, мне собрался подкинуть?) ...одну крайне любопытную тему, а вы взамен пообещаете не писать про меня - ваше начальство не будет против?
     - Смотря что за тема, - поскучнел я.
     - Адвокат-взяточник! - поднял палец Голобородько. - Собирает деньги с родственников клиента - якобы для следователя, для судьи. Обещает самый мягкий приговор. Но деньги присваивает себе. Приговор выносится самый суровый.
     А в ответ на претензии родственников адвокат заявляет: деньги ушли по назначению, судья не сделал того, что обещал, а с меня взятки гладки! И таких случаев много. Ведь, согласитесь, это же гораздо интереснее, чем какой-то прокурор, избитый в ментовке. Давно пора заняться адвокатами...
     - Ну а факты?
     - Дам факты!
     - Я должен обсудить ваше предложение со Спозаранником, - задумчиво сказал я.
     - Мы с ним уже обсудили, пока вас вдали. У Глеба Егоровича нет возражений, - улыбнулся Голобородько.
     На том мы и расстались.
     - Макс, - хмуро сказал мне в коридоре Обнорский. - Свои семейные дела, я думаю, ты решишь сам. Если что-то разбил в парикмахерской - надо заплатить. А с прокурорами нам ссориться не надо. Понимаешь? Старайся все-таки конфликты решать цивилизованно. Если, конечно, хочешь продолжать у нас работать.
     Я понимающе кивнул.
     - Максим Викторович, я вычеркиваю из вашего плана тему "писающий прокурор" и пишу вместо нее "адвокат-взяточник", - произнес Спозаранник, не поднимая глаз от компьютера, когда я вошел в кабинет.
     Я кивнул снова. Все оказалось совсем не так страшно.
     И уже через пару дней я имел полное досье на члена областной коллегии адвокатов Незовибатько. Я узнал, что у него три квартиры, "тойота-лексус", "форд" и "девяносто девятая". Я узнал, что он специализируется на защите молодых людей, обвиняемых в разбоях и других тяжких преступлениях. Любит рассказывать родственникам подзащитных о своих огромных связях в правоохранительной системе.
     Берет с них бешеные бабки, превышающие во много раз обычный адвокатский гонорар. Обещает оправдательный приговор. И каждый раз родственники остаются в дураках - и без оправдательного приговора, и без денег. Случаев, подобных тем, что мне рассказал прокурорский следак Николай, я имел в кармане целых три. Статью можно было написать за вечер.

***

     Месяца три назад, когда Юлька узнала, что я стал журналистом и, стало быть, златые горы мне не светят, она где-то раздобыла мой рабочий телефон и начала меня доставать.
     - Займись нормальным делом - я помогу тебе получить кредит! - убеждала меня жена.
     Я отбивался, говорил, что все это уже у нас было - и кредиты, и долги, и наезды. Но Юлька не унималась:
     - Завтра тебе позвонит Потапыч, у него сестра в банке работает, все расскажет - сколько, на каких условиях...
     Я швырял трубку, она перезванивала снова. Я ее успокаивал, но через несколько минут опять вскипал. Спозаранник, слушая наши беседы, сдержанно хмыкал.
     Жора Зудинцев с Зурабом усмехались.
     Нонна высокомерно поджимала губы, и только в глазах ее новоиспеченного мужа - Мишки Модестова - я находил долю сочувствия.
     Как-то я сорвался и послал Юльку по телефону куда подальше. Звонить она перестала. Тогда, выждав паузу, начал звонить я.
     Но в парикмахерской, едва услышав мой голос, говорили, что Юльки нет.
     Я стал наносить ей визиты, последний из которых и закончился разбитым столиком. Сейчас я шел в парикмахерскую, чтобы заплатить за него сто пятьдесят баксов. На жизнь оставалось с гулькин нос...
     Знакомый мне джигит стоял перед телевизором и пил из банки "кока-колу".
     Кисть руки у него была перевязана.
     Я тихонько присвистнул - Саид дернулся.
     - Саид! Ты зачем убил моих людей?
     Горец печально глянул мне в глаза. Классику советского кино он не знал.
     - Зачэм так говоришь? - Саид неторопливо двинулся мне навстречу.
     Но тут же из зала вылетела как вихрь Юлька, шандарахнула его по голове феном, оттолкнула и подскочила ко мне:
     - Принес?
     Я разжал кулак - баксы исчезли в кармане ее халата.
     - Все! Теперь - уходи.
     - Юль, он тебя трахает? - кивнул я на Саида. - Где же твой патриотизм?
     Теперь феном по башке получил уже я.
     Но спорить не стал - это могло опять чем-нибудь кончиться.
     Мне оставалось лишь утешиться соткой водки с парой бокалов пива в "Любаве" да светским трепом с буфетчицей Ларисой.
     А у дома меня окликнули.

