ич? - спросил он.
     - Вас предупреждали, что на встречу может прийти другой человек. Специально оговорили пароль. Разве не так?
     - На таких условиях я могу отказаться от переговоров, - заявил он и сделал вид, что хочет уйти.
     - Всего доброго, - сухо сказал я.
     Продавец в нерешительности замер.
     - Эй, мальчики! - окликнула нас буфетчица. Похожие на противотанковые надолбы груди лежали на стойке. Сверху их придавливал тройной подбородок. - Эй, мальчики! Нужно что-то заказать, сидеть здесь просто так нечего. Тут заведение, а не сквер...
     - Закажем, - ответил я.
     Мой собеседник опустился на стул.
     В распахе рубашки на голой груди висел символ Бафомета: двойной круг с опрокинутой пятиконечной звездой. В звезду была вписана козлиная морда. Похоже, мой собеседничек поклоняется дьяволу.
     - Что будете пить? - спросил я.
     Он пожал плечами и ответил:
     - Пиво... Меня, кстати, зовут Владимир.
     Через минуту на столике стояли два пластиковых стакана с пивом. Из динамиков неслась "Мурка" в исполнении Северного.
     - Я слушаю вас, - сказал продавец урана очень серьезно и значительно.
     - Нет, это я вас слушаю, - ответил я.
     - А вы, собственно, кто? Можете представиться?
     - Я представляю фирму "Мираж". Совместную, российско-иранскую. Меня зовут Хайрат. А вы кто?
     - И документы у вас есть, Хайрат? - несколько ехидно спросил Владимир. - Можете показать? Или боитесь?
     Документы у меня были. Хорошие документы. Добротные. Иранский диппаспорт с моей фотографией и удостоверение совместного российско-иранского предприятия "Мираж". Головной офис расположен в Москве. "Если они захотят проверить, - сказал Спиридонов, - проверка подтвердит, что вы действительно сотрудник "Миража". "Мираж" - он и есть мираж".
     - Бояться мне нечего, - лениво ответил я и положил на стол паспорт.
     На Володю это явно произвело впечатление. Он протянул руку, но я убрал документ.
     - Представьтесь вы, - сказал я.
     Не колеблясь, он вытащил из заднего кармана джинсов удостоверение ВВ МВД
     России. Смирнов Владимир Дмитриевич. Лейтенант, №21212. Дата выдачи 14.07.98 г. Подпись. Печать... Похоже, подлинное... А может - нет. Ладно, в ФСБ проверят.
     - Итак, - сказал я, - у вас есть уран?
     - Да! Восемь килограммов. Обогащенный, в контейнере. С официальными сертификатами. Вас это интересует?
     - Интересует, Владимир.
     - Цену знаете?
     - Знаю.
     - Устраивает?
     - Устраивает, если товар реальный.
     - Значит, будете брать?
     - Нет.
     - Как это... нет? - Лейтенант Смирнов даже подался вперед.
     - Я, господин Смирнов, уже сказал: если товар реальный.
     - Ну а какой же? Думаете, я вам куклу хочу втюхать? Я вам могу предоставить фотографию контейнера, копии сертификатов и образец. Образец! Понимаете, господин... э-э...
     - Хайрат. Меня зовут Хайрат.
     - Образец, господин Хайрат, - с напором сказал Смирнов и без разрешения вытащил сигарету из моей пачки.
     В этот момент зазвонил мой "Эриксон". Я "выслушал" собеседника и сказал несколько фраз на арабском. Делалось это для продавца. И для того, чтобы Спиридонов знал: все в порядке.
     - Когда вы сможете представить образец? - спросил я.
     - Сейчас.
     - Сейчас? переспросил я. При Смирнове не было ни сумки, ни свертка.
     А по моим представлениям, образец с радиоактивным веществом должен быть изолирован в какой-то герметичной массивной капсуле, иметь объем и вес. - Как сейчас? Где образец?
     - Через пятнадцать минут. Товар в автоматической камере хранения на Московском вокзале.
     - Ну вы, блин, даете.
     - А где вы так хорошо научились говорить по-русски, господин Хайрат?
     - А вот это уже к делу не относится, - ответил я. "Держите себя резко и независимо", - советовал мне Спиридонов.
     - Да, конечно, - отозвался Смирнов несколько смущенно. - Ну так как? Покупаете образец?
     Бред, подумал я. Полный бред. В центре Санкт-Петербурга какой-то пропойца запросто продает контейнер обогащенного урана неизвестно кому! Просто как украденный с родного завода гаечный ключ.
     Как стакан семечек. Привет, Голливуд!
     Вам такое и не снилось... сюжетец-то тянет на "Оскар".
     - Можно спросить, Владимир, а откуда у вас этот контейнер?
     - Спросить можно... а ответ получить нельзя, - с хамоватой улыбкой ответил миллионер.
     - Понял... Это ваше право. Хорошо, идем за пробой.
     - Момент! - Смирнов поднял руку. - Проба тоже денег стоит.
     - Сколько же она стоит? - спросил я с иронией.
     - Штуку баксов. По минимуму беру.
     - А ключи от квартиры, где деньги лежат, вам не надо?
     - А вдруг вы меня продинамите? - сказал миллионер.
     - Рад был с вами познакомиться, господин Смирнов, - ответил я, забирая со стола сигареты. - До свидания.
     Отнесите-ка вы лучше свою "пробу" в ФСБ.
     - Э-э... постойте, господин Хайрат.
     Я, конечно, передам вам образец. Но - поймите! - мне нужны гарантии.
     - Мне тоже. Вдруг вы продадите мне за тысячу баксов стакан семечек. А? Тысяча баксов, конечно, не деньги, но... вы не внушаете доверия.
     - Мне нет резона вас кидать, - ответил он.
     - Нам тоже нет резона. Будет проба - будет разговор и, соответственно, деньги. Ну что? Идем?
     - А-а... хрен с ним. Идем.
     Я поднялся. Урановый барыга тоже встал. Дама в ажурных перчатках вдруг с грохотом свалилась со стула.
     - Вот сучка старая! - сказала буфетчица. Груди-надолбы и три подбородка колыхнулись. - Ты мне еще наблюй тут... шляпой своей вытирать будешь.
     "Не в деньгах сила, а в Правде", - сказал "Брат-2" с плаката.
     - Вы пиво не выпили, - сказал урановый миллионер. - Так я выпью. Вы, господин Хайрат, не против?
     Господи, ну что на это можно сказать? Я не знаю. Убей - не знаю.
     Из динамиков голос Владимира Семеновича Высоцкого выдохнул:

