диот.
   Билли стоял посреди комнаты, вертясь во все стороны, пытаясь  одарить
своей улыбкой сразу всех присутствующих.
   - Специально для двоих вновь пришедших, -  сказал  он  своим  детским
голосом, - я начну рассказывать все с самого начала.  Меня  зовут  Билли
Лабатард, по профессии я  нумизмат.  Занимаюсь  продажей  монет.  Иногда
берусь за почтовые марки, но в основном имею дело с монетами.
   - А пушку ты сюда зачем притащил? - резко оборвал его Француз.
   Классно сработано. Паркер настроился на то,  чтобы  поддержать  линию
Француза, если это в дальнейшем будет необходимо.
   Билли  поначалу  растерялся,  а  потом  взглянул  вниз,   на   ствол,
выпирающий из-под полы пиджака, и глупо усмехнулся.
   - Это просто привычка. Я о нем и  думать  забыл.  -  Он  взглянул  на
Француза, посмеиваясь, как  ребенок,  которого  старшие  ребята  наконец
решили взять в свою игру. - Мне часто приходится возить с  собой  ценные
монеты. Иногда на шестьдесят или семьдесят тысяч долларов.
   - И сейчас тоже? - съязвил Француз.
   - Если хотите, я могу убрать его, - сказал Билли. - Но а  разве  сами
вы не?.. - Не договорив, он сделал рукой неопределенный жест и оглянулся
на Паркера, а затем перевел взгляд на Лемке.
   Лемке ответил ему за всех:
   - У  нас  все  чисто.  Билли.  -  Он  говорил  терпеливо.  Так  отец,
расстроенный проступком сына, объясняет  ему  очевидные  вещи.  -  Когда
идешь на встречу с друзьями, нет необходимости брать с собой оружие.
   - Но я даже... я сейчас же уберу  его.  Извините,  мне  правда  очень
жаль, что так вышло. - Он снова нервно усмехнулся. -  Сами  знаете,  как
это бывает, когда к чему-то привыкаешь, то потом уже даже не  замечаешь.
- Он направился к выходу из гостиной,  не  переставая  по  пути  бубнить
что-то себе под нос и одаривать всех улыбками. При ярком свете ламп было
видно, как блестит его вспотевший белый лоб.
   Когда Билли наконец оказался за дверью, Француз взглянул на Паркера и
сказал:
   - Стодолларовое убожество с перламутровой рукояткой.
   - С хромированной, - поправила Клер. Паркер перевел взгляд  на  Клер.
Она по-прежнему  сосредоточенно  разглядывала  свои  чулки.  Она  никоим
образом не вписывалась в этот расклад, а Паркеру всегда было не по  душе
то, что выпадало из общей картины. Хотя, может быть, Билли Лабатард  был
не только дураком и дилетантом, но ко всему прочему  еще  и  мазохистом.
Найти  иное  объяснение  присутствию  здесь   Клер,   казалось,   просто
невозможно. То усталое  презрение,  с  каким  она  относилась  ко  всему
происходящему, было столь же очевидно, как  бросается  в  глаза  зеленая
плесень на кожуре гнилого апельсина.
   - Оставь его в покое, Джек, - урезонил Француза  Лемке.  -  Вообще-то
сам по себе он дундук дундуком, но расклад и в самом деле неплохой.
   - Может быть, все может быть, - с сомнением сказал Француз, как будто
сам он отказывался верить в это.
   Тогда Паркер спросил у Лемке:
   - Он только наводит или сам хочет войти в дело?
   - Ага, вместе с этой своей хромированной мухобойкой, - ехидно добавил
Француз.
   Клер презрительно фыркнула и покачала головой. А Лемке сказал:
   - Он будет в деле, без него не обойтись. Но только без пушки.
   Тут в комнату снова вошел Билли Лабатард. На  сей  раз,  он  был  без
пиджака. Его белая рубашка была мокрой от пота на спине и  под  мышками.
Видимо,  до  сих  пор  ему  приходилось  париться  в  пиджаке  в   ущерб
собственному комфорту, но зато он мог чувствовать себя при оружии.
   - Ну вот,  готово,  -  объявил  он  во  всеуслышание,  расплываясь  в
идиотской улыбке.
   Тогда Паркер серьезно сказал:
   - Давай, Лемке, выкладывай, что ты там задумал.
   - Лучше Билли сам, - попытался было возразить ему Лемке.
   - Говорить будешь ты, - перебил его Паркер.