***

     - Кононов!
     Незнакомец из черной "тойоты" дружелюбно помахивал мне рукой.
     Их оказалось даже трое. Два здоровых "шкафа" и юркий чернявый человечек.
     - Господа, а что будет, если я не сяду в вашу машину? - полюбопытствовал я.
     - Ничего! - усмехнулся "шкаф".
     Я плюхнулся на заднее сиденье и достал сигарету. Чернявый тут же щелкнул зажигалкой.
     - Алексей Юрьевич Незовибатько, - представился он.
     - Такая солидная фамилия, а вы такой миниатюрный, - выразил я недоумение.
     "Шкаф" хохотнул.
     - Не валяйте дурака, Кононов! - обиженно дернулся чернявый. - Вы, наверное, знаете, что нам сейчас нужно...
     - Освежить дыхание? - ухмыльнулся я.
     Теперь захохотали оба "шкафа". Чернявый натянуто улыбнулся.
     - М-да, комик... Не случайно вас называют Безумный Макс. Так в чем проблема, Алексей Юрьевич?
     - Вам очень важно, чтобы ваш материал обо мне появился?
     Я промолчал.
     - Триста баксов, - сказал Незовибатько.
     - Сколько? - возмущенно воскликнул я.
     - Хорошо, четыреста, - поспешно исправился адвокат. - Но ни копейки больше!
     - Я, можно сказать, душу вложил в этот материал - а вы мне предлагаете такие гроши... - вздохнул я и приоткрыл дверцу "тойоты".
     - Алексея Юрьевича просто оклеветали, - сказал "шкаф". - На самом деле он очень квалифицированный и порядочный адвокат. И поэтому у него много завистников.
     - А вы, простите, его клиент?
     - Я его коллега. - "Шкаф" протянул мне визитку, на которой значилось: "Абрам Фляшман, юридические услуги".
     - Вы тоже адвокат? - обратился я ко второму "шкафу".
     Тот широко улыбнулся:
     - Не, я водила, в натуре...
     - Ну что ж, господа, вы приятные люди, спешу откланяться...
     - Кононов! - остановил меня Алексей Юрьевич. И протянул толстый конверт:
     - Возьмите - почитайте.
     - Зачем?
     - Здесь кое-что гораздо интереснее, чем адвокат, на которого имеют зуб клиенты. Офицер РУБОП занимается открытым вымогательством! И продолжает служить. Это полное досье на него...
     Я открыл конверт. К стопке бумаг были приколоты четыре стодолларовые банкноты, которые я тут же аккуратно, держа за скрепку, передал Алексею Юрьевичу.
     - Боитесь даже пальчики оставить? - усмехнулся он. - Экий вы осторожный...
     - Перед сном обязательно почитаю, - пообещал я. - А писать о вас все равно придется - статья в плане стоит! Могу лишь рядом со статьей ваше интервью поместить с фотографией...
     - Почему вы не можете сказать своему шефу, что факты не подтвердились и поэтому писать не о чем?
     - Факты - упрямая вещь, - сокрушенно ответил я. - Они подтвердились - вот ведь загогулина какая!
     - Спорим, статьи не будет? - сказал Незовибатько. - Так что лучше возьмите деньги - они вам пригодятся.
     - Вам тоже! - улыбнулся я, пожимая руки всем троим.
     И уже поднимаясь по лестнице, подумал, что четыреста баксов мне были бы очень кстати.

