ого  фонарей.
Оглянувшись, Грофилд понял,  что  при  таком  свете  албанцы  без  труда
разглядят следы на снегу.  Но  поскольку  и  беглецы,  и  преследователи
передвигались на своих двоих, это не имело большого значения.
   Снегоход был на месте. Его слегка запорошило, но это  тоже  не  имело
значения. Грофилд и Вивьен забрались в машину, запустили мотор, включили
фару и поехали прочь. Минут десять они молча скользили по снегу, забирая
вправо, чтобы  сделать  большой  крюк.  Огни  усадьбы  то  исчезали,  то
появлялись вновь,  а  снегопад  мало  -  помалу  усиливался.  Когда  они
добрались до озера, снег уже валил вовсю, да еще поднялся ветер, который
крепчал с каждой минутой.
   На этот раз Грофилд не пересек озеро от края до края,  а  подъехал  к
ближнему берегу. Прежде чем остановиться, он зарулил за высокий  сугроб.
Потом вылез из снегохода и потянулся.
   - Что теперь? - спросила Вивьен, последовав его примеру.
   - Устроим привал.
   - Надолго?
   - До утра.
   - А потом?
   - Не знаю, все зависит от обстоятельств. Если буря  уляжется,  поедем
на юг и поглядим, куда нас вынесет. А если сюда прибудет самолет,  чтобы
забрать наших друзей из Шпикерии...
   - Шквиперии, - поправила Вивьен.
   - Я так и сказал. Если самолет  прилетит  и  заберет  их,  мы  сможем
вернуться в усадьбу, чтобы посмотреть, есть  ли  там  радио.  -  Грофилд
повернулся и начал отвязывать от снегохода одеяла.
   Вивьен тронула его за руку.
   - Грофилд... Он оглянулся.
   - Возможно, вы были правы насчет этих четырех парней, - сказала  она.
- Во всяком случае, я верю вашему объяснению. - Надо думать,  -  ответил
он, вручая девушке одеяло.

Глава 25

   - Грофилд!
   Он замерзал. Кто - то тряс его за  плечо.  На  лице  лежало  холодное
мокрое одеяло, и, когда Грофилд отбросил его прочь, голову и шею покрыло
снегом.
   Он сел, мгновенно проснувшись от холода, и обнаружил, что за ночь его
покрыл примерно дюймовый слой снега. Было светло, снегопад  прекратился,
хотя небо сплошь заволокли серые тучи. Можно было  подумать,  что  Земля
натянула резиновую купальную шапочку.
   - Я продрых восход солнца! - воскликнул Грофилд и  попытался  встать,
но Вивьен грубо потянула его вниз, и он грохнулся в сугроб. - Эй, какого
черта?
   - Самолет вернулся! - Она говорила сдавленным шепотом, будто  самолет
нависал прямо у нее над головой, хотя это было совсем не так.
   Грофилд заморгал.
   - Когда он прилетел?
   - Не знаю. Я проснулась минуту назад, а он тут как тут.
   Грофилд встал и, согнувшись в три погибели, полез на высокий  сугроб.
Да, самолет был здесь. Не тот, на котором  прилетел  Грофилд,  но  очень
похожий. Грофилд наблюдал. Вокруг  самолета  ничего  не  происходило,  и
вскоре он спустился к Вивьен.
   - Полагаю, стоит подождать и посмотреть, что произойдет.
   - Думаю, они уберутся отсюда?
   - Никто из них не знает,  где  лежат  канистры.  Наши  следы  занесло
снегом, поэтому, даже если албанцы решат, что мне известен  тайник,  они
не смогут догнать и допросить нас. Так что, по - моему, им  незачем  тут
задерживаться.
   - Надеюсь, что вы правы, - проговорила Вивьен. - Господи, как хочется
согреться.
   - Пока ждем, можно перекусить.
   - Костерок бы развести.
   - Благое желание, - только и смог ответить Грофилд. Сидя на свернутых
одеялах, они жевали холодные консервы. Внезапно раздался рев  самолетных
моторов, приглушенный мягким снегом. Грофилд и Вивьен  вскарабкались  на
сугроб и стали наблюдать, как орлиное воинство грузится на борт. Посадка
прошла быстро, самолет неуклюже развернулся и неспешно пополз по льду. У
дальнего  берега  озера  он  снова  сделал  разворот  и  начал  набирать
скорость. Наконец он поднялся в воздух и взмыл вверх, к  гряде  облаков.
Грофилд проводил его глазами, потом посмотрел на усадьбу.
   - Пусть уберутся подальше, - сказал он, - а уж тогда мы... - Глядите!
   Грофилд взглянул на Вивьен. Ее глаза были устремлены в небо. Он  тоже
поднял голову и увидел три самолета - толстый громоздкий транспортник  и
два изящных проворных истребителя, зловещих, как акулы.
   - Черт, откуда они взялись?
   - Из - за туч, - ответила Вивьен. - Это русские МИГи.
   - Против ООН я ничего не имею. Ее войска стоят везде. Они следили  за
тремя самолетами. МИГи с ворчанием обгоняли  транспортник,  промелькнули
над усадьбой и  развернулись  для  второго  захода.  Грофилд  не  слышал
стрельбы,  но  увидел  черный  дым,  поваливший  из  правого   двигателя
грузового самолета. Транспортник клюнул  носом,  будто  сонный  человек,
вздрогнул и вдруг рухнул вниз. МИГи сделали круг и  скрылись  в  облаках
раньше, чем он грохнулся на землю. Вдали, над местом  падения  самолета,
поднялся столб дыма.
   - Судя по всему, - негромко сказал  Грофилд,  -  никто  на  свете  не
хотел, чтобы китайцы завладели этими бактериями.

