ался Шах, - мы приходим в этот дурацкий сервис и начинаем рассказывать, что купили отдельно мотор и кузов. Скажем, что у знакомых. У каких - не важно. И теперь нам нужно как-то их совместить, то есть собрать машину.
     А потом спросим, нет ли у них знакомых гаишников, чтобы помочь с документами...
     В конце концов решили, что изображать из себя жуликов не стоит. Валя вновь, как и вчера, наложила на Шаха грим, и тот отправился к своей Маше Распутиной, а мы поужинали и легли спать.

12

     Следующие полдня мы провели в автосервисе. Сначала не было так называемого руководства, потом оно пришло, но устроило какое-то совещание со своими рабочими. А мы все это время сидели на лавочке и грелись на сибирском солнышке.
     - Что-то место, на бандитское не очень похоже, - заметил Шах.
     - А ты как хотел - чтобы через каждые пять минут боевые бригады заложников привозили или чтоб был пулемет на крыше?
     - Я не об этом. Мне внешний вид работяг не нравится, больно уж они какие-то... законопослушные, что ли... Надо сюда вечером приехать, когда мастеров нет. Вот тогда, наверное, здесь самое интересное и начинается...
     Когда великое совещание закончилось, к нам вышел мужик лет сорока с чингизхановской бородкой:
     - Что вам угодно, господа? - обратился он к нам в какой-то стародавней манере.
     Мы пересказали ему версию Спозаранника про кузов и двигатель. Он внимательно выслушал, потом сказал:
     - Я вас понял, господа. Подходите завтра к двум часам дня, здесь как раз будет специалист, который сможет реально оценить объем работ. А что касается документов... Если впоследствии, после работы, которую мы выполним, вы еще будете испытывать потребность в воссоздании или просто получении документов, мы сведем вас с соответствующими сотрудниками специально уполномоченных на то служб, которые, разумеется, в рамках возможностей действующего российского законодательства, решат ваш вопрос.
     Так не изъясняется даже наш Спозаранник. Вот "понты" кидает мужик! Говорит - и сам, наверное, от своих слов тащится.
     - А куда вам можно будет позвонить?
     - Сюда, в сервис. Вы же номер знаете, насколько я понял.
     - А сотовый на всякий случай нам не дадите?
     - Зачем? Да у меня его и нет. Извините, господа, у меня очень много дел, мне приходится с вами распрощаться. Всегда рад вам помочь.
     - До свидания.
     Мы расстались, пожав друг другу руки.
     Мне показалось, что его голос знаком, где-то совсем недавно я его слышал. Сделав буквально несколько шагов по направлению к воротам, я вдруг понял, что именно этот голос отвечал мне, когда я звонил на сотовый телефон, сохранившийся в электронной памяти трубочистовского японского аппарата. Я хотел уже сообщить об этом Шаху, но в тот момент, стоило мне открыть рот - я вдруг заметил то, что заставило меня мгновенно забыть обо всех телефонах на свете. Да и Шах разинул рот.
     Но у нас хватило ума все-таки продолжить наш путь к воротам.
     - Слушай, мы с тобой три часа сидели на лавке как два дурака - и не обратили на него внимания! - сокрушенно сказал Шах.
     - Все нормально, мы и не могли его заметить. Он стоит за воротами, и нам его просто не было видно, так что не надо расстраиваться, - утешал я Витька... Но больше самого себя, чем его.

