ены, Паркер снял с ремня рацию и поднес ее ко рту.
Чэмберс бросил взгляд на здание, стоявшее на противоположной стороне улицы.
  - Салса, у тебя все в порядке? - произнес в микрофон стоявший за спиной
Чэмберса Паркер.
  Его голос тихим эхом отозвался в переговорном устройстве, которое висело
на бедре у Грофилда.
  - Да. У меня все в порядке, - послышалось в обеих рациях. - Я в машине на
Реймонд-авеню. На ее правой стороне, если ехать из города. В одном
квартале от щита с приветственной надписью.
  - Выезжающие или въезжающие в город были?
  - Нет.
  - Отлично. Выча?
  - Да? Слушаю.
  - Мы взяли полицейский участок. Теперь займемся "пожаркой". Увидишь
патрульную машину, не пугайся. За рулем я.
  В рации раздался смех Вычи.
  - Нам начинать? - спросил он.
  - Пока нет. Сначала мы захватим пожарных и телефонную станцию. Так что
жди, когда я снова с тобой свяжусь.
  - Хорошо. Будем ждать.
  Пока Паркер говорил по рации, Чэмберс, сгорая от нетерпения, нервно
расхаживал по зеленому газону.
  - Все, Паркер, пора приступать. Время летит, - торопливо произнес Чэмберс.
  - Не надо нервничать.
  - А я не нервничаю. Я просто сказал, что пора действовать.
  Все шестеро во главе с Чэмберсом, крепко прижимавшим к груди карабин,
сошли с газона и направились к зданию, стоявшему на противоположной
стороне улицы. Черная маска на голове Чэмберса намокла от пота и прилипла
к его лицу. Но Чэмберса это не волновало - самое главное, ему наконец-то
удалось сдвинуть Паркера с места.
  "Как жаль, что Эрни с нами нет", - подумал он.
  Гаражные ворота здания пожарной службы были выкрашены в красный цвет.
Справа от них располагался вход, обрамленный гирляндой красных лампочек.
Ну, прямо "кошкин дом", да и только!
  Чэмберс усмехнулся и почувствовал, как на его лице с прилипшей к нему
маской натянулась кожа.
  В здание "пожарки" первыми вошли Паркер и Чэмберс. По вестибюлю группа
прошла сначала прямо, потом свернула вправо и оказалась в длинном темном
коридоре, освещенном всего одной лампочкой. Дверь первой справа комнаты
была открыта, и из нее в коридор падал яркий свет.
  К комнате за столом сидели двое пожарных в темно-синих комбинезенах и
играли в карты. Завидев группу в черных масках, они, гремя стульями,
повскакивали со своих мест. Эта комната очень напоминала ту, что
находилась в полицейском участке. Только размеры ее были меньше, меньше в
ней стояло столов и разного электронного оборудования. Здесь на стенах
висели фотографии пожарных, снятых на фоне машин и запряженных лошадьми
повозок.
  Войдя в комнату, Чэмберс бросился влево, а Паркер - вправо. Именно так и
любил работать Чэмберс - быстро, стремительно. Теперь настала и его
очередь показать, на что он способен.
  - Вы не вооружены, - обратился к ним Паркер, - так что руки можете не
поднимать. Ну, как тебя зовут? - обратился он к одному из пожарных.
  - Ди... Диган.
  - А имя?
  - Джордж.
  - А твое?
  - Йохансон. Вильям Йохансон.
  - Билл или Вилл?
  - Билл.
  - Вот и хорошо, ребята. А теперь прошу вашего внимания.
  Пока Паркер обещал пожарным, что ничего плохого им не сделают, если те
будут вести себя смирно, Чэмберс выдвинул из-под стола свободный стул и
уселся рядом. Чтобы ни один из них вдруг не вздумал бежать, он держал свой
карабин наготове. После того как Паркер проинструктировал пленников,
Чэмберс опустил оружие - теперь он твердо знал, что ни тот ни другой с
места уже не сдвинутся. Обоим пожарным было за пятьдесят, а в таком
возрасте люди уже могли отдавать отчет своим действиям.
  То, как вел себя Паркер, его начинало раздражать. По мнению Чэмберса, тот
должен был обращаться с захваченными пленниками менее дружелюбно. С какой
это стати он спрашивает их имена? Кому это нужно знать, как их зовут? Это
же пустая трата времени и ничего больше!
  Когда Паркер закончил свой короткий инструктаж, Грофилд и Филлипс занялись
Вильямом Йохансоном. Они связали ему руки и ноги и вставили в рот кляп.