     ...Все почти ума свихнулись,
     Даже кто безумен был...

     - Нет, господин Смирнов, я не возражаю. Напротив, почту за честь угостить пивком завтрашнего миллионера.

***

     Я бухнул на стол подполковника Спиридонова довольно-таки старую спортивную сумку. Потертую, залатанную в двух местах.
     Господи, неужели в ЭТОМ по Санкт-Петербургу путешествует обогащенный уран?
     - Вот, - сказал я. - Оно.
     - Что там? - спросил Спиридонов.
     - Если верить нашему лейтенанту, там проба урановая, фото контейнера и копии сертификатов. Получил в камере хранения на Московском вокзале.
     - Я знаю. Момент передачи зафиксирован наружкой.
     - Даже так?
     - А как иначе, Андрей Викторович? - ответил подполковник и подмигнул. Он был доволен. Я, признаться, тоже. - Сейчас пригласим понятых и осмотрим вашу добычу. Потом мы побеседуем, и вы подробно расскажете о сегодняшних событиях.
     ...Через несколько минут в кабинете подполковника Спиридонова уже было полно людей: начальник службы БТ Костин, эксперт-криминалист Сапожников, оператор с видеокамерой, две женщины-понятые и следователь следственной службы Крылов.
     И я с дурацким перстнем со стразом.
     Оператор включил камеру, следак произнес дежурные формулировки, растолковал понятым их права и обязанности... понятые кивали. Затем эксперт сделал портативным прибором замер уровня радиации около сумки. Он превышал фоновый, но незначительно... Похоже, СП "Мираж" правильно выбрало объект для сделки. Поздравляю, господин Хайрат!
     - Попрошу расстегнуть сумку и осмотреть ее содержимое, - сказал следак. - Понятые, подойдите поближе.
     Женщины подошли. Крылов аккуратно расстегнул "молнию" и раздвинул руками зев сумки. Внутри лежали тряпочный сверток, перехваченный бечевкой, мятый конверт с картинкой: гвоздики, гвардейская лента и надпись "С ДНЕМ
     ЗАЩИТНИКОВ ОТЕЧЕСТВА". А еще в сумке лежала... пустая бутылка из-под пива "Балтика № 3".
     Нет, ребята, я все-таки ничего в Отечестве не пойму!
     Только и могу сказать: с днем защитника Отечества! Наливай!

