онзовая Ронда увлеченно перерывала всю кухню, как девочка,  которая
знает, что где-то здесь спрятана карамель, но где  именно  -  непонятно.
Она  сначала  испугалась,  потом  смутилась,  потом,  тряхнув   головой,
засмеялась. Он взял ее за  плечи  и  подержал  секунд  сорок.  Пшеничный
локон, спадающий на шею, был светлее остальных,  -  она  поправляла  его
пальцами, испачканными в муке. Он осторожно подул на этот упрямый локон.
   Но улыбаться было все-таки больно. Паркер шутливо погрозил  Бронзовой
Ронде пальцем.
   - Ай-я-яй!.. Тут я сам разберусь...
   - Никак не могу найти для коктейлей соломинки,  -  лукаво  посетовала
она.
   - Лучше ступай последи за  улицей.  Не  отодвигай  штору  на  окне  в
гостиной - смотри сквозь нее, чтобы тебя не было видно снаружи.  Скажешь
мне, когда увидишь Янгера, а сама быстро выйдешь вот здесь, через заднее
крыльцо. Поезжай в отель, сиди в номере, никуда не суй свой  хорошенький
нос. Я позвоню тебе ночью.
   - А ты что будешь делать? Все тут обыскивать?
   - Я продолжу поиск соломинок для коктейлей.
   - И ты, что  ли,  правда  отдашь  мне  деньги,  если  найдешь?  -  Ну
конечно...
   - О, я бы тогда стала  богатая  дама!  -  Она  повернулась  на  одном
каблучке и чуть ли не вприпрыжку побежала в гостиную.

Глава 5

   Совсем стемнело. Янгер был мрачнее  тучи,  когда  Паркер  открыл  ему
парадную дверь.
   - Этот Риган мне - вот как в горле кость! - с  отчаянием  сказал  он,
поднимая к потолку покрасневшие от табачного дыма глаза.  -  Господи,  я
рапорт на него напишу!
   - Какого он мнения о нас? - спросил Паркер, запирая входную дверь.
   - Плевать на его мнение! Хозяин в городе - я...
   - Правильно, - одобрил Паркер. - Пойдем в гостиную. Янгер спросил  на
ходу:
   - Что за переговоры ты ведешь с этой Сэмуэльс?
   - С кем, с кем?
   - Ну, с любовницей убитого, Рондой Сэмуэльс, она  ведь  отреклась  на
допросе от всего, что говорила прежде. Чем ты ее обольстил?
   - Да ничем особенным, - слукавил Паркер. Он  еще  слышал  в  гостиной
запах ее страшно дорогих французских духов.
   Усевшись, как и в прошлый раз на облюбованной  кушетке,  Янгер  опять
сделал сенсационное сообщение:
   - Я вот немного подумал...
   - Ну-ну!
   - ...и пришел к выводу, что один и тот же хмырь копал  в  подвале,  а
потом убил твоего Типуса, тьфу, то есть Тифтуса...
   Предположить это мог даже книжный шкаф, умей он разговаривать. Паркер
подошел к окну  и  незаметно  отогнул  уголок  тяжелой  портьеры,  -  он
занавесил ею ту, непроницаемую кружевную штору,  когда  включил  в  доме
свет. Молодой человек больше  не  маячил  на  соседнем  крыльце.  Паркер
поправил портьеру и закурил сигарету. Бронзовая  Ронда  была  сейчас  на
пути в отель.
   Янгер все воздвигал свои восхитительные словесные цельнометаллические
конструкции:
   - ...и этот убийца не нашел ничего. Если бы копал в подвале и  нашел,
навряд ли он бы помчался в отель убивать твоего, э-э, тьфу, напарника ни
за понюх табака...
   Паркер пустил  ровное,  голубовато-серое  колечко  дыма,  -  оно  все
расходилось концентрическими оборками, редело  и  расточилось  совсем  в
старомодном тепле и уюте освещенного светом жилья.
