ы в эту школу, черт бы ее побрал...
     - Все, я решила! Я, как вернусь, пойду на курсы французского! И к пасхальным каникулам я уже смогу хоть немножко говорить... Мне это очень, очень нужно!
     - Отличная мысль!
     - И имя менять не стану!
     Мотька постоянно твердила, что обязательно поменяет имя, ей смертельно надоело, что почти каждый, знакомясь с нею, поет: "Кто может сравниться с Матильдой моей!"
     - Почему не будешь?
     - Матильда... Это такое французское имя...
     - Ты, Мотька, небось уже задумала покорить Париж?
     - Да, - шепотом проговорила Мотька. - Я обязательно стану знаменитой артисткой и, когда приеду в Париж, буду говорить по-французски, как настоящая парижанка... Ой, чего это я несу? Я совсем уж спятила! - спохватилась Мотька.
     - А что особенного? Мечтать не вредно! Между прочим, дед считает, что ты будешь выдающейся актрисой!
     Он говорил Ниночке, я сама слышала!
     Мотька вдруг подпрыгнула на месте.
     - Ты не врешь?
     - Зачем мне врать? Я просто забыла... Он еще на даче это говорил, но тебя в тот момент не было, а потом я забыла.
     - А почему, почему он это сказал? Какой был разговор? Асечка, умоляю, вспомни!
     - Какой был разговор? Погоди, ах да, Ниночка сказала, что у тебя прелестное лицо...
     - Так и сказала?
     - Так и сказала, а дед сказал, что в тебе есть что-то такое, что отличает только действительно больших актрис и что он уверен в твоем блестящем будущем.., и еще, что стоит тебе один раз появиться на экране, как тебя начнут приглашать сниматься снова и снова, но в этом самая большая для тебя опасность... Он считает, что любому таланту нужна хорошая школа...
     - И как же ты могла такое забыть?
     - Сама не знаю... Но вот вспомнила все же! - смутилась я. - Лучше поздно, чем никогда!
     - Аська, я больше не могу... Пойдем, посидим вон в том кафе. Я тебя приглашаю! И не спорь! Даже не вздумай! Будем пить кофе с круассанами!
     - Хорошо! - согласилась я. - Заказывать тоже ты будешь?
     - Нет, закажешь ты.
     Мы сели за столик в уличном кафе, я заказала два кофе со сливками и круассаны.
     - Аська, - сказала Мотька, отпив глоток кофе, - у меня сегодня самый счастливый день в жизни. Самый-самый!
     - Несмотря на чужую сумку?
     - Несмотря ни на что!

Глава 3

Ален

     Утром Ниночка заглянула к нам в комнату.
     - Девочки, половина девятого. Пора вставать, а то жалко времени!
     - Да! - тут же вскочила Мотька. - Спасибо, что разбудили.
     - Кстати, мне только что позвонили насчет твоей сумки, Матильда!
     - Ой, правда? Нашлась?
     - Нашлась. Я договорилась с этой дамой, что мы встретимся в городе, ей тоже не хотелось ехать в аэропорт!
     - Здорово!
     - Вот видишь, Мотька, а ты толковала про плохие приметы! Обычная путаница!
     - Ура! Да здравствует обычная путаница! К черту всякие приметы! Ниночка, я так счастлива!
     И Мотька в ночной рубашке закружилась по комнате. Ниночка улыбнулась и захлопала в ладоши.
     Завтракали мы на кухне. Мотька с упоением все пробовала, всем восторгалась и вообще пребывала на седьмом небе. Потом она взялась помогать Ниночке убирать со стола, бурно обсуждая сегодняшнюю программу осмотра Парижа, а я пошла к себе переодеваться. День обещал быть жарким, надо одеться как можно легче. Потом я вытащила из шкафа пресловутую сумку со сломанным замочком. Интересно, что в ней? Я понимала, что рыться в чужой сумке нельзя, но любопытство просто сжигало меня. С чего бы это? Я не так уж любопытна. Но сейчас что-то словно подталкивало меня, и я сдалась. Открыла сумку. Сверху лежала одежда, обычные женские шмотки, красивое белье, две пары туфель, а внизу, на дне сумки, папка, мешочек с разными лекарствами и коробка с ампулами, обычная фирменная коробка с надписью "Но-шпа". Больше ничего интересного там не было. С одной стороны, я удовлетворила свое любопытство, но с другой - мне было стыдно. Ладно, решила я, никому про это не скажу! Тут в комнату ворвалась Матильда.
