И все. Парни Менло захватили меня у
Клары. - Он взглянул на Менло: - Они следили за мной.
  - Нет, нет. Они ждали вашего появления в квартире бедной Клары.
  - Хорошо. Итак, "понтиак" чистый. Паркер, свернув, убрал дорожную карту.
Повернулся к Менло:
  - Следующий вопрос. Какие нам потребуются инструменты?
  - Прошу прощения. Инструменты... инструменты...
  - Ведь денежки не лежат на кофейном столике! Не так ли?
  Улыбка Менло была слегка удивленной.
  - Мой дорогой друг, вы в наивысшей степени определенно ожидаете от меня,
что я скажу, где найти эти денежки. Но моя полезность тогда закончится, не
так ли? Вы были так добры, что включили меня в операцию лишь из-за
имеющейся у меня информации, которой у вас нет.
  - Я не спрашиваю у вас, где деньги. Я спрашиваю, что может понадобиться
для их извлечения. Например, если они спрятаны под бетоном, нам
потребуется определенный инструмент. Возможно, нужна пара шашек динамита.
Если деньги находятся в сейфе, необходима дрель и еще кое-какие
инструменты. Может быть, немного нитроглицерина... В зависимости от
конструкции сейфа.
  - О, я вижу! Снова работает мысль профессионала. Но заверяю вас, особых
трудностей не существует. Не понадобятся и специальные инструменты. Нужны
будут только наши умелые руки.
  - Хорошо, - кивнул Паркер. - Какого размера сумка нам нужна? Как велика
она будет?
  - Ну, я никогда не видел эту наличность. Пока она существует только в моем
воображении. Но, исходя из скрытного поведения хозяина, я бы предположил,
что деньги упакованы в контейнер размером с ваш чемодан. И этого будет
более чем достаточно.
  - Завтра утром я куплю еще один, точно такой же. - Паркер поднялся на
ноги, закурил сигарету и стал расхаживать по комнате. - Еще раз повторим,
для уверенности. Кейпор покидает дом в пять часов. Машиной управляет его
шофер и будет ждать, пока обед не закончится. Телохранитель тоже едет с
ним. Повар будет готовить закуски для вечеринки позднее. Уйдет из дома к
шести часам. То же самое сделает садовник. Кейпор не вернется до десяти, а
возможно, возвратится и позднее. Между шестью и десятью в доме никого не
будет.
  - Абсолютно точно.
  Генди подал голос с кровати:
  - Нам нравится быть точными.
  - А как относительно этой вечеринки после десяти часов? На ней не будет
слуг?
  - О нет! Эта вечеринка такого рода, на каких слуг не бывает. Морган,
телохранитель Кейпора, выступит в роли бармена. Других слуг не потребуется.
  - В доме точно нет сигнализации?
  - Клара была в этом абсолютно уверена.
  - Хорошо. - Паркер сел на кровать и стряхнул пепел в ближайшую пепельницу.
  - Теперь нам остается выждать два дня.


                                  Глава 6


  Была пятница. Семь тридцать вечера. Уже стемнело. Менло остался в отеле. А
двое напарников разъезжали по улицам, изучая стоящие у тротуаров
автомобили. Генди, развалившись, сидел за рулем, рядом - Паркер. Большие
улицы, которые они пересекали, были полны движущимися с малой скоростью
автомобилями. Горожане отправлялись в центр провести вечер в ресторанах.
Или устремлялись из города на природу на выходные. На боковых улицах
движение было поменьше. Автомашины проезжали изредка, и еще реже
появлялись случайные прохожие.
  Они высматривали то, что им было нужно, целых двадцать минут. Наконец
Паркер сказал:
  - Вот!
  Генди тоже увидел и, притормозив, ссадил напарника, а потом продолжил свой
путь. Паркер пересек улицу, не спеша подошел к автомобилю. Это был
блестящий черный "кадиллак" четырех-пяти лет. Судя по всему, что
находилось в данном жилом районе, он, возможно, принадлежал второму или
даже третьему владельцу. Впрочем, кто бы им ни владел, содержался
"кадиллак" в чистоте. Такая машина не бросится в глаза у дома Кейпора.