   - А что будет, если Риган отыщет убийцу?
   - Думаешь, этот козел в очках сумеет?  Знаешь,  Виллис,  Риган  может
наезжать сюда на гастроли сколько захочет, но главный  хозяин  в  городе
все-таки я. Пусть он даже арестует  кого-нибудь,  потешит  душеньку.  Но
дело все равно висит на моей шее. И убийцу  я  найду  сам,  и  посажу  в
здешнюю тюрьму, так что все концы в воду...
   - А Глифф? А доктор Рейборн? Их не подозреваешь?
   - При чем тут они? Им-то как раз ничего не известно.
   - Но они в курсе дела... Когда я появился  у  Глиффа  -  он  позвонил
тебе; Рейборну ты сам велел меня задержать. Так?
   - Ну так... Но они ничего не знают о  деньгах  старика,  это  я  тебе
говорю...
   Зная   идиотскую   самонадеянность   Янгера,   Паркер   счел   нужным
подстраховаться:
   - Все же прощупай их. Где, например, были тот и  другой,  когда  меня
свалили с ног в подвале и когда убили Тифтуса...
   - Да ладно тебе. Я могу их  проверить,  пожалуйста,  но  в  этом  нет
смысла.
   - Все. Покончили со второстепенным. Давай о  деле.  -  Паркер  сел  в
кресло у круглого стола в центре гостиной. Он  ждал  информацию.  -  Как
думаешь, где стариков тайник? Здесь, в доме?
   Он прекрасно знал, что в доме  ничего  нет,  потому  что  в  ожидании
Янгера завершил обследование, начатое нынешним утром.
   Он побывал в подвале, не найдя там ничего, кроме вырытой в земле ямы;
поднимался он и  на  засыпанный  чередующимися  слоями  опилок  и  шлака
чердак. Там было пыльно, сумрачно и абсолютно  пусто.  Паркер  спустился
оттуда, стряхивая с себя приставшую пыль и обирая налипшую паутину.
   С Янгером он  продолжал  играть  роль  ничего  не  знающего  дурачка.
Капитан был настроен энергичней и решительней обычного.
   - Нет, и еще раз нет! В доме нет ни цента.  Была  тысяча  долларов  в
желтой банке с мукой, но это все, что я нашел. Паркер и бровью не повел.
   - А как ты узнал?
   - Виллис, может я, конечно, произвожу впечатление идиота, но я им  не
являюсь... Распространенная ошибка людей, плохо знающих меня: думать обо
мне хуже, чем я есть на самом деле. Джо Шир вот как раз так и думал...
   - Ну хорошо... Думаешь, сто тысяч долларов где-то за пределами дома?
   - Что-что? Мальчик, что за детские представления о крупных суммах? Не
смеши меня, пожалуйста. Ничего-то ты, оказывается, не знаешь...
   - Да? - растерянно спросил Паркер, забыв стряхнуть вовремя  со  своей
сигареты рыхлый белесый столбик пепла. - А сколько?
   - Сколько? - Янгер поднялся с кушетки и, подойдя  к  столу,  поставил
локти на вязаную скатерть напротив  Паркера,  чтобы  иметь  удовольствие
увидеть его потрясенное лицо в момент своего торжества.  -  Сколько,  ты
спрашиваешь?  По  моим  сведениям,  -  полмиллиона.  Не  исключено,  что
больше...
   Паркер оторопело смотрел на сдобное, подсвеченное сверху люстрой лицо
капитана. Полмиллиона! Да еще наличными! Нет, Янгер положительно сошел с
ума. Полмиллиона долларов сразу - такой пай Джо Шир и в руках не держал.
Но если бы держал... Что он,  осел,  как  этот  капитан,  чтобы  хранить
наличные в чулке? Это старый-то грабитель банков,  взломщик  сейфов!  Он
лучше других знал способы безопасного и прибыльного хранения денег.
   Нет, ну это, конечно, сказка... Шалость разгоряченного воображения...
