ил небольшие ножницы в прозрачном пластиковом  футляре.
- Что это?
   - Маникюрные ножницы.
   - Ножницы для ногтей? Как они в качестве оружия?
   - У них тупые концы. Закругленные.
   - Очень плохо. - Он бросил ножницы на кровать. - Потом подумаем,  как
их использовать. Что еще, ну?
   Но больше вроде ничего. Грофилд  неохотно  оставил  чемодан  и  снова
оглядел комнату, которая была все такой же пустой, как прежде. Он прошел
в ванную, небольшую белую комнатку с  вентиляционным  отверстием  вместо
окна. Там тоже ничего не нашлось.
   Вернувшись в комнату, Грофилд сказал:
   - Ну, ладно, приспособим то, что у нас есть.
   - Но у нас же ничего нет, - сказала девушка.
   - Ш-ш-ш, тихо.
   Грофилд побродил  по  комнате,  глядя  туда-сюда  и  думая,  думая...
Подойдя по очереди к обеим дверям в смежные комнаты,  он  прислушался  и
уловил за дверью слева звуки радио, а справа  -  приглушенный  разговор.
Вот, значит, какая расстановка сил - двое и один.
   Девушка сказала:
   - Они не хотят убивать  нас,  но  непременно  убьют,  если  возникнет
необходимость.
   - Я тоже так думаю, - согласился Грофилд. Он вытащил шнур торшера  из
розетки, взял ножницы  и  перерезал  провод  у  самой  лампочки.  Оголив
проводки, он прикрепил их к круглой металлической ручке и  замку  двери,
из-за которой доносились звуки радио, а второй  конец  снова  воткнул  в
розетку. Девушка спросила:
   - Разве это не опасно для жизни?
   - Не знаю. Возможно. А  может,  он  просто  отключится.  Сюда  он  не
войдет, это я вам обещаю.
   - Кажется,  вы  меня  пугаете,  -  сказала  она.  Грофилд  одарил  ее
лучезарной улыбкой победителя.
   - Всего лишь природа, - сказал он. - Львица защищает львенка, патриот
- свою страну, а я пытаюсь вернуть  мой  чемодан.  Вы  даже  не  знаете,
сколько месяцев свободы от треволнений искусства может  обеспечить  этот
чемодан.
   - Искусства? Вы художник?
   - Искусство искусству рознь, - объяснил Грофилд. Он  разочаровался  в
ней. Но тут же снова улыбнулся и похлопал ее по  щеке.  -  Не  берите  в
голову, маленькая мисс. На плантацию мы еще успеем попасть.
   - Но она уже никогда не будет такой, как прежде. Никогда.
   Девушка снова ему понравилась. Он засмеялся и сказал:
   - Вперед. Шаг-два.
   Среди ее туалетных принадлежностей  оказался  кусок  свежего,  сладко
пахнущего мыла. Грофилд взял его и белый носок и отнес все это в ванную,
потом наполнил раковину  горячей  водой  -  такой,  что  рука  не  могла
терпеть. Он сунул мыло в носок и повесил его  на  край  раковины,  чтобы
мыло оказалось под водой.
   Сбитая с толку, девушка наблюдала за ним, потом спросила:
   - Что все это значит?
   - Навыки, приобретенные в юности, - ответил Грофилд. - Пусть  полежит
минут пять, потом проверим.
   - Когда-нибудь, - сказала она, - вам придется рассказать  мне  все  о
себе. Он засмеялся.
   - Сразу после того, как вы расскажете мне о себе.  ?  Он  вернулся  в
гостиную и выглянул из окна. Шел дождь.
   - Наверное, уже около четырех.
   У него за спиной она бросила взгляд на часы и сказала:
   - Пять минут пятого. А как вы узнали? Он указал пальцем на окно.
   - Дождь. Летом тут всегда начинает лить в четыре часа.
   - Правда? Я приехала только нынче утром. Я... не  может  быть,  чтобы
это была правда. Каждый день?
