ди всего святого, поедем!
   - Альбиночка, ну чем я смогу тебе помочь? В такой ситуации надо брать
с собой мужика, не меня.
   - Тата, пойми, нельзя терять время, пока я найду мужика,  дачу  могут
ограбить или сжечь или вообще я не знаю что!!!
   - Да объясни ты толком, что там стряслось, что тебе сказали?
   - Понимаешь, звонила какая-то бестолочь, да и слышно было из рук  вон
плохо. Ну, Таточка, что тебе стоит, сядем в машину, сорок минут -  и  мы
на даче. Если там все спокойно,  мы  с  тобой  затопим  камин,  посидим,
потрепемся, выпьем бутылочку вина, переночуем на  свежем  воздухе,  и  в
восемь утра я тебя доставлю домой!  А  если,  не  дай  Бог,  там  что-то
серьезное, я найду коменданта, и тогда уж видно будет, но  все  равно  я
хоть буду не одна. Тебе хорошо, ты не знаешь, как тяжко быть одной!
   - Ну, конечно, у меня у самой муж по полгода в морях болтается.
   - Тогда тем более, поедем, Тата!
   - Хорошо, через полчаса, мне надо хотя бы душ принять, я вся в пыли и
в поту. Мотя, детка, переночуй сегодня с Аськой, ладно?
   - Конечно, тетя Тата, о чем речь.
   - Выведите Лорда, поужинайте сами, его накормите.
   - Мама, не волнуйся, не маленькие!
   - Таточка, ты золотце мое! Я пойду переоденусь и через полчаса  зайду
за тобой! Ты настоящая подруга!
   Через полчаса Альбина явилась за мамой.
   - Татка, ты готова? Мне позвонил еще кто-то с дачи, опять было  плохо
слышно, но все-таки я разобрала, там что-то с дверью веранды. Я пыталась
дозвониться коменданту, но это безнадежно. Знаешь, Тата,  я  даже  рада,
хоть одну ночь посплю спокойно.
   - А что, Альбина Федоровна, дух  все  посещает  вас?  -  осведомилась
Мотька.
   - Ах, каждую ночь, каждую ночь. Об этом уже вся Москва  говорит.  Ну,
поехали, Тата!
   - Иду, иду! До завтра, девочки, и не засиживайтесь допоздна.
   - Ну, как тебе это нравится? Еще кто-то ей звонил!
   - Подумаешь! Может, там и вправду что-то стряслось, да запросто.
   - Ась, а мы-то голову ломали, как да что, и с Ненормой и с  Липочкой,
а все само собой получилось, можно было даже и не звонить через варежку!
   И мы покатились со смеху.
   - Так, - сказала Мотька, - теперь давай  составим  план  действий  на
ближайшие часы. Сейчас полдевятого. Первым делом прогуляем Лорда,  а  на
объект пойдем не раньше полдвенадцатого. Надо подумать заранее,  где  мы
там сможем зажечь свет, так, чтобы его не видно было ни с  площадки,  ни
из окон.
   - Ну, тогда только в холодильнике!
   - Аська, не остри, если мы зажжем свет в ванной и в уборной и откроем
двери, то он будет падать в ту часть коридора, которая с площадки, через
глазок, не видна. А свечи у тебя есть?
   - Целая пачка елочных свечек!
   - Отлично! Тащи сюда!  Давай  складывать  на  столе  все,  что  может
пригодиться!
   В половине двенадцатого мы на цыпочках вышли из квартиры  и  замерли.
Все было тихо. На площадке у нас всего две квартиры - наша и  Ненормина.
Но у нее на двери целых пять замков. Открыть их все - нелегкое дело. Я с
Лордом стояла в дверях нашей квартиры, а Мотька приготовилась  открывать
замки и вдруг тенью  метнулась  ко  мне,  впихнула  меня  в  квартиру  и
зашептала:
   - Аська, а у нее случайно квартира не на охране? Мне только сейчас  в
голову пришло.
