ни
могут сделать. Первое: снайпер. Второе: просто киллер в подъезде. -  Еще
могут его отравить или похитить, - подсказала Мотька.
   - Отравить? Могут, конечно, но это будет сложнее, слишком близко надо
к нему подобраться. А похитить? Могут,  конечно,  но  похищать  с  целью
убийства нерационально. Они же хотят его убить,  а  не  получить  выкуп.
Значит, скорее подходят первые два варианта. Подъезд ваш  охраняется  из
рук вон плохо. Кодовый замок - это ерунда.
   И тут раздался звонок в дверь.
   Я побежала открывать. На пороге стояла наша соседка.
   - Асенька, мама дома?
   - Нет ни мамы, ни папы. Только тетя Липа.
   - Асенька, важная новость!
   - Какая?
   - Наш подъезд под охрану взяли!
   - Кто?
   - Да, говорят, на нового жильца, банкира этого, уже  покушение  было,
вот он и прислал сюда охрану. Там, внизу, двое -  с  автоматами!  -  Вот
здорово! - воскликнула я. - Да вы заходите, тетя Аля!
   - Нет, деточка, мне некогда! Я  только  хотела  поделиться  новостью.
Понимаешь, захожу в подъезд, а ко  мне  парень  какой-то  очень  вежливо
обращается: мадам, говорит, вы здесь живете? Я говорю: да. А он:  мадам,
не согласились бы вы  жильцов  предупредить,  кого  можете,  что  отныне
подъезд охраняется. Завтра установят домофон новейшей  системы,  и  двое
людей с оружием будут круглосуточно тут дежурить. И на завтрашний  вечер
назначено собрание жильцов!
   - А собрание зачем?
   - Наверное, будут знакомиться  с  жильцами  и  все  объяснят.  Ладно,
деточка, я пошла.
   - Слыхали? - ворвалась я в свою комнату.
   - Да! Это здорово!
   - Отлично! - воскликнул Костя.  -  Значит,  уже  два  объекта  у  нас
прикрыты. Квартира и подъезд. Молодец Феликс, времени зря не  теряет.  А
раз он поставил на охрану подъезд, в котором жить будет  не  раньше  чем
через полгода, то, вне всяких сомнений, прикрыл и  банк,  и  место,  где
теперь живет.
   - Да, но вчера его пытались убить возле театра!
   - Вряд ли они повторят эту попытку, к тому же и шофер  и  Феликс  уже
знают об этом.
   - И что же будем делать мы? - спросила Мотька.
   -  Ася  будет  прослушивать  записи,  а  мы  все,  по-моему,   должны
продолжать зарабатывать  деньги.  В  деле  охраны  банкира  мы  вряд  ли
пригодимся. Тут уже такие силы задействованы... - не без горечи произнес
Митя.
   - Наверное, ты прав, - согласилась я. - А знаете,  ребята,  вообще-то
есть ещё одно дело! - И я рассказала им про вора на папиной работе.
   - А вот это нам вполне по зубам! - воскликнул Костя. - Я  даже,  пока
ты рассказывала, план действий придумал!  Ты  пойдешь  на  этот  юбилей,
выделишь тех, кто  покажется  тебе  подозрительным,  а  мы  уж  за  ними
проследим!
   - А как я их вам покажу?
   - Чего проще? На другой день пойдем туда вместе к концу рабочего дня,
и ты их нам покажешь!
   - Что за ерунда! - воскликнула Мотька. - Человек  стибрил  на  работе
авторучку, и ты будешь его выслеживать?  Что  толку?  Его  можно  только
поймать на месте преступления.
   - Нет, тут момент, как любит выражаться Ася,  чисто  психологический.
Это ведь не профессиональный вор, он или, кстати, она чувствует за собой
вину. И, заметив слежку, а мы будем следить не слишком тайно, он или она
беспокоится и чем-нибудь себя на работе выдаст. Только и всего.
   - Да, пожалуй, в твоих словах есть смысл, - одобрил друга Митя.