   - Почти. Через пять-десять минут  дождь  кончится  и  снова  выглянет
солнце. - Он оглядел комнату. В дождь здесь было довольно сумрачно, даже
без оконных штор. - Нам, пожалуй, лучше убраться, пока он не кончился.
   - Что вы собираетесь сделать?
   - Один старый фокус. Я хочу застонать и сделать вид, будто мне плохо.
Я буду в постели, а вы барабаньте в дверь, только вот в эту, а не в  ту,
что под током. И зовите на помощь. Они...
   - Они не поверят, - заявила она. -  Даже  я  бы  не  поверила.  Такое
бывает во всех вестернах.
   - Я знаю. Но я болен, и им это известно, так что с  их  точки  зрения
все чин-чинарем. Кроме того, я буду орать как оглашенный, и они поспешат
заткнуть мне рот.
   - Ну что ж, - согласилась она. - Попробовать стоит. Итак, они входят.
Что дальше?
   - Входят один или двое, - ответил он. - Во всяком  случае,  мы  можем
рассчитывать,  что  только  один  из  них  приблизится  ко  мне.  Второй
останется в дверях, а возможно, сделает шаг или два  в  комнату.  Значит
так: тот, который подходит к кровати, мой. - Он взял баллончик  с  лаком
для волос и сказал:
   - Я использую это против него, едва он сунется ко мне.
   - А если он не приблизится?
   - Приблизится. Я буду так вопить, что приблизится.
   - Ладно, а мне что делать?
   - Вы возьмете на себя второго.
   - Какая же я умница, - сказала она.
   - И впрямь умно. Подойдите сюда, давайте посмотрим, все ли готово.
   Они снова ушли в ванную, и Грофилд вытащил носок из воды.
   - Сойдет,  -  сказал  он,  придирчиво  изучив  его.  -  Дайте-ка  мне
полотенце, мы его подсушим. Она протянула ему полотенце и сказала:
   - Я по-прежнему ничего не понимаю. Я глупа?
   - Нет.  Просто  вам  не  хватает  воображения.  -  Он  обернул  носок
полотенцем, похлопал, чтобы из него вышла вода, и вернулся в спальню.  -
Это у нас дубинка собственного изготовления.
   - Вот как?
   - Именно. Горячая  вода  немного  размягчила  внешний  слой  мыла,  и
теперь, когда оно снова затвердеет, носок опять прилипнет к  нему,  и  у
вас в руках окажется изумительная  дубинка,  не  хуже  свинцовой.  -  Он
поднял носок за верхний конец и показал ей. -  Еще  можно  набить  носок
песком, но песка у нас нет.
   - И это в самом деле сработает?
   - Ручаюсь. Просто размахнитесь что есть сил. Если он будет  стоять  к
вам спиной, на что мы очень надеемся, бейте по голове. Если  окажется  к
вам лицом, бейте в живот. Затем, когда он согнется пополам, нанесите ему
второй удар, по голове.
   - Я не уверена, что смогу...
   - Акапулько.
   - Я знаю, - сказала она. - Но я никогда ничего подобного не делала.
   - Тут нет ничего сложного, - заверил ее Грофилд.  -  Просто  опустите
руки вдоль тела, когда эти двое войдут, чтобы мешка  не  было  видно  за
вашей юбкой. Когда я зашевелюсь, начинайте обрабатывать второго парня.
   - А если я не справлюсь?
   - Об этом не беспокойтесь. Знайте себе размахивайте мешком, рано  или
поздно попадете.  К  тому  же  я  довольно  быстро  завладею  пистолетом
второго. В худшем случае вы хоть чем-то займете вашего, пока я управлюсь
с его дружком.
   Она покачала головой.
   - Не знаю. Вылезти из окна было гораздо легче.
   - С пятого  этажа?  Уж  если  тогда  не  испугались,  сейчас-то  чего
бояться?
   - Я испугалась, уж поверьте.