Глава 26

   Грофилд стоял у окна своего номера в ?Шато Фронтенак? и хмуро смотрел
на стены соседних  домов.  -  Правительство  Соединенных  Штатов  совсем
обнищало, Кен, - сказал он. - Ему не  по  карману  даже  снять  номер  с
приличным видом из окна.
   - Не засматривайся на виды,  -  посоветовал  Кен.  -  Надо  закончить
работу над твоим заявлением. Грофилд отвернулся от окна.
   - А она закончена. Транспортник взлетел, русские самолеты сбили  его,
мы с Вивьен вернулись в усадьбу и увидели, что все, кто остался в живых,
сидят под замком в  комнате  на  втором  этаже.  Мы  выпустили  их,  они
радировали своему пилоту в Роберваль, и в  итоге  все  мы  воротились  с
войны домой. В бою пали три президента,  включая  полковника  Рагоса  из
Ундурвы. Извини, что не узнал имена двух других и названия их стран.
   - Со временем мы это выясним. Ты уверен, что самолеты  были  русские?
Видел какие - нибудь опознавательные знаки?
   - Вивьен сказала мне, что это МИГи, больше я ничего не знаю. Они были
слишком высоко.
   Кен кивнул и заглянул в свои записи.
   - Тебе повезло. Эта банда могла бросить тебя там с пулей в голове.
   - Вивьен за меня вступилась, - ответил Грофилд. - К тому  же,  мы  не
говорили им, что это я  прикончил  четверых  американцев.  Операция  все
равно провалилась, и им не было никакого смысла убивать меня. -  Грофилд
с хрустом потянулся и зевнул. - Послушай, мы с тобой друзья до гроба, но
я очень устал, хотя можешь мне не  верить.  Почему  бы  тебе  сейчас  не
откланяться? А если возникнут новые  вопросы,  напиши  их  на  бумаге  и
просунь под дверь или еще куда - нибудь положи.
   - Ладно, пожалуй, хватит, - Кен встал. - Должен признаться,  Грофилд,
я думал, ты от нас сбежишь. - Должен признаться, Кен,  мне  этого  очень
хотелось бы, ответил Грофилд.
   - Ну что ж, ты довел дело до конца, и мы оставляем тебя в  покое.  За
комнату уплачено по понедельник  включительно,  так  что,  если  хочешь,
оставайся.
   - Вероятно, до понедельника я и просплю.
   - Спи. Наверное, придется ждать весны, чтобы отыскать  эти  канистры.
Но мы их обязательно найдем.
   - Прекрасно, - сказал Грофилд и снова зевнул. Кен протянул руку.
   - Мы тебе очень признательны.
   Грофилд изумленно уставился на руку, потом пожал ее, главным  образом
потому, что после этого  ритуала  Кен,  как  он  надеялся,  должен  был,
наконец, уйти.
   - Если я снова вам понадоблюсь, - сказал он, -  знайте,  что  сможете
заполучить меня только шантажом.
   Кен усмехнулся и ушел.
   Грофилд отправился в ванную и включил душ. Пока вода нагревалась,  он
стащил с себя одежду - впервые с  тех  пор,  как  напялил  ее  в  кузове
грузовика тридцать шесть часов назад. А ведь за это время  ему  пришлось
немало попотеть!
   Душ, потом - спать. Грофилд влез в ванну и встал под  горячие  струи.
Скованный льдом север был не более чем сном. Да, всего лишь сном...
   Растираясь  полотенцем,  он  вернулся  в  комнату  и  увидел  Вивьен,
сидевшую на своем излюбленном стуле. Грофилд замер и уставился на нее.
   - Ой, слушайте, я устал. Вивьен улыбалась во весь рот.
   - Меня прислал полковник Марба, - сообщила она, - чтобы выразить свою
благодарность за все, что вы для него сделали. - Полковник Марба?
   - На родине еще  никто  не  знает  о  кончине  полковника  Рагоса,  -
ответила Вивьен, и улыбка ее стала еще шире. - Пусть  его  преемник  сам
сообщит народу эту весть.
   - Передайте полковнику Марбе мои наилучшие пожелания, сказал Грофилд,
подошел к кровати, лег и натянул на себя одеяло.
   Девушка приблизилась и присела на краешек постели.
   - Я тоже хотела поблагодарить вас, - промолвила она. - За все, что вы
сделали для меня.
   - О, правда?
   - А еще я пришла сказать, что ваш номер больше не прослушивается. Все
микрофоны сняты.
   Грофилд с любопытством взглянул на нее.
   - О, правда?
   Спустя час или два Вивьен спросила:
   - Помнишь ту глупость,  которую  я  сказала,  когда  впервые  увидела
тебя?
   - Конечно.
   - Я была не права.
   -  Ах,  вот  ты  о  чем!  -  воскликнул   Грофилд.   -   Это   весьма
распространенное заблуждение. В расслабленном состоянии у представителей
разных рас они выглядят по - разному.
   - Понимаю.
   - Но в деле все одинаково хороши, - объяснил Грофилд.
   - Люблю образованных людей, - сказала Вивьен.



