рофон.
    Данамато обратился к Гроуфилду:
    - Значит, так. Никто из слуг не мог этого сделать. Они
исключаются.
    - Почему?
    - Всю ночь двое стояли на страже внизу под лестницей, -
ответил Данамато. - Это Милфорда осенило после того, как вы
запросто пробрались в дом. Выходит, Белл угробил кто-то из
находившихся на втором этаже.
    Гроуфилд кивнул.
    - Хорошо. Если круг подозреваемых сужается, мне это на
руку.
    - Как бы этот круг не сузился до вас одного, - съязвил
Данамато. - Вы заронили мне в душу сомнение, приятель, но
ваше имя еще не вычеркнуто из списка. По сути, вы по-прежнему
подозреваемый номер один.
    - Мне больно это слышать, - ответил Гроуфилд.
    - Прошлой ночью тут было еще пять человек, - продолжал
Данамато. Он держал в руке раскрытый блокнот и теперь прочел
вслух список: - Рой Челм и его сестра. Чета Милфордов. И этот
черномазый, Онум Марба. Что это за имя?
    - Африканское, я полагаю.
    - Да-а. - Данамато оторвался от списка и пристально
посмотрел на Гроуфилда. - Кого из этих пятерых, по-вашему,
стоило бы поставить выше вас в списке?
    - Это нелегко, - признал Гроуфилд. - Честно говоря, Харри
по-прежнему остается единственным, кому я уступил бы
первенство.
    Данамато покачал головой.
    - Это не Харри. Он слишком хорошо знал, как обстоят дела,
и не мог совершить такую глупость.
    - А как насчет Милфорда? Разве он не знал, как обстоят
дела? Почему он вдруг выставил охрану, если знал, что речь
идет всего лишь о семейной размолвке?
    - Он знает лишь то, что говорит ему Белл, - заявил
Данамато. - Вы думаете, он наш семейный поверенный? До начала
этой бракоразводной бодяги Милфорд о нас и слыхом не
слыхивал. Он адвокат, навязывающий свои услуги жертвам
несчастных случаев. Белл наняла его по совету одной своей
разведенной подруги.
    - Мне показалось, - сказал Гроуфилд, - он нисколько не
удивился, когда Харри сообщил, что он по прежнему работает на
вас.
    - Когда Харри сообщил ему, что кто по-прежнему работает
на меня?
    - Когда Харри сообщил ему, что Харри по-прежнему работает
на вас.
    - Ах, вот так? И Милфорд не удивился?
    - Как будто он догадывался об этом, - пояснил Гроуфилд. -
Так что меня занимает вопрос, почему он выставил охрану, если
подозревал, что троянский конь уже стоит у. ворот?
    - Что-что?
    Гроуфилд покачал головой.
    - Да это я так, для красного словца, - сказал он. -
Ничего, я еще спрошу Милфорда. - Он указал на магнитофон. -
Так вот что вы задумали? Хотите играть в легавого, да?
    - Я задам этим пятерым несколько вопросов, - ответил
Данамато. - Я хочу узнать, можно ли поставить кого-нибудь из
них выше вас в списке.
    - Значит, вы взяли на себя роль легавого, - сказал
Гроуфилд. - В театре мы называем это рискованным
распределением ролей. Как, например, Мики Руни, игравший того
китайца в "Завтраке у Тиффаник".
    Сбитый с толку Данамато нахмурился.
    - Что?! Мики Руни?!
    - Ладно, это ерунда, - ответил Гроуфилд. - А что должен
делать я, по-вашему? Просто сидеть и наблюдать, или я тоже
могу задавать вопросы?
    - Ваша ставка в этом деле очень высока, - напомнил ему
Данамато. - Если у вас возникнут вопросы, можете задавать.
    - У меня уже есть один вопрос, - сказал Гроуфилд.
    - К кому?
    - К вам.
    - Я полагал, мы с этим покончили, - сказал Данамато.
    - Вопрос иного рода. Полицию ведь еще не вызвали?
Данамато покачал головой.
    - И не вызову, пока сам во всем не разберусь.
    - А где сейчас ваша жена?
    - В подвале есть морозильник. Гроуфилд посмотрел на него.
    - И она там?
    Данамато тяжелым взглядом посмотрел Гроуфилду в глаза.
    - Нет, - сказал он. - Это не Белл. Белл больше не
существует. Это всего лишь кусок мяса, который надо какое-то
время сохранить свежим. Белл умерла. - Он неожиданно
отвернулся и провел ладонью по лбу и глазам. - Белл ушла. Ее
нет нигде на этой земле. А тот кусок мяса - это не она,
заберите его у меня. В нем от Белл не больше, чем в том
костюме, который я прошлым летом пожертвовал
благотворительному фонду. - Он снова посмотрел на Гроуфилда.