   - Нет, в наше время любой человек, обнаружив за собой  слежку,  жутко
перепугается, - возразила я.
   - И вообще, что это за дело  для  сыскного  бюро!  -  пожала  плечами
Мотька. - Мелочевка! Даже  опускаться  до  этого  не  стоит!  Подумаешь,
авторучку сперли. Да у нас в школе каждый день такие преступления!
   - Вообще-то Матильда права, - сказала я. - Мура все  это,  пусть  они
там, в отделе, сами разбираются, а у нас дела  посерьезней  найдутся!  И
ещё ведь неизвестно, о чем нам поведают твои "жучки"!

Глава IX
ДАРЫ

   В воскресенье утром я  пошла  гулять  с  Лордом.  Внизу  в  подъезде,
несмотря на выходной день,  уже  кипела  работа.  Какие-то  люди  меняли
входную дверь, тянули провода и ещё  строили  что-то  вроде  будки.  Для
консьержки, что  ли?  А  на  лавочке  у  подъезда  сидели  два  парня  в
камуфляже. Вероятно, автоматчики. Да, Феликс круто взялся за дело!
   На сквере я столкнулась с Митей и Джонни.
   - Привет!
   - Привет! Ой, Митька, что у нас в подъезде  творится!  Целая  бригада
работает! Дверь меняют, сигнализацию проводят, будку строят!
   - Будку? Для собаки, что ли?
   - Нет! -  расхохоталась  я.  -  Для  консьержки,  наверное,  или  для
охранников.
   - Ну что ж, по крайней мере, я буду за тебя спокоен! - сказал Митя  и
вдруг густо покраснел. - Ну как, завтра торговать поедем?
   - Поедем!
   - Знаешь, у тебя здорово получилось! Ты и в самом деле могла бы  быть
актрисой.
   - Не собираюсь! Но адвокату необходимо владеть актерскими приемами!
   - Значит, ты после школы на юридический будешь поступать?
   - Думаю, да. А ты?
   - И я.
   - Что, тоже на юридический? Вот  здорово!  Будем  вместе  заниматься,
вместе поступать! Класс!
   - Да, Ася, я все забываю  тебя  спросить!  Мама  очень  интересуется,
когда твой дедушка приедет. Он будет петь в Москве?
   - Кажется, да. Я помню, он говорил, что у него два концерта в Питере,
а в Москве... Хотя постой, нет, будет у него  концерт!  В  Большом  зале
консерватории! Как же я забыла!
   - А когда?
   - Вот числа я не помню.
   - А можешь узнать?
   - Конечно, тетю Липу  спрошу!  Она  всегда  все  про  дедушку  знает.
Правда, насчет билетов не обещаю, у него столько друзей и знакомых...
   - Да я понимаю, что ты! Мама уж  сумеет  достать  билет,  если  будет
знать  заранее.  Она,  по-моему,  ни  одного  концерта  твоего  деда  не
пропустила.
   И хотя во всем мире у дедушки нет недостатка в  поклонницах,  но  мне
все равно приятно было это слышать. Мы с Митей попрощались, и я побежала
домой. Меня ждали к воскресному завтраку.
   Мы уже кончали завтракать, как вдруг раздался звонок  в  дверь.  Тетя
Липа пошла открывать.
   - Ася, тебя тут кто-то спрашивает!
   Я выскочила в переднюю. На пороге стоял Федор с какими-то  громадными
коробками в руках.
   - Привет! - сказал он мне.
   - Привет! - машинально ответила я.
   - Вот это тебе и твоей подружке, держи!
   И он перевалил  мне  с  рук  на  руки  свой  груз:  четыре  большущие
картонные коробки - две широкие и две узкие.
   - А что это? - в полной растерянности спросила я.
   - Сама увидишь!  И  вот  ещё  записка!  -  Федор  положил  на  столик
небольшой конверт. - Ну я пошел, до скорого! - Он уже ступил  за  порог,
потом повернулся вдруг и сказал:
   - И от меня - спасибо! По гроб  жизни  буду  благодарен!  -  С  этими
словами он побежал вниз по лестнице.