  Улица была пуста. В окнах близлежащих домов Паркер тоже не заметил никаких
лиц. Он остановился рядом с "кадиллаком" и попробовал обе дверцы. Ему
повезло - задняя оказалась незапертой. Чаще всего люди забывают закрыть
именно заднюю дверцу. Впрочем, ему и не нужна была особая удача. Он смог
бы забраться даже в запертый "кадиллак" за тридцать секунд. Но в данном
случае ему не пришлось ломать дверной замок. Слегка приоткрыв заднюю
дверцу и протянув руку, он открыл задвижку замка передней дверцы и сел в
машину.
  Лег на сиденье и достал карманный фонарик-карандаш. Изучив нижнюю часть
приборной доски, он убрал фонарик и, работая на ощупь маленькой отверткой,
вскоре удалил мешавшую ему небольшую пластинку. Затем посветил вновь
секунд десять, и - дело было сделано. Сел, протянул руку под руль, вытащил
из кармана проволоку с электродами на концах. Снова на ощупь протянул руки
под приборную доску и прикрепил проволоку в нужном месте. Стартер зачихал,
смолк, снова зачихал, и - двигатель завелся. Он поставил рычажок
автоматической коробки передач в нужное положение и отъехал.
  На Висконсин-авеню между кинотеатром и супермаркетом приютилась
автомобильная стоянка. В дневное время ее использовали приезжавшие в
супермаркет покупатели, а вечером - приезжавшие в кино зрители. Паркер
поставил "кадиллак" так, чтобы слева оставалось свободное место, и вытащил
проволоку, используемую им вместо ключа зажигания. Он вышел из машины и
открыл капот. Постоял минуту, разглядывая мотор, затем принялся за работу.
Было двадцать минут восьмого.
  Генди и Менло появились точно по расписанию, без десяти минут восемь. Они
поставили машину рядом с "кадиллаком" и вышли. Паркер как раз заканчивал.
Он закрыл капот и сказал:
  - Все готово.
  - Еще раз... - проговорил Менло, глядя с недоверием на "кадиллак", - могу
еще раз вас заверить лично. Знаю теперь - в этой сфере деятельности вы
профессионалы. Мысль ехать на грабеж в только что украденном автомобиле
никогда не пришла бы мне в голову. А если бы и возникла, то привела меня в
такой ужас, что я сразу бы от нее отказался.
  - В ближайшие два часа эту машину разыскивать не будут, а к тому времени
мы все сделаем, - объяснил Генди.
  - Я безусловно доверяю вашему суждению, - заверил его Менло. - Я видел вас
в действии против тех бедолаг, что дала мне Организация. Совершенно в вас
уверен.
  - Это хорошо. Залезайте в машину, - приказал Паркер.
  - Безусловно.
  Менло сел позади, а Паркер и Генди впереди. Рядом с рулем свисал целый
набор проводов, заканчивающихся маленькой деталью с кнопкой. Это был новый
ключ зажигания. Паркер попробовал его, тот работал замечательно. Паркер
вывел "кадиллак" со стоянки и медленно повел к Висконсин-авеню.
  Когда они подъехали, как и ожидалось, дом Кейпора был погружен в темноту.
Паркер повернул руль, и "кадиллак" покатил по ведущей к дому дорожке,
скрипя шинами по гравию. Паркер объехал вокруг дома и остановил машину
возле гаража, укрытого домом от взглядов с улицы.
  Было восемь тридцать. Все шло точно по графику.
  Позади дома имелись две входные двери. Они выбрали ту, которая, по
описанию Клары, вела на кухню. За дверь, как непревзойденный мастер,
взялся Генди. И она открылась почти сразу. Они вошли. Паркер включил
ручной фонарик с узким лучом. От Клары через Менло они теперь отлично
знали расположение комнат в доме. Паркер спросил спокойно:
  - Хорошо, Менло, какая комната нам нужна?
  - Сначала возьмем вашу статуэтку, - ответил Менло. - Хотелось бы на нее
взглянуть. Увы, этого требует романтическая часть моей натуры.
  Паркер пожал плечами. Это не имело значения. Он пересек кухню и открыл
ведущую в глубину дома дверь, которая выводила к задней лестнице и
помещению для слуг.
  Лестница заканчивалась квадратной комнатой со стоявшим у одной из стен
большим столом. В противоположной стене имелся ведущий в холл проем без
двери в форме латинской буквы "U". Паркер открыл третью дверь налево.
Смело включил свет, потому что окна комнаты выходили во двор дома.