  - Сколько вас на дежурстве? - Спросил Паркер пожарного, которого звали
Джорджем Диганом.
  - Че... Четверо.
  - Включая вас двоих?
  - О нет. Простите, нас всего шшш... шестеро.
  - Хорошо, Джордж. Только не волнуйся. Никто вреда вам не причинит. А где
остальные четверо?
  - Они спят, сэр.
  - Где?
  - В последней комнате налево.
  - Спасибо, Джордж, - поблагодарил пожарного Паркер и обратился к Чэмберсу:
  - Побудь здесь, а мы скоро вернемся.
  - Хорошо.
  Паркер и четверо его подручных вышли из комнаты.
  - Теперь, Джордж, все в полном ажуре, - с сарказмом в голосе произнес
Чэмберс. - Можешь сесть. Джордж Диган покорно опустился на стул.
  - Во что играли? - поинтересовался Чэмберс.
  - В джин.
  - В джин? А напитком таким вы здесь, случайно, не балуетесь?
  - Нет. Спиртного на работе не держим.
  - А жаль, Джордж, - сказал Чэмберс. Чтобы хоть немного освежить себе лицо,
он оттянул на шее маску и, загнав под нее воздух, отпустил ее.
  - У вас очень красивое здание, Джордж, - заметил Чэмберс.
  - А что вы намерены здесь делать?
  - Не задавай вопросов, Джордж. Помнишь, что случилось с той любопытной
кошкой?
  Чэмберс вытянул вперед ноги, положил на стол карабин и сказал:
  - Знаешь, что тебе предстоит отвечать на звонки?
  - Да, я так и понял.
  - Ты умница, Джордж. Неужели у тебя и в самом деле нет ни капли спиртного?
  - Извини, но на службе мы не пьем. А сколько вы здесь пробудете-? Я хотел
спросить, когда вы нас освободите?
  - Опять любопытствуешь, Джордж?
  - А что, если в городе произойдет пожар?
  - Тогда будем жарить каштаны, - со смехом ответил ему Чэмберс, сунул под
маску руку и стер с лица пот.
  - Мы закончили и теперь уходим, - просунув голову в Дверь, сообщил Паркер.
  - Что ж, удачи вам.
  - Жди нашего звонка.
  Для Чэмберса не было ничего более утомительного, чем просто синеть и
ждать. Будь рядом Эрни, они бы придумали, как скоротать время. Занялись бы
с ним индейской борьбой или чем-нибудь еще. Нет, надо было бы ему
напроситься поработать вместо Вычи: Пусть бы он сидел здесь всю ночь и
плевал в потолок.
  Чэмберс взглянул на Джорджа в надежде" что, может быть, тот подскажет, чем
же убить время. Но лицо брандмейстера ничего, кроме отрешенности, не
выражало.
  Чэмберс вновь потянулся. Ему страшно хотелось снять с себя эту ненавистную
маску, но он отлично понимал, что делать этого нельзя, - у полицейских уже
была его фотография. Да, "залетел" он тогда глупо. И не один, а вместе с
Эрни. Ему в ту пору было семнадцать лет, а Эрни - девятнадцать. Как-то
вечером им на улице встретился парень с включенным магнитофоном. Кассета
была с записями старых народных песен. Братья восприняли это как
оскорбление и набросились на парня с дубинками. Они намеревались разбить
магнитофон, но в пылу драки не только разнесли в щепки аппаратуру, но и
проломили ее владельцу голову. В результате несчастный скончался, а
Чэмберсы, вернувшись домой, как ни в чем не бывало завалились спать. На
следующее утро за ними пришел шериф. Как ни пытались братья убедить суд в
том, что убитый ими пытался изнасиловать девушку, а они ее защитили, и что
об этом случае сами собирались рассказать полиции, никто им так и не
поверил. В итоге они получили по восемь лет тюрьмы. Однако через три года
их выпустили на свободу.
  Три года за решеткой - срок относительно небольшой. Но один только факт
пребывания в тюрьме сильно подпортил им жизнь. Каждый раз, оформляясь на
работу, они должны были отвечать на одни и те же вопросы. Когда служили в
армии? Ах, не служили? А почему? За что сидели?
  После всего этого им говорили: хорошо, когда освободится место, вам
позвонят. Естественно, что ни одному из братьев так никто и не позвонил.
  Однако молодые Чэмберсы, если бы, конечно, захотели, без работы не
остались бы. Разве мало таких мест, где прошлое работников не имело
никакого значения? Например, на земляных работах или уборке урожая. Но это
была тяжелая работа и совсем неденежная.