Фата-моргана. Кочующий мираж  пустыни...  Тифтус,  Янгер  и  кто-то  еще
преследовали радужный мыльный шар. Тифтус, мир его  душе,  был  все-таки
недалек, Янгер паталогически алчен, а третий, судя по всему, дилетант. И
самое обидное, что все события, как снежный ком, выросли из пустяка,  из
горсти сжатого в горячей ладони снега, к ней прилип еще снег, и  еще,  и
вот покатился шар...
   Паркер неверяще покачал головой. Однако кто-то сжимал снег в  горячей
горсти,   кто-то   катил   снежный   ком,   кто-то    подсчитывал    эту
сверхъестественную по меркам простого обывателя сумму. Паркер должен был
знать!
   - Я умираю от любопытства,  Янгер.  Бога  ради,  подробности!  Откуда
такая цифра?
   - Так сделалось, - смиренно ответил  Янгер  с  интонацией  верующего,
которого просят привести доказательства  существования  божества,  а  он
лишь твердит: ?Так сделалось...? - Так сосчиталось; вот и все тут. Но  я
перепроверял - меньше не получается.
   - И ты мне покажешь расчеты?
   Янгеру не следовало в этот момент смотреть на Паркера,  да  он  и  не
смотрел. Он; не задумываясь, сказал:
   - Покажу, -  и  достал  из  внутреннего  кармана  своего  коричневого
пиджака узенький тонкий конверт. - Вот все цифровые  выкладки,  с  общим
итогом. Верно, как в аптеке!
   В конверте было два листа бумаги. Один  из  них  Янгер  развернул  на
вязаной скатерти, другой аккуратно спрятал назад в конверт. Обращался он
с бумагами крайне бережно.
   - Посмотри сам!
   Паркер придвинул к себе лист, и, словно кто-то хлестнул по глазам, на
мгновение прикрыл их: весь лист, сверху донизу, был исписан характерным,
угловатым почерком Джо Шира. Это оказался длинный перечень, разбитый  на
три колонст.: год, название города, цифра. Он пробежал глазами начало:
   "1915 Луисвилль 12000
   1915 Сакраменто 14500
   1916 Нью-Йорк 9000...?
   Перечень  шел  до  самого  низа  страницы.  Там,  под  чертой,   была
выставлена итоговая цифра  1  876  000.  Эту  сумму,  нацарапанную  иным
почерком и  другими,  отличными  от  предыдущих,  чернилами,  подсчитал,
вероятно, на досуге лично капитан Янгер.
   Тот горделиво спросил:
   - Ну, теперь видишь? Это тебе не хухры-мухры,  тут  полный  послужной
список Джо Шира, с девятьсот пятнадцатого, когда у него был, кхм, дебют,
и до того времени, как он завязал. Каждая строчка - год, город, сумма...
А внизу - мой подсчет - бешеное количество  денег,  почти  два  миллиона
долларов. Вот оно: пятьдесят семь ограблений - и это все  за  сорок  три
года; можно сойти с ума - почти два миллиона долларов...
   - И что? - спросил Паркер. Капитан все же был, вероятно, со сдвигом.
   На Янгера было страшно смотреть. Он заговорил как в бреду:
   - Я вывел сумму его расходов за год. Среднестатистическую.  Деньги  у
него были бешеные, но тратить много он не мог из  осторожности.  Кто  он
был,  так   сказать,   легально?   Нормальный   обыватель,   жил   тихо,
неприхотливо, в последние годы стал получать пенсию... Он не должен  был
шиковать, чтобы не вызвать подозрения, поэтому я рассчитал - старик  мог
от силы тратить двадцать пять тысяч в год. А может,  и  того  меньше.  А
вдруг больше?
   - Ты что? Куда  это  можно  ухнуть  такие  деньжищи?  Это  совершенно
исключено! - Категоричность и ограниченность  Янгера  в  сочетании  были
очаровательны. - Конечно, если ты натуральный миллионер, все можно... Но
у Джо Шира в его  положении  рука  бы  не  поднялась  отстегнуть  лишнюю
тысячу.