   - И тем не менее полезли. Короче, вы обязательно справитесь. - Он лег
на кровать, прижал к правому бедру баллончик с лаком.  Дверь  находилась
слева,  и  баллончик  можно  было  увидеть  только  в  самое   последнее
мгновение. Он посмотрел на девушку, стоявшую у двери, и спросил:
   - Вы готовы?
   Она тускло улыбнулась ему, пожала плечами и кивнула.
   - Ну что ж. Дайте мне сначала немного постенать,  настроиться,  а  уж
тогда стучите в дверь.
   Она снова кивнула.
   Грофилд закрыл глаза и стал вживаться в роль.
   Профессиональный  вор  оставил  план  побега  из  этой   комнаты,   а
профессиональному актеру предстояло осуществить его на деле.
   Кто же он? Где же он? Эта комната без  удобств,  этот  голый  матрац,
окно без занавесок, девушка, в задумчивости стоящая у закрытой  двери...
Франция, 1942  год.  По  улице  только  что  проехали  два  грузовика  с
немецкими солдатами, следуя за ?джипом?, набитым гестаповцами. Здесь, на
этой ферме, лежит раненый британский летчик, которого укрыла и  пользует
семья фермера и его красивая дочь. Сейчас главное - не издать ни  звука,
но он в беспамятстве и бредит, его лихорадит из-за страшной раны...
   Грофилд принялся метаться, зажмурился и застонал.

Глава 2

   - Помогите! Помогите!
   Получилось у нее здорово, она орала и барабанила кулаками  по  двери.
На кровати Грофилд верещал, как дух - предвестник смерти, -  и  потрясал
правой рукой.
   Дверь открылась так быстро и неожиданно, что  Элен  Мэри  едва  успел
отпрянуть прочь и спрятать ?мыльную свинчатку?.  Грофилд  играл  как  по
нотам, он повысил голос  еще  на  одну  октаву  и  пропорол  своим  воем
потолок.
   Громилы ворвались в комнату с  пистолетами  на  изготовку.  Это  были
Болтун и один из его помощников.
   - Заткнитесь! - заорал Болтун на  всех  сразу,  стараясь  перекричать
пронзительное верещание Грофилда. - Смотри за ней! -  бросил  он  своему
помощнику. - А ты закрой варежку!
   Он подбежал к кровати. Второй разинул рот и стоял посреди комнаты, не
обращая внимания  на  Эллен  Мэри.  Он  просто  таращился  на  Грофилда.
Поднятая рука Грофилда упала вдоль тела, пальцы сжали баллончик с лаком.
   Но у Болтуна были свои методы.  Плевать  он  хотел,  что  за  беда  у
Грофилда, ему  просто  надо  было  заткнуть  пленнику  рот,  поэтому  он
подбежал к кровати, схватил пистолет  за  ствол  и  размахнулся,  норовя
огреть  Грофилда  по  голове.  Сквозь  полуприкрытые  веки  тот  заметил
пистолет как раз вовремя, чтобы увернуться. Он дернулся так  резко,  что
показалось, будто по ране полоснули ножом - во всяком случае, так больно
ему не было уже два дня. Рукоять пистолета врезалась в матрац возле  уха
Грофилда.
   Он потерял баллончик. Тот валялся где-то рядом,  но  палец  никак  не
попадал на кнопку распылителя. Наконец Грофилд просто схватил  баллон  и
замахнулся им.
   Болтун нависал над кроватью, не успев разогнуться после  свинга.  Его
взбешенное лицо оказалось прямо  над  лицом  Грофилда.  Не  дав  громиле
вернуться в вертикальное положение, Грофилд  размахнулся  и  врезал  ему
баллончиком по зубам.
   Но баллончик оказался слишком легким. Удар  ошеломил  болтуна,  но  и
только. Грофилд проворно врезал ему еще дважды, один раз -  по  челюсти,
второй - по носу, отчего на баллончике образовалась вмятина. Но  тут  он
наконец нащупал кнопку и включил распылитель.