- Вы следите за моей мыслью?
    - Что ж, хорошо, - ответил тот.
    Странно, но до сих пор Гроуфилду не верилось, что
Данамато и впрямь испытывает какие-то чувства к жене, однако
теперь, когда он услышал, что ее труп засунули в морозилку,
будто баранью ляжку, услышал, почему Данамато считал
возможным так обойтись с телом, он вдруг осознал, что все это
всерьез, а не понарошку. Данамато, толстый, грубый, с сигарой
в зубах и целым войском бандитов за спиной, искренне любил
свою жену Белл. Любил даже сейчас. И собирался строго
покарать того, кто навеки отнял у него Белл, подсунув вместо
нее кусок мяса. Он и бодрился-то лишь потому, что хотел
разделаться с виновным.
    Гроуфилд понял, что, пожалуй, ему стоит помочь Данамато
отыскать человека, который сменил бы его на первой позиции в
списке.
    Секунд тридцать они молчали, потом Данамато спросил:
    - У вас есть еще вопросы, или можно начинать?
    - Пока вопросов нет, - сказал Гроуфилд.
    - Ну что ж. - Данамато заглянул в список. - Давайте-ка
вызовем на ковер этого черномазого. Сходи за ним, Фрэнк.

                        10

    Онум Марба сел за стол напротив Данамато, лицо его было,
по обыкновению, непроницаемо. Нынче утром он оделся на
западный лад - серые слаксы, серые туфли на каждый день и
белая рубашка с коротким рукавом. Как оказалось, накануне
вечером его свободные одежды прикрывали сильное тело с
красивой мускулатурой. Торчавшие из рукавов руки казались
твердыми, как чурки, и были будто вырезаны из эбенового
дерева, почти черного, с легким серым налетом, приглушавшим
блеск.
    Все тем же тихим текучим голосом с легкими щелкающими
звуками Марба сказал, нарушая молчание:
    - Похоже, сегодня меня держат пленником в этом доме, а вы
- человек, по приказу которого это делается.
    - Вы не пленник, - ответил ему Данамато. - Просто вы хрен
уедете, пока мы все не выясним. Я не уеду, Гроуфилд не уедет,
вы не уедете.
    Уголки губ Марбы снова дрогнули в некоем подобии улыбки.
Он произнес ничего не выражающим тоном:
    - Однако номинально я не пленник. Понятно. Не могли бы вы
объяснить, почему говорите то "хрен уедете", то "не уедете"?
Я и не думал, что люди говорят на таком разном английском в
формальной обстановке и повседневном быту.
    Данамато вытаращился на него, не веря своим ушам.
    - Какого черта?
    - Это все радио и телевидение, мистер Марба, - объяснил
Гроуфилд. - Средний американец подвержен влиянию всей
культурной шкалы. Это обеспечивает однородность, которая
может показаться иностранцу такой причудливой.
    - Спасибо, - сказал Марба, чуть склонив голову в сторону
Гроуфилда.
    Данамато с ненавистью смотрел на них.
    - Вы закончили совещание?
    - Я бы хотел задать вопрос, имеющий отношение к цели
нашего собрания, - сказал Гроуфилд.
    - Тогда задавайте, - разрешил Данамато.
    - Мистер Марба, не вы ли просили генерала Позоса
порекомендовать Белл Данамато какого-нибудь работника?
    На сей раз Марба улыбнулся милой задумчивой улыбкой.
    - Да, я. Я был рад помочь хозяйке всем, чем могу.
    - Вы из Африки, так ведь?
    - Из Ундурвы, да.
    - Сроду не слыхал, - вставил Данамато.
    - Мне кажется, - вкрадчиво проговорил Марба, - что вы не
слыхали о доброй половине народов мира. О нас мало кто
слышал. Вы удивитесь, узнав, что шестьдесят шесть стран,
членов ООН, уступают численностью населения городу Нью-Йорку.
    Данамато наставил на него палец.
    - Марба, - сказал он, - стоит вам открыть рот, и мы
начинаем обсуждать не пойми что. Мы здесь не для того, чтобы
обсуждать невесть что. Мы собрались для того, чтобы
поговорить об убийстве моей жены.
    - В связи с которым я выражаю вам свои соболезнования, -
ответил Марба.