   - Асютка, кто это? - спросила ошеломленная тетя Липа.
   - Федор! - ответила я.
   - Какой такой Федор?
   - Шофер нашего банкира!
   - И за что это он тебя благодарит?
   - Да так, пустяки!
   Тут в переднюю выглянула мама.
   - Что это у тебя?
   - Да вот нашей барышне банкир что-то прислал! - сказала тетя Липа.
   - Банкир? Тебе? Что это тут? Давай-ка поглядим!
   Мама взяла у меня две коробки и пошла с ними на кухню.
   - Это что такое? - заинтересовался папа.
   - Это нам с Матильдой прислали! - объяснила я. - А что  там,  ещё  не
знаю! - И я открыла сначала узкую коробку. Там,  завернутые  в  шелковую
бумагу, лежали пять потрясающих бледно-розовых роз.
   - Ой,  какая  прелесть!  -  воскликнула  мама,  хватаясь  за  широкую
коробку. Сняв крышку, она вытащила оттуда ещё одну  коробку,  но  какую!
Тоже бледно-розовую, шелковую, всю в кружевных бабочках и бантиках!
   - Что это? - изумленно спросил папа.
   - Полагаю, конфеты! - ответила мама и открыла волшебную коробку.  Там
действительно были конфеты, при виде которых у всех  потекли  слюнки!  -
Вот это да! Интересно, а с какой это стати Феликс посылает вам с Мотькой
всю эту роскошь? - ревниво осведомилась мама.
   Я растерянно глянула на папу, но он  только  пожал  плечами.  И  меня
вдруг осенило:
   - Понимаешь, мама, мы вчера  с  Мотькой  увидели,  что  кто-то  хочет
угнать его "мерс", и подняли тревогу. Вот он нас и благодарит.
   Папа одобрительно мне кивнул.
   - Да? Очень мило с его стороны!
   - Ас нашей не мило, что ли? - возмутилась я.
   - Согласись, что другой просто сказал бы спасибо или предложил денег.
А это так красиво, так изысканно! Что  же  ты  сидишь  как  засватанная,
беги, звони Мотьке.
   -  Да!  Конечно!  -  Я  бросилась  к  телефону  и  увидела   конверт,
оставленный Федором. Он не был запечатан. Все - как в  лучших  домах!  В
конверте лежала записка: "Дорогие девочки! Не знаю, как и  выразить  вам
мою благодарность! Это ведь не имеет цены! Примите от меня эти  цветы  и
конфеты и помните - если  вам  когда-нибудь  что-нибудь  понадобится,  я
всегда к вашим услугам. Ваш Феликс Ключевский". К  сему  была  приложена
визитная карточка.
   С ума сойти! Я тут же набрала Мотькин  номер,  но  записку  сунула  в
карман. А то мама сразу поймет, что я наврала.
   - Мотька! Под любым предлогом отпросись у мамы! Беги ко мне!
   - А что случилось?
   - Феликс прислал нам с тобой по букету роз и по коробке  конфет.  Это
даже не коробка, а целый громадный ящик, да какой красоты!
   - И мне тоже? - растерянно спросила Мотька.
   - Конечно! Две коробки и два букета. Для меня и для тебя. Моть, а  ты
маме что-нибудь говорила? - шепотом спросила я.
   - Да что ж я, сумасшедшая?
   - Понимаешь... Погоди, я возьму телефон к себе! Ну вот,  я  придумала
роскошную версию - мы предупредили не покушение, а угон! И он нас за это
благодарит!
   - Но ведь дядя Юра знает!
   - Ну и что? Он не скажет: пожалеет мамины нервы. Да, Мотька,  он  ещё
такую записку прислал - рехнуться можно!
   - Аська, умоляю, прочти!
   - Придешь, прочтешь сама!
   - Ладно, попробую  вырваться!  Дело  в  том,  что  Мотькина  мама  по
воскресеньям её воспитывает. И при этом они вместе убирают квартиру. Так
что обычно в первой  половине  дня  в  воскресенье  Мотьке  из  дома  не
вырваться. Но тут через десять минут она уже была у меня.