   Только слишком поздно. Болтун уже пятился от кровати и снова  овладел
положением; он опять держал пистолет за рукоять,  направив  на  Грофилда
длинный ствол. Грофилду удалось рассечь ему губу,  но  этого  было  явно
недостаточно.
   К тому же он не успел спрыгнуть с кровати. Сжимая в руке  бесполезный
баллончик, Грофилд с  трудом  извернулся,  пытаясь  встать.  Левая  рука
совершенно не хотела работать, делать хоть что-то.
   Болтун стоял перед ним, но слишком далеко.  Он  нацелил  на  Грофилда
пистолет и сказал:
   - Прощай, ублюдок хитрожопый... - И... рухнул ничком.
   Грофилду наконец удалось покинуть ложе, перевалившись через край. Они
с Болтуном упали на пол  одновременно.  Пистолет  Болтуна  подпрыгнул  и
приземлился возле щеки Грофилда. Тот поднял глаза и увидел, что над  ним
стоит  Эллен  Мэри,  единственный   человек   в   комнате,   сохранивший
вертикальное положение.
   Она покачала головой и взвесила на ладони ?свинчатку?.
   - Даже не знаю, что бы вы без меня делали, - сказала она.
   - Вы оглушили его?
   - Обоих.
   - Благослови вас Господь, Элли, вы чудный ребенок.
   - Тут поговаривали, будто это вы собирались  помочь  мне,  -  сказала
она.
   - Моральную поддержку я оказал, - ответил Грофилд. -  Кроме  того,  я
помогу вам надеть плащ. Не поднимете меня? Полагаю, на  сегодня  с  меня
довольно унижений.
   Она помогла ему встать на ноги и протянула  пистолет  Болтуна,  затем
указала на другую дверь.
   - Оттуда не донеслось  ни  звука.  Мы  ведь  должны  были  что-нибудь
услышать, правда же?
   - Что?
   - Не знаю. Может, крик.
   - Или шипение жарящегося мяса?
   - Ах, не говорите так!
   - Подождите здесь, - велел он, - я схожу осмотрюсь.
   - А что если эти двое снова очухаются? - спросила она.
   - Врежьте им еще разок.
   - А это не страшно?
   - Нет, мыло - оно же мягкое. Не порежет кожу.
   - А если сотрясение мозга?
   - Не знаю, - признался он, - как насчет сотрясения. Подождите  здесь,
я сейчас вернусь.
   - Хорошо.
   Он миновал смежную комнату, вышел  в  холл,  прошагал  мимо  запертой
двери комнаты, где его держали в заточении, и попробовал  открыть  дверь
третьей комнаты. Та оказалась  незапертой,  а  в  комнате  ничком  лежал
третий громила.
   Грофилд подошел, посмотрел на него и  увидел,  что  тот  стал  совсем
серым и страшным. Он крикнул через дверь:
   - Выдерните эту штуку из розетки.
   - Хорошо. Подождите секунду. Грофилд дождался сообщения  о  том,  что
все в порядке, отпер и открыл дверь.
   - Ну вот, - сказал он. - Теперь путей на волю сколько угодно.
   Она заглянула через его плечо и спросила:
   - А он не... он не?..
   - Не знаю. Это имеет какое-нибудь значение?
   - Да, имеет. Я еще сроду... сроду не была замешана в... Вы не  можете
пойти посмотреть, как он?
   - Ну, разве что из уважения к вам. - Грофилд  подошел,  опустился  на
колени возле тела и осмотрел его. - Дышит, - сказал он. - Правда, слабо.
   - Я рада.
   Он поднял на нее глаза и увидел, что она говорила  серьезно.  По  его
разумению, она вела себя  не  совсем  последовательно.  Только  что  она
спускалась  из  окна  на  простынях  и  оглушала  вооруженных   бандитов
самодельным кистенем, и вот уже она - Луиза Мей Элкотт.
