Мотьки золотая голова!
     Ален и Поль задумались.
     - А ведь, пожалуй, Матильда права, - немного погодя проговорил Ален. - Они и впрямь не могли знать, что мы там... Если, конечно, та женщина следила за нами одна...
     - Ой, Ален, да ты что! Ну на фиг им за нами целую бригаду посылать...
     - А за вами, кстати, никто не шел, пока вы там гуляли? - спросил Ален.
     - Да нет, что ты... Уж я бы заметила!
     - И все-таки вы завтра посидите дома!
     - Ну уж нет! Последний день в Париже!
     - А как твоя нога?
     - Нога до завтра заживет!
     - А кстати, нужно проверить, нет ли слежки за домом! - сообразил Поль.
     - Правильно! - поддержал его Ален.
     - Как вы собираетесь проверять? - полюбопытствовала я.
     - Очень просто! Посмотрю во все окна, потом спущусь, поговорю с Дидье, он, как я понял, парень наблюдательный, потом на улицу выйду, прогуляюсь...
     - И все ты один? - спросила я.
     - Почему? Мы с Полем! Сходим за сигаретами!
     Он подошел к окну-двери в гостиной, ступил шаг к решетке и выглянул на улицу.
     - Ну, сейчас трудно сказать... Стася, посмотри в другие окна.
     Но сколько я ни смотрела, ничего подозрительного не заметила. Никто не читал газету, прислонясь к дереву. Никто не сидел в машине напротив окон. Словом, ничего такого...
     Ален с Полем отправились говорить с Дидье.
     - Аська, принеси еще ледику, - жалобно проговорила Мотька.
     - А может, хватит уже? А то ногу отморозишь!
     - Думаешь?
     - Ага! Давай, я унесу таз, вот тебе полотенце!
     Я унесла таз, и, когда вернулась, Матильда уже поднялась с дивана.
     - Ну как?
     - Да вроде ничего, держусь.
     - Больно?
     - Терпимо! Ни за что завтра дома не останусь!
     - Хорошо. Но сегодня уже никуда не пойдем. Пусть нога отдохнет.
     Вскоре Ален и Поль вернулись.
     - Ну что? - спросила Матильда.
     - Все спокойно. Ничего подозрительного, - с радостью сообщил Ален. - Дидье сказал, что вчера вечером тоже приметил какого-то типа, который тут околачивался. А сегодня, кроме той тетки, никого не было. Вероятно, Матильда права: выстрел к вам не имел отношения... Но все же, если бы Стася не нагнулась... Страшно даже подумать, что было бы...
     - Значит, бог ее любит! И он не позволит случайной пуле ее убить! - с пафосом произнесла Матильда.
     - Да, девочки, с вами не соскучишься! - засмеялся Поль.
     - О скуке не может быть и речи! - поддержал его Ален. - Ну, так какие планы на завтра?
     - Версаль! - заявила Мотька.
     - А еще?
     - Там видно будет!

***

     Вечер мы провели дома, берегли Матильдину ногу.
     Вернулась Ниночка, удивилась, застав нас, но мы ей объяснили, что случилось с Матильдой. А на другой день Ален заехал за нами в половине одиннадцатого. Поль не смог прийти. И мы вчетвером - Ниночка, Ален и мы с Мотькой - поехали на машине в Версаль, погуляли там, любуясь его красотами и слушая восторженные Матильдины вопли, потом еще долго катались по Парижу.
     Мотька сидела впереди, с Ниночкой, а мы с Аденом сзади, держась за руки. И даже думать забыли о слежке и прочих неприятностях. Затем мы пообедали в испанском ресторане, погуляли по Елисейским Полям, где в небольшом магазине Ниночка купила нам с Мотькой по модному купальнику. Мотька пыталась сопротивляться, уверяла, что у нее целых два купальника, но Ниночка была непреклонна. Мы еще посидели в кафе на Елисейских Полях, где и попрощались с Аденом. Ему надо было домой. Ниночка не стала даже слушать о том, что он поедет нас провожать в аэропорт Орли.
     - Нет, Ален, нет! Ты и так уже пропускаешь занятия! Это никуда не годится! Мы выезжаем из дому в половине седьмого утра! Когда ты должен встать, чтобы приехать к нам вовремя?
     - Ну хорошо, ма тант. Раз ты не хочешь... Ладно, - согласился он. - А вы собираетесь долго торчать в Италии?
     - Двенадцать дней. Девочки ведь тоже пропускают занятия!
     - Счастливые! - вздохнул он.
     - Пока только Матильда пропускает. У нас занятия еще не начались, - уточнила я.
     - Николь возвращается завтра вечером, она огорчится, узнав, что ты уехала...
     - Только ты ей ничего