а также все обстоятельства этого затянувшегося праздника жизни. Кто руководит, на каких машинах ездят, "крышующие" и тому подобное, - Обнорский что-то черкнул в блокноте. - Теперь - Зудинцев. Михалыч, узнай, пожалуйста, через своих бывших коллег, были ли какие-нибудь криминальные разборки, связанные с "Кантатой". Марина Борисовна, вам, как всегда, пресса: кто писал о финансовых пирамидах, что писали и вообще, было ли что-либо подобное в других городах.
     - Только России или всего евроазиатского континента? - съехидничала Агеева.
     - Африка с Америкой нас тоже интересуют, - мгновенно парировал шеф, - но, поскольку у вас трудности с иностранными языками, ограничимся Российской Федерацией.
     Все. Остальные, по мере возможности, помогают Зурабу...
     Моя встреча с Бацманом ничего не дала. Сохраняя безопасную дистанцию, растлитель престарелых дам сунул мне пухлую пачку долларов и, пролепетав серыми губами: "Отдайте расписку, пожалуйста", хотел уж было рвануть прочь, но я остановил его вопросом:
     - Слушай, чем это от тебя пахнет?
     Надо ж было как-то разговор завязать.
     - Чем?
     - Это я спрашиваю, чем? рявкнул я в сердцах. Этот Бацман меня определенно раздражал. - Ты кем работаешь?
     - Прозектором.
     - Прожекторы, что ли, устанавливаешь? - каюсь, но о профессии "прозектор" я услышал впервые. Бацман облизнул серые губы:
     - Прозектор - это специалист по вскрытию трупов в морге.
     Тьфу ты, поганец! Трупы он вскрывает, да еще и бабушек трахает!
     - Вали отсюда, козел!
     Внезапно порадовал Зудинцев.
     Через пару дней после летучки он, усталый и мокрый, ввалился в кабинет (на улице лило как из ведра) и положил на мой стол мятую бумагу:
     - Во! Список автолюбителей и номеров машин, которые паркуются у гостиницы "Пулковская", когда "Кантата" там презентации проводит. С тебя, кацо, причитается.
     - Спасибо, опер, "Хванчкара" за мной. Сам накопал?
     - Зачем? Твоей "Кантатой" ребята давно интересуются, вот и удружили мне списочек. Посмотри внимательно: там есть лихачи, которые за месяц имеют по три нарушения ПДЦ.
     Пацанам явно деньги некуда девать.
     Я начал читать список и уже на третьей строчке споткнулся: ""SAAB" 9000, О 764 УЕ, 78 рег. Владелец - Шапиев Олег Мусавирович, 1966 г. р. У "П" 3, 10, 17 апреля, 16, 23 мая, 12, 13, 19, 20 июня. 13 июня имел конфликт с работником стоянки из-за небрежной парковки. Ударил его по лицу. Потом откупился".
     На Шапи это похоже. Безропотно пройдя стадии "духа", "салаги" и через год добравшись до "черпака", он возомнил себя эдаким Шварценеггером (еще бы - девяносто пять килограмм веса при росте метр восемьдесят!) и как-то после марш-броска набросился с кулаками на командира отделения Леню Малышенко. Что послужило причиной конфликта, я так и не узнал, но когда подбежал к бузотерам, Шапи уже валялся на песке в глубоком нокауте, а Леня вытирал о тельник разбитый в кровь кулак и смотрел на меня спокойно и, как всегда, немного грустно. После той стычки Шапиев проникся уважением к своему непосредственному начальнику и безропотно выполнял все его указания. Звериный инстинкт: подчиняйся тому, кто сильнее тебя.
     О том, что лично знаком с одним из списка, я Зудинцеву не сказал, но в тот же вечер через армейских ребят узнал телефон Шапиева и позвонил ему домой.
     - Ну здравствуй, рядовой запаса Шапиев.
     Пять секунд паузы.
     - Вы, товарищ майор?! Здравия желаем.
     - Спасибо, не забыл. Как в Питере оказался?
     - Стреляют на родине. А мне стрелять надоело.
     - В коммерцию, стало быть, подался?
     - Почем знаете?
     - На "саабе" раскатываешь, правила нарушаешь, хорошим людям морды бьешь.
     Еще пять секунд паузы - и вздох разочарования:
     - Вы в ментовке, что ли, пристроились?
     - Поговорить надо. Через полчасика подруливай к Пяти Углам, я со стороны Рубинштейна буду стоять...