    Почувствовав, что Данамато вот-вот выйдет из себя,
Гроуфилд сказал:
    - Я думаю, Би Джи, все объясняется тем, что Марба -
политический деятель. В наши дни политики любят щегольнуть
статистикой. Они переняли это у американских политиканов,
дающих пресс-конференции. - Он повернулся к Марбе. - У себя
на родине вы занимаетесь политикой, не так ли, мистер Марба?
    Ослепительная, здоровая, бодрая улыбка Марбы вспыхнула
снова.
    - Я занимаюсь политикой везде, мистер Гроуфилд, - ответил
он.
    - А откуда вы знаете генерала Позоса? - спросил Гроуфилд.
    - В основном, по работе в ООН. Мы встретились в Нью-
Йорке, но я бывал и в его стране, а также сопровождал
генерала во время морской прогулки на яхте.
    - Как вы думаете, у вас с ним много общего?
    - О чем это вы? - спросил Данамато.
    - Это имеет определенное значение, - ответил Гроуфилд.
    Марба снова убавил мощность улыбки, теперь она говорила о
приятных воспоминаниях.
    - В политическом смысле, я бы сказал, у нас с генералом
много общего. Мы оба служим народам, стоящим в начале пути и
добивающимся места под солнцем.
    - А в личном плане? - спросил его Гроуфилд. Улыбка Марбы
сделалась немного грустной.
    - Генерал Позос слишком потворствует своей ненасытной
плоти, - заявил он.
    Гроуфилд улыбнулся в ответ, услышав это едва ли не самое
сдержанное высказывание, когда-либо произнесенное за
пределами Британских островов. Генерал Позос был донельзя
толст, прожорлив как свинья и развратен.
    - Что же касается меня, - продолжал Марба, - боюсь, мои
потребности гораздо скромнее. По сравнению с добрым генералом
я, пожалуй, вполне могу сойти за аскета.
    - Но вы находили общий язык.
    - В политике, - подчеркнул Марба.
    - Этого хватило, чтобы вы вспомнили о нем, когда Белл
Данамато понадобился кавалер, сопровождающий ее в свете, -
заметил Гроуфилд.
    Марба пожал плечами.
    - В здешних местах он оказался единственным знакомым мне
видным политиком. Кроме того, мне казалось, он, вероятно,
может располагать связями в тех кругах, где можно найти
нужного нам человека. - Он улыбнулся, указал на Гроуфилда и
добавил: - Как видите, я был прав.
    - Да уж, - кисло отозвался Гроуфилд, глубоко сожалея о
том, что Марбе пришел на ум генерал Позос, а не кто-нибудь
еще. Тогда и в переделку попал бы не он, а другой человек.
    - Довольно об этом, - сказал Данамато. - Мне надо знать,
что случилось вчера вечером.
    - У меня все, - сообщил Гроуфилд.
    - А может, и для вас тоже все, - буркнул Данамато и
спросил Марбу: - Что вы знаете о событиях вчерашней ночи?
    Марба слегка передернул плечами.
    - Ничего, - ответил он.
    - Ничего? Так-таки и ничего? Вы ведь знаете, что моя жена
мертва, не так ли?
    - Разумеется. Я полагал, вас интересуют сведения об
убийце. Не видел ли я, как кто-то крадется по коридору с
проволокой в руках, и тому подобное. Я ничего не видел.
    - Вы спали, когда это произошло? - спросил Гроуфилд.
    - Да, конечно. Было четыре часа утра.
    - В самом деле? А я даже не знал, который час. Что вас
разбудило?
    - Крик Патриции.
    - Что вы сделали?
    Легкая улыбка снова заиграла на губах Марбы.
    - Я сплю нагишом, - сказал он. - Я накинул кое-какую
одежду, затем вышел в коридор и увидел, как Харри выводит вас
из комнаты миссис Данамато под дулом пистолета.
    - Вы были за обеденным столом, когда этот парень угрожал
моей жене пистолетом? - спросил Данамато. Марба выдержал его
взгляд.
    - Да, был. Он отобрал пистолет у Харри. Я полагаю, тот же
самый пистолет был у Харри после убийства миссис Данамато.
    - Это показалось вам серьезным? - спросил Данамато.
    - Что показалось мне серьезным?
    - Ну, эта угроза пистолетом! - гаркнул Данамато.
    - За обедом? Разумеется, нет. Данамато, похоже, был не
меньше Гроуфилда поражен этим ответим.
    - Что значит это ваше "разумеется, нет"? - спросил он. -
Гроуфилд наставил на нее пистолет, верно?
    - Но ведь не выстрелил, - ответил Марба. - Вот кабы он
выстрелил, тогда все было бы серьезно.