   И тут же, снова выйдя из роли Элкотт, она с нажимом сказала:
   - Может, нам лучше поторопиться? Ведь еще предстоит сматываться.
   - Всему свое время, милая. Помогите мне оттащить этого парня в другую
комнату.
   После внезапной и кипучей деятельности он чувствовал  упадок  сил.  К
тому же от воплей разболелось горло. Когда они оттащили обмякшее тело  в
соседнюю комнату, Грофилда всего трясло от слабости, хотя  ему  помогала
Эллен Мэри. Он присел на кровать, хватая ртом воздух, и сказал:
   - Надо передохнуть. Слушайте, пройдите через вон ту боковую  комнату,
заприте за собой  дверь,  а  ключ  заберите,  потом  вернитесь  сюда  по
коридору, ладно?
   - Как вы себя чувствуете?
   - Я чувствую себя прекрасно. Просто мне надо минутку посидеть, только
и всего.
   - У вас все лицо потное. Сейчас принесу полотенце.
   - Вы такая лапочка.
   Она принесла ему полотенце и ушла запирать дверь в  смежную  комнату.
Грофилд промокнул лицо и взглянул на тех спящих красавцев.
   - Хотел  бы  я,  ребята,  -  сказал  он  им,  -  встретиться  с  вами
как-нибудь, когда я буду в ударе.
   Эллен Мэри вернулась из коридора и спросила:
   - Что дальше?
   - Заберите их пистолеты, бумажники и все документы, которые могут при
них оказаться, и сложите в свой чемодан. Потом отправимся.
   - Хорошо. Но куда?
   - Во-первых, за моим чемоданом, во-вторых, прочь из  этой  гостиницы.
Сядем в такси и-в агентство по  прокату  автомобилей,  где  вы  возьмете
машину. В-третьих, куда-нибудь подальше от Мехико-Сити.
   - Я не могу поехать в Акапулько, - заявила она. - Я не смею появиться
там раньше пятницы. Там таких, - она указала на троицу на  полу,  -  еще
больше. Потому-то я и  приехала  сюда.  Я  думала,  что  смогу  спокойно
отсидеться до пятницы.
   - Но они вас подкараулили.
   - Да.
   - Значит, поедем куда-нибудь еще. - Грофилд уже немного отдохнул.  Он
самостоятельно встал, почти не шатаясь при этом, и сказал:
   - В одно местечко, о котором я наслышан. Оно  нам  обоим  понравится.
Идемте. Они заперли громил и ушли.

Глава 3

   Машина оказалась японской, ?датсун? с автоматической  коробкой.  Этот
двухдверный седан был тесноват для длинноногого Грофилда, но,  в  общем,
неплох. Этот семейный автомобиль для пикников, надежный и  прочный,  был
не очень скоростной. Сидевший за рулем Грофилд вскоре обнаружил, что ему
трудно оставить позади даже какого-нибудь настырного мотоциклиста.
   И тем  не  менее  машинка  была  очень  милая,  размером  примерно  с
американскую малолитражку. Багаж  лежал  на  заднем  сиденье.  Теперь  у
каждого из них было по два чемодана. Грофилд не пожалел времени и  купил
кое-что из одежды, а заодно приобрел и чемодан.
   В Мехико-Сити вечерело. Тут всегда хорошо в это  время  суток,  после
дождя, когда умытое солнце смотрит на мир свежим взглядом. Грофилд  ехал
на запад по Пасео-де-ла-Реформа, одной из  двух  здешних  главных  улиц,
причем  наиболее  красивой.  Вдоль  восьмиполосной  проезжей   части   с
двусторонним движением  тянулись  широкие  зеленые  газоны,  на  которых
рядком стояли скульптуры и скамейки, бежали пешеходные дорожки; за  ними
находились узкие проезды, идущие  параллельно  улице,  вдоль  которых  -
наконец-то   -   высились   здания.   Кинотеатры,   банки,    гостиницы,
государственные учреждения стояли по  обе  стороны  Пасео-де-ла-Реформа.