     - Ты готова? Ниночка нас ждет! Там пришла мадам Жюли. Такая строгая! Ты ее не боишься?
     - Нет, не боюсь, но... Мне с ней неуютно.
     - Вот точно! Она неуютная, не то что тетя Липа!
     - Матильда, сейчас за огурчиками двинем!
     - Ага! Надеюсь, они не разбились! Надо мне будет что-нибудь наклеить на сумку, чтобы больше не перепутать!
     - Правильно!
     Я пошла поздороваться с мадам Жюли, которая сочла, что я за лето еще выросла.

***

     Ниночка договорилась с владелицей сумки встретиться возле ее отеля, на тихой и совсем не фешенебельной улочке, где не ожидалось проблем с парковкой машины.
     Мы еще только въехали на эту улочку, как Мотька крикнула:
     - Вон она стоит! С моей сумкой!
     Ниночка притормозила у маленькой гостиницы под названием "Приют муз", Мотька пулей выскочила из машины с сумкой в руках, а я глянула на женщину и мгновенно узнала ее. Это была одна из тех, кто сидел в очереди в агентстве "Путь к славе". На ней было даже то самое платье, голубое в белых цветочках. Вероятно, и в Париж она приехала в поисках путей к славе... И тут же в моем мозгу словно что-то щелкнуло, и я узнала ее. Ну, конечно! Это монахиня! Не может быть! Бред какой-то!
     Я закрыла глаза, вспомнила монахиню, и теперь уже у меня не было ни малейших сомнений. Это она! Матильда уже обменялась с нею сумками, и я увидела, как женщина бросила быстрый взгляд на машину и встретилась со мной глазами... И тут же отвернулась и пошла прочь, не заходя в гостиницу. Тоже странно... Нормально было бы занести вещи в гостиницу... Но, может быть, гостиница была просто ориентиром для встречи, а живет она где-то в другом месте? Однако все вопросы и сомнения я оставила при себе. Не говорить же об этом в присутствии Ниночки. А Мотька мигом проверила, целы ли ее огурчики.
     - Вот! - выхватила она из сумки одну банку. - Глядите, какие красавчики, как на подбор!
     - В самом деле, - улыбнулась Ниночка, - хороши!
     Они маринованные или соленые?
     - Соленые! Как Игорь Васильевич любит!
     - У меня тоже слюнки потекли! - призналась Ниночка.
     - Так там три банки, одну можно открыть!
     - Сегодня вечером непременно откроем! - обрадовалась Ниночка. - Мотя, поставь сумку в ноги, чтобы не разбить! Итак, с чего начнем? С Лувра?
     - Да! - сказала Мотька.
     - Знаете что, идите в Лувр без меня! - заявила я.
     - Почему? - испугалась Мотька.
     - Потому что я там много раз была и мне не хочется!
     - А что ты будешь делать? - спросила Ниночка, готовая посещать Лувр хоть каждый день.
     - Погуляю, посижу в саду Тюильри... Не хочу стоять в очереди, а потом еще толкаться в толпе перед каждой картиной!
     - Аська, так нечестно! - всполошилась Мотька.
     - Почему нечестно? - засмеялась я. - Наоборот, нечестно было бы, если б я притворялась, что просто жить без "Джоконды" не могу. А так я все честно сказала!
     Мне хотелось как можно скорее остаться одной и хорошенько обдумать свои наблюдения. Мотька смотрела на меня с некоторой тревогой. Видимо, догадалась, что я неспроста заартачилась.
     - Хорошо, - сказала Ниночка. - Сейчас половина одиннадцатого. До двух можешь быть свободна. А ровно в два ждем тебя в кафе "Марли". Но будь добра, чтобы не терять времени понапрасну, купи кое-что вот по этому списку! - Она вырвала листок из записной книжки и подала мне.
     - В аптеке? - сообразила я.
     - Да. И еще купи себе кроссовки, твои никуда не годятся.
     - Отлично! - обрадовалась я.
     Ниночка довезла меня до бульвара Капуцинов и уехала. Я быстренько отыскала аптеку, купила все по списку, а кроссовки отложила на потом. Это успеется.
     Потом купила себе банку спрайта, ужаснувшись, как дорого он тут стоит в сравнении с Москвой. В Москве такая банка стоит в три-четыре раза дешевле, чем здесь. С банкой в руке я медленно побрела по улицам.