***

     В конверте я нашел заявление в прокуратуру от гражданки Кравчук Зинаиды Николаевны. Она держала кафе на паях с подружкой. Затем подружка решила выйти из дела, Кравчук заплатила ей долю.
     Подружке показалось мало, она начала вымогать с бывшей компаньонши ежемесячно круглую сумму. Но не сама, а с помощью сожителя - офицера РУБОП Сивоголовко.
     Я нашел также фотографии Сивоголовко (похож на обкуренного Шварценеггера), ксерокопию его паспорта, данные его сожительницы и гражданки Кравчук.
     Еще там была аудиокассета, которую я тут же решил прослушать. Ничего особенного: обычный телефонный разговор, мужик требует бабки, женщина испуганно оправдывается, но при этом несколько раз явно умышленно называет мужика по имени - Мишаня. Что ж, если этот Мишаня - и в самом деле майор Сивоголовко, тс материал может получиться интересный.
     Но сперва хорошо бы разобраться с этой чернявой "крошкой Цахес" Незовибатько...
     - Вынужден вас огорчить, Максим Викторович, - заявил мне с утра Спозаранник. - Про вашего адвоката... как его - Небейкопытко?.. мы писать не будем. Так решил Обнорский - его полчаса обрабатывала по телефону Пафнутьева.
     Вот те раз! Железная леди Пафнутьева работала в прокуратуре, контролировала всех криминальных журналистов города и обязана была не допускать до печати ни одной публикации, которая хоть как-то могла повредить ее родному ведомству.
     Когда я однажды, сидя в кабинете Пафнутьевой, отпустил ей комплимент по поводу ее ножек, она испепелила меня взглядом, и с тех пор я стал ее злейшим врагом.
     Из всех сотрудников нашего Агентства с Пафнутьевой мог найти общий язык один лишь Соболин - у него вообще с прокуроршами все хорошо получалось... А по-моему, женщина-прокурор - это извращение какое-то. Все равно что мужчина-зоофил.
     - Что ей за дело до нашего адвоката? - удивился я.
     - Говорит, что прокуратура его проверяет, а публикация может помешать. В общем, это не наше дело - шеф не захотел с прокуратурой в очередной раз ссориться, тема закрыта. Похоже, ваш адвокат оказался крепким орешком.
     - Раз такая пьянка, Глеб Егорович, давайте займемся одним уродом из РУБОП...
     Я вкратце пересказал Спозараннику ночную встречу с адвокатом.
     - Все очень интересно, - задумчиво сказал Глеб, - только что-то мне в этой истории не нравится... Хорошо, я вычеркиваю у вас тему "адвокат-взяточник" и пишу: "рубоповец-вымогатель". Хоть мы с РУБОП и дружим, но если все окажется правдой - то почему мы должны молчать?

***

     Кафе "Тихий хутор" оказалось обычной разливухой, пропитанной дешевым пойлом, табачным смрадом и грилем. Пока я ждал директрису - дернул в баре сто граммов водки с бутербродом и обнаружил, что водяра паленая.
     Зинаида Кравчук оказалась крупной миловидной хохлушкой, с начесом, яркой косметикой и огромным количеством бижутерии. Тараторила она безостановочно, понять что-то в ее певучей жалобной речи было трудно...
     - Ой, да ж Мишаня, говорю, да разве ж по-людски это, в налоговую дай, ремонтникам дай, а тут еще СЭС пришла, садитесь, говорю, я ж вам стол накрыла, кто ж слова худого скажет, говорю, да ни в жисть, Мишаня, я ж с Нинкой рассчиталась, где ж я тебе найду...
     - Стоп, Зинаида Николаевна! - хлопнул я ладонью по столу. - Давай-ка по порядку...
     Через полтора часа я уже был сыт по горло - к счастью, не только рассказами Зинаиды, но и свиным шашлыком, который принес с графинчиком водки в ее кабинет нагловатый бармен. Как рассказала мне хозяйка кафе, раньше их с Нинкой крышевал рубоповец Мишаня Сивоголовко, которого Зинаида знала еще с детства.
     Затем Нинка сошлась с Мишаней, и они вдвоем решили кафе у Зинаиды отобрать.
     Для этого Нинка сперва вышла из учредителей, Зинаида залезла в долги, чтобы рассчитаться с ней, а теперь Мишаня наезжает на нее чуть ли не ежедневно.
     - Дело знакомое, - махнул я рукой. - Ну а кто тебе посоветовал разговор ваш записать и заяву накатать в прокуратуру?
     - Так друзья ж и посоветовали, но результата ж никакого, шо же делать - мне ж деньги отдавать надо, а народ не ходит, да тут еще Мишаня... Ну посоветуй, шо мне делать? - Она доверчиво глянула мне в глаза.
     - А знаешь, Зинаида, почему народ не ходит? - закурил я сигарету из ее пачки. - Глянь в окно - улица перерыта, парковки нет, пока от перекрестка до твоего кафе дойдешь - ноги сломаешь. Эти трубы еще полгода перекладывать будут.
     А ведь план реконструкции давно был сверстан - вы бы с Нинкой поинтересовались, когда кафе открывали. А вы дешевой арендой соблазнились. Так?
     Она виновато кивнула.
     - Дальше. В кабинет тебе водку хорошую приносят, а за стойкой продают не "Ливиз", а хрен знает что. У твоего бармена на роже написано, что он ворует! Один раз такое выпьешь - больше уже сюда не потянет. Дальше. Столы в зале когда последний раз протирали? Дальше. Телевизор орет так, что себя не слышно... Кто о клиентах будет думать?
     - Ой, ну ты прям такой умный, такой умный, - затараторила Зинаида, - а у меня уборщица уволилась, чем я ей платить буду, если ж ты умный, так помоги...
     Зинаида встала открыть форточку и как бы невзначай задела меня бедром, так что я не удержался и шлепнул ее по широкой заднице.
     - Ой, да ты ж всех женихов поотбиваешь - ну-ка одерни сейчас же, кому говорю!
     Я протянул руку одернуть юбку и обхватил Зинаиду за талию. Она не сопротивлялась. Когда наши губы соприкоснулись, я с удивлением почувствовал, что Зинаида мне уже совсем не кажется такой вульгарной, как при первом знакомстве.
     Я быстро расстегнул ее блузку и повернул ключ в двери. Через пять минут маленькая кушетка бешено раскачивалась под нашими телами, пол в кабинете ходил ходуном.

