к трапезе, когда чей-то резкий голос произнес:
   - Не двигаться!
   Хофман обернулся и увидел, как через стену в зал входят какие-то люди
в масках.

Глава 4

   Отто Майнзер чувствовал себя превосходно. Он  казался  себе  высоким,
сильным, умным и непобедимым. ?Магнум-357? в его  правой  руке  выглядел
крошечным игрушечным пистолетом. Он решительно последовал  за  Паркером,
прошел через дыру в стене,  раздвинул  тяжелые  портьеры  и  сделал  шаг
влево, в то время как Паркер шагнул вправо. Отто Майнзер боковым зрением
увидел, как, продвигаясь вдоль стены вслед за Паркером, из дыры появился
Лемке.
   Два частных охранника сидели за столом у окна.  Рты  их  были  набиты
едой. Услышав отданный Паркером приказ, они обернулись и тут же  покорно
замерли.
   Маска несколько ограничивала Майнзеру обзор, поэтому ему  приходилось
передвигаться медленно. Вытянув левую руку, он нащупывал столы и  другие
возможные препятствия. Пока Паркер и Лемке пробирались вдоль  портьер  к
передней стене, Майнзер круто повернул налево, прошел по  проходу  между
столиками и направился к охранникам.
   Теперь  они  с  Паркером  оказались  на  двух   углах   воображаемого
треугольника, в  то  время  как  охранники  были  на  его  вершине.  Это
позволило Лемке беспрепятственно подойти и разоружить охранников, самому
не оказавшись при этом на  линии  огня.  Майнзер  улыбался  под  маской,
наблюдая за тем, как Лемке освободил охрану от оружия, выложил пистолеты
на стол рядом с недоеденными бутербродами.
   Затем Лемке попятился в  сторону  открытой  двери  хранилища,  жестом
приказывая безоружным охранникам следовать за ним.  Те  сочли  за  благо
повиноваться, больше всего на свете  желая  в  этот  момент  провалиться
сквозь землю от стыда. Майнзер вошел в хранилище вслед за ними, а Паркер
остался в танцевальном зале.
   Веревка и пластырь были у Лемке.  Пока  Майнзер  стоял,  направив  на
пленников дуло своего револьвера, Лемке уложил обоих полицейских на пол,
связал их и заклеил им рты пластырем. После этого они снова вышли в зал,
и тогда Лемке снял с себя маску.
   - Ну и жарища здесь! ? Паркер был уже без маски.
   - Приведи Билли, - сказал он.
   - Сейчас. - Лемке заторопился, направляясь к дальней стене.
   Майнзер не спешил снять маску. Ему нравилось ощущение закрытого лица.
   - В соседней комнате осталась пара чемоданов, - сказал он.
   - Нужно спросить Билли. Только ты уж потрудись  снять  маску,  прежде
чем выйдешь на улицу.
   Майнзер смутился, ощутил приступ внезапного раздражения, как если  бы
его вдруг застигли за каким-то неблаговидным  занятием.  Он  чувствовал,
что краснеет, а значит, снимать маску еще не время.
   - Ладно, - натянуто  сказал  он,  стараясь  ничем  не  выдать  своего
смущения. - Обо мне не беспокойся.
   Лемке вышел обратно из дыры в стене, ведя за собой Билли, который  то
и дело спотыкался о собственные ноги. Несчастный нумизмат высунул голову
из-за портьер и испуганно озирался по сторонам.
   - Где они? - еле слышно прошептал он.
   - А мы их разрубили на куски и разложили по чемоданам,  -  язвительно
ответил Майнзер. Этот слабак не вызывал у него  никаких  других  эмоций,
кроме презрения.
   Тут вмешался Паркер.
   - Давайте начинать, - сказал он. - Билли, где план?
   Билли принялся шарить по всем карманам. Наконец схема была  извлечена
на свет, и они принялись за работу. Билли и Лемке укладывали  монеты,  а
Паркер  переносил  заполненные  ?дипломаты?  сквозь  брешь  в  стене   в
помещение офиса туристической фирмы, откуда Майнзер переправлял их вниз,
где Карлоу укладывал добычу в кузов грузовичка.
   Майнзер не снял маски до тех пор,  пока  не  вышел  из  танцевального
зала, перед самым первым выходом на  улицу.  Оставшись  один  в  темноте
разгромленного офиса, он стащил ее с головы и тут же засунул  в  карман.
Он надеялся, что в темноте никто не заметил, как у него пылают щеки.