  Длинная и узкая комната с темно-красными обоями и приглушенным освещением
лампами дневного света, расположенными в верхней части стен, была покрыта
сплошным роскошным ковром зеленого цвета.
  Комната напоминала музей. В стеклянных витринах на зеленом бархате лежали
монеты. На квадратных подставках разной высоты располагались статуэтки
различных стилей и эпох. Из алебастра, бронзы, папье-маше, штукатурки,
дерева. Ни одна из них не превышала высотой трех футов. На стенах висели
мечи редкой работы, а высокий и узкий книжный шкаф со стеклянными
дверцами, стоявший в конце комнаты, наполовину заполнен имевшими древний
вид томами. Большинство - толстые и тяжелые, в кожаных переплетах.
  - Все это дерьмо, - сказал Менло с некоторой долей презрения в голосе. -
Кейпор совершенно неразборчив в художественных пристрастиях. Он покупает,
потому что каждый экспонат здесь годится только для продажи, а не потому,
что добавляет вдохновения эстетическому восприятию.
  Посмотрите на эту гадость. Какое смешение стилей и периодов! Что бы Кейпор
сделал со ста тысячами долларов, позволь только их оставить ему! Он целый
дом наполнил бы такими кошмарными вещами, как эти. Такая безвкусица не
заслуживает ста тысяч долларов!
  Он, хмурясь, прошел в глубину комнаты. - Правда, есть кое-что и стоящее, -
продолжал он. - Немного. Совсем немного. Вот там Гарднер, один из лучших
современных художников. Но в подобном окружении как может раскрыться его
подлинная ценность?! А-а... Вот и ваш Плакальщик.
  Он стоял в углу возле книжного шкафа на низкой подставке, почти скрытый от
взоров. Белый, небольшой, одинокий, согбенный от горя. Отвернувшийся от
зрителей. Молодой монах с нежным лицом, откинутый капюшон раскрывал
золотые волосы. Руки изящные, с длинными пальцами. Из-под грубой белой
рясы чуть виднеется правая нога. Большие и полные печали глаза уставились
в пол. Согнутая левая рука тыльной стороной ладони подпирает щеку и
прикрывает лицо. Вытянутые пальцы правой руки обхватывают левый локоть и
предплечье. Широкий рукав спадал с левого предплечья, открывая тонкое и
изящное запястье. Все тело изогнуто влево и слегка наклонено вперед. Он
выглядел так, словно горе сразу его состарило, будто он оплакивал все
достойное в мире, ушедшее в небытие во все прошлые времена.
  - Понимаю, - произнес мечтательно Менло, глядя на Плакальщика. Осторожно
протянув руку, он взял статуэтку и внимательно рассматривал ее с разных
сторон. - Я понимаю страсть вашего мистера Харроу. Да, я понимаю.
  - Теперь деньги, - напомнил Паркер. Для него эта статуэтка представляла
всего лишь шестнадцать дюймов штукатурки, за доставку которых ему уже
полностью уплачено.
  - Да-да. Совершенно верно. Точно. - Обычная улыбка Менло вновь появилась
на лице. Он передал статуэтку Паркеру. - Как вы так замечательно
выразились, теперь деньги...
  Он повернулся, разглядывая комнату и бормоча про себя:
  - Аполлон... Аполлон... - Затем щелкнул пальцами. - А-а... там.
  Он двинулся мимо статуэток, ловко лавируя между ними, и остановился у
статуэтки - серая фигура сидевшего на пне молодого человека.
  Паркер и Генди последовали за ним. Генди держал в руках чемодан. Толстыми
пальцами Менло потрепал статуэтку по плечу и счастливо улыбнулся Паркеру:
  - Видите? Самое замечательное изобретение. В вашем языке, полагаю, есть
особое выражение для этого. Не видно леса за деревьями. В нашем случае
из-за леса не видно дерева.
  - Здесь, в статуэтке? - спросил Паркер.
  - Совершенно верно. Смотрите. - Менло положил руки на голову статуэтки и
повернул. Раздался скрип, и голова оказалась в его руках. - Полая, -
оказал он. - Молодой Аполлон. Пень, на котором он сидит, набит деньгами. -
Он просунул руку внутрь и вытащил пачку зеленых купюр. - Видите?
  - Ладно, давайте их упакуем, - поторопил Паркер.
  Генди открыл чемодан. Менло горсть за горстью доставал купюры, а Паркер и
Генди запихивали их в чемодан. Все купюры были старыми. Сотенные.
