целы. Может быть,  он  начал
пользоваться купальной шапочкой своей жены раньше, чем я.
   Повесив трубку, Эд сказал:
   - Прекрасно, Том. Нам пора отправляться.
   - По такой жаре? - Я чувствовал себя не совсем в порядке после  пива,
выпитого накануне вечером. Обычно неприятное ощущение проходило к  концу
утра, но только не в жаркую и влажную погоду. Мне  очень  хотелось  пару
часиков отдохнуть в дежурной комнате...
   Там не так уж уютно. Это большое  квадратное  помещение  с  покрытыми
пластиком  стенами  отвратительного  зеленого  цвета.  Все  пространство
забито древними столами, и нет ни  одной  пары  одинаковых.  Вдобавок  в
дежурке пахнет старыми сигарами и нестираными носками.  Но  комната  эта
находится на втором этаже участка, а в углу  возле  окон  стоит  большой
вентилятор, и в жаркие влажные дни время от времени  он  гонит  ветерок,
отчего-то возникает мысль, что жизнь, в конце концов, все-таки  терпима,
если не высовываться за порог.
   Но Эд сказал:
   - Это в западной части Центрального парка, Том.
   - О, - простонал я. Когда неприятности у богатых, мы идем к ним, а не
они к нам. Я поднялся и последовал за Эдом  вниз.  Когда  мы  подошли  к
нашей машине - зеленому "форду" без опознавательных знаков, Эд  вызвался
сесть за руль, и я не стал спорить.
   По дороге я снова задумался о том, что рассказал  мне  этим  утром  в
машине Джо. Судя по всему, он говорил правду.
   Ну и отмочил же он штучку!  Думая  о  Джо  и  винной  лавке,  я  даже
перестал чувствовать свой бунтующий желудок.
   Пока мы ехали, я чуть было не пересказал эту историю Эду, но  вовремя
передумал. По-моему, не очень-то умно  было  со  стороны  Джо  даже  мне
говорить об этом, бог знает, почему я его не выдал. А  если  проболтаюсь
Эду, он может еще кому-нибудь передать -  тоже  полушутя,  а  там  и  до
начальства дойдет.
   Но я понимал, почему Джо не смог не рассказать свою историю  хотя  бы
одному человеку, и был несколько польщен тем, что он выбрал именно меня.
Я хочу сказать, что мы долгие годы  были  добрыми  приятелями,  жили  по
соседству, работали в одном участке,  но  когда  человек  доверяет  тебе
секрет, разглашение которого  может  упрятать  его  лет  на  двадцать  в
тюрьму, ты знаешь, что у тебя есть настоящий друг.
   И какой! Додуматься войти в винную лавку в форме, вынуть  пистолет  и
просто-напросто забрать все, что накопилось в кассе!
   И ему это сошло, - кому  придет  в  голову,  что  грабитель  в  форме
полицейского действительно полицейский?
   Пока я размышлял о "большом ограблении винной лавки", Эд  дорулил  до
западной части Центрального парка и  повернул  на  юг,  по  нужному  нам
адресу. Он не включал сирену:  там,  куда  мы  ехали,  преступление  уже
совершено, преступники  скрылись,  и  можно  было  не  спешить.  Хозяева
сообщили о грабеже по требованию страховой компании, а  мы  наносили  им
визит потому, что они богаты.
   Я люблю  западную  часть  Центрального  парка.  С  одной  ее  стороны
расположен зеленый и шумящий парк, а с другой стоят жилые  дома,  полные
богачей, купающихся в деньгах.
   Мы поставили машину перед нужным нам домом.  У  дома  был  козырек  и
привратник - и то и другое мне понравилось. Поднимаясь в лифте, я сказал
Эду:
   - Опрос будешь вести ты, о'кей?
   Я уже говорил Эду, что на меня  действует  погода,  так  что  он,  не
задумываясь, ответил:
   - Конечно.
   Квартира, в которую мы направлялись,  находилась  на  верхнем  этаже.
Впустила нас хозяйка, открыв  дверь  так,  словно  привыкла  к  подобным
действиям. Ей было около сорока пяти,  и  она,  это  сразу  бросалось  в
глаза,  стремилась  казаться  более  молодой  с   помощью   всевозможных
таблеток,  диеты  и  упражнений.  Она  производила  впечатление   весьма
состоятельной особы, но старой, как и ее квартира.
   Женщина провела нас в гостиную, но не предложила сесть. Комната  была
очень красивой, вся в золотых и коричневых тонах, с  высокими  окнами  в
парк.