Там же располагались ?Хилтон?  Мехико-Сити  и  американское  посольство.
Каждый большой перекресток представлял собой  круглую  площадь,  посреди
которой стоял какой-нибудь  здоровенный  памятник:  Карлу  IV,  Колумбу,
Куаутемоку и,  наконец,  монумент  Независимости,  большая  золотокрьшая
фигура, называемая ?Ангелом?.
   Дальше к западу Ла-Реформа поворачивала наискосок вправо и  проходила
через парк Чапультепек. Высокие деревья склонялись над дорогой,  образуя
над ней зеленый полог, так что путь пролегал по чередованию пятен  света
и тени. Парк простирался и справа, и слева от дороги.
   Мимо проносились попутные  и  встречные  дешевые  такси  ?песерос?  -
красные, желтые, темно-зеленые; движение было оживленное,  машины  ехали
на удивление быстро. Эллен Мэри закурила две  сигареты,  протянула  одну
Грофилду и сказала:
   - Красивый город.  Пожалуй,  когда-нибудь  стоило  бы  приехать  сюда
просто так.
   - Когда у вас будет возможность полюбоваться  им,  вы  это  имеете  в
виду?
   - В общем, да.
   Грофилд посмотрел на  нее.  Она  безмятежно  и  непринужденно  сидела
рядом. Свет - тень, свет - тень, солнце подчеркивало прелесть ее волос.
   - Все никак не пойму, в какую же переделку вы влипли, - сказал он.
   - И не пытайтесь. Прошу вас. Грофилд пожал плечами.
   - Терпение - мое второе имя, - сказал он.
   - А Алан - первое и настоящее?
   - Да.
   - Спасибо, спасибо вам за помощь, Алан.
   - Ради Бога. Но что же я сделал?
   - Вы соорудили ?кистень?. Грофилд расплылся в улыбке.
   - Это я завсегда, - ответил он.
   В  конце  парка  Чапультепек,  у  огромной  статуи-фонтана,   которая
смахивала на самую большую в мире подставку для книг, Грофилд свернул  с
Реформы  на  авеню  Мануэль  Авила  Комачо.  В  агентстве   по   прокату
автомобилей он провел  пять  минут,  изучая  дорожную  карту,  и  теперь
удивлялся тому, что ей так легко следовать.
   Девушка сказала:
   - Вы еще не сообщили мне, куда  мы  едем.  Задумали  преподнести  мне
сюрприз?
   - Нам обоим. Я никогда еще там не был, но наслышан об этом  местечке.
Оно к северу отсюда, примерно...
   - К северу? Но ведь Акапулько на юге. Может, нам следовало бы ехать в
сторону Акапулько и остановиться до пятницы где-нибудь по пути туда?
   - Нет, ничего подобного. Я посмотрел карту, и,  похоже,  в  Акапулько
ведет только одна дорога. Она проходит через Тахко и сворачивает на  юг,
к побережью. В Акапулько можно попасть только по ней из  любого  другого
места, значит, нашим приятелям только и надо, что ехать по ней, пока они
не найдут нас.
   - О-о. Я этого не знала. Только одна эта дорога?
   - Только одна эта дорога.
   - Но это же нелепо. Акапулько - большой город, курорт.
   - Одна дорога.
   - Боже милостивый, да ведь нет такого города, чтобы к нему вела всего
одна дорога! Должны же быть дороги, которые идут с  севера  на  юг  и  с
востока на запад, так всегда бывает. А это уже две, даже четыре,  потому
что ехать можно во всех направлениях.
   - Только не в Акапулько. Согласно карте, туда есть только  дорога  из
Мехико-Сити, и все. Она ведет в Акапулько с севера и  обрывается.  Южнее
Акапулько лишь океан. На востоке и западе - побережье, но вдоль него нет
дороги. Возможно, в один прекрасный день она появится, но сейчас ее нет.
   - Тогда как же мы доберемся туд