Полусотенные. Двадцатники. Горсть за горстью. Постепенно все перекочевали
в чемодан. Они не делали попытки пересчитать деньги. Просто быстро и молча
пихали ассигнации в чемодан.
  Когда чемодан наполнился, что-то из ассигнаций еще оставалось.
  - Итак, я ошибся в расчетах. - Менло с улыбкой глядел на две пачки купюр в
руках. - Кто бы подумал, что такая маленькая статуэтка будет содержать, в
себе так много.
  Он набил купюрами карманы. Внезапно его правая рука выскочила из кармана с
пистолетом "стандарт" 22-го калибра с двумя стволами. Оружие довольно
слабое, но на близком расстоянии действует так же хорошо, как и любая
другая модель.
  Улыбка Менло стала широкой и добродушной.
  - Теперь, мои дорогие профессионалы, - проговорил он, - я в высшей степени
опасаюсь, что нам придется расстаться. Вы мне на самом деле замечательно
помогли, и мне бы хотелось по крайней мере тем же отплатить вам, сохранив
ваши жизни.. Но однажды вы уже продемонстрировали свою способность
находить жертвы. Потому мне придется предпочесть иной выход, чтобы не
проводить остаток своей жизни, постоянно озираясь и оглядываясь через
плечо. Надеюсь, вы понимаете?
  Паркер и Генди одновременно кинулись в противоположные стороны. Но и Менло
в своем деле тоже был профессионалом. Его лицо напряглось. Он дважды
выстрелил и оба раза попал. Генди отбросило и ударило о стену.
Бесформенной массой он рухнул на пол. Паркер, размахивая руками,
отшатнулся назад, роняя статуи в своем падении на подставку.
  Менло мгновение подождал. Оба тела лежали неподвижно. Его пистолет был
пуст. Он забрал чемодан и статуэтку, поторопившись из комнаты. Круглый
ловкий толстяк в черном костюме. Одной короткой рукой держал чемодан, а
под мышку другой была засунута маленькая белая статуэтка.
  Последнее, что он сделал перед уходом, - выключил в комнате свет.


                                  ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ



                                  Глава 1


  Огюсту Менло исполнилось сорок семь лет. Он был пяти футов и шести дюймов
роста и весил двести тридцать четыре фунта. Должность его называлась
инспектор, а профессия - шпионаж за своими согражданами. Во Вторую мировую
войну, будучи намного моложе, не выше, чем сейчас, но гораздо стройней, он
являлся членом антифашистского подпольного движения в Кластраве. Последние
пятнадцать месяцев войны провел в горах, в партизанском отряде, за голову
каждого члена которого нацисты назначили премию.
  Подпольное движение неизбежно перерастает из разрушительной социальной
силы в конструктивную политическую. И кто бы его ни возглавлял, именно он
устанавливает в стране ведущую политическую идеологию. Из-за
географического положения Кластравы преобладающим влиянием в ней
пользовался Советский Союз. Хотя первоначально помощь шла из Соединенных
Штатов посредством ленд-лиза. Но об этом никогда не упоминалось русскими,
родившимися не вчера.
  От нацистов Кластраву освободила Красная Армия. Марионеточный
коллаборационистский режим военного времени был сразу же сметен. К власти
пришли участники Сопротивления. Их политическую ориентацию усилило
присутствие Красной Армии. Кластрава была тихо и эффективно поглощена.
Вскоре она стала одним из самых маленьких и одновременно самым спокойным
сателлитом Советского Союза.
  До войны Огюст Менло не имел никакой профессии, довольствуясь помощью
отца-врача. За войну, особенно в последние ее пятнадцать месяцев, он кое в
ч„м поднаторел. Хотя, казалось, это не имело никакого применения в мирное
время. В начале 1947 года с помощью товарищей по Сопротивлению ему
устроили встречу в Национальной полиции. Тут-то вот Огюст Менло и нашел
свое истинное призвание. Делал он свою работу хорошо, с энтузиазмом и
быстро продвигался по службе.
  В любой религии самые назойливые вопросы задает священник.