     Итак, что мы имеем? Какая-то женщина, вероятно, несостоявшаяся актриса, летит в Париж под видом монахини. А если она и в самом деле монахиня? Но тогда что ей делать в очереди в актерском агентстве, весьма, кстати, подозрительном? Да и содержимое ее сумки не похоже на вещи монахини. Но тогда зачем? Очень и очень странно. Впрочем, ничего подозрительного в сумке не было... Кстати, и сегодня она была отнюдь не в монашеском одеянии. Что же все это значит? Надо будет подробно обсудить это с Мотькой. И тут я вдруг сообразила, что, обсуждай не обсуждай, все равно мы ничего не узнаем. Через два с половиной дня мы улетим в Ниццу, оттуда - в Италию... А потом Матильда уедет в Москву, я еще на год останусь в Париже, и тайна актерского агентства "Путь к славе" и загадочной монахини останется неразгаданной. А может, оно и к лучшему.
     Неужто мало тайн мы раскрыли? И вообще, зачем я об этом думаю, какое мне дело до каких-то монахинь, пусть даже и ряженых! Они преступницы? Очень может быть! Но нас это не касается, пусть их ловят те, кому положено! Все! Хватит! Я уже взрослая, мне предстоит волшебное путешествие, а я чем занимаюсь?
     Я рассердилась на себя и чуть не подавилась спрайтом.
     Дура стоеросовая! Вот теперь таскайся в жару по улицам, пока Мотька с Ниночкой наслаждаются произведениями великого искусства. Но при мысли о набитых людьми залах Лувра мне вовсе не захотелось присоединиться к своим. И тогда я решила купить кроссовки.
     Я огляделась и вспомнила, что неподалеку есть не очень дорогой магазин спортивной обуви, где мы с моей подружкой Николь покупали ей теннисные туфли. Покупка кроссовок не слишком волнующая процедура, во всяком случае, для меня. И я быстро с ней справилась. Времени у меня было еще навалом. Я предпочла дойти до Лувра пешком, вышла на авеню Оперы и решила купить себе мороженого. Или, еще лучше, посидеть в кафе. За чем же дело стало? Я нашла свободный столик, заказала мороженое и с наслаждением вытянула ноги. Я уже немало протопала, и посидеть очень даже невредно. Мороженое оказалось вкусным и красивым. И я себе тоже понравилась. Брожу одна по Парижу, сижу в кафе на авеню Оперы - самостоятельная, взрослая девица, отстоявшая свое право не идти туда, куда не хочется.
     Мысли мои поневоле вновь обратились к монахине.
     Для чего этот маскарад?
     - Привет! - услышала я. - Привет, Анастасия!
     Я обернулась.
     Ко мне направлялся Ален, старший брат Николь, племянник Ниночки.
     - Привет, Ален! Ты в Париже! А Николь?
     - Николь с мамой отдыхают в Португалии. Вернутся через три дня.
     - Жалко, через три дня я уеду в Италию.
     - А у меня последние свободные денечки, - вздохнул Ален, усаживаясь за мой столик. - Ты почему одна? Где твоя подружка?
     - О, ты все знаешь?
     - Еще бы! Нина столько о вас говорила!
     - Они пошли в Лувр.
     - А ты?
     - А я отказалась. Неохота...
     - Да, в Лувре сейчас столпотворение... А ты за лето как-то изменилась...
     - К худшему?
     - Наоборот!
     Я обрадовалась. Ален мне нравился, он умный и обаятельный парень.
     - Ну как Москва?
     - Потрясающе! Ты обязательно должен побывать там!
     - Побываю, все-таки родина предков! А как насчет преступности? Ты еще не всю ее искоренила?
     Мне вдруг жутко захотелось похвастать перед ним нашими успехами, и я рассказала, без особых подробностей, о наших двух последних делах.
     - Невероятно! - смеялся Ален, блестя глазами. - И это все правда?
     - Чистейшая! Слушай, Ален, вот ты умный...
     - Говорят...
     - Как, по-твоему, для чего нужно пересекать границу, переодевшись монахиней?
     - Что? - оторопел Ален. - Как это?
     Я рассказала ему и эту историю.
     - Действительно интересно, - сказал он, - но, думаю, есть только два разумных объяснения. Первое - это облегчает контрабанду или же провоз каких-то документов, например... Но, наверное, все проще! Ты говоришь, она актриса? Так скорее всего в самолете и в аэропорту ее просто снимали скрытой камерой для какого-нибудь фильма.
     - Да? Мне такое в голову не приходило! А что...
     Вполне может быть! - обрадовалась я. - Отличная идея!
     - Ты считаешь?