13

     - Как. успехи? Нашли депутата? - встретил нас Спозаранник.
     Они с Горностаевой сидели в его номере и играли в дурака. Но увидев наши сияющие физиономии, Глеб замолчал. Молча ждал, переводя взгляд с меня на Витьку и обратно. А мы, следуя законам драматургии, тянули время, выдерживали паузу.
     - Ну говорите, давайте уже, чего молчите! - не выдержал наш мини-шеф.
     - Хорошо, слушай и удивляйся, - начал я. - Автосервис как автосервис, ничего в нем необычного нет. Нормальные люди работают. Тот, который с нами разговаривал, имеет трубку, на которую звонил Трубочистов и я вчера.
     - Выражайся нормально! - потребовал Глеб. - Фразы строишь как-то по-идиотски.
     Хорошо, вы установили, что сотовый принадлежит человеку из автосервиса. Как это может приблизить нас к разгадке тайны?
     - Может, и никак. Но мы видели там еще кое-что, гораздо поинтереснее.
     - Так говори! Не устраивай тут театр.
     - Там, на территории, сбоку от ворот стоит зеленый "опель" без номеров. Зеленых "опелей" много, но у этого на правой задней двери - декоративная оранжевая клякса. А таких совпадений не бывает!
     Спозаранник ничего не ответил, он уставился в одну точку и, судя по выражению его лица, усиленно анализировал информацию. Горностаева воспользовалась моментом и незаметно скинула две карты в стопку "бито".
     - Итак, теперь можно подвести какие-то итоги, - вышел из ступора Глеб, - мы знаем, что депутат был похищен после того, как ушел с кем-то на встречу. При этом он усиленно ее рекламировал, вернее, афишировал. В машину его посадили в людном месте на глазах десятков свидетелей.
     На машине были номера, что странно для такой ситуации. По номерам было установлено, что машина принадлежит зятю Шмелкина - Пирогову. Но у того железное алиби. Напрашивается вывод о том, что его машину кто-то угонял на время.
     Такое было бы возможно, если бы не одно обстоятельство Пирогов целый день провел у себя в саду. Он брал выходной среди недели. Это подтверждается несколькими соседями. Они не могут сказать, отлучался ли с дачи сам зять, но утверждают категорически, что машина стояла на бетонной площадке перед домиком. Теперь думаем дальше. Раз машины в городе не было, значит, нашего Трубочиста сажали в другую машину, точь-в-точь как у Пирогова. То есть умышленно переводили на него стрелки. Косвенно это свидетельствует о том, что делали все это люди не из лагеря мэра, а, скорее, из другого клана.
     Далее - следующее. Кто это был и что это на самом деле: похищение или самопохищение? Два звонка с его места работы практически одним и тем же людям указывают на то, что это его связь...
     - Гениально, - вставил я, но Глеб даже не отреагировал и продолжал дальше:
     - А то, что это были последние люди, с которыми он контактировал, или, если быть более корректным, то одни из последних, представляет для журналиста-расследователя особый интерес. То, что увидели в автосервисе два самых отсталых журналиста из нашей "Золотой пули", также представляет особый интерес. Два особых интереса, находящихся в одной нише...
     Ты что, заболел? - не выдержал я. - Попроще нельзя?
     То, что твои слабые мозговые способности не позволяют тебе успеть за высокой мыслью настоящего профессионала, может свидетельствовать о твоей профессиональной непригодности. И я подумаю над этим после окончания командировки.
     Возвращаюсь к выстроенной мною логической цепочке. Итак, все указывает на то, что люди из автосервиса приняли самое активное участие в судьбе пропавшего депутата. Осталось провести документальное фотографирование этого заведения, мастеров, техников, охранников, руководителей.
     После получения этого материала нам следует предъявить его для опознания сотрудникам ГИБДД, задержавшим некоторое время назад машину с депутатом на посту на выезде из города. Этот пост ГИБДД находится на той самой дороге, которая ведет в сторону города Братска. Если помните, третий звонок из офиса Трубочистова был сделан в тот же город. Нам не удалось установить связи Трубочистова в Братске - ни родственники, ни милиционеры, ни его собственный секретарь так и не смогли нам ничего рассказать. Значит, это тоже интересно. Я считаю, что двоим из нас нужно немедленно ехать в Братск, находить тот детский садик, куда были звонки.
     После чего надо установить его собеседника и опросить. Если повезет, то пообщаемся и с самим депутатом. А он там, я думаю, от кого-то прячется. В похищение я как-то не верю.
     - Значит, все произошло, как с тем украинским Горделадзе? - спросил я.
     - Зачем нам гадать? - сказал Глеб. - Вот найдем этого урода, вы с Шаховским его будете держать, Валя пытать щекоткой, а я записывать показания. Тогда все и узнаем. Но сейчас мне кажется, что это самопохищение. Имидж решил подправить.
     - А почему он до сих пор не объявился? - спросила Горностаева.
     - Это единственное, что меня смущает.
     По идее он уже должен был бы вылезти с какими-то разоблачениями, документами, а он молчит, - задумчиво ответил Глеб.
     - А может, он сначала согласился на похищение, а потом... Или нет, не так.
     Он думал, что это инсценировка, а его взяли и заколбасили. Держат тушку депутата в холодильнике и ждут своего часа.
     Поближе к выборам. Вот взрыв будет! - сказал Шах.
     - Но тогда надо будет переводить на кого-то стрелки... - начал я, но меня перебил Глеб:
     - Так вот, как раз на мэра. Машина, на которой украли...
     - Этого недостаточно. Все это легко разбить, - возражал я. - Конечно, из меня "пиарщик" плохой, но для следствия нужны другие доказательства.
     - Может, они уже сделаны, а может, их сейчас делают, - сказала Валя. - А вообще, следствие и "пиар" - это совершенно разные вещи. В "пиаре" никаких доказательств не надо. Просто сказали по телевизору, показали тушку Трубочиста, напомнили про машину, про обстоятельства похищения - и все. Достаточно! Тупорылые пенсионерки кинутся голосовать против сегодняшнего мэра!
     - Не нравится мне, как ты о пенсионерах говоришь, - недовольно изрек Спозаранник. - Уж не такой глупый у нас народ, как ты себе представляешь!
     - Да?! - вскинулась Горностаева. - А ты забыл, что творилось на первом канале перед президентскими выборами? Нашим людям что ни расскажи, во все поверят.