   Эд говорил за нас обоих, а я бродил по комнате, представляя себе, как
хорошо тут жить. Повсюду были безделушки и всякая  всячина  из  мрамора,
оникса и различных пород дерева...
   Эд и женщина разговаривали возле окна, при этом их голоса, смутные  и
неразборчивые, казалось, были  приглушены  солнечным  светом.  Время  от
времени я прислушивался, но  не  мог  разбудить  в  себе  интерес.  Меня
интересовала комната, а не двое черномазых, которые побывали здесь.
   В какой-то момент я услышал, как Эд спросил:
   - Значит, они вошли через служебный вход?
   - Да, - ответила хозяйка. Голос у нее был хрипловатый. - Они  ударили
мою служанку. Разбили ей рот, я отправила ее вниз, к своему доктору,  но
могу вызвать обратно, если вам нужно заявление.
   - Возможно, позже, - кивнул Эд.
   - Не понимаю, почему они ее ударили, - сказала  женщина.  -  В  конце
концов, она ведь тоже черная.
   - Затем они вошли сюда, правильно? - спросил Эд.
   - Нет, они вообще сюда не входили, слава богу. Тут у  меня  несколько
очень ценных вещей. Они прошли из кухни в спальню.
   - А где были вы?
   На  стеклянном  кофейном  столике  стояла   лакированная   деревянная
коробочка, орнаментированная в восточном стиле. Я взял ее и открыл  -  в
ней лежало с полдюжины сигарет. "Вирджиния-слимз". Дерево внутри коробки
было теплого золотистого цвета, как импортное пиво.
   - Я была в своем кабинете, - говорила  тем  временем  женщина.  -  Он
сообщается со спальней. Услышала, как они рыщут по комнате,  и  пошла  к
двери. А как только увидела их,  то,  конечно,  сразу  поняла,  что  они
делают.
   - Можете ли вы описать их?
   - Честно говоря...
   - Сколько  стоит  такая  штучка?  -  спросил  я.  Женщина  недоуменно
посмотрела на меня.
   - Извините, что вы сказали?
   Я показал ей коробку в восточном стиле.
   - Эта штука... За сколько ее можно было бы продать?
   - Полагаю, - надменно произнесла она, - всего за тридцать семь  сотен
долларов. Меньше четырех тысяч.
   - Вот это да! Четыре тысячи долларов за такую  коробочку!  Для  того,
чтобы держать в ней сигареты, - сказал я, главным образом  про  себя,  и
отвернулся, чтобы положить вещицу на кофейный столик.
   За моей спиной женщина чуть раздраженно спросила у Эда:
   - На чем мы остановились?
   Я  посмотрел  на  предметы,  лежавшие  на  кофейном  столике.  Я  был
счастлив, что нахожусь рядом с ними. И просто не мог не улыбнуться...

ДЖО

   Не знаю почему, по какой причине у меня было плохое  настроение  весь
день. А началось все еще утром, едва  я  проснулся.  Если  бы  Грейс  не
избегала меня, у нас произошла бы добрая старомодная ссора - в таком  уж
настроении я встал с постели.
   Потом - эта машина, пробка, жара.  Приятно  было  рассказать  Тому  о
винной лавке, о том, что не давало мне покоя недели две; но вскоре после
этого разговора настроение снова испортилось. Только теперь было на  что
отвлечься, потому что я продолжал думать о том ублюдке, уютно сидящем  в
своем "кадиллаке" с кондиционированным воздухом, -  там,  на  скоростной
магистрали в Лонг-Айленде этим утром... Я пожалел, что не оштрафовал его
за что-нибудь, за что угодно, настолько ненавистна  была  даже  мысль  о
том, что кому-то лучше, чем мне.
   Обычно прогнать злобу помогает езда.  Не  такая,  как  на  скоростной
магистрали, когда поток автомобилей то и дело останавливается  -  отчего
настроение только ухудшается, - а в обычной веренице машин, где  я  могу
маневрировать, использовать все свои навыки водителя. Я сажусь за  руль,
развиваю  скорость,  обгоняю  несколько  такси  и  очень  скоро  начинаю
чувствовать себя немного  лучше.  Поэтому  я  и  вызвался  вести  машину
сегодня, а мой партнер Пол Голберг только пожал плечами  и  сказал,  что
его это устраивает. О причине я прекрасно знал: у него не было  любви  к
машинам, у этого Пола. Он предпочел бы, чтобы я все время сидел за рулем
и ему ничто не мешало бы жевать резинку. Я еще не видел никого  в  своей
жизни, кто жевал бы так много резинки.