   - Нет, это точно, сколько раз я сама слышала, как  она  рассказывала,
что милиция обчистила квартиру то у одних, то у других ее знакомых. Нет,
с этим все в порядке.
   - Слава Богу, а то меня просто в пот  бросило!  Ух,  дай  отдышаться.
Ладно, пошли. Как только я открою дверь, ты  давай  мне  Лорда,  а  сама
закрывай свою квартиру.

Глава IV
НУ И НОЧКА!

   И вот мы в квартире Ненормы. Кажется,  вторжение  прошло  гладко.  Мы
стоим, прижавшись друг к дружке. Не знаю, как Мотьке, а мне сейчас стало
по-настоящему страшно. До сих пор бояться было просто некогда.  И  вдруг
раздался телефонный звонок. Сердце сразу ушло в пятки.
   - Не бойся, мало  ли  кто  может  звонить,  -  шепчет  Мотька,  но  я
чувствую,  что  и  у  нее  руки  ледяные.  Наконец  телефон   смолк.   -
Перво-наперво надо зажечь свет. -  Мотька  отважно  бежит  по  коридору,
включает свет в ванной и открывает дверь. Сразу становится легче, уже не
так страшно.
   Мы входим в гостиную и  зажигаем  две  елочные  свечки,  прилепив  их
воском к блюдечку, взятому из дому. У нас с собой целая корзинка  всякой
всячины, вплоть до тряпки, чтобы стереть отпечатки пальцев.  Мы  садимся
рядышком на диване и замираем в ожидании. Часы  бьют  полночь.  Проходит
еще минут десять, и вдруг Лорд в передней начинает ворчать.  Но  никакой
музыки не слышно.
   - Чего это он? - спрашивает Мотька.
   - Он  так  ворчит,  когда  кто-то  подходит  к  дверям.  Неужели  они
вернулись?
   - Если Лорд залает, мы пропали! Попробуй его успокоить!
   Сердце бьется так, что я вообще ничего не слышу, но  зато  вижу,  как
Мотька кидается к дверям, гладит Лорда и заглядывает в глазок.
   - Аська! Это не они! Там какие-то мужики!
   И тут мы слышим, как в одном из замков поворачивается  ключ.  Значит,
от какого-то неизбывного ужаса или позора (если это  все-таки  вернулась
Альбина) нас отделяют всего четыре замка!  Не  так  уж  мало!  Вот  ключ
медленно, осторожно поворачивается во втором замке. И тут я с  мужеством
отчаяния запираю первый замок. Из пяти замков два изнутри не запираются.
Мотька смотрит на меня с восхищением.
   - Ничего не понимаю, - говорит тихий мужской голос, - мне показалось,
что верхний замок закрылся, а?
   - Не пори хреновину, давай, спешить надо!
   Так, теперь открыт второй  замок.  Его  изнутри  не  закроешь.  Затем
открывается третий, и когда бандиты приступают к четвертому, я  закрываю
третий. Кажется, они ничего не заметили. Наконец они  вставляют  ключ  в
скважину пятого  замка,  поворачивают  его  и  легонько  толкают  дверь.
Естественно, она не поддается.
   - Что за черт! Я ж говорил, что с верхним замком какая-то лажа!
   - Ну-ка, Гриня, дай я!
   Опять открывается верхний замок.
   - Да ты, лопух, его просто не открыл!
   - Что ж я, совсем чокнутый, открыл я его, прекрасно помню.
   Тем временем я успеваю вновь закрыть верхний замок. Смотрю на  Мотьку
- она уже давится со смеху.
   - Слушай, Гриня, мне тоже показалось, что он опять закрылся!
   - Ага! Что я говорил! Чертовщина какая-то. Но в квартире же пусто. Мы
ведь сами ей на даче колесо прокололи. Это уж точняк, что ее  дома  нет.
Да и звонили на всякий случай - никого. Может, ломанем?
   - Да ты что! Зачем ломать, когда в руках ключи. А шуму сколько.
   - Ключи-то есть, а толку что? Может, правду говорят про это дело?