   Паркер  мысленно  фыркнул.  У  него  самого   рука   довольно   часто
поднималась отстегнуть сумму в несколько раз большую, чем двадцать  пять
тысяч. То же самое можно было сказать и о старом ветренике Джо. Но Янгер
никогда не имел двадцать пять тысяч в год,  и  думал  об  этой  сумме  с
благоговейным ужасом мелкого скопидома и домашнего скряги. Но его  можно
было понять и простить.
   Между тем, Янгер, как некую драгоценность, достал из конверта  второй
листок.
   - Погляди теперь сюда...
   По левую сторону листа шел  столбик  цифр,  но  не  цифры;  а  список
фамилий сразу бросился Паркеру  в  глаза.  Он  прочел:  Лумис,  Мак-Кей,
Паркер, Литтлфилд, Клипер - примерно тридцать сообщников,  участвовавших
в разные годы в операциях, разработанных Джо Широм... Весь  этот  второй
лист - колонка цифр и столбец имен (а суммы были те же самые, что  и  на
первом листе, но здесь откинули за ненадобностью города и годы),  -  так
вот, весь второй лист был исписан той рукой, что выводила итоговую сумму
на первом...
   Янгер с гигантской гордостью кивнул на расправленную бумагу.
   - Ну и как тебе? Кстати, между нами, в этом списке фамилий может быть
и твоя настоящая, ты ведь не думаешь, что я поверил в Чарльза Виллиса...
   В этот самый момент Паркер впервые глянул на него как на окончательно
приговоренного к смертной казни.
   - Слушаю тебя, - негромко сказал он.
   Янгер поднял глаза от бумаги, и с его лица сошла улыбка. Торжество  в
его взгляде сменилось растерянностью,  а  растерянность  -  паникой.  Он
закашлялся и опустил глаза.
   - Вот, - хрипло сказал он.  -  Все  тут.  Все  основное  тут.  Паркер
выжидательно скрестил руки на груди и  откинулся  в  кресле.  Больше  он
Янгера не перебивал.
   Янгер торопливо закурил сигару,  снова  склонился  к  листу  и  начал
объяснять, постепенно воодушевляясь от собственных выкладок:
   - Итак, за сорок три года к Ширу сошлось почти два миллиона, а точнее
- миллион восемьсот семьдесят шесть тысяч  долларов.  Я  определил,  что
двадцать пять тысяч в год он расходовал. И вот этот среднегодовой  доход
я умножаю на сорок три года, и получаю миллион семьдесят пять тысяч. Что
осталось от общей суммы при вычете? Восемьсот  одна  тысяча  долларов!..
Ну, округлю - пусть будет восемьсот тысяч, это неистраченная  сумма,  ты
слышишь, Виллис, и она больше, чем полмиллиона...
   Паркер,  сидя  все  так  же,  молча  кивнул.  Янгер  бешено  возводил
постройку из мыльных пузырей, и мешать ему теперь  не  следовало.  Янгер
испытывал поистине  наркотическое  возбуждение,  манипулируя  на  бумаге
сотнями тысяч долларов, никогда не принадлежавших ему и принадлежать уже
явно не могущих.
   - Джо Шир мне представил документы - у него были ценные бумаги где-то
на сто двадцать тысяч, официально они, якобы и приносили доход.  Остаток
в шестьсот восемьдесят тысяч он припрятал, боясь  разоблачений.  И  если
даже он пять лет назад ухлопал какие-то денежки на этот дом, все равно у
него осталось полмиллиона. Но это по меньшей мере! И  по  самым  грубым,
приблизительным моим выкладками: ведь в свои молодые годы он  просто  не
тратил на себя такую уйму денег... Так что по всем резонам  мы  с  тобой
должны рассчитывать на сумму, более, чем полмиллиона...