   Билли снова заулыбался:
   - Может быть, так действительно будет лучше,  а  я  просто  посижу  и
послушаю. - В стороне у стены, достаточно далеко  от  того  кресла,  где
сидела Клер, стоял кухонный табурет, и Билли неуклюже  уселся  на  него,
ссутулившись, широко расставив ноги и положив руки на колени.
   - Это связано с монетами, Паркер, - сказал Лемке. - Билли наводит  на
дело и финансирует его. Когда все закончится,  то  отдает  нам  половину
навара. ? Паркер покачал головой:
   - Не годится.
   - Почему?
   - Много на этом  не  наваришь.  Ну,  обворуешь  ты  одного  торговца,
возьмешь у него товара на сорок, ну на пятьдесят  штук  баксов.  Значит,
нам из них приходится двадцать пять. Теперь подели на троих. Мало.
   - Я один раз уже брался за это, - подал голос Француз,  -  когда  сам
был на мели. Я и  один  парень,  которого  звали  Стимсон.  Работали  по
наводке маклера, как сейчас. Мы стали пасти своего торговца, как  только
он выкатился с их сборища.  Ну  и,  как  водится,  наехали  на  него  на
магистрали. Взяли каких-то вшивых восемнадцать  штук  и  поделили  между
собой, а Стимсону еще и прострелили ногу.
   - Но здесь мы сможем взять не одного торговца, - сказал  Лемке,  -  а
весь съезд разом. - Обернувшись к Паркеру, он спросил:
   - Тебе известно что-нибудь о съездах торговцев монетами?
   - Нет.
   - Они устраиваются нерегулярно. Не так, как, например, у  врачей  или
еще кого-нибудь. Это своего  рода  распродажа.  На  нее  собираются  все
нумизматы, торгующие монетами. Они снимают танцевальный зал в какой-либо
из гостиниц или какое-нибудь другое подходящее  помещение  и  выставляют
там свой товар на уик-энд, чтобы те из местных,  кто  интересуется  этим
делом, могли прийти и купить что-нибудь для своих коллекций.
   - Организатором выступает местный  клуб  нумизматов,  -  подал  голос
Билли из своего угла. - Это они договариваются с гостиницей,  устраивают
банкет и организовывают показы, разные экскурсии и тому подобное.
   - Порой на эти торжища свозят товара миллиона на три, - сказал Лемке.
   - Ну а мы-то туда как попадем? - задал вопрос Паркер.
   - Билли сам тебе сейчас все расскажет. Билли  с  готовностью  подался
вперед, упершись руками о колени.
   - Нумизматы раскладывают монеты в зале для продаж в пятницу утром,  а
большинство из них приезжает  в  город  вечером  накануне.  Поэтому  они
оборудуют еще одну специальную комнату, у них она называется хранилищем.
В четверг вечером все приехавшие сдают туда свой товар  на  хранение.  А
это примерно две трети из всех, кто будет торговать.
   - Идея Билли состоит в  том,  что  мы  возьмем  хранилище  в  ночь  с
четверга на пятницу. По его расчетам  можно  будет  взять  два  миллиона
долларов.
   - Значит, наша доля миллион, - быстро подсчитал Француз.
   - Или около того, - согласился Лемке. - Это то, что надеется получить
Билли.
   - И когда мы сможем его получить?
   - Сразу, как только я реализую товар, - ответил Билли  и,  усмехаясь,
добавил:
   - Если бы у меня был миллион долларов сейчас, то я не стал бы браться
за это дело.
   - Я так и думал, - сказал Француз.  Он  встал  с  дивана.  -  Извини,
Лемке. Я не имею ничего против тебя, но в долг работать не буду.
   - Джек, - пытался возразить ему Лемке - это  верное  дело.  Я  хорошо
знаю Билли. За него я ручаюсь.
   И тогда Паркер спросил:
   - Послушай, Лемке, а ты сам-то давно вышел?
   Лемке удивленно уставился на него:
   - А ты откуда знаешь?
   - От тебя же самого. Ты слишком опьянен  свободой,  чтобы  рассуждать
трезво.
   - Паркер, ты же еще не выслушал все до конца.
   - И не стану. - Паркер встал с кресла и сказал, обращаясь к Французу:
   - Я еду вместе с тобой на такси.
   Когда они вместе направились к выходу, Лемке  провожал  их  горестным
взглядом, Билли улыбался, в замешательстве глядя  на  Лемке,  а  Клер  с
томным видом разглядывала свой маникюр.