  Парни очень скоро поняли, что существуют и другие, более легкие способы
добывания денег.
  Чэмберс" не сводя глаз со своего подопечного, потянулся и почесал взмокшую
от пота шею. Какой же все-таки дурак этот Эрни! На кой черт он полез на
эту шестнадцатилетнюю потаскушку? Хотя кто же знал, что она подаст на него
в суд?
  Чэмберс тяжело вздохнул, поерзал на стуле и почувствовал, как у него по
шее побежали капли пота. "Да, жаль, что Эрни нет рядом", - подумал он.


                                  Глава 3


  Грофилду слышалась музыка. Каждый раз, когда он отправлялся на очередное
дело, она неожиданно возникала в его мозгу и звучала бесконечно долго.
Иногда это была какая-нибудь забойная мелодия вроде тех, что часто звучат
на улицах Манхэттена. Тогда он явственно слышал звуки ксилофонов и духовых
инструментов. Порой мелодия была тихой и полной лиризма.
  Вот и сейчас, расположившись на переднем сиденье патрульной машины,
Грофилд слышал звучание целого оркестра, который исполнял протяжную
мелодию. В его голове эхом отдавались глухие удары турецких барабанов и
надрывное пение скрипок.
  За рулем машины сидел Паркер. На его голове была фуражка, отобранная у
одного из полицейских. Автомат лежал у него в ногах, а портативная рация -
на сиденье. Грофилд держал свой карабин в руках, так что приклад упирался
ему в колени, а ствол проходил возле его правого уха. Рацию же Грофилд
положил на пол возле своих ног.
  За ними в другом автомобиле ехали Филлипс, Литлфилд и Кервин. Промчавшись
по Колкинс-стрит, обе машины повернули налево и выехали на Реймонд-авеню.
Проехав полтора квартала, налетчики увидели большой грузовик. Он стоял у
самого тротуара. Ни в его кабине, ни рядом с ним никого не было. Грофилд
почувствовал, как темп звучавшей в его мозгу музыки начал стремительно
возрастать. Он посмотрел на неподвижное лицо сидевшего за рулем Паркера и
тут же успокоился.
  Ему вдруг захотелось сказать что-то Паркеру, но что - он так и не
придумал. Произнести банальные слова с его стороны было бы глупо -
ситуация не та, а сказать что-то дельное он не мог. Поэтому Грофилд решил
промолчать.
  Через три квартала они свернули на Блейк-стрит. От этого поворота
телефонная станция находилась совсем рядом, на углу ближайшего
перекрестка. Едва Паркер остановил машину, как музыка в голове Грофилда
смолкла. Взяв в руки автомат, Паркер вылез из машины. Почти одновременно с
ним вылез и Грофилд, который, кроме оружия, прихватил с собой и рацию.
Через пару секунд позади патрульной машины остановился пикап, и из него
выскочили трое в масках.
  Телефонная станция размещалась в трехэтажном здании из желтого кирпича.
Все строения, стоявшие в этой части города, были того же цвета. По обеим
сторонам дорожки, которая вела к подъезду дома, росли цветы. Над входом в
здание. висела тусклая лампочка, а в четырех окнах на втором этаже ярко
горел свет.
  Пятеро налетчиков молча направились к входу. Было так тихо, что даже
легкое похлопывание рации по бедру казалось Грофилду барабанным боем.
  Они вошли в вестибюль станции, под потолком которого горел большой
шаровидный светильник. Из вестибюля наверх вела широкая лестница.
Осторожно ступая по ее металлическим ступенькам, вся группа поднялась на
второй этаж. Налетчики прошли по коридору и остановились возле двери, за
матовым стеклом которой горел свет.
  Паркер толкнул дверь и первым вошел в комнату. Вторым в нее вошел Грофилд,
а за ним ввалились и остальные.
  - Дамы, прошу вас замереть, - громко произнес Паркер. - Если кто закричит,
я стреляю.
  В комнате находились три женщины. Одна из них сидела за столом и что-то
писала шариковой ручкой, а две другая - за панелью коммутатора, похожего
на огромный черный компьютер. Увидев мужчин в черных масках, они в ужасе
замерли. Двое из них даже открыли рот, но при этом не закричали.
  - Всем подняться и встать в центре комнаты, - скомандовал им Паркер.
  - Что вам здесь нужно? - дрогнувшим голосом спросила сидевшая за столом
женщина.