   Пол на пару лет моложе меня, стройнее  и  жилистее.  И  силы  у  него
больше, чем кажется. У него кучерявые черные  волосы  и  оливковый  цвет
лица, да огромные карие оленьи глаза, которые так любят девчонки.
   Я свернул с трассы на 96-й улице и некоторое  время  катил  по  узким
улочкам. Теперь я уже жалел, что рассказал Тому о винной лавке. Мог ли я
доверять ему? Что если он сказал об этом кому-нибудь еще? Тогда рано или
поздно все дойдет до начальника участка. А он  у  нас  такой:  плюнь  на
тротуар даже не во время дежурства - и он влепит тебе выговор. А что  он
сделает с патрульным, который  ограбил  винную  лавку  во  время  своего
дежурства!..
   Но Том ничего не скажет, он достаточно умен...
   Мы вернулись на трассу и  помчались  вперед.  Над  рекой  воздух  был
чуточку лучше, а  движение  машины  создавало  легкий  ветерок,  который
относил бензинную вонь. Настроение мое улучшалось.
   И тут я заметил впереди белый "кадиллак-эльдорадо". Это  была  та  же
модель, что и утром, но другого цвета. Водитель  выглядел  таким  умным,
напыщенным и богатым, что вся желчь бросилась мне в голову.
   Приблизившись я  увидел,  что  на  "кадиллаке"  нью-йоркские  номера.
Хорошо. Если я этого умника  оштрафую,  он  не  сбежит,  не  скроется  в
каком-нибудь другом штате и не станет показывать мне  оттуда  язык.  Ему
придется платить, или у него  возникнет  куча  проблем,  когда  наступит
время продлевать срок действия прав.
   С милю я следил за его скоростью - она равнялась  пятидесяти  четырем
милям в час. Прекрасно.
   - Беру "кадиллак", - сказал я.
   Наверное, Пол дремал и ничего не  видел.  Он  сел  прямее,  посмотрел
вперед и спросил:
   - Что?
   - Этот белый "кадилак".
   Пол внимательно посмотрел на "кадиллак" и вопросительно поднял брови:
   - За что?
   - Так хочется. У него на спидометре пятьдесят четыре.
   Я включил "мигалку" на крыше, но не сирену Он меня видел, и  шума  не
требовалось. "Кадиллак" тут  же  снизил  скорость,  и  я  прижал  его  к
обочине.
   - Ты слишком его прижал, - сказал Пол.
   - Это ему надо было крепче жать на тормоз. -  Я  посмотрел  на  Пола,
ожидая, что он скажет что-нибудь еще, но он только пожал плечами.  Тогда
я вышел из машины и направился к водителю.
   Ему было около сорока, и я  обратил  внимание  прежде  всего  на  его
глаза, выпуклые, как у рыбы. Когда я приблизился, он открыл окно,  нажав
на кнопку. Я попросил показать права и техталон  и  долгое  время  молча
изучал их, чтобы он начал разговор. Водителя звали  Даниэль  Моссман,  а
"кадиллак" он взял напрокат у одной из компаний в Тарритауне. Сказать  в
свое оправдание ему было нечего.
   - Вы знаете, - спросил  я,  -  какова  допустимая  скорость  на  этом
участке, Дэн?
   - Пятьдесят, - ответил он.
   - А знаете, какую скорость я зафиксировал у вас, Дэн?
   - Полагаю, пятьдесят пять. - В его голосе  не  было  никаких  эмоций,
ничего не выражало его лицо,  да  и  глаза  навыкате  тоже:  они  просто
смотрели на меня и впрямь по-рыбьи.
   - Кем вы работаете, Дэн? - спросил я.
   - Я юрист, - ответил он.
   Юрист. Даже не удосужился сказать "адвокат". Я  был  раздражен  вдвое
больше, чем раньше. Вернувшись к патрульной машине, сел за руль, держа в
руке права и техталон Моссмана.
   Пол посмотрел на меня и потер большой и указательный пальцы:
   - Что-нибудь есть?
   Я отрицательно покачал головой:
   - Нет. Я оштрафую этого ублюдка

Глава 2

   Они устроили совместную вечеринку с  жарким  для  нескольких  друзей,
живущих по соседству. Жаровня стояла на заднем дворе у Тома,  поэтому  и
вечеринка проводилась там, но оба сложились на закуску и выпивку,  а  их
жены приготовили салаты, десерт и накрыли на стол.
   Первая - душная и влажная  -  половина  лета  ознаменовалась  сильным
проливным дождем накануне вечеринки, но к утру назначенного дня двор был
почти  полностью  сухим.  К  тому  же  влажность  резко  понизилась,   а
температура упала до двадцати градусов. Чудесная погода для вечеринки во
дворе...