     У Пяти Углов был припаркован ангароподобный "нисан", хозяева которого, завидев меня, широко распахнули дверцу:
     - Садись, кацо, тебя заждались.
     Хозяев было трое. Синие небритые рожи, стриженые затылки и дутые золотые цепи говорили сами за себя. Шапи среди них не было.
     - А где сам-то? - спросил я, залезая в машину, и в ответ услышал ржание, как на конюшне:
     - Еще чего захотел!
     "Неужто Шапи до "папы" приподнялся? Чушь, у него мозгов не хватит. Или, действительно, все в этом мире перевернулось? Рядовой запаса во главе финансовой пирамиды, вчерашний комбат у него на цырлах... Все путем!"
     "Нисан" тем временем прошуршал по Рубинштейна, свернул на Невский и полетел к Московскому вокзалу. На спидометре было девяносто.
     - Мой тебе совет, кацо: перед Костей сильно хвост не распускай.
     - Он еще с прошлого раза на тебя зол, - не очень дружелюбно прогундосил тот, что сидел за рулем.
     - Я вроде повода не давал.
     - Ха, блядь, он не давал! Будь я на месте Кости, свистеть тебе дыркой в башке где-нибудь за Волховстроем! Или пять тонн, по-твоему, не деньги?
     Молча перевариваю услышанное, ровным счетом ничего не понимая.
     - Теперь что касается корчмы.
     Тихо возьмешь нашего человека в долю. Как будешь со своими объясняться, нас не ебет. Или счетчик тебе, в натуре, включить?! - водила зло оскалился.
     - Корчма не моя, и Шапи это знает, - бросил я пробный камень.
     - Какой такой, к херам, Шапи? - все трое с удивлением повернули ко мне головы.
     Впереди в золоте прожекторов выросла стела Площади Восстания.
     - Ладно, замнем. Крутанись на площади и дуй обратно, - делаю усилие, чтоб не рассмеяться.
     - Зачем?
     - Давай, браток, поспешай. Человек с документами у Пяти Углов остался...
     На углу Рубинштейна и Загородного топтался брюнет с сумочкой-педераской на запястье. Метрах в десяти от него чернел "сааб", О764УЕ, возле которого в позе генерала Карбышева застыл рядовой запаса Олег Шапиев. При виде меня, выходящего из "нисана", он нервно дернулся и мгновенно превратился из "изваяния" генерала в обычного приблатненного пацана.
     Я неспешно вышел из машины, подошел к брюнету:
     - Гамарджобо, батоно.
     - Гамарджобо, - грузин ошалело зыркал то на меня, то на хозяев "нисана".
     - Все нормально, не ссы. Садись в машину и езжай к Косте. Мой тебе совет: хвост перед ним не распускай, а то будешь свистеть дыркой в башке, - я сказал это по-грузински, отчего земляк еще больше растерялся.
     - Ты с ними?! - в голосе брюнета явно звучали нервные нотки.
     - Вроде того. Торопись, и так опоздали.
     Земляк юркнул в "нисан", я сделал отмашку: дескать, езжайте, - машина, раздраженно рявкнув двигателем, унеслась в сторону Невского проспекта.
     Вах, с одним, кажется, разобрались. Теперь с другим. Подошел к Шапиеву, протянул руку:
     - Ну здравствуй, Олег Мусавирович.
     Пальцы Шапи в моей ладони мелко подрагивали.
     - Так вы с ними?!
     Даже интонация та же, что я слышал в этой фразе минуту назад.
     - Так, знакомые. Подбросили. - Ну что, поговорим?
     В салоне "сааба" было тепло, пахло дешевым дезодорантом.
     - Хорошо живешь. Сколько лет машине?
     - Три года, сорок тысяч на спидометре.
     - Ого! Почти новая. Поделись с командиром, где такие деньги можно заработать?
     Олег замялся, поглаживая руками баранку.
     - Что с вами делиться? И так все знаете, если от "казанских", - Шапи мотнул подбородком в направлении уехавшего "нисана". - Пирамиду крутим, там бабки немереные.
     Я хоть и пятое колесо в этой телеге, но на хлеб с маслом хватает.
     - А с казанцами где пересекался?
     - Так ведь я в охране. Они как-то наехали, но узнали и вмиг отвалили.
     - Что узнали?
     Олег раздраженно покосился:
     - Ладно вам, Зураб Иосифович, дурачком-то прикидываться.
     - Не тяни, Олег.