  - Делайте, что вам приказано, дорогая, - сказал ей Грофилд. - И не
задавайте лишних вопросов.
  Три женщины медленно поднялись со своих мест и нерешительной походкой
направились к центру комнаты. В глазах телефонисток, дежуривших на
коммутаторе, застыл неподдельный страх, а у той, что сидела за столом,
лицо горело от негодования. Наблюдая за перепуганными женщинами, Паркер
понял, что те будут вести себя смирно и никаких хлопот с ними не будет.
  Он опустил автомат и, указав пальцем на телефонистку постарше, спросил:
  - Как вас зовут?
  - Миссис Сойер.
  - А ваше имя, миссис Сойер?
  - Эдит.
  - Эдит, представьте нам остальных дам. - Не понимаю, зачем вам...
  - Просто назовите их имена, - прервал женщину Паркер.
  - Я - Линда Петерс, - выпалила одна из телефонисток. - Спасибо, Линда. А
твоя подруга?
  - Мэри Диган, - представилась вторая девушка.
  - Мэри Диган? А пожарный Джордж Диган вам, случайно, не родственник?
  - Он мой дядя. А что с ним?
  - Не волнуйтесь, Мэри. Ему, как и вам, ничто не грозит. Грофилд с
удовольствием наблюдал за тем, как "работает" Паркер. По тому, как вел
себя Паркер в обычной обстановке, его можно было принять за человека
жесткого и вспыльчивого. Однако на "работе" он, сталкиваясь с людьми,
всегда проявлял себя тонким психологом.
  Паркер считал, что, для того чтобы лишить людей воли, их необходимо прежде
всего напугать. Заставить содрогнуться от страха. Но не больше. В
противном случае они могли поднять крик, попытаться спастись бегством или
оказать сопротивление. Затем с ними следовало немного поговорить. Спокойно
и вежливо. Спросить, как их зовут, и в дальнейшем обращаться к ним только
по именам. Когда они слышат, что их называют по имени и без сарказма, то
понимают, что им уже ничто не грозит.
  Именно такой метод воздействия на человеческую психику он взял на
вооружение и постоянно его применял. И надо сказать, что этот метод почти
всегда срабатывал.
  Захватив людей, Паркер никогда не разъединял их, а держал вместе. Люди,
собранные в группу, лишались инициативы, так как каждый из них ждал, что
предпримет их товарищ по несчастью. Даже связывал он их не всех, а только
некоторых из них.
  Филлипс и Литлфилд поднесли два стула и, чтобы те не катались по полу,
сняли с них колесики. На стулья усадили миссис Сойер и Линду Петерс.
Женщинам связали руки и ноги, вставили им в рот кляпы. Грофилд остался с
пленницами, а все остальные ушли.
  - Мэри, у вас есть телефонный справочник? - спросил Грофилд.
  - Да, конечно.
  Было видно, что девушка поборола в себе страх и теперь выглядела несколько
смущенной.
  - Отлично. Тогда возьми его, сядь за стол Эдит и выпиши из него
интересующие меня номера. Надеюсь, что ты будешь вести себя как послушная
девочка.
  - Телефонная книга в ящике стола.
  - Прекрасно. Достань ее.
  Мэри Диган подошла к столу, присела и вопросительно посмотрела на Грофилда.
  - А это ничего, что я выдвину ящик? - сказала она.
  - А что здесь такого? Вы же не держите в нем револьвер. А если держите, то
ты мне его отдашь. Ведь так?
  Девушка выдвинула ящик, достала из него телефонную книгу и положила ее на
стол.
  - Умница, - похвалил ее Грофилд. - А теперь найди номер полицейского
участка и запиши его на бумажку. Записала? А теперь - противопожарной
службы.
  Мэри оторвала взгляд от справочника и посмотрела на Грофилда.
  - Вы в самом деле захватили моего дядю? - спросила она. - Он тоже ваш
пленник?
  - Ну-ну! "Не пленник я, и дядя мне не дядя", - улыбаясь, перефразировал
Шекспира Грофилд. - Твой дядя, Мэри, под присмотром добрых людей. Так что
не волнуйся. Ничего плохого ему не сделают. Запиши для меня его номер.
Возможно, что чуть позднее ты даже поговоришь с ним по телефону.
  Девушка выписала номер "пожарки".
  - Ну а теперь номер дежурного на металлургическом заводе.
  Мэри записала на бумажке третий телефонный номер.
  - Молодец, - вновь похвалил ее Грофилд. - Оставь бумажку на столе и садись
за коммутатор. Там будет твое постоянное место.