Глава 4

   Им пришлось пройти пешком шесть кварталов,  прежде  чем  они  наконец
разыскали  бар,  откуда  можно  было  вызвать  по  телефону  такси.   Из
завязавшегося по пути разговора выяснилось, что у них есть человек шесть
общих знакомых. Не успев еще как следует узнать друг друга, они говорили
обо всем в общих чертах,  избегая  упоминать  о  каких  бы  то  ни  было
конкретных делах, в которых каждому из них доводилось принимать участие.
   - Жаль, конечно, что тут такой облом. Я бы не отказался от работы.  А
то приходится уже тратить из  заначки.  Ты  не  знаешь,  где  еще  можно
попробовать?
   - Не знаю, - сказал Паркер. - Но сам не отказался бы войти в долю.
   - Если что-нибудь узнаешь...
   - Разумеется, - согласился Паркер. - Связаться со  мной  можно  через
парня по имени Генди Мак-Кей. Он живет в Преск-Айл.
   - По-моему, мы с ним однажды уже встречались, - сказал Француз. -  Он
все еще держит свой бизнес?
   - Отошел от дел пару лет назад. Нас обоих тогда здорово подставили.
   - Только по-настоящему умный человек  может  решиться  на  то,  чтобы
завязать, - покачал головой Француз. - А моего зовут Солли Хинкль. Это в
Сан-Антонио. Просто спроси Француза.
   - Ясно.
   Они зашли в бар и вызвали такси. Заказав  выпивку,  расположились  за
одним из столиков в ожидании машины. Разговор не клеился, и поэтому  они
сидели молча, сомкнув пальцы вокруг бокалов. Трое местных у стойки  бара
обсуждали между собой какого-то Вилли Саттона. Единодушно  сходились  на
том, что он был истинным гением, сейчас уже таких не сыщешь.
   Заказанное такси подъехало к бару минут через десять.
   - На вокзал, - сказал Француз водителю после того,  как  они  сели  в
машину, а затем обернулся к Паркеру:
   - А тебе куда? Обратно в отель, да?
   - Да. В ?Клейборн?.
   Такси  тронулось,  и  Паркер  наконец  задумался,  куда   ему   лучше
отправиться завтра.
   На ночной рейс он вряд ли успеет, так что ночевать все же придется  в
отеле.
   Да, видать Француз основательно сел на мель,  если  собирается  ехать
поездом. Он сказал о том, что  приходится  запускать,  руку  в  заначку,
отложенную на черный день, но только  не  уточнил,  как  долго  это  уже
продолжается. До такой степени экономить на всем  и  все  же  решительно
отказаться от сомнительного дела? К такому парню стоит присмотреться. На
всякий случай Паркер еще раз мысленно повторил про  себя  адрес  и  имя,
посредника.
   Француз сошел у вокзала, а до отеля  ?Клейборн?  оставалось  проехать
еще совсем немного по  Иллинойс-стрит.  Никаких  сообщений  для  него  у
портье не должно было оказаться, но Паркер все же справился. Нет,  никто
не звонил и ничего не передавал. Он решил позвонить  Генди,  но  тут  же
раздумал: сказать ему еще было нечего.  А  если  у  самого  Генди  вдруг
окажутся какие-нибудь новости для него, то с этим можно вполне подождать
до утра.
   Паркер поднялся к себе в номер. Он не стал включать  свет,  а  просто
подошел к кровати и, не раздеваясь, улегся на нее. Неподвижно  лежал  на
спине, глядя в темноту перед собой.
   Он не мог назвать ни одного места, где ему хотелось бы оказаться,  но
в то же время знал наперед, что не сможет заснуть, не решив прежде, куда
отправиться завтра. Он подумал и о том, что было бы неплохо снова  пойти
пройтись, а заодно и присмотреть себе женщину, но  в  час  ночи  посреди
недели, да еще и в Индианаполисе, это не легко.
   Он перебирал в памяти все известные ему города и городишки от  Майами
до  Сиэтла  и  от  Сан-Диего  до  Нью-Йорка,  где  ему  только  довелось
когда-либо побывать, и не мог сказать ничего хорошего  ни  об  одном  из
них.
   Он лежал на спине, устремив взгляд в потолок, и его  душу  уже  вновь
начинало одолевать прежнее беспокойство...

Глава 5

   Ночной визитер, который настойчиво стучал в дверь его номера, уходить
явно не собирался. Выдержав паузу, Паркер встал с кровати  и  отправился
открывать. Решил хотя бы посмотреть, кто там. Он не стал зажигать  свет,
ему было положительно все равно, кто и что о нем подумает.
   За дверью стояла Клер!
   - Я подумала, что ты спишь. Портье сказал мне номер твоей комнаты.  -
Ее взгляд был устремлен в темноту комнаты у него за спиной, и  наверняка
она уже отметила про себя, что он был один.