   - Про какое?
   - Что у ней в квартире дух живет. И тут Мотька шепчет мне:
   - Быстро сыграй чего-нибудь!
   Я кинулась к роялю и заиграла вальс Шопена.
   Буквально через минуту в кабинет ввалилась Мотька, умирая от  хохота,
и заключила меня в объятья!
   - Аська! Ура! Мы победили! Ты бы видела, как они дунули!
   - А ты их разглядела?
   - Да где там! Аська, как тебе в голову пришло закрыть замок?
   - Понятия не имею!
   И тут вдруг мне стало страшно. Задним числом, как говорится.  Ноги  у
меня затряслись, и я чуть не свалилась со стула.
   - Аська! Ты чего?
   - Мотька, а ведь ужас как страшно было!
   - Что-то непохоже, что ты очень уж испугалась.
   - Еще как! А ты?
   - Надо думать - влезли ночью в чужую квартиру - и  без  того  спятить
можно, а тут еще, здрасьте вам, - настоящие воры пожаловали!
   - Повезло, однако, Альбине! Как ты думаешь, они уже не вернутся?
   - Сегодня? Нет! Они так драпали!
   - Вообще-то надо бы предупредить Альбину, чтобы замки сменила.
   - Интересное кино! Как это  ты  ее  предупредишь  -  знаете,  Альбина
Федоровна, вот когда мы в  вашей  квартире  прохлаждались,  к  вам  воры
лезли, но мы их не пустили, так что ли?
   И тут все напряжение этой ночи дало себя знать - мы хохотали так, что
слышно было, наверное, даже на лестнице.  Мы  выли,  икали,  задыхались,
держались за животы. Так продолжалось довольно долго.
   - Аська, - взяла наконец себя в руки Мотька. -  По  моему,  нам  пора
мотать отсюда.
   - А дух?
   - А что дух? Никакого духа сегодня явно не было.
   - Нет, все-таки в рояль мы должны заглянуть.
   И, махнув на все рукой, мы зажгли свет в кабинете,  открыли  рояль  и
тщательно все внутри осмотрели. Разумеется, мы ничего там не обнаружили.
   - Все, Матильда, хватит, пошли домой. Это ведь тоже еще не так просто
- незаметно выйти, запереть все замки и открыть нашу квартиру. Только  я
сначала должна попить, а то умру.
   - И я, у меня от всех событий в горле пересохло.
   Погасив свет в кабинете, мы отправились в кухню. Дрожащими  руками  я
схватила кружку с  сушилки  и  налила  воды,  Мотька  последовала  моему
примеру, поднесла кружку к губам и... В этот момент  раздался  звонок  в
дверь. Забытый нами Лорд громко взлаял, а мы  с  перепугу  обе  выронили
кружки. Ну и ночка! Мы кинулись к двери, и я глянула в  глазок.  Он  был
темный. Значит, кто-то намеренно его  закрыл.  Час  от  часу  не  легче!
Неужели  вернулись  ворюги?  Звонок  повторился,  и  тут  вдруг   Мотька
спросила, понизив голос:
   - Кто там?
   - Альбина, милочка, у тебя выпить не найдется? Это я, Ленчик!
   Ленчик был известный всему двору пьянчужка, вполне добродушный.
   - Нет, - продолжала Мотька, - ничего у  меня  нет,  ступай  с  Богом,
Ленчик, поздно уже.
   Я  чуть  со  смеху  не  лопнула.  Мотька   говорила   с   Альбиниными
интонациями.
   - Ладно, ладно, простите великодушно, ухожу, смиренно ретируюсь!
   Я посмотрела в глазок и увидела, что он  направился  к  нашей  двери.
Черт побери, как же нам теперь домой попасть?
   Наконец  Ленчику  надоело  звонить  в  пустую  квартиру  и  он   стал
спускаться по лестнице.
   - Мотька, линяем, а то еще кто-нибудь явится!
   - Погоди, надо забрать свечки!