   Паркер поднялся из-за стола. Да, Тифтус, при всей своей  недалекости,
более точно оценил гипотетическое наследство Джо Шира. Но ею фантазия не
шла дальше наличных, - уж сам-то он  хранил  бы  деньги  б  чулке,  либо
закопал под вязом... А вот Джо Шир, стреляный воробей, догадался  купить
все время растущие в цене акции какой-нибудь нефтяной  компании.  Паркер
закурил сигарету.
   - Со стариком ты обо всем этом говорил?
   - . А то... Что ж, с потолка, я, по-твоему, взял эти суммы?  -  Янгер
аккуратно сложил оба листа и засунул в конверт. - И суммы, и  фамилии...
Все из первых рук, от самого Джо Шира.
   - Но сам-то он что тебе говорил про эти полмиллиона?
   - А!.. Он мне такую лапшу стал вешать на уши, хоть стой, хоть  падай.
Примерно то же, что лепишь сейчас мне ты...
   - Нельзя ли конкретнее?..
   - Ну, он чуть ли не бил себя в  грудь,  убеждая  меня,  что  истратил
все.Мол, не привык считать деньги, жил в свое удовольствие, не  думал  о
завтрашнем дне, потакал своим слабостям. Всякую такую лабуду... И,  мол,
все, что осталось, - это сто двадцать тысяч в ценных бумагах...
   - А почему ты не поверил?
   - Ох, Виллис, не будь наивным... Я знаю, что говорю. Когда я  немного
прижал старика, он рысью побежал и принес тысячу  долларов  из  банки  с
мукой.  И  еще  говорил,  что  вот  свяжется  со   своими   акционерными
обществами, продаст ценные бумаги и выложит мне эти сто  двадцать  тысяч
до последнего цента... Ты сам подумай, разве отдают все подчистую, когда
нет в тайнике ничего про запас?
   Паркер похоронно кивнул. Он все понял теперь.
   - Да если бы он не отдал концы, я сыскал бы и эту заначку, - с  явной
досадой обмолвился Янгер.
   Стоп! Вон оно что! Вот на какие сложности намекал  в  письме  старик,
вот что его подкосило!
   Джо все бросил в ненасытную пасть  этого  чудовища  -  последние,  из
неприкосновенного стариковского запаса, деньги,  фамилии  друзей...  Еще
добро, хоть не их адреса... Смерть ему не дала. А у этого  дракона  лишь
возрастали аппетиты...
   - Ну, сознайся, все же, я не такой идиот, каким тебе представлялся?
   Паркер посмотрел на него долгим взглядом и бесцветно ответил;
   - Нет, ты не такой идиот...
   - И полмиллиона где-то нас ждет, просто вот где-то томится...  -  как
детскую песенку-считалку проскандировал Янгер; к  нему  вновь  вернулось
отличное настроение, он был счастлив. - Эх, Виллис, признай хоть теперь,
прав я в своих догадках?
   - Да. Мы найдем конец нитки и распутаем весь клубок, - как  механизм,
ответил Паркер. - Не волнуйся, мы все отыщем...
   - А еще бы не отыскать, - солидно  сказал  Янгер.  Идиотски-блаженная
улыбка не сходила с его распаленного, маслянисто-лоснящегося лица.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

   Господь дал Эбнеру Л. Янгеру и природный  ум,  и  врожденный  здравый
смысл, сподобил его  повидать  немало:  тридцать  семь  штатов  Америки,
четырнадцать стран, и среди них Англия, Германия, Япония, Египет... Да и
оттрубить тридцать лет в армии Соединенных Штатов, - это, как  выразился
бы Янгер, - ?не хухры-мухры?...  С  такой  службы  увольняются  в  запас
людьми бывалыми, умудренными...