   Он продолжал думать о  том,  что  бы  ему  следовало  тогда  ответить
Паркеру. Во время каждой очередной ходки вниз и вверх по лестнице у него
в голове рождались все новые и новые колкости, едкие и смелые замечания.
Майнзер бормотал их себе  под  нос,  с  каждой  минутой  распаляясь  все
больше. Каждый раз, сталкиваясь с Паркером в офисе туристической  фирмы,
когда оба они одновременно входили в него - Паркер с очередными кейсами,
набитыми монетами, а Майнзер налегке, - он был готов высказать ему  все,
что о нем думает. Но он решил, что сейчас лучше не начинать.  Надо  было
действовать быстро, не отвлекаясь на не относящиеся  к  делу  разговоры.
Отношения можно будет выяснить и позже, наедине.
   Еще большие трение возникли между Майнзером и  Карлоу.  По  негласной
договоренности между непримиримыми  сторонами  поддерживалось  положение
вооруженного нейтралитета. Майнзер и Карлоу  разговаривали  между  собой
лишь в случае крайней необходимости, стараясь  обходиться  при  этом  по
возможности односложными репликами. За всю дорогу до центра города, сидя
рядом в  кабине  грузовика,  они  не  перебросились  ни  единым  словом,
прекрасно зная, что каждый из них только и  ждет  скорейшего  завершения
операции, чтобы можно было наконец разобраться друг с другом.
   Ни тот, ни другой, определенно, не смог бы вразумительно объяснить, в
чем, собственно, кроется  причина  подобной  неприязни.  Они  просто  не
поладили между  собой,  первоначальный  конфликт  разросся  до  открытой
вражды,  и  теперь  они  дожидались  того  момента,   когда   выполнение
совместной задачи будет наконец завершено  и  у  них  появится  реальная
возможность вцепиться друг другу в глотку. До  всего  остального  им  не
было никакого дела.
   Майнзер, однако, не мог совладать с собой и шел на любые уловки  ради
того, чтобы только хорошенько  позлить  Карлоу.  Взять  хотя  бы  кейсы,
набитые монетами. Для него же самого было бы намного  проще  ставить  их
сразу в кузов, но вместо этого Майнзер нарочно  оставлял  свою  ношу  на
дороге позади грузовика, предоставляя худощавому Карлоу самому поднимать
кейсы  и  забрасывать  в  машину.  Первые  три   ходки   он   действовал
исключительно таким образом, но во время четвертого  захода  Карлоу  был
уже в кузове, и когда Майнзер поставил кейсы на асфальт, Карлоу  не  без
сарказма окликнул его:
   - Забрасывай сюда, Тарзан. Майнзер натянуто улыбнулся в ответ:
   - Как скажешь, приятель. - С этими словами он поднял с земли один  из
кейсов, положил его плашмя на пол  кузова  грузовика  и  что  есть  силы
толкнул в сторону  Карлоу,  пытаясь  сбить  того  с  ног.  Карлоу  успел
отскочить в сторону, а кейс с налету врезался в те, что были уже уложены
у дальней стенки кузова. Карлоу многозначительно  сунул  руку  в  карман
комбинезона:
   - Давай второй.
   - Как угодно, - ответил Майнзер, но на этот раз он подтолкнул кейс не
так сильно. После этой ходки он перестал ставить их на дорогу.
   Возвращаясь после пятого захода,  Майнзер  нагнал  подружку  Паркера,
которая тоже, очевидно, направлялась наверх. Он вспомнил, что  ее  вроде
бы звали Клер. Еще он подумал о том, что с виду она  как  будто  ничего,
симпатичная. Хотя, возможно, и фригидная.
   Образованные особи женского пола, имеющие привычку напускать на  себя
серьезный вид и одеваться по самой последней моде, в девяти  случаях  из
десяти на поверку оказываются фригидными. Те же, кто не  прочь  заняться
любовью, - сплошь глупые толстухи, а к ним Майнзер никогда не  испытывал
влечения. Именно поэтому у него крайне редко складывались какие бы то ни
было отношения с женщинами.  Все  его  немногочисленные  романы  длились
недолго, так как в конце концов выяснялось, что его избранница  либо  до
крайности глупа, либо фригидна.  Сам  Майнзер  не  понимал,  почему  так
происходит, и не имел ни  малейшего  представления  о  том,  как  другим
мужчинам удается решать для себя эту дилемму. Честно  говоря,  ему  было
наплевать. Он стоял на том, что мужскому телу  можно  найти  куда  более
удачное применение, чем просто залезть на какую-нибудь шлюху. Все  самые
важнейшие события в его жизни происходили преимущественно по  ночам,  но
вот только местом действия для этого никогда не бывала постель.