   - Ой, Аська! Какие цветы! Мне  никогда  ещё  цветов  не  дарили...  А
конфеты! А коробка! К ней и притрагиваться жалко!
   Прочитав записку, Мотька даже слезу пустила.
   - Что за человек, Аська! Ты  подумай  -  ведь  это  просто  принц  из
сказки!
   В этом определении, безусловно, было зерно истины. Мотька ещё поахала
да попричитала, а потом вдруг заявила:
   - Необходимо повидать этого Феликса или хотя бы его шофера.
   - Зачем?
   -  Предупредить,  чтобы  придерживался  нашей  версии,  а  то  пойдут
разговоры... словом - сама понимаешь.
   - Завтра мы сможем ему позвонить, вот здесь его телефоны.  Рабочий  и
домашний.
   - Так давай ему сейчас позвоним! Судя по номеру, он  живет  где-то  в
районе Таганки. Давай, звони!
   Я набрала номер. Телефон был на автоответчике. Я положила трубку.
   - Что?
   - Ничего. Автоответчик.
   - Вот и надо было на автоответчик наговорить, а то мы его в банке ещё
неделю можем отлавливать.
   - Твоя правда.
   Я снова набрала номер  и  после  сигнала  "оставила  сообщение",  как
теперь выражаются.
   - Это Ася. Большое вам спасибо за подарки. У нас к  вам  просьба:  не
говорите маме, как было дело, скажите, что мы предотвратили  угон  вашей
машины. Спасибо ещё раз!
   Сказать по правде (ой, кажется, и я заразилась от Тюхи), я была  даже
рада, что не пришлось говорить с Феликсом на глазах у Мотьки.
   - Теперь можно спать спокойно. Думаю, они нас не продадут.
   - Они-то - нет, а вот Иветта...
   - А что Иветта?
   - Она может проболтаться. Они там, в театре, все  такие  сплетники...
Хотя  нет,  Иветта  вроде  бы  нормальная  тетка.  Серьезная,  без  этих
театральных штучек... Ладно, Бог не выдаст, свинья не съест!
   - Аська, мне пора, мама на полчаса отпустила! Еще как она на все  это
посмотрит! Ты же знаешь её.
   - А ты сказала, в чем дело?
   - В общем и целом.
   - А она?
   - Покачала  головой  и  отпустила.  Ладно,  до  завтра!  Ой,  Ась,  а
торговать-то завтра пойдем? А то я что-то застоялась!
   Мы обе покатились со смеху.
   - Конечно, пойдем!

Глава X
КНЯЖНА ИНСТАССА

   В понедельник с утра начались неприятности. Первое, что  мы  увидели,
войдя в школу, было написанное большущими буквами объявление о том,  что
вместо пятницы, когда мы не учились из-за бомбы, мы будем учиться в  эту
субботу. Затем на уроке литературы я сцепилась с Марфушей. Женька  Зимин
спросил её о Северянине: мол, какое место занимает этот поэт  в  истории
русской поэзии. Марфа сказала, что  никакого.  Декадентские  рифмованные
бредни. Я этого стерпеть не могла. Северянина обожаю. Я подняла Руку.
   - Монахова, ты хочешь высказаться по этому поводу?
   - Да! Марфа Кузьминична, вы глубоко не правы!  Северянина  уже  давно
признали крупным поэтом.
   - Это кто же его признал?
   - Как кто? И  критики,  и  читатели,  и  вообще...  вся  литературная
общественность. У него стихи замечательные, музыкальные...
   Марфа наша хоть и старая, но азартная, вовлечь её в  спор  ничего  не
стоит. А сегодня, перед уроком, многие взмолились: кто может -  затяните
урок, чтобы она поменьше спрашивала.
   - А что, Ася, ты знаешь  наизусть  его  стихи?  -  спросила  Марфуша,
сверкая глазами.
   - Конечно, знаю, и много! Они сами запоминаются!