   Были приглашены еще четыре пары, все  из  одного  квартала,  плюс  их
дети. Никто из них не служил в полиции, и только один работал в  городе,
Тому и Джо они нравились главным образом потому, что с ними  можно  было
забыть о своей собственной работе.
   Перед вечеринкой они вынесли все кухонные стулья и складные стульчики
из обоих домов и  расставили  их  во  дворе  Тома,  а  бар  устроили  на
карточном столике позади жаровни. У них  был  джин,  водка,  шотландское
виски  и  безалкогольные  напитки  для  ребятишек.  Мэри  постелила   на
карточный столик хлопчатобумажную скатерть с цветами по  всему  полю,  и
все выглядело очень мило.
   Том и Джо по очереди работали барменами, причем один из  них  подавал
напитки, а второй  бродил  по  двору,  изображая  хозяина.  Но  Том  был
официальным шеф-поваром, о чем говорил его фартук,  и  пока  он  готовил
цыплят  и  отбивные  на  жаровне  во  дворе,  Джо   бессменно   исполнял
обязанности бармена. Потом, после того как все  поели.  Том  опять  стал
барменом, а Джо только вертелся под рукой или иногда уходил  в  одну  из
кухонь за льдом. У обоих были морозильные камеры,  но  когда  пятнадцать
или двадцать человек одновременно пьют напитки  со  льдом,  а  ребятишки
главным образом проливают свои на траву, лед тратится быстрее, чем любой
холодильник успевает его приготовить. Но два все же справлялись,  и  Джо
надо было только не забывать ходить то в кухню Тома, то в свою.
   Принеся очередную порцию ледяных кубиков в  стеклянном  кувшине,  Джо
задержался у карточного столика, где хозяйничал Том в поварском фартуке.
Возле  него  в  это  время  никого  не  было.  Том  начал  перекладывать
прозрачные кубики в ведерко для льда. Джо поискал глазами среди  грязных
стаканов на столике.
   - Куда подевался мой стакан?
   - Я налью тебе в другой.
   - Спасибо.
   - Ты помнишь... Вот. - Том протянул стакан.
   - Спасибо - Помнишь, - повторил Том, - что ты рассказал мне позавчера
о винной лавке?
   Джо отхлебнул из стакана и ухмыльнулся:
   - Конечно.
   Том колебался, покусывая нижнюю губу и озабоченно глядя на  гостей  в
другом конце двора Наконец выпалил:
   - Ты это повторял?
   Джо нахмурился, не уверенный, что правильно понял.
   - Нет. А что?
   - А думал об этом?
   Слегка пожав плечами, Джо посмотрел в сторону.
   - Пару раз, кажется Я не хотел испытывать удачу.
   - Да, наверное, так, - согласно кивнул Том Подошел  один  из  гостей,
прервав  их  разговор.  Это  был  некто  Джордж  Хендрикс,   управляющий
супермаркетами в пяти городах Сейчас он был немного  пьян,  в  меру,  на
лице его сияла широкая улыбка - Пора повторить.
   - Ну и пьете же вы! - удивился Том, беря его стакан.
   - Вы чертовски правы,  -  поддакнул  Хендрикс  и  спросил,  обращаясь
главным образом к Джо, поскольку Том занимался наполнением его стакана:
   - Вы оба все еще работаете в городе, а?
   - Да, работаем, - кивнул Джо.
   - А я нет, - заявил Хендрикс. - Я навсегда покончил с этими крысиными
гонками. - Несколько лет назад он служил в одной из крупных компаний.
   Пьяные всегда раздражали  Джо,  даже  когда  он  не  был  на  службе.
Скептически, с усталым вздохом он спросил у Хендрикса:
   - А здесь другое дело?
   - Черт побери, да. Вы сами это знаете, вы ведь переехали сюда.
   - Грэйс и детишки здесь, - поправил Джо. - А я все еще в городе.
   - Вот, пожалуйста. - Том протянул Хендриксу стакан.
   - Спасибо. - Хендрикс взял стакан, он не отпил из него,  так  увлекся
разговором с Джо. - Понять не могу, как вы, ребята, терпите  это.  Город
битком набит жуликами. Все гоняются за долларом.
   Джо только пожал плечами, а Том пробормотал:
   - Так устроен мир, Джордж.
   - Но только не здесь,  -  возразил,  покачав  головой,  Хендрикс.  Он
произнес это не допускающим возражений тоном.
   - Здесь, - сказал Том, - так же, как и  в  любом  другом  месте.  Все
одинаково.