***

     Спустя еще полчаса, когда был составлен протокол, а вещдоки отправлены на экспертизу, я рассказал начальнику службы БТ, его заместителю и следаку о том, как прошла моя встреча с "лейтенантом Смирновым".
     - Когда, Андрей Викторович, у вас запланирована следующая встреча? - спросил Костин.
     - Я объяснил барыге, что мне понадобится неделя на проведение экспертизы. Соответственно и встреча через неделю. В четырнадцать ноль-ноль, на Финляндском, возле паровоза ленинского.
     - Очень хорошо. Неделя - вполне реальный срок для нормальной разработки.
     - Если только он не найдет за это время другого покупателя, - сказал я.
     - Не дадим, - ответил Костин. - Теперь он у нас под контролем.
     - Поставили наружку?
     - Разумеется. Сейчас наш герой катит в электричке на Выборг. Пьет пиво на те, между прочим, сто рублей, что вы, Андрей Викторович, ему дали.
     Я немного даже смутился... наружка, выходит, была совсем рядом.
     - Дал... он клянчил, как профессиональный попрошайка. Дал... для установления контакта. А что, не надо было?
     - Почему? Дали - и дали. Делу не во вред.
     - Понял, Игорь Иваныч. А какие мероприятия вы намерены проводить сейчас?
     Костин рассмеялся, посмотрел на Спиридонова. Тот тоже улыбнулся.
     - Как думаешь, Виктор Михалыч, можем мы поделиться с господином Хайратом своими соображениями?
     - Рассказать иранскому подданному о совсекретных мероприятиях? - с деланным ужасом спросил Спиридонов. - Ни в коем случае!
     - Расскажем, Андрей Викторыч, - сказал Костин, - расскажем. Разумеется, в общих чертах, не раскрывая технологии... Я думаю, что мы даже обязаны это сделать, коли уж вы стали полноправным участником операции.
     - Кстати, - спросил я, - а название у нее есть?
     - Есть, - ответил Костин, глядя с легким прищуром.
     - Поделитесь?
     - Название у этой операции - "Журналист".
     - Н-ну... спасибо.
     - Да не за что, - сказал Костин, - а я пойду - работа. Всего доброго, Андрей Викторович. За вашу помощь огромное спасибо.
     Когда закончим операцию, дадим вам материалы... какие возможно.
     Мы пожали друг другу руки, и полковник вышел. А Спиридонов рассказал мне вот что...
     ...Информацией о том, что в городе некто пытается сбыть контейнер с ураном, ФСБ уже располагала. Но более конкретно: кто, кому, когда, где? - агентура узнать не смогла... А потом появился журналист Обнорский... Запросы, отправленные в областные управления, дали вдруг неожиданный результат: на одном из атомных объектов в Вологодской области похищен контейнер. Итак, все срослось. Оставались сущие пустяки: обнаружить и изъять контейнер с ураном. Восемь килограммов - это не семечки. И дело даже не в огромной стоимости похищенного. Дело в том, в чьи руки попадет уран, который вполне может быть использован в военных целях. И в том, какой урон понесет престиж России, получи эта история огласку.
     Мы еще не знали, что впереди нас ожидает АВГУСТ - взрыв в переходе под Пушкинской, гибель "Курска", страшный пожар самой высокой свечки в мире - Останкинской башни. Если бы восемь килограммов урана ушли за рубеж - событие встало бы в тот же ряд катастроф. Допустить этого нельзя.
     - Ну а что все-таки вы собираетесь предпринять сейчас, Виктор Михайлович?
     - Это просто. Теперь у нас есть конкретный человек. Есть фото. Есть отпечатки пальцев на капсуле, пустой бутылке, фотографиях и с пластикового стакана, из которого он пил пиво. Все они принадлежат одному человеку.
     - Вы изъяли стакан из "Рюмочной"?
     - Разумеется. А еще мы сняли его "пальцы" с дверцы камеры хранения. И проверили под видом контролеров его документы в электричке. Там он предъявил удостоверение инвалида. Но на фамилию Козырев, а не Смирнов. А еще мы отправили его фото в Вологду. Думаю, что уже сегодня мы будем знать о нем если не все, то очень многое...
     Тем более что маркировка с пропавшего контейнера соответствует маркировке на фото. Круг замкнулся, Андрей Викторович.
     Осталось отследить, где спрятан контейнер и - брать голубца... Вот, пожалуй, и все.
     Спасибо вам за помощь.
     Так закончилась для меня эта история.
     Я думал, что она закончилась...