     - В натуре, что ли, не знаете?
     Критическая минута. Одно неосторожное слово - и Шапи поймет, что я в их системе ни бум-бум, и начнет "крутить вола".
     - Знаю, что менты крышуют. Так?
     Шапи кивнул, и у меня в груди радостно екнуло. Попал! Причем точно в десятку.
     - Кто конкретно?
     - Ха! Спросите что-нибудь полегче! Кто ж вам про это расскажет?
     Пацаны с Захарьевской приедут, деньги заберут и молча отвалят. Мы их даже до машины не провожаем - у каждого ствол казенный, что им наша охрана?
     По крайней мере с одним прояснилось.
     - Это правда, что сам начальник ГУВД к вам в гости захаживает?
     - Вроде был один раз. В тот день я взял выходной, но ребята говорили, что видели генерала. Он как-то быстро просвистел: минут двадцать побыл и уехал.
     - В форме?
     Шапиев посмотрел на меня как на умалишенного:
     - Это вам что - армия, строевой смотр?
     - Так ведь генерал, говорят, даже на пижаму лампасы нашил.
     Таких интимных подробностей мы не знаем. Но в "Кантате" ему светиться в лампасах, мне кажется, не с руки.
     - А твои пацаны не ошиблись, это действительно был кум?
     Олег горько усмехнулся:
     - Как же здесь можно ошибиться, если этого борца с криминалом каждый день по "ящику" показывают?
     Логично. Возразить было нечего.
     Мы проболтали минут сорок. Со слов Шапиева, "Кантата" проводит презентации по субботам и воскресеньям в конференц-залах лучших отелей города. Всякий раз народу битком, но отважившихся встать "на трудовую ниву" за два дня набирается не более ста человек. При взносе в три тысячи долларов с клиента итоговые суммы получаются неплохие.
     Я бы сказал - весьма неплохие. Головокружительные суммы! Не удивительно, что рядовой охранник "Кантаты" Олег Шапиев может позволить себе купить трехлетний "сааб-9000". Что же позволяют себе те, кто наверху пирамиды?
     На следующий день Марина Борисовна Агеева положила передо мной внушительную пачку ксерокопий:
     - Зурабик, это все, что удалось найти. Не обессудьте.
     Я стал перебирать газеты и обалдел. "Приднестровская правда", "Воркугинский час пик", "Чырвоная змена", "Калининградская правда", "Звязда", "Тульский рабочий"... Да тут чуть ли не вся Российская Федерация с ближним зарубежьем в придачу!
     - Марина Борисовна, это все о финансовых пирамидах? Когда же вы успели?
     - Мне стало вдруг очень интересно. Оказывается, пирамиды типа вашей "Кантаты" существовали почти во всех крупных городах, но, в отличие от Питера, их везде сразу разгоняла милиция, а организаторов судили как мошенников. Только у нас тишь-благодать. Тебе не кажется это странным, Зурабушка?
     - Странным - не то слово, дорогая Марина Борисовна, - и я углубился в чтение газет, совершенно по-свински забыв сказать женщине спасибо.
     Все было так, как рассказала Агеева. Первые упоминания о финансовой пирамиде появились в "Калининградской правде" около года назад. Некий Сева Иванов (псевдоним, конечно) в статье "Бизнесмены оказались мошенниками" взахлеб расписывал знакомую мне формулу: круговая порука - презентация - крупный вступительный взнос - сотни обманутых.
     "К счастью, сотрудники областного УВД достаточно быстро смогли рассмотреть в действиях псевдобизнесменов состав преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ (незаконное предпринимательство). Уже через три месяца фирму закрыли, отправив ее организаторов на скамью подсудимых. Их дальнейшей судьбой будут распоряжаться не люди в форме, а женщина железных принципов по имени Фемида", - писал Сева.
     Фраза о "женщине с железными принципами" подсказала мне, что коллега Иванов еще молод и никогда под судом и следствием не состоял.
     Дай Бог ему и дальше.
     Примерно то же было и в других газетах, разве что не так патетически. Белорусские журналисты, в частности, не преминули рассказать читателям о семье менеджера финансовой пирамиды, расстрелянной из автоматического оружия в собственной квартире. Конечно, из-за таких баснословных денег...
     Через два часа, отложив последнюю газету, я понял, что в теме о "Кантате" вопросов стало гораздо больше, а ответов не прибавилось.
     Если "Кантату" организовала братва, почему молчит милиция? В других-то городах она вон как быстро расставила все по своим местам.