Ричард СТАРК (Дональд Уэстлейк)

                                ПЛАКАЛЬЩИК


                                  ЧАСТЬ 1



                                  Глава 1


  Когда астматически дышащий парень наконец забрался с пожарной лестницы в
комнату, Паркер ловким ударом сбил его с ног и отнял пистолет. Астматик
глухо стукнулся головой о ковер, но тут же на спину Паркера обрушился еще
кто-то, словно тяжелый охотничий рюкзак, да к тому же имеющий руки.
Поворачиваясь, Паркер упал так, чтобы "охотничий рюкзак" оказался под ним,
но прием не вполне удался. Оба рухнули с грохотом боком. Пистолет отлетел
в сторону...
  В комнате было абсолютно темно, лишь окно выделялось бледным
прямоугольником. Паркер и "охотничий рюкзак" несколько минут барахтались
на полу. Последний никак не хотел ослабить свою хватку, прижимаясь изо
всех сил к спине Паркера.
  Тут астматик, придя в себя, нацелился ударить Паркера по голове. Но Паркер
хорошо ориентировался в комнате даже во тьме, ибо последние недели только
в ней и жил. Он перекатился туда, где не было никакой мебели. Преследующий
его астматик наткнулся на кресло и упал. Паркер, стукнувшись о стену, стал
карабкаться, пока полностью не поднялся на ноги. "Охотничий рюкзак"
по-прежнему висел у него на спине, колотя ногами Паркера по бедрам. Левой
рукой он схватил Паркера за грудки, а правой - продолжал бить по затылку.
  Переместившись на середину комнаты, Паркер боком подбежал к стене и дважды
ударил об нее висящего на спине. "Охотничий рюкзак" отвалился. В другом
конце комнаты астматик все еще плутал во тьме среди мебели. Заметив его
неясный силуэт на фоне бледного прямоугольника окна, Паркер ринулся к нему
и ударил. Астматик свалился и, падая, перевернул мебель.
  Паркер подождал несколько секунд, воспользовавшись паузой, чтобы
отдышаться. Не услышав никакого движения, он подошел к окну и запер его на
шпингалет. Задернул венецианские шторы и включил настольную лампу,
стоявшую на туалетном столике у постели.
  В комнате царил страшный беспорядок. Одна кровать была повернута под углом
в сорок пять градусов к стене. Матрацы полуразбросаны. Туалетный столик
сдвинулся с обычного места, загораживая дверь в туалет, а продырявленная
корзина для мусора и бумаг валялась в центре комнаты на боку. Все четыре
кресла перевернуты, и у одного из них сломаны подлокотники.
  Паркер прошел через весь этот кавардак полюбоваться на свой улов.
  Началось все пятнадцать минут назад, когда Паркер, одетый, лежал в темноте
на кровати, думая о разном и ожидая возвращения Генди. Было уже больше
одиннадцати часов. Генди задерживался. Паркеру нравилось лежать в темноте,
поэтому он выключил свет. Окно было открыто, ибо ноябрьские ночи в
Вашингтоне, округ Колумбия, хотя и прохладные, но приятные. Неожиданно из
окна донесся подозрительный легкий шум. Кто-то явно старался как можно
тише взобраться по пожарной лестнице...
  Квартира находилась на четвертом этаже. Поднявшись с постели, Паркер
подошел к окну и прислушался. Кто-то поднимался по пожарной лестнице так
же тихо, как грохотали пушки во Вторую мировую войну, хотя прилагал массу
усилий, чтобы не шуметь. Этот астматически дышавший некто остановился на
уровне окна и немного выждал, наверное желая удостовериться, что в комнате
никого нет. Делалось все так по-любительски, что Паркер не мог принять
всерьез действия астматика, поэтому второй нападавший застал его
врасплох...
  Прекрасные порядки в этом отеле. Никого не интересует шум, если тот
продолжается меньше десяти минут.
  Оба "гостя" были без сознания. "Охотничий рюкзак" валялся у стены,