   - Твой Билли решил подложить тебя под меня и  таким  образом  завлечь
обратно? - сказал Паркер. - Можешь передать ему, пусть катится к черту.
   - Билли никуда меня не посылал, - покачала головой Клер. - Не надо  о
нас так думать.
   - Да я вообще, если хочешь знать, не собираюсь о вас думать. Уходи.
   Но Клер не спешила уходить. Она стояла на пороге,  придерживая  дверь
одной рукой.
   - Ты что, действительно решил, что все это придумал сам Билли? Да его
куриных мозгов не хватит даже для того, чтобы сообразить, который час.
   Паркер снова покачал головой:
   - Мне нет дела до того, чья это идея: его или чья-то еще. Потому  что
все это лажа.
   - Не все  так  просто,  я  в  этом  уверена.  Дай  мне  войти,  давай
поговорим.
   - Без толку, - сказал он, тем не менее, чувствуя, как мятущаяся  душа
берет верх над логикой и разумом. Он  вовсе  не  собирался  возвращаться
обратно и становиться частью дурацкого плана Билли Лабатарда, но  теперь
ему захотелось просто провести время с этой женщиной, слушать ее  голос,
затащить в постель на час или около того, прежде чем он  сможет  наконец
уснуть.
   Она почувствовала его нерешительность, скорее всего не догадываясь  о
ее причинах, и перешла к делу,  подаваясь  немного  вперед  и  продолжая
рукой удерживать дверь.
   - Просто давай поговорим всего пять минут. Только пять минут.
   Пожав плечами, он отступил назад:
   - Ну заходи.
   Клер прошла мимо него в комнату, погруженную в темноту,  и  он  снова
закрыл дверь. Из темноты послышался ее голос:
   - А почему ты не включишь свет?
   - Мне так легче сосредоточиться, - ответил Паркер. - Говори,  я  весь
внимание.
   - Но я ничего не вижу, - пожаловалась она.
   Он прошел мимо, точно зная, где стоит его кровать, и снова улегся.
   - А тебе не на что тут смотреть, - ответил он. -  Хочешь  говорить  -
говори.
   - Почему ты постоянно стараешься нахамить мне?
   - Я тебя не звал сюда. Ты сама пришла, - напомнил он.
   Наступило молчание, и он мог чувствовать,  как  она  борется  сама  с
собой,  пересиливая  собственное  самолюбие,  решая   в   конце   концов
воздержаться от широких жестов и отложить другие проявления гордости  до
лучших времен. Поэтому, когда  она  наконец  заговорила,  голос  ее  был
спокойным, даже каким-то отрешенным.
   - Где здесь можно найти стул?
   - Слева позади тебя.
   Клер быстро прошла на указанное место, не  споткнувшись  и  не  задев
ничего по дороге. Присев, она поднесла к  сигарете  зажженную  спичку  и
закурила. Глядя на нее при  свете  маленького  желтого  пламени,  Паркер
почувствовал, как его начинает одолевать желание обладать  именно  этой,
конкретной женщиной. Он перевел взгляд на  потолок  и  увидел  размытые,
причудливые тени, пока не догорела спичка.
   - Все должно состояться через девять дней в  этом  отеле,  -  сказала
она.
   - Только подумать! Пока Лемке сидел за решеткой, у него, оказывается,
с горя, последние извилины распрямились.
   - Почему?
   - А потому что он напрочь забыл все, что знал  раньше.  Ладно,  ты  и
Лабатард - что с вас взять - вы новички-дилетанты. Но  уж  Лемке  должен
знать...
   - Что он должен знать?
   - Правило номер один: не назначать встреч в том городе, где предстоит
работать. Правило номер два:  не  останавливаться  в  отеле,  в  котором
будешь воровать. Правило номер три: не работать  в  долг  с  оплатой  по
реализации товара. Ведь мы не сможем притащить твоего Билли в суд,  если
он вдруг потом не сможет с нами расплатиться.
   - Но вы можете убить его.
   - И много я с этого поимею?
   - Я имею в виду, что Билли не осмелится обмануть вас, потому  что  он
всех вас очень боится. Он знает, что вы его убьете, если он  с  вами  не
расплатится.
   Возразить тут было нечего, и поэтому Паркер  просто  закрыл  глаза  и
ждал.
   Минуту спустя Клер снова заговорила:
   - Я понимаю, что определенный риск все же есть, но  ведь  во  всем  и
всегда есть свой риск, разве не так?