***

     ...Но я ошибался. Как, впрочем, ошибались и сотрудники ФСБ.
     Неделя, оговоренная между г-ном Хайратом и Смирновым-Козыревым, была на исходе. Моя лысая голова, вызвавшая шквал шуточек в Агентстве, начала покрываться сомнительного вида растительностью. Первые дни я ждал звонка от Спиридонова - он обещал сообщить, когда появятся результаты. Но Спиридонов не звонил.
     Работы было полно, наступила пора отпусков, и господа инвестигейторы начали рвать меня на куски... Скрипка и Горностаева появились в моем кабинете с интервалом пятнадцать минут. Оба заявляли, что чисто случайно (!) купили горящую путевку. И - какое совпадение - оба в один и тот же круиз. А Соболины в отпуск собрались врозь... беда.
     Спиридонов позвонил в понедельник, когда до встречи Хайрата и торговца осталось чуть более суток. Поинтересовался: могу ли я зайти? Причем - срочно, не откладывая в долгий ящик.
     А мне было некогда, у меня были другие планы...
     - Очень нужно, Андрей Викторович, - сказал Спиридонов. - Выручайте.
     Операция "Журналист" продолжается. Без вас пропадем.
     И я поехал. Почесал свою растительность на черепе и поехал.

***

     - Завтра в четырнадцать ноль-ноль вы должны встретиться с Козыревым на Финляндском вокзале, так?! - спросил с нотками утверждения в голосе Спиридонов. Вид у него был довольно усталый.
     - Значит, вы его еще не взяли?
     - Взять его - не проблема. Он под круглосуточным наблюдением.
     - Так в чем же дело?
     - Все дело в том, что мы до сих пор не знаем, где контейнер.
     Вот оно что! ФСБ неделю держит моего "партнера" под колпаком, но товар так и не проявился... Не так уж прост лейтенант Смирнов.
     - Понятно, - сказал я. - Что, кстати, показал анализ образца?
     - Анализ показал: высококачественный уран. На вологодском объекте уже ведется расследование, и мы практически вычислили сообщников нашего прапорщика.
     - Прапорщик?
     - Да, Андрей Викторович, прапорщика. Козырев Владимир Дмитриевич. До февраля двухтысячного служил на объекте.
     По истечении срока контракта уволился, уехал в Выборг... не работает, употребляет наркотики. Имеет проблемы с психикой.
     Но тем не менее сумел организовать хищение урана с объекта.
     - Хорошо у нас охраняются атомные объекты, - ввернул я.
     Спиридонов не ответил. Он закурил, посмотрел на меня и спросил:
     - Вы готовы встретиться с ним еще раз? Его нужно спровоцировать. Подтолкнуть.

***

     Петр Поликарпыч нежно выбрил мой череп. Располировал его и сказал:
     - Вижу, молодой человек, вам понравился этот стиль?
     - Да, - ответил я, - весьма... в порядке бреда.
     Инструктаж. Варианты беседы. Перстень. Очки. Кейс... Береги руку, Сеня!