   Теперь, например, ему выпала возможность поиздеваться над  Карлоу,  и
он ни за что не собирался упускать подобного случая. А там  есть  еще  и
Паркер... Вообще-то больше всего на свете ему  сейчас  хотелось  сыграть
какую-нибудь злую шутку именно с Паркером, потому что этим он  превзошел
бы самого себя по части изобретательности.
   Короче говоря, Майнзера никак нельзя было назвать дамским  угодником.
И все же он считал необходимым для себя ?произвести впечатление?. Именно
поэтому вместо приветствия при первой же встрече Клер услышала  от  него
недвусмысленно высказанное неприличное предложение. Вот  почему  теперь,
встретив ее на пороге подъезда, куда выходили двери офисов, он сказал:
   - Ну как, дорогая, ты еще не передумала?  В  ответ  она  одарила  его
взглядом, полным холодного презрения, что было расценено им  как  высшая
степень  притворства.  Клер  первой  проследовала  внутрь   здания.   Он
поднимался вслед за ней по лестнице, любуясь тем,  как  покачиваются  ее
бедра. Майнзер силился придумать, что бы еще сказать  девке  Паркера.  В
его голове промелькнула шальная мысль: схватить  недотрогу  в  охапку  и
здесь же, в  коридоре,  наскоро  проучить,  чтобы  в  следующий  раз  не
слишком-то  заносилась,  но  только  от  этой  идеи  пришлось   тут   же
отказаться. Как-то раз он уже пробовал воплотить в жизнь нечто подобное.
Было это давным-давно,  когда  по  неопытности  ему  казалось,  что  все
женщины тайно только и мечтают о  том,  чтобы  ими  обладали.  Казалось,
стоит  ему  только  обнаружить  свои   намерения,   как   они   тут   же
завздыхают: ?О да, я хочу, хочу!? И тут же сами с готовностью полезут  к
нему в штаны. Сам он был немало удивлен,  когда  вопреки  всем  радужным
ожиданиям оказавшаяся  у  него  в  объятиях  девица  вдруг  непостижимым
образом превратилась в разъяренную тигрицу. Та маленькая дрянь оказалась
самой беспощадной, коварной и неистовой драчуньей из  всех,  с  кем  ему
когда-либо   приходилось   сталкиваться.   Она   вырывалась,   кусалась,
отбивалась, пускала в ход кулаки,  колени,  локти,  царапалась  с  таким
остервенением, как будто хотела содрать с него шкуру. В конце концов ему
пришлось-таки отправить ее  в  нокаут,  что  было  сделано,  разумеется,
исключительно в целях самообороны. Он так и не стащил с нее трусы, хотя,
признаться, глядя на девку, распластавшуюся без сознания на  полу,  стал
подумывать, что неплохо было  бы  снова  приступить  к  делу  и  довести
задуманное до конца. Но мысль о том, что она может очнуться раньше,  чем
все закончится, подействовала отрезвляюще.
   С тех пор воспоминание  о  том  печальном  опыте  удерживало  его  от
опрометчивых поступков в аналогичных  обстоятельствах.  В  том  числе  и
сейчас. Вслед за Клер он вошел в помещение офиса туристической фирмы,  и
когда она нагнулась, чтобы пролезть через провал в  стене,  единственным
его желанием в отношении нее было поддать ей покрепче ногой под зад.  Но
он сдержался.
   До  прихода  Клер  дела  у  Майнзера  продвигались  медленно,  и  ему
приходилось неизменно делать перерывы  между  ходками,  дожидаясь,  пока
будут вынесены очередные два кейса, готовые к погрузке. Но теперь, когда
Клер  стала  помогать  укладывать  монеты,  Майнзеру   уже   приходилось
непрерывно курсировать  между  офисом  и  грузовиком.  Он  знал,  что  в
танцевальном зале Лемке, Клер и Билли упаковывают товар, а  Паркер  тоже
временами собирает монеты, то и дело  прерывая  это  занятие  для  того,
чтобы вынести в офис заполненные кейсы.