   - Эх, ребята, - вздохнул Хендрикс. - Вы думаете, что  все  жульничают
во всем мире. Это оттого, что вы живете в городе,  вам  и  пришла  такая
мысль. - Он понимающе ухмыльнулся и потер большой и указательный пальцы.
- Живете этим.
   - Неужели? - Джо холодно посмотрел на Хендрикса.
   - Сто процентов, -  подтвердил  тот.  -  Я  знаю  полицейских  города
Нью-Йорка.
   - Они тоже повсюду одинаковы,  -  сказал  Том.  Он  не  обиделся,  он
давным-давно перестал обижаться  на  подобные  пьяные  разговоры.  -  Вы
думаете, парни из участка могли бы здесь прожить на свой оклад?
   Хендрикс рассмеялся и ткнул в Тома стаканом:
   - Понимаете теперь, что я имею в виду? Город развращает  ваши  мысли,
вы думаете, что все в мире мошенники. Джо внезапно разозлился:
   - Джордж, вы приходите домой каждый вечер с сеткой продуктов.  Вы  не
пользуетесь скидкой за то,  что  работаете  в  супермаркетах,  а  просто
набираете сетку и выходите из магазина.
   - Я работаю на них! - взбесился  Хендрикс.  -  Если  бы  мне  платили
приличный оклад... - прокричал он голосом достаточно громким, чтобы  его
услышали в дальнем конце двора.
   - ..вы бы делали то же самое, - закончил Джо.
   - Не обязательно, Джо, - примирительно сказал Том. Он умел  улаживать
назревающие ссоры. - Все жульничают, но обычно лишь  потому,  что  иного
выхода нет при нашей-то жизни...
   - Ладно. - Хендрикс быстро успокаивался. - Забудем об этом.
   - Не обманывайте себя, - ответил Джо. Он все еще был серьезен. -  При
нашем положении, - продолжал Джо,  -  мы  бы  могли  получить  все,  что
захотели. Но мы сдерживаем себя...
   Хендрикс рассмеялся, а Том задумчиво  посмотрел  на  Джо.  Тот  уныло
воззрился на Хендрикса: он думал о том, с каким удовольствием оштрафовал
бы его.

ТОМ

   Единственный способ, которым можно взять кого-либо в том  месте,  где
много его друзей, это взять его быстро. Таким местом было кафе на  улице
Макдугала в Гринвич Вилледж - пристанище различного рода подонков,  и  в
час ночи в субботу там развлекалось  полно  народу:  студенты,  туристы,
местные жители, хиппи, временно остановившиеся в городе, - в общем,  как
раз те, кто не любит полицейских.
   Эд ждал на улице, у входа. В  самом  крайнем  случае  я  бы  заставил
Лэмбета бежать, и он попал бы прямо в руки Эду.
   Лэмбет сидел за столиком в правой части зала, именно там, где  указал
нам информатор. С ним было еще четыре  человека  -  двое  мужчин  и  две
женщины: в левой руке он держал смятый носовой платок, которым все время
вытирал нос. Либо он  был  простужен,  либо  нюхал  кокаин:  большинство
распространителей  наркотиков  рано  или   поздно   начинают   пробовать
бесплатно то, что продают.
   Я остановился у него за спиной и наклонился.
   - Лэмбет?
   Когда он обернулся,  я  увидел,  что  глаза  у  него  затуманенные  и
красные. Это могло быть и от простуды, но скорее из-за героина.
   - Да? - произнес он.
   Что бы там ни показывали в  кино,  детектива  в  штатском  узнают  не
сразу.
   - Полиция, - произнес я очень тихо,  чтобы  расслышал  только  он.  -
Следуйте за мной.
   - Не хочется, приятель, - развязно ухмыльнулся он и снова  повернулся
к своим друзьям.
   На нем была кожаная поддевка с оборками. Я сдернул  поддевку  ему  на
руки, сковав,  словно  смирительной  рубашкой.  В  следующую  секунду  я
приподнял его и выбил стул.
   Никто не способен реагировать быстрее своего собственного тела.  Если
бы он просто скользнул в тот момент на пол, он бы вырвался из моих  рук.
Возможно, успели бы вмешаться его друзья или кто-нибудь из  посторонних.
Но его тело среагировало автоматически: ноги  подогнулись,  помогая  ему
встать, и в то мгновение, когда Лэмбет обрел равновесие, я повернул  его
к двери и повлек на улицу со всей возможной быстротой.
   Он завопил и попытался увернуться  в  сторону,  но  я  сжимал  его  и
одновременно толкал. Дверь была закрыта, но открывалась наружу, я открыл
ее головой Лэмбета. Мы вышли так быстро, что ни у