   Мы тщательно собрали все свое имущество, начисто позабыв  о  разбитых
кружках на кухне.
   И вот наконец мы дома! Силы наши на исходе. Мы  едва  доплетаемся  до
постелей. Но уснуть не можем.
   - Чтоб я еще когда-нибудь полезла в чужую квартиру - да ни в жисть! -
говорит Мотька.
   - Да уж, удовольствие ниже  среднего!  Хотя,  Матильда,  мы  с  тобой
предотвратили настоящее преступление.
   - Что да, то да! Вот вычислить бы еще этих ворюг!
   - Да как мы их вычислим, и потом, это вообще не  наше  дело.  Нам  бы
как-нибудь предупредить Альбину, чтобы замки сменила. Какая она ни есть,
а все-таки жалко, если ее ограбят!
   - Еще бы! Но все же кое-что нам об этих ворюгах известно.
   - Что?
   - Одного из них зовут Гриней, значит, скорее всего, Григорием.
   - Да, и еще кое-что - они явно из местных, раз про духа слышали.
   - Верно. А ты, Аська, думаешь, они могут еще сунуться к Альбине?
   - Думаю, да, только теперь они полезут днем.
   - Почему?
   - А днем духи спят.
   - Но днем ведь очень опасно!
   - Ну и что! Мало ли бывает дневных ограблений!
   - И что нам делать?
   - Не знаю. Хотя нет, знаю. Давай  днем  будем  сами  приглядывать,  а
послезавтра дедушка приезжает, вот с ним и посоветуемся.
   - Это, конечно, хорошо, но как мы сможем вдвоем следить за  квартирой
Ненормы? У нас ведь и другие дела есть.
   - Придется посвятить в это дело кого-нибудь еще, только не  говорить,
конечно, что мы в чужую квартиру лазали.
   - Нет, нельзя, пойми, что же  мы  скажем,  откуда  нам  про  это  все
известно?
   - Скажем, что случайно слышали разговор.
   - И любой дурак нас спросит, почему мы в милицию не заявили.
   - Знаешь что, Матильда, давай спать, утро вечера мудренее.
   - Тоже верно.
   Утром мы проснулись от пронзительных воплей.
   - Тата! Тата! - вопила Ненорма. - У меня в квартире кто-то был.
   - О Господи, - вздохнула мама, которая торопливо пила на кухне кофе -
ей пора было идти в театр. - Что там еще у тебя?
   - Вообрази, на кухне две разбитые вдребезги кружки!
   - Что-нибудь пропало?
   - Кажется, нет, самое ценное я проверила - все на месте.
   - Ну так Бог с ними, с кружками! Чай, не севрский фарфор.
   - Да, но кто их мог разбить?
   - Может, дух решил промочить горло, а тут прокричал петух, вот  он  и
выронил кружку...
   - Да ну тебя, Тата, вечно ты с шуточками...
   - А у тебя  вечно  какие-нибудь  таинственные  происшествия.  Да  ты,
небось, сама плохо поставила их  на  сушилку,  а  где-нибудь  что-нибудь
тряхнуло, вот они и свалились.
   - С водой?
   - Почему с водой?
   - Потому что осколки лежат в луже.
   - Ну, тогда я не знаю, извини,  мне  пора  в  театр.  Кстати,  может,
подбросишь меня?
   - Ох, прости, Таточка, я сейчас никак не могу.
   Ну и поганка  же  эта  Нёнорма!  А  мы  еще  собираемся  охранять  ее
квартиру. И тут меня осенило.
   - Мотька, давай подкинем Альбине письмо, как  в  собаке  Баскервилей,
вырезанное из газет: так, мол, и так, вашу квартиру собираются ограбить,
поменяйте замки. И все. Пусть сама чешется, а то как ей надо,  так  мама
все бросай, а как подвезти маму в театр на машине, так она,  видите  ли,
занята! Не желаю я тратить время на такую дуру.Тут к нам заглянула  тетя
Липа.
   - Проснулись, сони? Подымайтесь и идите завтракать.