   В ту Великую Депрессию, охватившую Америку, отец Эбнера долго не  мог
сыскать никакой работы. Семья влачила жалкое существование. Именно тогда
двадцатилетний Эбнер и стал рядовым армии США, - уж она-то,  по  крайней
мере, могла обеспечить оголодавшему сагаморскому простофиле  трехразовое
нормальное питание да крышу над головой.
   Очередные воинские звания присваивались в те суровые  времена  весьма
неохотно; но вот в 1941 году грянула Вторая Мировая, и Янгер сразу  стал
рядовым первого класса. Тот, кто был  предусмотрителен  и  находчив,  во
время войны пристроился к дармовым кормушками  да  к  непыльным,  теплым
местечкам...  Янгер  к  этому  времени  уже   стал   и   находчивым,   и
предусмотрительным, и пересидел всю войну в учебно-тренировочном лагере,
став к ее исходу уже младшим сержантом.
   После двадцати лет воинской выслуги он  имел  полное  право  уйти  на
заслуженный отдых, однако Янгер уже научился к тому времени держать  нос
по  ветру.  И  чуткий  нос  его  сказал,  вероятно,  своему   обладателю
следующее: ?Янгер,  старина,  зачем  ты  рвешься  уходить  из  армии  на
невидную  пенсию  младшего  сержанта?  Добро  бы  тебя  ждал  кто-то  на
гражданке...  Дослужись  до  нашивок  старшего  сержанта,   потяни   эту
привычную тебе лямку еще десять лет - они пройдут  на  привычных  кругах
незаметно! - но у тебя будет пенсия, а не кошачьи слезы...?
   Итак, Янгер  отслужил  дополнительных  десять  лет.  Подходило  время
оформления вожделенной пенсии; в  ведомстве,  оформляющем  документы,  у
Янгера осведомились, на какой адрес направлять будущие пенсионные чеки.
   Янгер несколько растерялся. Он как-то не успел для себя  решить,  где
же будет  его  пристанище.  Перебрав  в  памяти  всех  родственников,  с
которыми давным-давно оборвал все связи, вспомнил отца и мать, незаметно
проживших и незаметно  умерших  в  Сагаморе,  и  обнаружил,  что  он,  в
общем-то, в мире один, как перст. Кроме адреса молодости,  ничто  как-то
не приходило ему на ум, и Янгер продиктовал чиновнику, занимавшемуся его
особой, временный, как он  подчеркнул,  адрес:  ?Сагамор,  Небраска.  До
востребования?.
   Вернувшись в свой маленький, уютный  городок,  где  все  всех  знали,
Янгер вдруг почувствовал, что уезжать отсюда, собственно, у него нет  ни
малейшего желания...  Янгер  стал  в  Сагаморе  членом  Клуба  ветеранов
Американского легиона, перезнакомился со всеми зажиточными горожанами, и
стал жить припеваючи, имея бездну  свободного  времени  и  жизнь  вполне
обеспеченную.
   Было ему в то время всего лишь пятьдесят лет. Прошло  совсем  немного
времени, и  Янгер  как-то  странно  затомился  на  свободе.  Пенсия  при
ближайшем рассмотрении оказалась не так уж и велика, увлечений у него не
было, книги он не читал никогда, в бридж играть не любил.
   Он заметил за собой все возрастающий интерес к еде, все костюмы скоро
начали на нем трещать по швам; ел  он  много  и  часто,  особенно  любил
плотно наедаться на ночь. Спал Янгер чуть не до полудня, а все свободное
время проводил, прилепившись к экрану телевизора, и не только дома, но и
в  гостиной  Клуба  ветеранов   легиона.   У   него   стало   побаливать
образовавшееся  к  тому  времени  брюхо  -  от  неумеренного  курения  и
беспорядочной частой выпивки.
   Янгер уже с тоской вспоминал то блаженное время, когда,  надев  утром
форму, он целый день в необходимом  месте  выполнял  точно  поставленные
задачи,  прислушивался  к  вышестоящим,  распекал  и   мелочно   тиранил
нижестоящих...
   И вот в Клубе он случайно услыхал, что появилась