14

     В Братск мы поехали на поезде.
     В Сибири у людей очень странное представление о расстояниях. Шестнадцать часов, которые нам предстояло провести на колесах, помощник мэра охарактеризовал, как "тут рядом, полтыщи километров, не больше". Поэтому поехали мы в купе. Попутчиками нам попались хоккеист, возвращавшийся домой с какого-то чемпионата, и древняя бабка, у которой, однако, хватило сил залезть на верхнюю полку и проспать там всю дорогу.
     Воспользовавшись отсутствием трезвенника Спозаранника, мы пили коньяк, и запивали его пивом. На следующий день мы прибыли в Братск.
     Детский садик нашли почти мгновенно.
     - Ты постой тут, а я пойду выясню, кто звонил в Северобайкальск, - сказала Горностаева.
     - Как ты хочешь это сделать? - поинтересовался я.
     - Потом расскажу, и вообще, у женщин свои секреты.
     Она ушла, а я остался ждать ее на скамеечке. Зазвонил сотовый телефон, это был Спозаранник:
     - Здорово, Родион! Как доехали?
     - Все нормально. Сейчас около садика. Валька пошла вовнутрь разведать обстановку.
     - А ты, значит, опять бездельничаешь?
     - Нет, я в засаде.
     - Ладно. У меня для вас новость, причем хорошая. Я показал гаишникам с поста ГИБДД фотографии тех аферистов из автосервиса. Они опознали того, которому ты на сотовый звонил. Так что верной дорогой идете, товарищи! Значит, Трубочистов, если вообще жив, то где-то у вас там обитает. Но он жив.
     - Откуда такая уверенность?
     - От верблюда. - Глеб рассмеялся и продолжил:
     - Сегодня с утра при помощи майора, которого нам рекомендовал мэр, нам удалось установить, что господин Ерохин, тот самый, из автосервиса, является двоюродным братом Трубочистова!
     - О! Я даже подпрыгнул, когда услышал такую новость. - Родственники, значит! Тогда он точно жив, и все это громадная афера!
     То-то! Ну ладно, звони мне через каждые три часа, будь на связи.
     Только я отключился, как на улицу вышла Валя. Судя по ее довольному виду, нам "поперло".
     - Все, Родька, скоро домой!
     - Что там?
     - Ну что? Все нормально. У них тут всего один аппарат, стоит у заведующей.
     Очень часто из Северобайкальска звонил некий мужской голос, который все время представлялся разными именами. Это было очевидно, и коллектив над этим посмеивался. Звонивший всегда просил позвать Надю, нянечку. Сейчас она не работает - ушла на аборт, причем, как оказалось, довольно поздний. Явно - от своего северобайкальского хахаля. У нас есть ее домашний адрес и телефон. Вот и вся симфония!
     - Класс! Офигеть! А как это они тебе все выложили?
     - Видишь ли, женщины болтливы от природы. В общем, долго рассказывать...