   Она, видимо, еще надеялась услышать от него ответ, и тогда он сказал:
   - Ты давай продолжай, не молчи, а то я усну.
   - Я говорю, разве можно везде и всегда обойтись без риска?
   - Кажется, ты пришла  сюда,  чтобы  рассказывать  мне  что-то,  а  не
задавать вопросы.
   - Ну ладно. Мой муж  был  пилотом  ?Трансокеанской  авиакомпании?.  А
Билли - это брат мужа его сестры.  Когда  мой  муж  погиб,  Билли  начал
ухаживать за мной.  Я  отказала  ему,  но  он  все  равно  не  перестает
твердить, что хочет быть мне просто другом,  что  хочет  помочь.  А  мне
нужны деньги, много денег. Я сказала ему об этом, и  он  обещал  сделать
так, чтобы они у меня были.
   - Короче, ты сказала ему, что не отдашься ему просто так,  но,  может
быть, согласишься за деньги, - заключил Паркер.
   - Если он еще и рассчитывает добиться этого, то я здесь ни  при  чем.
Он говорил, что хочет просто помочь, а я  знаю,  что  мне  нужно  больше
всего в данный момент, и я сказала ему об этом. Он ведь, вообще-то,  уже
проворачивал подобные делишки и раньше. Нанимал воров,  которые  грабили
других  дельцов,  занимающихся  монетами.  Отследить  монеты  совершенно
невозможно, за исключением каких-нибудь исключительно редких.
   - Тебе нужно больше, чем можно взять с одного торговца?
   - Мне нужно семьдесят тысяч долларов.
   - Семьдесят штук. Вот это называется дружба.
   - То, что я делаю, никого не касается.
   - Правильно. А то, чего я не делаю, тоже касается только меня.
   Наступила неловкая пауза, а затем Клер снова заговорила, но голос  ее
стал гораздо мягче.
   - Извини. Я знаю, как это ужасно звучит, но я делаю  то,  что  должна
сделать.
   - Тогда раздевайся.
   На этот раз молчание оказалось более натянутым.
   - Такова твоя цена? - Ее голос был резок.
   - Да.
   - Тогда я лучше поищу кого-нибудь другого.
   Он подождал, пока она дойдет до двери, откроет ее, а затем сказал:
   - Ты выбрала себе линию ?Я делаю то, что должна сделать?. Но все  это
вранье, ты носишься со своей гордостью, как  будто  воспоминания  о  ней
греют  тебе  душу.  На  самом  же  деле  ты  просто-напросто  презираешь
Лабатарда и тебе решительно наплевать на него.
   Она закрыла дверь, и в комнате опять воцарилась темнота.
   - А что в этом такого?
   - Еще одно правило, - пояснил он. - Никогда не работай с тем, к  кому
не испытываешь доверия и уважения.
   - У тебя что-то слишком много правил, - заметила она.
   - Поэтому-то я  и  не  был  никогда  на  отсидке.  А  Лемке  там  уже
отмечался.
   - А что бы ты сделал, если бы я все же разделась?
   - Затащил бы тебя в постель, а утром уехал бы.
   - Наверное, моя гордость здесь ни  при  чем,  -  проговорила  она.  -
Наверное, я просто умная женщина.
   Паркер рассмеялся, садясь на кровати.  -  Ладно,  хватит  болтать  за
жизнь, - сказал он. - Расскажи лучше о деле.

Глава 6

   Они вошли в танцевальный зал при отеле.
   - Вот здесь будут проводиться торги, - объяснила Клер. -  Вдоль  всех
стен расставят столы, еще два ряда столов поставят посередине так, чтобы
оставался проход и можно было бы все обойти.
   Танцевальный зал помещался в мезонине: пустая и длинная прямоугольная
комната с высокими окнами. Этим вечером здесь  не  устраивалось  никаких
торжеств. Синевато-белый свет уличных  фонарей  отражался  от  натертого
пола, отчего  зал  походил  на  баскетбольную  площадку  после  закрытия
сезона. Стена напротив дверей была полностью задрапирована портьерами из
темно-бордового плюша.  Стену  справа  от  входа  украшала  внушительных
размеров фреска на историческую тему, изображавшая воинственных индейцев
с луками и копьями.
   - Это здесь, - сказала Клер, проходя вдоль левой стены. В конце зала,
в самом дальнем углу, находилась  совсем  неприметная  маленькая  дверь.
Открыв ее, она продолжала:
   - Здесь будет устроено хранилище. В нем продавцы  в  четверг  вечером
оставят весь свой товар.
   Это была маленькая комнатушка, совершенно  пуст