     А если пирамиду "крутят" чины из ГУВД? В таком случае - где наши доблестные эфэсбэшные ребята, которых раньше хлебом не корми, дай на фоне МВД самоутвердиться?
     Родоначальники "Кантаты" сидят в Большом Доме?..
     Я почувствовал, что еще час-полтора размышлений в этом направлении, и мои мозги закипят, с треском развалив черепную коробку. Вспомнилось предостережение одного маститого журналюги: "Разоблачаешь мошенников - больше времени посвящай рыбалке, клеймишь казнокрадов - думай о бабах, а взялся за властные структуры - вообще напейся и забудь!" Мне вдруг захотелось выполнить все три рекомендации сразу: сесть на берегу лесного озера, открыть холодную баночку "Джин-тоника" и, поглаживая круглую коленку той, которая согласилась разделить со мной прелести земного бытия, закинуть удочку...
     Будь проклята это "Кантата"!
     В отдел яркой бабочкой впорхнула Света Завгородняя и пригласила "на чай по поводу успешной экспроприации экспроприаторов".
     "Чай" удался на славу. Дамы пили исключительно шампанское, нам с Шахом персонально выделили бутылку виски, остальные пили все подряд. Обстановка была самая непринужденная, ибо отсутствовал "стоп-кран" - шеф, с утра укативший то ли в РУБОП, то ли в УБЭП. Оттуда, как известно, быстро не возвращаются, и мы кутили напропалую.
     Зурабик, Витюша, вы так много для меня сделали! - Света в очередной раз подняла пластмассовый стаканчик с шампанским. - Давайте выпьем за мужчин, рядом с которыми чувствуешь себя как за каменной стеной!
     - Стена - да гнилая, ткни и развалится, - вспомнил Зудинцев цитату классика. - Вернется Обнорский, ткнет кулаком в эту стену и... Что, скажет, вы узнали нового о "Кантате"?
     - Один мой знакомый, кандидат наук и вообще очень умный человек, тоже всегда смотрел на происходящее диалектически, - подал голос Скрипка. - Жена ему: "Хочу новое платье!", а он в ответ: "Как можно думать о тряпках, когда в стране такое творится?" Ему предложили докторскую писать, а он категорично:
     "Не буду! Вдруг она попадет в руки американской разведки?" Ну и так далее, по восходящей. Финал: жена ушла к другому и сейчас каждый день в новых нарядах. Из НИИ парня поперли по сокращению штатов.
     Теперь он по ночам вместо диссертации пишет на заборах и стенах домов: "Ельцин - пособник ЦРУ!"
     - При чем здесь это? - вспыхнул Зудинцев. - Если мы не побоялись проводить журналистское расследование, то в интересах закона и правосудия должны довести дело до конца. Быстро и четко!
     - А я считаю, что "Кантата" - вообще не повод для нашего расследования, - оживилась молчавшая до этого Валя Горностаева. - Наша задача - повернуть общество лицом к этой проблеме, очертить круг участников аферы, устроить им диффамацию. Все остальное - дело прокуратуры и следствия. Разве не так?
     - Пое-ха-ли! - пьяненько икнул Безумный Макс. - Прямо как канадские лесорубы: в лесу о бабах, при бабах о лесе. Господа, давайте о прекрасном...
     - Подожди, Макс, - Агеева отобрала у Кононова фужер, в котором была явно не кока-кола. - Зураб, а что, действительно, говорят на тему "Кантаты" в ГУВД? Ты с кем-нибудь беседовал?
     Я виновато развел руками:
     - Не успел, Марина Борисовна.
     - Зураб Иосифович на другом специализируется, - фыркнул Спозаранник. - Морду кому-нибудь набить или с бандитами по понятиям разобраться - это всегда пожалуйста. А обычное интервью для него - это скучно и нерезультативно.
     Вот черт! Неужто Шах проболтался? Я покосился на Шаховского - тот отрицательно покачал головой. Нет, Витя не сдаст...
     - И это правильно! Настоящий мужчина сам решает, как ему лучше действовать, - Света подняла очередной стаканчик с шампанским над головой. - За тебя, Зурабушка! А интервью с милицейскими начальниками поручи мне - я этих стражей закона так раскручу, что они от удовольствия визжать будут!
     Вах! Предложение Светы было настолько очевидно-беспроигрышным, что я подпрыгнул на стуле. Ну конечно! Только Света сможет узнать правду. Только ей, нашей очаровательной ветренице, суровые парни из ГУВД ответят даже на те вопросы, на которые сами себе стараются не отвечать.