   Майнзер занялся подсчетом. К трем часам им было сделано двадцать семь
заходов. Каждый раз он забирал по два кейса, и выходило,  что  пятьдесят
четыре кейса с товаром уже погружены в машину. Входя в здание в двадцать
восьмой раз и направившись было к лестнице, Майнзер вдруг различил  звук
шагов в темноте у себя за спиной. Он  обернулся.  Мощный  удар  обломком
трубы,  задевший  по  касательной  висок,  пришелся  по  плечу.  Майнзер
вскрикнул  от  неожиданности.  Покачнувшись,  осел  на  пол,   и   тогда
незнакомец, чей силуэт был едва различим в темноте, замахнулся и  ударил
снова. На этот раз Майнзер успел увидеть буквально в какой-то доле дюйма
у себя перед глазами обрушивающийся на него обломок трубы...

Глава 5

   Майк Карлоу все еще не был до конца уверен в том,  что  он  ненавидит
больше:  Майнзера  или  же  этот  дрянной  грузовик.  Наконец  он   стал
склоняться к мысли, что дело все же в грузовике. Он невзлюбил этот  хлам
с самого начала, с тех  самых  пор,  когда  впервые  увидел  автомобиль,
стоявший под брезентом посреди заднего двора дома Лабатарда. Еще  больше
утвердился Майк Карлоу в своем мнении, когда ему вместе с этим  ублюдком
Майнзером пришлось откинуть брезент. Он  прямо-таки  запрезирал  чертову
колымагу, оказавшись за ее рулем и  нажав  на  газ.  Его  не  устраивало
решительно все: передача, двигатель, рессоры, а также  сиденье,  руль  и
шины. Но меньше всего  его  прельщала  перспектива  разъезжать  на  этой
канареечно-оранжевой развалюхе по городу с  грузом  ворованных  монет  в
кузове, которые, пожалуй, должны потянуть на целый миллион долларов.
   Для Майка Карлоу автомобиль воплощал собой некий способ  в  мгновение
ока перемещаться из пункта А в  пункт  Б  вне  зависимости  от  реальной
удаленности этих двух точек друг от друга.  Это  был  тот  самый  идеал,
воплотить в жизнь который еще не смогли ни в Детройте, ни  в  Европе.  В
сравнении со своим несбыточным  идеалом  Карлоу  оценивал  все  объекты,
снабженные  колесами  и  каким-никаким  мотором.  А  тут  выходило,  что
грузовик, предоставленный в его распоряжение Паркером, находится в самой
нижней части табели о рангах и отстоит от идеала настолько далеко, что в
этом смысле проигрывать ему может лишь газонокосилка.
   Гонки были страстью Карлоу.  Еще  посещая  муниципальную  школу,  ему
удавалось приводить в движение немало разного самодвижущегося хлама,  на
котором он ухитрялся обгонять современные заводские модели. В юности  он
создал проект гоночной машины собственной конструкции, причем количество
бензина, залитого в топливный  бак,  никоим  образом  не  отражалось  на
центре тяжести машины, так как никакого топливного бака у нее не было  и
в  помине.  В  основе  конструкции  лежала  полая   алюминиевая   труба,
непосредственно в которую и планировалось  заливать  топливо.  Когда  же
кто-то из тех, кого Карлоу ознакомил со  своей  выдумкой,  заметил,  что
крайне опасно создавать автомобиль, предполагающий погружение водителя в
бензин, он лишь недоуменно пожал плечами: ?А что тут такого?? Таков  был
его взгляд на жизнь.
   Если бы на разработку, изготовление и содержание  гоночных  машин  не
требовалось такой уймы денег, то Майк Карлоу ни за что на свете не  стал
бы время от времени унижаться до того, чтобы садиться за руль вот  таких
недоделок, как этот вонючий грузовик. За подобную работу  он  брался  не
чаше одного раза в год, а иногда и реже, если позволяли средства, и лишь
с  той  целью,  чтобы  получить  достаточно  наличных   для   содержания
собственных автомобилей. Разумеется,  он  мог  бы  запросто  наняться  в
какую-нибудь  большую  компанию  и   стать   обыкновенным   испытателем,
апробируя блестящие идеи тамошних инженеров, предлагаемые ими для  новых
гоночных машин, выстроенных на деньги хозяев и этим  же  самым  хозяевам
принадлежащих. Но это противоречило его  представлениям  об  автогонках.