***

     - Все вопросы в пресс-службу РУБОП, - заявил мне майор Сивоголовко.
     Мы стояли у здания Управления на Чайковского, майор поглядывал на часы и периодически переговаривался с кем-то по мобильнику.
     Я неторопливо закурил.
     - Думаю, пресс-служба вряд ли что-то знает о кафе "Тихий хутор"...
     Сивоголовко напрягся.
     - ...и о его хозяйке, которая подвергается вымогательству со стороны одного из сотрудников РУБОП.
     Майор оглянулся, сделал пару шагов в сторону, подозвал меня жестами и угрожающе произнес:
     - Все, что связано с хозяйкой кафе, - наша оперативная разработка! " Никаких комментариев я давать не буду! И в ваших же интересах не допускать никакой утечки об этом деле - я предупреждаю официально...
     - Слушай, майор, не надо гнать пургу! - ухмыльнулся я.
     Сивоголовко схватил меня за грудки, я тут же надавил ему на костяшки рук, но ослабить стальную хватку рубоповца оказалось нелегко.
     - Миша, проблемы? - полюбопытствовал крепыш в камуфляже.
     - Все в порядке, - процедил сквозь зубы Сивоголовко и отпустил меня.
     - Так вот, уважаемый, - продолжил я. - Комментариев ты можешь не давать, но объясняться с начальством после нашей публикации тебе придется! Расскажешь, как с хозяйки кафе бабки тряс...
     - Ты что, Зинкин "пахарь", что ли? - криво усмехнулся майор.
     - Ну "пахарь", и что дальше?
     - Зинка осталась нам должна...
     - Если должна - так сядем, бумаги посмотрим и разберемся, кто кому должен! Думаю, что ты ей...
     - Миша, давай быстро! - раздался крик из автобуса, куда запрыгивали бойцы с автоматами.
     - В общем, так, - бросил мне Сивоголовко. - В среду в "Тихом хуторе" - в три часа. Если найдем общий язык - кое-что интересное подкину.
     - Только без "маски-шоу"! - предупредил я.
     Сивоголовко еще раз усмехнулся и исчез в автобусе, который тут же сорвался с места.

***

     Зинаида жила совсем рядом с Агентством; только Фонтанку перейдешь - и ты уже на работе.
     - Спозаранник встал спозаранку! - поприветствовал я Глеба. - "Не уходи, пожалуйста!" - взмолилась румынская разведчица Позаранку. Но Спозаранника ждали великие дела...
     - Что-то, Максим Викторович, из вас пошлятина лезет, - поморщился Спозаранник. - И между прочим, уже одиннадцать часов. Понимаю, для вас это - "спозаранку". Судя по вашему виду, вы всю ночь развлекались с девушками, вместо того чтобы спать...
     - Глеб Егорович! - воскликнул я. - Давно известно: нет лучше влагалища, чем жопа товарища!
     Спозаранник опасливо посмотрел на меня и на всякий случай отстранился.
     - Кстати, как дела с рубоповцем-вымогателем? - спросил Глеб.
     Этот простой вопрос застал меня врасплох. Я ведь так и не решил, что мне делать - то ли писать статью про Сивоголовко, то ли перетереть с ним и с Зинкой на предмет финансов... Если перетрешь то писать уже нельзя.
     А если он "маски-шоу" устроит - то тем более будет не до писаний. Вот ведь попал...
     - Завтра - разберусь окончательно! - заверил я Глеба. И тут же решил посоветоваться с Кашириным и Шахом по поводу своей стрелки с майором Сивоголовко.
     В курилке я популярно обрисовал им ситуацию, не забыв упомянуть о своих отношениях с Зинкой.
     - Во дает! - захохотал Шах. - У меня такой же случай был. Здесь самое главное - не болтать лишнего во время встречи. Этот твой майор наверняка будет увешан микрофонами. И не ставь ему никаких условий - иначе под чистое вымогалово тебя подведут...
     - Бесполезно, - махнул рукой Родион. - Если они задумали тебя закрыть - все равно закроют, даже если ты будешь молчать. Агентство подставишь - мы все потом не отмоемся. Лучше не ходи на стрелку.
     - Не, ну как это - не ходи? Это уже западно! Раз бабе пообещал помочь, о стрелке сам договорился - отступать некуда! - возразил Шах. - Давай так - мы тебя завтра прикроем в кафе, свою "прослушку" установим и посидим рядом - все-таки два лишних свидетеля не помешают...
     Каширин без особого энтузиазма согласился.