15

     Через двадцать минут мы были в подъезде, где жила Надя. У нас не было никакого плана дальнейших действий.
     - Может, просто позвоним и попросим к телефону Трубочиста? - предложила Валя.
     - Рискованно! Вдруг его там нет?
     А она его предупредит - и все, он скроется.
     - А что ты предлагаешь?
     - Не знаю, - сознался я, - ну давай позвоним.
     Я набрал телефонный номер Нади, но никто не брал трубку. И тут нам еще раз повезло. Входная дверь открылась, и на лестничную площадку вышла женщина, а за ней мужчина. Едва взглянув ему в лицо, я понял, что очень скоро полечу домой. Это был господин Трубочистов.
     Правда, на фотографии он выглядел несколько другим и без очков. Может быть, если бы я его встретил где-нибудь на улице, то просто прошел бы мимо, так и не узнав. Но поскольку я ожидал его увидеть, то опознал мгновенно. Женщина закрыла дверь на ключ, и они начали спускаться.
     - Здравствуйте господин Трубочистов! поздоровалась с ним Валя.
     Он остановился и с ужасом уставился на нас.
     - Вы ошиблись, - пропищала женщина (вне всяких сомнений, это была Надя) и, подхватив своего спутника под локоть, потащила его вниз.
     Но я уже преградил им дорогу и не давал пройти.
     - Я милицию сейчас вызову, - попыталась испугать нас Надя.
     Я достал сотовый телефон и сказал:
     - Пожалуйста. Только подумайте хорошенько, надо ли это вам. Мы все знаем, абсолютно. И про автосервис, и про Надин аборт.
     - Кто вы? - спросил депутат.
     - Это зависит от того, как вы будете себя вести. У нас есть к вам предложение: пройдем домой к Наде и там поближе познакомимся, - предложила Валентина.
     Женщина отнеслась к ее предложению без особого энтузиазма, а депутат подумал с полминуты и кивнул головой. Так мы попали в однокомнатную квартиру бывшей нянечки детского садика. Сначала был торг, нам предлагали деньги. Предложения доросли до пятисот тысяч долларов. Мне становилось все смешнее и смешнее. Ну откуда у зачуханного депутата местного совета такие деньги?
     Поняв, что деньгами свое положение он не улучшит, Трубочистов начал выть, рвать на голове волосы и утверждать, что его песенка спета. Я вышел на кухню и позвонил по сотовому телефону Спозараннику. Разговаривали мы минут тридцать, не меньше, и сожгли уйму денег.
     Но нас это ни капельки не волновало, так как все разговоры оплачивал мэр Шмелкин. После этого я вновь вошел в комнату и сделал заявление.
     Самым простым решением сложившейся ситуации, безусловно, было бы немедленное оповещение Шмелкина, журналистов и компетентных органов о том, что мы нашли "потеряшку", но тогда мы бы никогда не узнали правду. С другой стороны, жалко было и этого Трубочистова. Мы ведь не знали истинных причин, побудивших его на инсценировку покушения. И мы предложили ему сделку. Он нам расскажет все под диктофон, а мы не будем созывать пресс-конференцию и позорить его на весь мир. Он долго думал, но в конце концов согласился.
     И мы узнали правду.
     Как-то раз Трубочистов отмечал день рождения друга и перебрал лишнего. Вместо родного дома ноги привели его в казино, где он проигрался так, что оказавшись на улице, даже не смог взять такси. Но самое страшное заключалось в том, что деньги принадлежали не ему, а фракции местного законодательного собрания "Священный Байкал", в которой он состоял. Все сорок тысяч долларов.
     Возместить такую сумму он бы не смог ни за неделю, ни за год. И тогда депутат с помощью своего двоюродного брата из автосервиса придумал историю с похищением. Если бы мы вышли на него на день позже, то он бы объявился сам, причем - героем.
     В итоге мы заключили с Трубочистовым сделку, он обо всем честно рассказывает Шмелкину и сохраняет свое доброе имя.
     - А как я верну деньги? - спросил депутат.
     - Отработаешь у Шмелкина, - сказал я.
     - А если он будет мне мстить?
     - За что?
     - За то, что его имя везде полоскали.
     - Договоритесь. Ему нужны свои люди в Законодательном Собрании.
     Затем мы позвонили мэру, и через семь часов примчались две машины с его людьми из Северобайкальска. Поздно ночью мы на них вернулись к ожидавшим нас Спозараннику и Шаховскому.