   - Ну-ка, прочти нам что-нибудь, а мы обсудим, это всем полезно.
   - Пожалуйста! С удовольствием:

   Моя дежурная адъютантесса,
   Принцесса Юния де Виантро,
   Вмолнила в комнату быстрей экспресса
   И доложила мне, смеясь остро:

   - Я к вам по поводу Торквато Тассо!
   В гареме паника, грозит бойкот!
   В негодовании княжна Инстасса
   И к светозарному сама идет!

   И в этих отгулах рванулись двери
   И изумительнейший гастроном,
   Знаток изысканнейших эксцессерий
   - Инстасса въехала на вороном

   - Достаточно, Ася! - прервала меня Марфа.  -  Вы  что-нибудь  поняли,
ребята?
   - А чего ж тут не понять?  -  отозвался  Вадик  Балабушка.  -  Сперва
адъютантесса пришла, а потом и княжна пожаловала.
   - И не просто причапала, а на вороном прискакала. Класс! -  поддержал
его Витька Воскобойников. - Слушай, Монахова,  мы  тебя  теперь  княжной
Инстассой звать будем. Тебе очень подходит, правда, Вадька?
   Вадик залился нежным румянцем.
   - Марфа Кузьминична! - влезла Лялька. - Я вот не поняла, при чем  тут
гастроном?
   - А я вообще ничего не поняла, - пропела Верочка, первая красавица.
   - Вас можно  только  пожалеть!  -  презрительно  скривил  губы  Марат
Исаков.
   - Тише, ребятки, тише! - призвала к порядку Марфуша.
   Она была довольна. Класс активно включился в дискуссию.  Недавно  она
пыталась вовлечь нас в спор по поводу Горького, но спора не  получилось,
все в один голос твердили, что это -  скука  смертная.  А  сегодня  спор
разгорелся не на шутку.
   - Ася, а ты сама понимаешь эти стихи? - спросила она.
   - Конечно!  Непонятно  только,  при  чем  тут  Торквато  Тассо,  а  в
остальном... Загс как красиво!
   - Вот! Именно к  этому  я  и  хотела  вас  подвести!  Вас  привлекает
красота, а вернее, красивость! А что за ней?
   - А на фиг за красотой чему-то быть? - спросил Марат Исаков. - Вы  же
сами нам рассказывали, Пушкин говорил:  поэзия  должна  быть  глуповата.
Стихи Северянина  -  просто  воплощение  поэзии!  Глуповатые,  красивые,
музыкальные! Разве нет?
   - Да чушь собачья! - решительно высказалась Таня Воротынцева. - Набор
слов!
   - Понимала бы ты что-нибудь!
   - Да тут и понимать нечего! Абракадабра!
   - Сама ты абракадабра!
   -  Дети,  успокойтесь!   -   крикнула   Марфуша.   -   Спорить   надо
цивилизованно! А вы...
   Заваривший всю эту кашу Женька Зимин довольно ухмылялся. Время  урока
утекало безвозвратно...
   - Марфа Кузьминична! - канючила Лялька. - Объясните мне: она куда  на
коне-то въехала? В гастроном?
   - Нет в супермаркет! - отбрил её Макс Гольдберг. - Понимаешь, Дубова,
она там на весь гарем продукты закупает, потому и приехала  на  лошадке!
Чтоб тяжести не таскать!
   Тут уж все грохнули, даже Марфуша. Макс не часто подает голос, но  уж
скажет - как рублем подарит.
   Короче, урок литературы прошел небесполезно - в классе появились  две
новые клички: Княжна Инстасса и Абракадабра - Таня Воротынцева.
   Следующий урок - химия. Я, как всегда, судорожно листала  учебник  на
перемене. И не зря. Химичка вызвала меня первой. Но не успела  я  и  рта
раскрыть, как  в  класс  вбежала  запыхавшаяся  Лялька  и  выкрикнула  с
торжеством:
   - Монахову и Корбут - к директору!
   - А в чем дело, Дубова? - спросила Нина Васильевна.