Любая из машин, за руль которой он  садился,  должна  была  принадлежать
только ему, и его проекты по-прежнему оставались самыми смелыми из всех,
какие только могли быть разрешены устроителями гонок. Именно поэтому,  а
еще потому, что Карлоу считался одним из  самых  неистовых  гонщиков,  в
аварии он попадал тоже гораздо чаще остальных. В результате на его  теле
образовалась целая коллекция шрамов на память о любимом занятии. Но куда
более прискорбным, по его мнению, был тот факт,  что  время  от  времени
автомобиль стоимостью в несколько тысяч долларов  в  один  момент  вдруг
становился грудой железа, за которую не дали бы  и  сотни.  Каждый  раз,
когда такое случалось, ему приходилось запускать руку в заначку, а  если
таковой не оказывалось, то снова наниматься к таким, как Паркер с Лемке,
чтобы быстро и благополучно увезти их с места преступления. Или же чтобы
крутить баранку  какой-нибудь  развалюхи  типа  вот  этого  невероятного
грузовика.
   Что же касается Отто Майнзера, то ублюдок он и есть ублюдок, этим все
сказано. До тех пор, пока этот скотина Майнзер будет держаться в  рамках
приличия, Карлоу тоже станет  сдерживать  себя,  но  если  только  после
завершения операции этому типу захочется снова  продемонстрировать  свое
остроумие, то тогда он, Карлоу,  с  превеликим  удовольствием  самолично
засандалит ему ломом промеж глаз.
   Ему уже неоднократно приходилось ставить на место амбала, убежденного
в своем превосходстве и считающего, что разница в габаритах решает все.
   Его роль во всей операции была не слишком  сложной.  Сначала  главной
его задачей было следить за тем, как  подружка  Паркера  сидит,  закинув
нога на ногу. Вскоре ночь пошла на убыль. Все, что от  него  требовалось
теперь, так это стоять позади грузовика, заглядывая  в  открытый  люк  и
изображая  из  себя  рабочего  электрической   компании.   Когда   внизу
объявлялся  Майнзер,  сгибавшийся  под  тяжестью  своей   поклажи,   ему
полагалось лезть в кузов и складывать там товар.
   Лишь однажды за последний час он видел патрульную полицейскую машину,
которая, впрочем, без  задержки  проехала  мимо.  В  столь  поздний  час
количество машин на улицах было очень невелико, а прохожие, спешившие по
тротуарам, казались такой же  редкостью,  как  яйца  экзотической  птицы
додо.  Иногда  Майнзеру  приходилось  задерживаться   в   тени   проема,
пережидая,  когда  разрозненные  группки   припозднившихся   и   изрядно
нагрузившихся алкоголем участников монетных торгов  благополучно  минуют
его и войдут в отель, но эти задержки не были  слишком  долгими.  Карлоу
методически выполнял свою работу. В перерывах он  принимался  обдумывать
проект   своей   новой   машины,   которую    только-только    собирался
сконструировать. Когда без десяти три к нему подошел человек в  плаще  и
шляпе, Карлоу поначалу даже не заметил пистолета в его в руке.
   - В чем дело, приятель? - поинтересовался  он,  полагая,  что  парень
просто собирается спросить у него, как пройти или еще что-нибудь  в  том
же роде.
   Но вопреки  его  ожиданиям  ночной  прохожий  взмахнул  пистолетом  и
сказал:
   - Дело в тебе.  Пойдем  пройдемся.  ?  Только  теперь  Карлоу  увидел
наведенный на себя ствол, и у него по спине пробежал холодок.  Он  снова
взглянул на незнакомца. На полицейского он как будто не похож.
   - Все путем. Незачем так волноваться, - ответил Карлоу, разводя  руки
в стороны, показывая тем самым, что он безоружен.
   - Давно бы так, - одобрил собеседник. - Давай зайдем в дом.
   - Давай.
   Незнакомец указал на здание с офисами. Карлоу  оставил  свой  пост  у
грузовика и, перейдя через тротуар, распахнул входную дверь.  Человек  с
пистолетом шел неотступно за ним.
   В подъезде Карлоу заметил неясный силуэт Майнзера, лежавшего на  полу
у лестничного пролета. ?Со мной будет то же самое?,  -  только  и  успел
подумать он, когда острая,  ослепляющая  боль  вдруг  внезапно  пронзила
виски, и весь мир погрузился во тьму.

Глава 6

   Билли Лабатард чувствовал себя библейским Иудой Искариотом. Он  стоял
посреди ярко освещенного зала монетных торгов,  укладывая  металлические
кружочки в очередной кейс. Хотя он переживал подобающие моменту волнение
и трепет, его одолевало отвращение, презрение и ненависть к самому себе.
   На этот раз все был