  Грофилд сел за освободившийся стол и, положив на него карабин, указал
пальцем на стоявший перед ним телефонный аппарат.
  - По нему прямой выход в город или через какую-нибудь цифру? - спросил он.
  - Прямой, - ответила Мэри.
  - Отлично, - сказал Грофилд и, сняв телефонную трубку, набрал номер
полицейского участка.
  Раздался всего один гудок, и тут же на другом конце провода ответили:
  - Полицейский участок. Дежурный Наймен слушает. Голос в трубке был на пару
тонов выше и явно напряженный. - Привет, Фред. Позови мне "Э". Это тот,
что с автоматом, - сказал Грофилд и, заметив на себе настороженный взгляд
Мэри Диган, едва сдержал улыбку. К телефону подошел Эдгарс.
  - Слушаю, - настороженно произнес он.
  - Звонит "Г" с телефонной станции. У меня все в порядке. Можешь со мной
связаться по номеру 7-30-60. Записать успел?
  - Да. У нас тоже все в полном порядке. Ты пока единственный, кто сюда
позвонил.
  - Чтоб так было и дальше.
  - Хорошо бы.
  Грофилд нажал на рычаг аппарата и набрал номер противопожарной службы!
  - Алло! - раздался дрожащий голос.
  - Привет, Джордж. Я хочу поговорить с "Ч".
  - С кем? - не понял пожарный.
  - С тем. у кого карабин.
  - А! Все понял.
  В трубке вскоре послышался голос Чэмберса:
  - Как дела, дружище?
  - Отлично. У меня все под контролем. Запиши телефон, а то вдруг тебе
потребуется со мной связаться.
  - Минутку. Джорж, дай-ка мне карандаш. И листок бумаги. Ну а теперь давай
диктуй.
  Грофилд сообщил Чэмберсу телефонный номер, положил трубку и поднялся.
Положив рацию на стол рядом с карабином, он размял плечевые мышцы и,
посмотрев на сидевшую за коммутатором девушку, спросил:
  - А прямая междугородняя связь у вас есть?
  - Пока нет, - ответила Мэри.
  - А если кому-то требуется позвонить в другой город, они звонят вам?
  - Да.
  - Превосходно, - обрадовался Грофилд и, взяв со стола карабин, подошел к
Мэри. - Если вам позвонят, я хочу услышать, о чем будут говорить на другом
конце провода. Как это сделать?
  - Сядьте рядом со мной у пульта, наденьте наушники, а когда поступит
звонок, вставьте штырек вот в это гнездо.
  - Отлично. Будем работать вместе?
  - Выходит, что да.
  Надев наушники, Грофилд откинулся на спинку кресла и почувствовал себя
отрезанным от внешнего мира. В его голове вновь зазвучала музыка. На этот
раз Грофилду слышалась торжественная симфония в исполнении большого
оркестра.
  Неожиданно в памяти Грофилда всплыл эпизод Второй мировой войны. Тогда он
служил летчиком и летал на тяжелом бомбардировщике. Однажды, перед тем как
вылететь на очередное задание, Грофилда и его напарника предупредили, что
из-за низкой облачности прицельное бомбометание невозможно. Однако они
доказали, что это не так. Возвращаясь на базу, они попали под ураганный
огонь немецких зениток. В результате обстрела второй пилот погиб, а
радиопередатчик, обеспечивавший связь с базой, вышел из строя. Тогда
Грофилд точно так же, как и сейчас, сидел в кресле и напряженно
вслушивался в замолкшие наушники.
  За последние шесть лет он одиннадцать раз участвовал в ограблениях, и
каждое из них было связано с огромным нервным напряжением, обилием
драматических сцен и долгим, томительным ожиданием.
  Теперь, в случае успеха начатой операции, Грофилд становился обладателем
двадцати тысяч долларов. Это как минимум. Вложить их в летний выпуск
облигаций уже поздно, но можно было бы поехать в южные штаты, такие, как
Флорида или Техас, и там ждать зимнего выпуска ценных бумаг. А почему бы
на этот раз не поступить иначе? Например, напрямую вложить деньги в
какое-нибудь производство? А сделать и то и другое было бы неимоверно
трудно. Правда, однажды Грофилд поступил именно так. Три года назад в
штате Мэн он вложил средства в производство земляных орехов. Он не любил
иметь дело с ценными бумагами, а предпочитал вкладывать деньги в реальное
производство. Нет, пусть он тогда и прогорел - в тот год лето в штате Мэн
выдалось гнилое, и арахис не уроди