16

     Когда мы уже собирались ехать в аэропорт, к нам в гостиницу пришел человек в блестящем костюме и сказал, что ему велено отвезти нас "в одно место".
     Спозаранник посмотрел на часы и сказал:
     - Извините, но у нас через три часа самолет, а мы еще даже не купили билеты.
     - Шеф велел вам передать, что сегодня вы улететь никак не можете, - он улыбался, - у вас осталось тут еще одно дело, но теперь уже приятное. Если вы от него откажетесь, то очень нас, сибиряков, обидите. В любом случае, вы благополучно улетите. Поедем? Решайтесь.
     - Ну, что скажете? - спросил у нас Глеб.
     - Поехали, - сказал Шах. - В крайнем случае, улетим завтра.
     - Они хотят нас отблагодарить, устроить пикничок за городом, - предположила Горностаева.
     Я тоже хотел высказаться в том же духе, но Спозаранник, видимо, решив, что уже и так достаточно изучил мнение своего небольшого коллектива, сказал "пиджаку", скромно ожидавшему в пяти шагах от нас:
     - Мы согласны.
     После чего мы сели в роскошную иномарку и поехали. Через пятнадцать минут были в доме мэра.
     - О, здравствуйте, безумно рад вас видеть, - радушно встретил нас Шмелкин.
     Нас, мужиков обнял, а Валентине почему-то пожал руку. Странные они, мэры, какие-то, сразу их и не понять. - Сейчас мы садимся в машины и едем в одно местечко на Байкале. Есть у меня там норка, где и заночуем. Банька, шашлычок, водочка, покупаемся в Байкале-батюшке. Идет такой план?
     - Мы вообще-то хотели сегодня в Питер вернуться, - сказал Глеб.
     - Домой вы всегда успеете, а вот когда еще в наших краях будете? Я вам такое покажу! Нигде в мире больше такого не увидите. Поехали!
     - А в принципе почему бы и нет? - обратилась Горностаева к Глебу. - Сегодня суббота, значит, завтра тоже выходной, на работу не надо.
     - Кончил дело, гуляй смело! - вставил я.
     - Ладно, - решил наш мини-шеф, - мы с удовольствием принимаем ваше предложение, Игорь Иванович. Тогда надо по дороге заехать в какой-нибудь магазин купить мяса и томатного сока.
     - Нет, так не пойдет! Вы наши гости, а гостей у нас принято угощать самим. Вы наши сибирские законы не нарушайте, пожалуйста. Короче, пошли на улицу. Да, кстати, хочу вас познакомить с моей подругой, ее зовут Аней.
     К нам подошла девушка в очень коротких шортиках и прозрачной белой маечке. Взглянув на ее бюст, Шах мне шепнул:
     - Размер третий, не меньше.
     Я молча кивнул головой. Редко сейчас можно увидеть девушку с очень стройной фигурой и такой большой грудью.
     - Я знаю, что знакомства с такими молодыми и красивыми девушками, как Аня или ваша Валя, для политика являются серьезным компроматом, но меня это не касается. Я не женат пока, и эта девушка, может быть, в скором времени будет моей законной супругой.
     Пока он все это говорил, Аня стояла и смотрела куда-то сквозь нас. Поехали на двух машинах. Кроме нашей четверки и мэра с "невестой", с нами поехали телохранитель и две очень приятные молодые девушки - как выразился мэр, "фрукты помыть, со стола убрать". Вторую машину вела как раз одна из них по имени Вера. Интересные у него "домработницы", надо сказать.
     Дорога заняла около полутора часов.
     Когда же мы наконец приехали, то были просто поражены. В абсолютно диком месте, на высоком берегу стоял большой деревянный дом. Над ним был лес из высоких сосен, а перед ним - славное море, священный Байкал. Место, действительно, волшебное, ни с какими дурацкими зарубежными курортами не сравнится.
     Встретил нас субъект, внешне удивительно похожий на Кузьмича из "Национальной охоты". Как потом выясни