***

     В кабинете у Зинаиды было спрятано аж два диктофона, а за стенкой в зале сидели за бутылкой водки Шах с Родионом.
     Народу почему-то набежало немерено.
     Музон ревел, как пробитый глушитель.
     Местная гопота, в дрезину пьяная, подпевала хором:

     - Крошка моя, я по тебе скучаю,
     Ты далеко, и я в кулак кончаю!..

     Было уже шесть вечера, Шах с Родионом приговорили второй пузырь водки - а майор Сивоголовко так и не появился.
     - Видать, не судьба! - весело попрощался Шах.
     Смурной Каширин оловянно смотрел в пол. Поддерживая друг друга, они удалились. Сладкая парочка - мент с бандюганом.
     - Вот что, Зинаида, отдохнем где-нибудь в приличном месте! - заявил я.
     - Ой, - обиделась Зинка, - а здесь, значит, неприличное!
     - Давай, давай! - подтолкнул я ее. - Не все ж тебе в своих стенах торчать - посмотришь, как другие люди досуг организуют.
     Через час мы уже сидели с ней в клубе злых гурманов "Хули-гули", среди обнаженных официанток, суетившихся вокруг нас с подносами. Известный шоумен Мотя-Адмирал вытаскивал посетителей на сцену - принять участие в конкурсе любительского стриптиза, а в паузах читал стишки:

     Лежит хомяк, на нем - хомяк,
     Хуяк, хуяк - еще хомяк!
     Стихотворение из репертуара Романа Трахтенберга

     Зинаида фыркнула и в приступе беззвучного хохота упала на стол. Но в этот момент ментовская дубинка опустилась рядом с ее головой, фужер разлетелся вдребезги, и десяток камуфляжных бойцов с автоматами ворвались в зал.
     - На пол! Всем на пол! - орал один из них в мегафон. - Что, сука, не понял?
     Зацепив взглядом того, кто огрел меня дубинкой по почкам, я все искал среди бойцов Мишаню Сивоголовко. В том, что это "маски-шоу" устроили из-за нас с Зинаидой, я не сомневался.
     - Приготовить документы! Оружие и наркотики сдать добровольно!
     Лежа я увидел, как Моте-Адмиралу, который собрался отползти со сцены, дали ногой под дых. Сквозь истеричные женские крики, матерщину и звон посуды я услышал вдруг знакомый голос.
     - Вадим, ты что, охуел? - крикнул я самому главному из "камуфляжных", который, вскочив на стул, отдавал распоряжения бойцам.
     Тот уставился на меня и вдруг сорвал маску с кучерявой головы.
     - Тьфу, черт! Как ты здесь оказался, Макс?
     - Зашел на ваше "маски-шоу" посмотреть! - съехидничал я.
     Вадим Резаков, замначальника одного из отделов РУБОП, отвел нас с Зинаидой в фойе.
     - Что за праздник-то у вас такой, Вадим?
     - Да, понимаешь, подстрелили сегодня одного нашего сотрудника. Начальство в бешенстве - распорядилось рейд устроить по всем элитным местам, чтобы бандюки немного со страху потряслись.
     - Вадим Романович, еще один ствол нашли! - подбежал к Резакову боец.
     - Вадик, - вгляделся я в бойца, - эта сволочь мне чуть почки не отбила! Можно, я ему по ебальнику дам?
     - Но-но! - завопил боец. - У нас "Вихрь