   - Спасибо, тетя Липа, только мне бежать надо, - сказала Мотька.
   - Да съешь что-нибудь и беги себе.
   - Нет, спасибо, я уже опаздываю, - сказала Мотька, влезая в куртку, и
шепнула мне:
   - Я нынче сама с газетами справлюсь, а ты ищи пока подходящие  слова.
А ничего мы с кружками лажанулись, а?
   И Мотька умчалась. Наскоро  перекусив,  я  взялась  за  газеты.  Надо
сказать, что управилась я в какие-нибудь полчаса. Все газеты были  полны
криминальной хроники и полезных советов, как защитить свою  квартиру.  В
результате  получилось  такое  послание:  "Вашу  квартиру   намереваются
ограбить. Срочно поменяйте замки". Надев перчатки, я взяла  лист  бумаги
из дедушкиного стола, вырезала слова из газет и  аккуратно  наклеила  на
бумагу. Затем в перчатках же я сложила листок и сунула в карман куртки.
   - Тетя Липа, я пошла гулять, - крикнула я и бросилась бегом  вниз,  к
почтовым ящикам. Там никого не было. Рукой в перчатке  я  собралась  уже
опустить листок в Альбинин ящик, но решила сперва показать его Мотьке.
   Навстречу мне попались две девчонки из нашего класса, Ляля и Верочка.
Верочка - первая красавица в классе, несусветная воображала.
   - Слушай, Монахова, - сказала она нараспев, - это правда, что в вашем
доме какие-то привидения завелись?
   - Сущая правда.
   - И, говорят, ты их сама видела?
   - Видеть не видела, но зато слышала.
   - Ну и как?
   - Что?
   - Страшно?
   - Ни капельки.
   - Да ладно!
   - Ей-Богу. Ну, девчонки, я побежала. Кстати, вы Матильду не видели?
   - Она на почте, у мамаши.
   Я сломя голову помчалась на почту.
   Мотька и вправду была там.
   - Девочки, - сказала тетя Саша, Мотькина мама,  -  сходите  сперва  в
магазин, а потом уж гуляйте на здоровье! Как мама, Асенька?
   - Спасибо, хорошо!
   Мы отправились в ближайший  овощной.  По  дороге  я  показала  Мотьке
письмо. Она его в целом одобрила, только сказала, что зря я взяла бумагу
у дедушки.
   - Почему?
   - Если она заявит в милицию, они начнут искать  и  смогут  по  бумаге
определить отправителя.
   - Да ладно, а то милиции  больше  делать  нечего,  станет  она  такой
ерундой заниматься. Скажут - вас, мадам, просто кто-то решил разыграть.
   - Твоя правда. Ладно, давай на обратном пути зайдем на почту, положим
письмо в конверт и проштемпелюем.
   - Это еще зачем?
   - Чтоб не подумали, что это кто-то из дома.
   - Но все равно же это наше почтовое отделение.
   - Ну и что? А сколько народу оно обслуживает?
   - Ох, Мотька, ну и голова у тебя!
   - А бросим письмо мы сами - во-первых, так скорее. Ай, Аська,  а  как
же адрес? Печатными буквами, да?
   - Да, адрес в газете не сыщешь.
   - Тогда вообще ерунда получается. Она сразу поймет, что  это  детские
шалости.  Прочитал  какой-то  недоумок  "Собаку  Баскервилей"  и   решил
позабавиться. На  конверте  печатные  буквы,  а  в  конверте  бумажка  с
наклейками из газеты - чушь какая-то.
   - Правда, глупо! Что же делать?
   - Вырезать буквы из газет и так написать адрес.
   Купив все, что было велено, мы отнесли это к  Мотьке,  нарезали  кучу
букв из газет, наклеили на конверт и решили, прежде чем идти  на  почту,
чтобы поставить штемпель, взглянуть на Альбинину квартиру, не грабят  ли
ее. И что же мы увидели? С дверью возился наш домовый слесарь дядя Веня.
Альбина стояла у него над душой.