    Данамато понадобилось две-три секунды, чтобы переварить
это, потом он сказал:
    - Ладно. А вам не показалось, что он может выстрелить? Он
ведь потребовал, чтобы моя жена упрашивала его не стрелять в
нее, верно?
    - По-моему, так и было, да.
    - Вам не показалось, что Гроуфилд может выстрелить, если
она не сделает то, что он велел?
    Марба призадумался, но его лицо оставалось бесстрастным,
потом он сказал:
    - Не знаю. Лично я считаю, что он просто хотел сыграть на
публику, не причиняя никому вреда. Пустить пулю в окно,
скажем, или разнести вдребезги чей-нибудь бокал.
    Гроуфилд посмотрел на него с легким удивлением. Марба
очень умело раскусил его: если бы Белл Данамато в тот миг
разозлила Гроуфилда, он бы принялся палить по столу, но
аккуратно, чтобы не попасть ни в кого из сидящих за ним
людей.
    - Ну что ж, - сказал Данамато. - Вы так считаете. Но не
можете знать наверняка, что он сделал бы, а чего не сделал.
    - Наверняка нельзя знать ни про кого, - невозмутимо
ответил Марба. - Мы все, по большому счету, непредсказуемы.
    - Да, уж это точно, непредсказуемы.
    - Давно ли вы здесь живете? - спросил Гроуфилд.
    - Я здесь одиннадцать дней. Миссис Данамато и остальные,
я полагаю, уже около месяца. Данамато покосился на Гроуфилда.
    - Завтра будет ровно четыре недели, - сказал он. - А что?
    - Мне просто хотелось знать, сколько времени эти люди
провели вместе, - ответил Гроуфилд и спросил Марбу: - Миссис
Данамато сидела тут безвылазно, не так ли?
    - Насколько я знаю, да. Во всяком случае, последние
одиннадцать дней.
    - А как насчет остальных? Кто-нибудь из них хоть раз
отлучался?
    - Мистер Милфорд иногда ездил в Сан-Хуан по делам,
связанным с работой и деньгами, - ответил Марба. - А больше
никто не отлучался. Во всяком случае, последние одиннадцать
дней.
    - Дом хоть и просторный, но не с точки зрения человека,
который почти месяц просидел тут в заточении, - заметил
Гроуфилд. - Как эти люди ладили между собой?
    Марба снова едва заметно пожал плечами.
    - Да в общем неплохо, - ответил он. - Мелкие трения,
вспышки раздражения и тому подобное всегда неизбежны, если
людям, как вы говорите, приходится подолгу тесно
соприкасаться друг с другом.
    - И кто же особенно отличился?
    - Простите?
    - Кто из них был самым вспыльчивым? - спросил Гроуфилд.
    На губах Марбы снова появилась грустная улыбка.
    - Не люблю дурно отзываться о людях, вместе с которыми
пользуюсь гостеприимством.
    - Обстоятельства необычные, - напомнил ему Гроуфилд.
    - Сейчас не время миндальничать, - с нажимом сказал
Данамато.
    Марба, улыбнулся, поклонился Данамато и ответил:
    - Вы выражаетесь на удивление кратко, мистер Данамато. -
И добавил, обращаясь к Гроуфилду: - По-моему, самым
невыдержанным из нас был Рой Челм. Он склонен к... - Марба
умолк, подыскивая подходящее слово.
    - Проявлениям неприязни? - подсказал Гроуфилд. Марба
просиял от восторга.
    - Неприязни! Вот именно. Точное слово.
    - К кому-нибудь конкретно?
    - К кому угодно. Иногда даже к миссис Данамато, хотя и
реже, чем к остальным. Как-никак, она ему
покровительствовала.
    - Кто хуже всех ладил с миссис Данамато? - спросил
Гроуфилд.
    - По-моему, Патриция Челм. Она полагала, что ее брат и
миссис Данамато - не пара.
    - У нее хватило бы сил как-то повлиять на положение? -
спросил Гроуфилд.
    - Да что вы! - Похоже, Марба был по-настоящему потрясен.
- Эта девчушка? Ни за что на свете.
    - Хорошо, - сказал Гроуфилд.
    - А что вы-то здесь делаете, а, Марба? Откуда моя жена
знает вас? - встрял в разговор Данамато.
    - Я пришел к ней и познакомился, - ответил Марба. -
Насколько я слышал, ее интересовали возможности некоторых
капиталовложений. Мне казалось, она сочтет, что вложения в
моей стране весьма выгодны. Мы ведем поиск иностранных
вкладчиков, как вам известно.
    - Вложения? - Данамато озадаченно покачал головой. -
Какие именно вложения?