     Но готовить эту встречу надо крайне серьезно. Если прогорим - гвоздя не найдешь на пепелище!
     Когда, спев напоследок под гитару Макса "Извозчик, отвези меня домой, я, как ветерок, сегодня вольный!..", ребята наконец разошлись по домам, в агентстве остались Спозаранник, Завгородняя и я. Остаться их попросил я, вызвав неудовольствие одного лишь Глеба, рвущегося к жене и детям. Света к моей просьбе отнеслась с большим пониманием, хотя думала при этом, кажется, о своем, о женском...
     Я рассказал об идее срочного интервью какого-нибудь крупного начальника из ГУВД и, что называется, "попал в клещи".
     - Какие проблемы? - Света закинула ногу на ногу, и ее колени оказались почти вровень с моей переносицей. - Завтра же нарисуем.
     - Ни в коем случае! - разволновался Спозаранник. - Если "Кантата" - их детище, разнесут по кочкам.
     - Ну прямо-таки разнесут! В худшем случае кислород перекроют на время, - я нарочито бравировал. - Что нам, впервой?
     - Когда прекращается обмен кислорода в крови, это приводит к атрофии мозга и последующему дебилизму, - Глеб посмотрел на меня как на потенциального дебила. - Тебе это надо?
     - Надо! - я стукнул кулаком по столу. - Очень надо, понимаешь?!
     Спозаранник долго молчал, глядя куда-то в пространство. Потом, буркнув: "А-а, шут с вами!" - залез в сейф и вынул оттуда два диктофона: наш штатный "SONY" и еще один, размером чуть больше спичечного коробка, с кнопкой-микрофоном на длинном тонком проводе.
     - Значит, так: приходишь, предлагаешь интервью под диктофон и демонстративно ставишь "SONY" на стол, - начал Глеб инструктировать Завгороднюю. - Скорей всего, диктофонную запись тебе запретят.
     А этот "малыш" уже работает (Глеб постучал пальцем по диктофону-малютке). Одна особенность: диктофон и микрофон должны быть в едином элементе одежды. Понимаешь?
     У меня челюсть отвисла от таких шпионских штучек. Света тоже хлопала глазами: "Не понимаю".
     - Поясняю. Если диктофон во внутреннем кармане плаща, в рукаве того же плаща находится микрофон, - с умным видом объяснял Глеб. - Если диктофон в пиджаке - микрофон в рукаве пиджака. Чтобы не получилось так: тебе предложили снять плащ, а микрофонный шнур тянется из пиджака в рукав плаща. Ясно?
     - А если диктофон в трусиках, куда мне микрофон засунуть, Глеб Егорович? - спросила Света голосом прилежной ученицы, и я пулей вылетел из кабинета. Нехорошо смеяться в лицо начальнику, "повернутому" на спецуровских прибамбасах.
     Половину следующего дня я ждал Свету, умчавшуюся на интервью, и ничего не мог делать.
     - Ладно тебе психовать, - заметил мою нервозность Шах. - Можно подумать, мы ее к Горбатому на "малину" отправили. Ведь не съедят ее там, в самом-то деле?!
     Света появилась лишь на исходе дня с букетом гвоздик в одной руке и бутылкой шампанского в другой.
     - "Позови меня с собой, я приду сквозь дни и ночи..." - пропела она. - Мальчики, знаете самое интересное? Они там все мнят себя ментами с "Улицы разбитых фонарей". Каждый второй - Казакова, а на самом деле - одни Мухоморы.
     - При случае расскажу Андрюхе Пименову. Его творчество наконец овладевает массами милицейских начальников, - хохотнул Зудинцев. - Когда он свою первую книгу написал...
     - Погоди, Михалыч, - перебил я опера. - Ну, что с "Кантатой"?
     - Все путем, начальник, базара нет, - дурашливо ухмыльнулась Света. - Пленка записана, улики неопровержимые. Ну-ка, парни, отвернитесь.
     Мы послушно выстроились лицами к стене. Светуня чем-то шуршала, щелкала, вжикала и, наконец, произнесла: "Все, можно повернуться взад".
     На столе лежал малютка-диктофон, схватив который, я почувствовал еще не остывшее тепло Светкиного тела. Даже запах ее духов сохранился. Или мне показалось?
     Запись была на удивление чистой.
     Цокот каблучков по гулкому