   - Здрасьте, Альбина Федоровна! - сказали мы хором.
   - Вот, девочки, меняю замки, а то, похоже, кто-то сегодня ночью был у
меня в квартире!
   - Как! - ахнули мы, и  я  почувствовала,  что  заливаюсь  краской,  а
Мотька нагнулась, словно уронила варежку.
   Слава Богу, все опять сделалось без нас, само собой!

Глава V
ДЕДУШКА ПРИЕХАЛ!

   Когда приезжает  дедушка,  в  нашем  тихом  доме  начинается  веселая
кутерьма - с утра до ночи звонит телефон,  все  время  кто-то  приходит,
шум, гам, смех, пение, музыка. Тетя Липа с  упоением  непрерывно  что-то
печет, жарит и парит - за стол садится куча народу; и в центре  всего  -
дедушка, высокий, красивый, веселый. И лишь когда к дедушке приходит его
аккомпаниатор Александр Ефимович, в  квартире  воцаряется  благоговейная
тишина - дедушка занимается. Присутствовать при этих занятиях  позволено
только мне - я сижу в уголке и слушаю, как дедушка сначала  распевается,
а потом начинает или учить новую партию, или повторять старые. Но больше
всего я люблю, когда он  готовится  к  концерту  -  тогда  он  поет  всю
программу подряд, а Александр Ефимович делает ему замечания. Бывает, они
ругаются, но все равно дедушка слушается Александра Ефимовича,  хотя  он
намного моложе дедушки. "Музыкант Божьей милости"  -  говорит  про  него
дед.
   Но, несмотря на суету, у дедушки всегда находится время, чтобы побыть
со мною. Мы с ним большие друзья. Я могу все ему рассказать, и  он  тоже
мне все рассказывает. Какие удивительные истории иной раз можно от  него
услышать. Вот, например, когда он был еще молодой, он пел Гудала в опере
Рубинштейна "Демон". Дело было, кажется, в Свердловске. И  когда  Тамара
на высокой ноте побежала через сцену, у нее,  как  говорит  дед,  нижняя
челюсть соскочила с салазок - рот певица открыла, а  закрыть  не  может.
Тогда дедушка обнял ее - Он ведь по сюжету доводился ей отцом - и  одним
ударом вправил челюсть.  Спектакль  окончился  благополучно.  Вот  какой
молодец мой дедушка. А еще дедушка страстный рыбак. Ему надо  не  просто
сидеть с удочкой, а выходить с рыбаками в море или закидывать бредень на
реке; словом, его хлебом не корми - дай порыбачить. И вот как-то приехал
он в Таллин петь Бориса Годунова, и кто-то предложил ему выйти в море  -
а дело было поздней осенью. Лодка возьми да и опрокинься. Все попадали в
ледяную воду, и дедушка тоже. И все-таки  он  прекраснейшим  образом  на
следующий день пел спектакль.
   -  Настоящего  рыбака  вода  любит!  -   говорит   дедушка.   -   Все
простудились, а у меня хоть бы соплинка!
   Дедушкины рыбачьи рассказы слушать одно удовольствие.  Мама,  правда,
утверждает, что он любит немножко приврать, но я ему верю - вон  сколько
у него фотографий с выловленными им рыбами - там есть щука, которую  дед
и еще какой-то человек держат на продетой через жабры палке на плечах  -
хвост щуки достает до земли. А дедушка у меня очень  высокий.  Эту  щуку
они поймали на блесну в озере Удомля. А на другой фотографии  дедушка  с
огромным - четыре  метра  -  марлином,  которого  он  выловил  где-то  в
тропиках.
   А еще в дедушку все женщины влюбляются. Вот и наша тетя Липа когда-то
была в него влюблена. Она  была  настоящая  "сыриха"  -  так  называются
безумные поклонницы оперных певцов. Говорят,  слово  это  происходит  от
того, что местом сбора чьих-то поклонниц  был  магазин  "Сыр"  на  улице
Горького, а по другой версии - их так называли потому,  что  они  гото