***

     На Финляндском текла шумная человеческая река. Текла сразу в нескольких направлениях: к электричкам, от электричек...
     Растекалась во все стороны. Застыл под стеклянным аквариумом ленинский паровоз. Сновали бомжи, дачники, цыгане, милиционеры. Обычная вокзальная суета, в которой должна состояться встреча торговца и покупателя уранового контейнера.
     Я стоял недалеко от аквариума и пытался определить в вокзальной толчее сотрудников наружки ФСБ... Не сумел, естественно.
     - Здравствуйте, - сказал "лейтенант Смирнов", подходя.
     Сегодня я смотрел на него уже другими глазами.
     - Вы опоздали на четыре минуты, - ответил я вместо приветствия.
     - Я проверялся, - серьезно ответил он, - нет ли за мной хвоста.
     - За вами что - следят? - озабоченно спросил я.
     - Нет, но осторожность в нашем деле не бывает излишней.
     - Это справедливо, - сказал я.
     А он кивнул. С достоинством так...
     - Может, посидим где-нибудь, господин Хайрат?
     - Что - хотите меня угостить? - спросил я.
     - Э-э... с удовольствием бы, но я как-то не при деньгах.
     - Ничего. Скоро вы будете очень богаты. Мы провели анализ, качество товара нас устраивает.
     - А кто сомневался? - сказал он. В голосе прозвучало превосходство. Как будто он сам изготовил этот уран.
     - Мы сомневались. И сейчас продолжаем сомневаться.
     - То есть как? Вы же провели анализ! - Смирнов-Козырев посмотрел недоуменно. Возможно - с обидой.
     - Да, мы провели тестирование того образца, который вы нам передали.
     - Так что же вам еще нужно? Цену хотите сбить? Не выйдет!
     - Нам, господин лейтенант, нужно знать, что проба отобрана из ТОГО САМО-ГО контейнера.
     - Как это? Я что-то вас не пойму.
     Он явно встревожился, вытащил из кармана затертых штанов мятую пачку "Примы", закурил. Мимо нас прошел патруль - офицер-моряк и два курсанта-артиллериста.
     - Пробу вы получили... что еще надо?
     - Надо убедиться, что проба соответствует содержимому контейнера. Ясно это вам, Владимир? Вот тогда я заплачу всю сумму наличными. Сразу.
     Он поперхнулся дымом, посмотрел на меня ошеломленно, растерянно. Слева от нас раздался крик, мат. Две бомжихи скандалили из-за пустой бутылки. Не спеша приближался наряд милиции.
     - Ладно, - сказал я, - пойдемте отсюда. Поговорим в более спокойной обстановке.
     ...В салоне "моей" "тойоты" я включил магнитолу. Негромко, чтобы не мешать записи.
     - Вы поняли наши условия?
     - Вы что же думаете - я отведу вас к контейнеру?
     - Иначе сделка не состоится. Брать кота в мешке мы не будем.
     "Лейтенант Смирнов" тяжело задумался. У входа в вокзал читал газету молодой мужчина... неделю назад он прикуривал у меня в "Невском Паласе". Неподалеку, под красным знаменем, несколько пожилых теток подавали газету "Завтра" и клеймили олигархов. Начал накрапывать дождь. Из магнитолы звучала "It's my life"
     Бон Джови... Мне казалось, что я слышу, как медленно шевелятся извилины в голове торговца... Что делать, если он сейчас откажется?.. Спиридонов говорил: он не откажется. Дождь забарабанил по капоту сильней. Быстрей пошли пешеходы. Мой знакомец из "Невского Паласа" раскрыл над головой зонт... It's My Life. Дождь перешел в ливень. Мгновенно стемнело. Над Петропавловкой блеснула молния.
     - Хорошая машина? - спросил вдруг лейтенант Смирнов.
     - Японский ширпотреб, - пожал я плечами.
     - А мне вот джипы нравятся.
     - Сделаем дело - купите себе целое стадо джипов, - безразлично сказал я.
     Он взял с "торпеды" пачку "Кэмел"... разумеется, без спросу. Закурил.
     - Хорошо! - рубанул воздух рукой с дымящейся сигаретой. - Возьмем пробу из контейнера, но на этот раз за бабки!
     - Сколько?
     - Штуку.
     - О'кей, будет вам ваша штука. Мелочный вы человек, лейтенант.
     - Но вы покажете мне деньги.
     - Что значит: покажете? - не понял я.
     - Я отведу вас к контейнеру только после того, как вы заплатите мне штуку баксов и покажете мой лимон. Хочу знать, что у вас есть эта сумма.
     Я засмеялся. Слегка презрительно, но, в общем, благодушно.
     - А что смешного, господин Хайрат?
     - Нет, ничего... ничего смешного нет, господин лейтенант. Вы увидите и даже пощупаете деньги своими руками.
     - Когда?
     - Тогда, когда поедем брать пробу. Завтра вас устроит?
     - Устроит. Только не вздумайте делать глупостей, лейтенант. Вы меня поняли?
     - Я-то понял... и вы тоже не порите ерунды, меня прикрывает спецназ МВД.
     - Ладно, хоть спецназ ФСБ. Где и когда встречаемся завтра?
     - В Выборге.
     - В Выборге?
     - В Выборге, в Выборге... у вокзала, в полдень.
     - Хорошо, в полдень у вокзала. Всего доброго, господин лейтенант.
     - До свидания, господин Хайрат... Кстати, нельзя ли получить рубликов двести в счет аванса? Так сказать: джентльмен - джентльмену.
     Нет, мужики, не пойму я Отечества никогда!

***

     В советские времена городам любили вешать бирки: город химиков. Или - город нефтяников. Текстильщиков. Металлургов. Черт знает кого. Ну Иваново - город невест... Это