   - Не знаю! Я бежала по коридору, а  Алиса  Петровна  мне  и  говорит:
".Передай Нине Васильевне, чтоб отпустила Монахову  и  Корбут.  Они  мне
срочно нужны.
   - Что ж, идите! - пожала плечами Нина Васильевна. -  Опять,  что  ли,
банду поймали?
   Мы с Мотькой переглянулись. Что бы это значило?
   В кабинете у Лисы Алисы сидела ещё и наша  классная  руководительница
Клавдюшка. Она была вся красная, взволнованная,
   - Так! - сказала Лиса Алиса, когда мы вошли,  -  Признавайтесь  лучше
сами! Я все знаю!
   - Да в чем признаваться-то, Алиса Петровна? - в один  голос  спросили
мы с Мотькой.
   - Это ваших рук дело?
   - Что? - искренне недоумевали мы.
   - Алиса  Петровна,  я  же  вам  говорила,  этого  не  может  быть,  -
пролепетала Клавдюшка.
   - Признавайтесь; это вы устроили катавасию с бомбой?
   Час от часу не легче!
   - Алиса Петровна! - закричала Мотька. - Да  вы  что?  Зачем  нам  это
надо!
   - Вот это я и хотела бы выяснить!
   - А почему вы решили, что это  мы?  -  спросила  я,  -  Дедукция  моя
сработала мгновенно, - Уж не Дубова ли вам эту мысль подкинула?
   Алиса вдруг смутилась. Но взяла себя б руки.
   - При чем здесь Дубова? Я вас спрашиваю! Есть у  меня  сведения,  что
это вы, - уже без прежней уверенности проговорила она.
   - Сведения? Какие?  От  кого?  -  перешла  в  наступление  Мотька.  -
Устройте нам тогда  очную  ставку  с  тем,  кто  нас  обвиняет!  А  если
обвинение анонимное, то его и рассматривать не стоит.
   - Ишь какие законницы выискались! - возмутилась Лиса Алиса.
   Клавдюшка наша давно уже стояла, глядя в окно.  Ей  было  неловко  за
Алису, так легко поверившую чьему-то, скорее всего  Лялькиному,  ложному
доносу.
   - А вы знаете, во что обходятся подобные  истории?  Не  говоря  уж  о
моральном ущербе! - неуверенно продолжала гнуть свое Лиса Алиса - Она  и
сама уже понимала, что мы тут ни при чем, но отступить ей было сложно.
   Я вновь вспомнила Джулию Уэйнрайт и страстно начала:
   -  Алиса  Петровна!  Ваши  обвинения  -  голословные!  Вы  нас,   что
называется, на пушку берете! Вам уже ясно, что мы ни в чем не  виноваты,
но не знаете, как дать задний ход! Вы поверили Дубовой,  которая  просто
сводила с нами счеты  за  собственную  глупость:  она  оскандалилась  на
литературе и тут же понеслась доносить на нас! Но она отпетая дурища,  а
вот как вы, Алиса Петровна, могли в это поверить,  или  вам  просто  для
галочки нужно найти преступника...
   - Ася! - в ужасе от моей наглости воскликнула Клавдюшка.
   Лиса Алиса помалкивала: видно, ей было не по себе.
   - Не ожидала от вас, Алиса Петровна! Мы всегда считали вас  человеком
очень справедливым, а тут... Вы ухватились за первую попавшуюся  версию,
и благо бы ещё вам её кто-нибудь другой подсунул, а то Дубова, известная
кляузница...
   - Все, Монахова, я знаю, язык у тебя хорошо подвешен!  -  воскликнула
Алиса. - Признаю, может, я и  погорячилась  с  этим  обвинением!  Но  вы
поймите, - она вдруг резко сменила тон, - я две ночи не спала, а что мне
пришлось пережить с этими саперами... Как же они выражались -  вспомнить
страшно! Ладно, девочки, простите меня, я женщина пожилая нервы сдали. И
вы, Клавдия Сергеевна, извините меня!
   - Да что вы, Алиса Петровна, - пробормотала Клавдюшка.