     - Конечно! Тогда все вполне понятно! И это очень похоже на правду! В России сейчас стараются снимать как можно дешевле... На кино нет денег.
     - Ну, конечно. У тебя, Анастасия, просто уже мозги так повернуты... Тебе всюду мерещатся преступники!
     - И не говори!
     У меня точно камень с души свалился!
     - Но тогда почему, скажи, она так явно не хотела, чтобы я ее узнала?
     - Ну, это как раз вполне понятно. Она не хотела, чтобы ее.., коллега, вторая монахиня, знала, что та обращается в какое-то захудалое актерское агентство.
     - Ален, ты гений! И у меня действительно мозги повернуты не в ту сторону!
     Ален пил кофе, я ела мороженое, светило солнце.
     Я чувствовала, что нравлюсь ему, кругом шумел Париж, а в довершение всего он купил у проходившей мимо цветочницы малюсенький букетик каких-то незнакомых розовых цветов.
     - Ой, спасибо, Ален, в Париже мне еще никто цветов не дарил!
     - А в Москве? - с ласковой улыбкой поинтересовался Ален.
     - В Москве дарили, и не один раз!
     - Ты скучаешь по Москве?
     - Еще не успела! А зимой ужасно скучала!
     - Как жаль, я зимой совсем не обратил на тебя внимания... Дурак!
     - Не спорю!
     Мы расхохотались.
     - Вы когда уезжаете, послезавтра?
     - Послепослезавтра!
     - А мы могли бы еще увидеться?
     - Ты хочешь мне назначить свидание?
     - Именно!
     - Боюсь, ничего не выйдет. Я же с Матильдой... Как я могу ее оставить?
     - А она хорошенькая?
     - Очень!
     - Тогда нет проблем! Я приглашу своего друга...
     - А он говорит по-русски?
     - Конечно, он русский, но с десяти лет живет в Париже.
     - А как его зовут?
     - Вообще-то он Павел, но предпочитает, чтобы его звали Поль.
     - Ну что ж... Это даже неплохо!
     - Мы вас поводим по Парижу, посидим где-нибудь, потанцуем...
     - Отлично! - обрадовалась я.
     - Надеюсь, тетя Нина не станет возражать?
     - Думаю, нет!
     - Прекрасно, вечером мы за вами зайдем, но раньше я позвоню.
     - Хорошо! Договорились!
     - Что ты смотришь на часы? Тебе пора?
     - Вообще-то да, пока я дойду...
     - Не волнуйся, я тебя подброшу!
     - На чем?
     - На мотоцикле.
     - Да? Здорово! Я никогда еще не ездила на мотоцикле!
     - Ну, в городе всей прелести не почувствуешь, на наших улицах едешь, как черепаха... А вот вечерком можно за город поехать!
     - А у Поля тоже мотоцикл?
     - К сожалению, нет, - вздохнул Ален. - Я забыл... Ну ничего, ты ведь этот год пробудешь в Париже, значит, я успею еще покатать тебя на мотоцикле.
     - Только ни слова Ниночке! Если дед узнает, он будет рвать и метать...
     - Почему?
     - Боится за меня!
     - У тебя великолепный дед.
     - Знаешь, Ален, - засмеялась я, - в Москве ни один парень твоего возраста в жизни так не сказал бы - великолепный дед!
     - Почему? Разве это не правильно?
     - Правильно, но...
     - А как бы они сказали?
     - Классный, или клевый, или потрясный...
     - А, молодежный жаргон... Я знаю, в старых эмигрантских семьях русский язык немножко старомодный...
     - Но зато более чистый! Дед всегда говорит, что Ниночка, помимо всего прочего, пленила его своим чистейшим русским языком, без всякого мусора.
     - А у вас в языке много мусора?
     - Ужасно! Сейчас, например, все про все говорят "как бы", просто помешательство какое-то.
     - Как бы?
     - Да. Вот например: ну, мы как бы с тобой договорились, как бы пойти вечером, как бы потанцевать! Я, конечно, немножко преувеличиваю, но...
     - Я понял. Знаешь, Анастасия, а ты.., классная девочка! - засмеялся Ален. - С тобой интересно...
     - Ты тоже классный парень, только, прошу тебя, говори, как говоришь, этими словечками я и так сыта по горло!
     - Согласен! Так что, довезти тебя?
     - Довези!