    - Первого июня, - сказал Марба, - наша страна узаконит
игорные дома. Европейский и британский, а потом, может, даже
американский туризм. С этим связаны надежды всей Центральной
Африки, во всяком случае, на обозримое будущее. У нас в
Ундурве мы намерены...
    - Погодите-ка, - прервал его Данамато. - Вы хотели, чтобы
моя жена вложила деньги в казино? В этой вашей стране?
    - Вот именно. Кажется, она очень этим заинтересовалась.
    Данамато покачал головой.
    - Иисусе Христе, - проговорил он. - Из всех недоумков...
    - Уверяю вас, - сказал Марба, - вложения в казино в
Ундурве через несколько лет дадут хорошую прибыль. Наши
пляжи...
    - Прекратите эти речи зазывалы, - потребовал Данамато. -
Меня не интересует ваша болтовня.
    - И тем не менее, - сказал Марба, - когда с этим делом
будет покончено и вы переживете траур, я очень хотел бы
ознакомить вас с нашими потенциальными возможностями. Мне
кажется, вы будете ошеломлены. Вы знали, что...
    - Ни слова больше об этом! - закричал Данамато. - Все. Вы
нам больше не нужны.
    - Минуточку, - сказал Гроуфилд. - У меня еще один
последний вопрос.
    Данамато посмотрел на него с большим неодобрением.
    - Кончайте поскорее, - бросил он. Гроуфилд обратился к
Марбе:
    - Мистер Марба, установлено, что один из нас,
находившихся на втором этаже, должен быть убийцей. Один из
нашей шестерки.
    Марба кивнул.
    - Да, я знаю.
    - Кого вы прочите в убийцы? Кто, на ваш взгляд, это
сделал?
    - Честно говоря, - ответил Марба, - мне трудно поверить,
что это сделал кто-то из нас.
    - Мне тоже. Но это наверняка один из нас. Больше выбирать
не из кого. Так кто же, по-вашему? Улыбка у Марбы вышла
очень-очень грустная.
    - Боюсь, - сказал он, - что это вы, мистер Гроуфилд.

                         11

    Вошел Рой Челм, злой и раздраженный, с багровыми щеками.
Указав на Фрэнка, одного из своих конвоиров, он заявил:
    - Эта обезьяна ударила по щеке мою сестру! Сбила ее с
ног!
    Он был вне себя от ярости. Данамато спокойно посмотрел на
Фрэнка.
    - Из-за чего сыр-бор?
    Фрэнку было откровенно скучно.
    - Она не хотела отпустить с нами своего маленького
братика. Она хотела увязаться за ним, иначе, мол, эта
кисейная барышня никуда не пойдет.
    - Он ударил ее? - закричал Челм. Данамато окинул его
долгим ровным взглядом и спросил;
    - Сколько вам лет, Челм?
    - Какая разница? Он ударил мою...
    - Фрэнк, - громко произнес Данамато, перекрывая
голосящего Челма, - уведи эту шпану и поколоти как следует.
Когда будет готов отвечать на вопросы, приведи обратно.
    - Хорошо, - сказал Фрэнк и хотел взять Челма за локоть.
    - Подождите! - вскричал Челм, уворачиваясь от Фрэнка, но
наткнувшись на второго человека Данамато, который схватил его
сзади за руки.
    Данамато взглянул на него.
    - Вы согласны угомониться? - спросил он.
    - Я... - заговорил Челм. Он сглотнул, попытался взять
себя в руки и, наконец, судорожно кивнул. - Да.
    - Хорошо. - Данамато взмахнул рукой. - Отпусти его, Джек.
    Джек отпустил.
    Челм споткнулся и чуть не упал, но потом опять обрел
равновесие. Данамато сказал ему:
    - Я уже спрашивал вас, сколько вам лет?
    - Двадцать... двадцать семь.
    - А сколько лет вашей сестре?
    - Двадцать два года.
    На лице Данамато промелькнуло выражение омерзения.
    - Тогда вам уже давно пора перестать прятаться за ее
спиной, - сказал он. - Садитесь.
    Челм собрал обрывки собственного достоинства и кое-как
завернулся в них, как пропойца в парке, спасающийся от ветра
двумя листами из вчерашней газеты. Он сел на стул, с которого
недавно встал Онум Марба, и сказал:
    - Мы с сестрой не расстаемся с тех пор, как...
    - Болтовня, - сказал Данамато. - Вы приехали сюда с моей
женой?
    При слове "жена" Челм, казалось, вздрогнул. Глаза его
округлились и больше уже не принимали нормальный вид.
    - Мы приехали все вместе, - сказал он. - Все, кроме,
разумеется, Марбы.
    - Вы был