уткнувшись в пол лицом, а астматик лежал на спине. Паркер обыскал их.
  Астматик оказался маленьким коротышкой, прыщавым, пятидесяти лет или чуть
больше. С виду довольно поистрепавшийся пьяница, в мешковатых серых брюках
и фланелевой рубашке вылинявшего красноватого оттенка, ставшей похожей на
брюки. Двубортный темно-синий пиджак, довершавший его одеяние, сохранил
лишь одну пуговицу, а подложные плечи оказались наполовину в рукавах. На
ногах у него были коричневые дырявые ботинки и белые шерстяные носки.
  Паркер прощупал его карманы. В правом кармане пиджака обнаружил
бойскаутский нож с обычными добавочными приспособлениями - штопором,
пилкой для ногтей и тому подобным. Словом, со всем, кроме необходимого
лезвия. А в левом кармане был ключ от номера отеля. На прикрепленной к
ключу бирке значилось: "Отель "Регаль", 27". В нагрудном кармане рубашки
находилась мятая пачка сигарет "Кэмел", а в левом кармане брюк сорок семь
центов мелочью. Из заднего кармана брюк Паркер вынул потертый старый
бумажник, сделанный под крокодиловую кожу, с двухцветной картинкой ковбоя
на одной стороне и подковой на другой. В бумажнике находилась сотня
долларов новыми десятками и четыре старые однодолларовые купюры. Там же
хранились полдюжины использованных билетов в кинотеатр, длинная узкая
вырезанная из газеты фотография ресторанной танцовщицы по имени
Необузданная Фелина, карточка социального обеспечения и членская карточка
местного филиала номер 802 Международного союза поваров и помощников по
кухне. Обе карточки выписаны на имя Джеймса Ф. Вилкоксина.
  Это было все. Паркер оставил Вилкоксина и перешел к "охотничьему рюкзаку",
который начинал подавать признаки жизни. У него были прямые длинные мокрые
волосы песочно-белого цвета. Паркер, зажав в кулаке часть этой гривы,
стукнул головой "рюкзака" об пол. Тот перестал шевелиться, и Паркер
перевернул его на спину.
  Этот, с лицом хорька, тоже был коротышкой, возможно худее первого,
примерно лет на двадцать моложе. Одет во все черное. Черные ботинки и
носки, черные брюки и черный шерстяной вязаный свитер. Пальцы рук тонкие и
длинные, ноги узкие.
  Под черным свитером синяя хлопчатобумажная рубашка. В кармане
солнцезащитные очки. В правом кармане брюк пятьдесят шесть центов мелочи и
ключ от двадцать девятого номера отеля "Рогаль". В левом кармане - пачка
купюр новенькими десятками. Тоже сто долларов. В левом заднем кармане брюк
- пистолет "беретта-ягуар" 22-го калибра 3, 5 дюйма. В правом кармане брюк
находился бумажник с семью долларами и подборкой различных вырезок из
газет об арестах Дональда Скорби по разным поводам, большей частью за
нападения, хулиганства в пьяном виде и один раз - за наркотики. В
бумажнике также лежала закатанная в целлофан уменьшенная фотокопия
свидетельства об увольнении подчистую из военно-морских сил по состоянию
здоровья, выписанная на имя Дональда Скорби.
  Паркер забрал две пачки новеньких десяток и "беретту", а все остальное
вернул в карманы Скорби и Вилкоксина. Потом связал обоим руки за спиной
шнурками от их же ботинок, а брючными ремнями - ноги у коленей. Скорби
вновь стал приходить в себя, и его пришлось опять успокоить, но Вилкоксин
все еще был вырублен и тяжело дышал открытым ртом.
  Паркер, оценивающе окинув взглядом гостей, решил сосредоточиться на
Вилкоксине. Заткнув рот Скорби салфеткой и полотенцем, он оттащил его в
туалетную комнату и сунул в ванну. После этого он принялся искать в
комнате второй пистолет, выбитый у Вилкоксина в самом начале драки.