     Мы вышли из кафе. Он взял меня под руку и повел за угол, где стоял его мотоцикл. Буквально через несколько минут он довез меня до Лувра. У меня было еще полчаса до встречи с Ниночкой и Мотькой. Мы погуляли, болтая о разных разностях, а потом он уехал, а я, очень довольная, направилась в кафе "Марли". Ниночка и Матильда уже были там. Мотька сияла.
     - Ой, Аська! - только и смогла выговорить она.
     - Устали? - спросила я.
     - Не то слово! Но было так здорово...
     - Ну, а как ты провела время? - поинтересовалась Ниночка.
     - Отлично! Все купила, а потом сидела в кафе с Аленом!
     - Ален в Париже? - удивилась Ниночка. - Вы что, случайно встретились?
     - Конечно! А сегодня вечером он обещал повести нас куда-нибудь потанцевать! Ты ведь не будешь возражать? - спросила я у Ниночки.
     - Да нет, Алену можно доверять... Вы пойдете втроем?
     - Нет, вчетвером! Будет еще его друг Поль, то есть Паша.
     - А кто это - Ален? - не выдержала Мотька.
     - Мой племянник, старший брат Николь, о которой ты наверняка слышала от Аси...
     - А... И он пригласил нас танцевать? А куда? На дискотеку?
     - Не знаю, он не сказал... Он вечером позвонит.
     - Аська, а ты была тут когда-нибудь на дискотеке? - с интересом спросила Мотька.
     - Нет, не была... Я и в Москве ни разу не была...
     - А я была. С Олегом...
     - Девочки, что мы решаем? Здесь пообедаем, дома или...
     - Ниночка! Я вспомнила! Матильда хотела попробовать устриц...
     - Устриц? Ну что ж, отлично! В таком случае я отвезу вас в свой любимый ресторанчик, там всегда роскошные свежие устрицы!
     Мотька покраснела как вареный рак.
     - Аська, ну ты чего... Я же так сболтнула... А ты.. - .
     - Не стесняйся, Матильда! - подбодрила ее Ниночка. - Я сама обожаю пробовать все новое...
     - Но я не знаю... А вдруг они мне не понравятся?
     - Не понравятся, я твою порцию съем, - успокоила я подругу.
     Мы допили сок, наблюдая за очередью в музей, а потом пошли к машине.
     - Девочки, давайте заедем домой, я хочу принять душ, переодеться после этой толпы в Лувре... И вам советую, а потом поедем к месье Жерому.
     - Куда? - шепнула Мотька.
     - Месье Жером - хозяин рыбного ресторана, - объяснила я подружке.
     Дома мы тоже приняли душ и на полчаса прилегли отдохнуть. Матильда была полна впечатлений, но я быстро спустила ее на грешную землю.
     - Погоди с Лувром, Матильда! Ты узнала эту тетку, которая твою сумку прихватила?
     - Узнала? Нет! А кто это?
     - Зато я узнала! Это монахиня! Та, из-за которой я мучилась в самолете. И я вспомнила, где ее раньше видела!
     - И где же?
     - В твоем актерском агентстве. Она там в очереди сидела.
     - Иди ты!
     - Честное слово! Ты же тогда была в невменяемом состоянии, да и вообще там все так быстро произошло, но я помню - я смотрела на этих людей и думала: они уже не молодые и вот тоже ищут путь к славе.
     - Значит, это была не настоящая монахиня?
     - Выходит, так! Правда, Ален, считает, что это скорее всего была съемка скрытой камерой... Эпизод для какого-нибудь фильма...
     - Ерунда!
     - Почему?
     - Потому! Если бы это были съемки, они бы проходили таможню в своей нормальной одежде, а переоделись бы уже в самолете или перед вылетом... А я еще до таможни этих монахинь видела! Ой, Аська, тут что-то нечисто!
     - Чисто - нечисто, мы уже ничего не выясним...
     - Эх, черт, надо было порыться в той сумке...
     - Я порылась, - созналась я.
     - Да? И что?
     - Ничего! Одно могу сказать, там были шмотки отнюдь не монашеские! Мешочек с лекарствами, ампулы с но-шпой и какая-то папка.
     - И ты в нее не заглянула?
     - Нет.
     - Зря, наверное...
     - Может, и зря...
     - Аська, а этот Ален симпатичный?
     - По-моему, да.
     - Ой, как интересно! Слушай, Аська, а может, стоит сообщить про монахинь в полицию?
     - А что мы сообщим? Что приехали две монахини?
     Так они и сами это знают, ну, на таможне, я имею в виду... А сказать, что в сумке лежали не монашеские шмотки, так это ж глупость... И потом, мы не знаем: вдруг они имеют право носить