  Если уж в структуре религии существуют изъяны, то скорее всего священник,
человек подготовленный, быстрее обнаружит их. Огюст Менло в некотором роде
стал священником коммунизма. В самом буквальном смысле он сделался
исповедником. В тихих и уединенных камерах под землей он вслушивался в
запинающиеся голоса, которые признавались в своих ошибках. Много лет Огюст
Менло натыкался на изъяны, никого больше не беспокоившие, исправлял их,
как мог, и свою работу делал все добросовестнее. До тех пор, пока не
помахали перед ним ста тысячами долларов. Сто тысяч американских
долларов!..
  Получив задание, Огюст сразу сообразил, как поступит дальше. Словно всегда
об этом только и мечтал. Словно все в его жизни являлось подготовкой того
великого момента, когда в руках окажутся сто тысяч американских долларов.
  Огюста Менло избрали для выполнения этого дела прежде всего из-за его
замечательного послужного списка без малейшего пятнышка. Женат с 1949
года. Жена - практичная толстушка, хорошая домохозяйка и мать двух
дочерей-подростков. Личное дело на него было исчерпывающим. Из него
следовало, он ни разу не изменял жене. Точно так же, как ни разу не
изменял своему долгу перед государством. Поэтому выбор его персоны
оказался закономерным. Существует тип честного человека, который до тех
пор абсолютно честен, пока сумма невелика. Такой человек сам выбирает себе
жизнь и считает, что жизненный выбор вознаграждается ее ходом. Такой
никогда не рискнет нарушить плавное течение жизни за нечто незначительное.
Менло уже давно потерял интерес к своей Анне. Но считал, что случайная
связь с доступной женщиной не даст ему облегчения и определенно не
оправдывает риска потери комфортабельного быта. Также и финансовые
искушения, появлявшиеся время от времени в ходе выполнения им своих
обязанностей, не стоили комфорта и безопасности, которыми он уже
пользовался. Вместе с крепнувшей репутацией к нему росло и доверие. Кому
же еще можно доверить сто тысяч долларов в четырех тысячах миль от дома,
если не ему?
  Для официальных властей нет способа защититься от подобного человека.
Можно ли доверять человеку, если он слишком честен?
  Вот почему Огюсту Менло, сообщив суть задания, вручили билет в два конца,
в Соединенные Штаты - туда и обратно. Внешне это был по-прежнему трезвый и
трудолюбивый Огюст Менло. Из министерства его отвезли домой, где он,
упаковав чемодан, поцеловал на прощанье жену в гладкую щеку. Но внутренне
он стал совершенно другим. В поезде на Будапешт - там ему предстояло
пересесть в летящий на Запад самолет - он позволил себе, спрятавшись за
развернутой газетой, впервые проявить свои подлинные чувства. Лицо
расплылось в широкой восхищенной улыбке, заразительной, как смех. Улыбка
придала ему вид стареющего херувима.
  Сначала самолет доставил его из Будапешта во Франкфурт-на-Майне. Эту
туманную аллею в центре Германии, так мало подходившую для авиацентра. Но
они приземлились благополучно, а часом позже он уже поднимался на борт
другого самолета, перенесшего его за шесть часов непрерывного полета через
океан в вашингтонский аэропорт, на другой континент, в новый мир.
  Стюардесса - изящная девушка в западном стиле, в голубой, обтягивающей
безупречную фигуру юбке. Менло с сияющими глазами просто ликовал, на нее
глядя, и довел себя почти до лихорадочного состояния. Рот его застыл в
восхищенной улыбке. Вести себя таким образом было глупо и опасно. Если бы
министерство приняло решение наблюдать за ним, то сейчас они бы
засомневались в оказанном ему доверии. Но доверие было полным. И только
одна стюардесса заметила забавного счастливого толстяка с блестящими
глазами, решив про себя, что тот перебрал водки.
  В Вашингтоне к нему вернулось благоразумие. В аэропорту он сел на автобус
и за время поездки до терминала на Джи-стрит успел вновь восстановить
самоконтроль. Пока деньги не окажутся в его руках, он должен оставаться
незаметным, должен быть осторожным.
  Номер в отеле для него уже заказали. Устроившись, он принял роскошную
ванну с горячей водой, от которой шел пар, и вылез из нее с
ярко-порозовевшей кожей, круглый, раскрасневшийся и счастливый. Переоделся
в новый костюм и нанес визит вежливости Спэннику.
  Спэнник, конечно, не знал о задании толстяка. Об этом не знал никто, кроме
самого Менло и трех человек там, у него на родине, в министерстве. Но
Спэнник хорошо знал Менло, был тошнотвор