  Пистолет обнаружился под туалетным столиком. "Смит-и-вессон", "терьер",
пятизарядный, 32-го калибра. Паркер взял его и "беретту" и уложил оба
пистолета в свой чемодан. На часах было 11.35, что означало для Генди
опоздание более чем на полчаса. Значит, все же с ним что-то произошло.
  Паркер успел навести порядок в комнате, а Вилкоксин еще не пришел в себя.
Подтащив к стене, Паркер усадил его так, чтобы тот опирался о нее спиной,
а потом пинком привел в чувство. Жалобно застонав, Вилкоксин пришел в
себя, помотал головой, не открывая глаз. От него немного попахивало
спиртным. Лицо серое, если не считать два ярко-красных пятна на скулах,
напоминавших более всего клоунский грим.
  - Открой глаза, Джимми, - сказал Паркер.
  Вилкоксин перестал стонать и открыл влажные и выцветшие синие глаза,
словно с недопроявленного фотоснимка.
  Ему потребовалось некоторое усилие, чтобы рассмотреть лицо Паркера.
Красные пятна на скулах еще больше покраснели или, возможно, побледнело
серое лицо.
  - Хорошо. - Паркер выпрямился и прошел через комнату к ближайшему креслу.
Пододвинув его поближе, сел и дружелюбно ткнул астматика в ребра. -
Побеседуем.
  Губы Вилкоксина были влажными. Он мотал головой и часто моргал.
  - Я не один. У меня есть партнер, - проговорил Паркер. - А вот твой
партнер, Скорби, тю-тю...
  Вилкоксин огляделся.
  - Твой партнер не захотел рассказать о моем напарнике, и я его выбросил
обратно в окно.
  Глаза Вилкоксина округлились. Он смотрел на Паркера и ждал, но тому не
нужно было ничего больше говорить. Молчание сгущалось. Вилкоксин
непрерывно корчился. Ноги его извивались. Он облизывал губы и продолжал
моргать. Паркер спокойно выжидал, а астматик стрелял глазами по всей
комнате.
  - Что ты от меня хочешь? - наконец спросил он.
  Паркер сокрушенно покачал головой и вновь ткнул его в ребра:
  - Вопрос неверный.
  - Я не знаю никакого напарника. Клянусь Богом!
  - А что ты знаешь?
  - Я получил сто долларов. Я и Донни получили по сто долларов. Нам велели
отправиться в отель "Ваймант", влезть по правой пожарной лестнице с улицы
на пятый этаж. И если там никого не будет, все забрать. Чемоданы и все
такое в этом роде. А если здесь кто-то окажется, ничего не делать,
вернуться и доложить.
  - Вернуться куда?
  Вилкоксин еще сильнее заморгал. Глаза его были полузакрыты.
  - Послушай. Это была просто работа, понимаешь? Сто долларов. Никому не
было бы никакого вреда. Просто надо было забрать несколько чемоданов.
Любой бы согласился за это взяться.
  Паркер покачал головой. Его интересовало не это.
  - Куда вернуться-то?
  - В таверну Хависона на И-стрит, чуть дальше четвертого полицейского
участка.
  - К кому там обратиться? Вилкоксин нахмурился и стал пореже моргать.
  - Я не знаю, - ответил он. - Просто зайти в таверну и сидеть. Если у нас
есть то, что ему нужно, кто-нибудь подойдет и заберет принесенное. Если
ничего не принесем, то кто-то подойдет и расспросит нас обо всем.
  - Когда вы там должны быть?
  - К часу ночи.
  - Что это за И-стрит? А?
  - А-а... на юго-востоке.
  - Кто дал вам эту работу?
  - Работу? Послушай, у меня руки болят. Паркер взглянул на часы. Без
четверти двенадцать. В его распоряжении - час и пятнадцать минут.
  - Я спешу, Джимми, - поторопил он.
  - Откуда ты знаешь мое имя? Паркер снова ткнул его в ребра, не сильно.
Просто для острастки.
  - Я говорю тебе правду. Я не собираюсь врать за сто долларов. Тебе не
нужно было выбрасывать Донни в окно.
  - Кто дал тебе эту работу?
  - О-о... парень по имени Эйнджел. Он из крутых, вертится вокруг
Норткапител-стрит, за вокзалом. Донни