упущенное.
   Кафка  устроил  его  у  Эллен.  Она  не  была   ни   профессиональной
проституткой, ни даже любительницей. Временами она вообще ни  с  кем  не
сожительствовала. Паркера она согласилась  поселить  у  себя  постольку,
поскольку у него были рекомендации и он  мог  снабдить  ее  деньгами  на
расходы. Она крайне удивилась, когда Паркер не овладел ею в первую ночь.
Не в его это было характере. Он же, в  свою  очередь,  не  придал  этому
значения.
   Эллен имела свои странности. Она не обращала внимания на свою одежду,
на внешность, квартиру и всю свою молодую жизнь.  Она  неряшливо  носила
свои платья, редко расчесывала свои длинные черные волосы, не  применяла
никакой косметики, иногда только красила губы. Ко всему окружающему  она
относилась так же, как и к  своей  внешности.  То,  что  она  интересная
девушка, Паркер не замечал до тех  пор,  пока  она  не  разделась  и  не
обнажила свое стройное тело.
   У нее была какая-то поденная  работа,  не  требующая  от  нее  личной
опрятности. Паркер никогда не спрашивал у нее о работе, а  сама  она  не
говорила о ней. Молчаливая, она могла часами сидеть с ним в комнате и не
промолвить ни слова. Паркеру нравилось, что она не болтлива, что  ей  не
надо повторять что-либо дважды. Кафка сделал для него удачный выбор.
   Предложенная  работа  пришлась  ему  по  душе.  Во  время  нескольких
совещаний они выработали план, как им выбраться с деньгами со  стадиона.
Согласно этому  плану,  в  операции  должно  участвовать  семь  человек.
Следовательно, надлежало подобрать  еще  троих.  Все  трое  должны  быть
профессионалами, с которыми они  раньше  вместе  работали.  Абе  Клингер
обладал красноречием,  он  мог  сыграть  роль  вахтера,  бухгалтера  или
кого-нибудь еще. Рэй Шелли и Пит Руди были классными водителями.
   Кафка, будучи инициатором операции,  тем  не  менее,  не  претендовал
больше чем  на  седьмую  часть  выручки.  Более  того,  он  заботился  о
финансовом обеспечении операции. Мысль о ее проведении возникла у него в
прошлом году, когда он работал на  этом  стадионе.  Его  квартира  стала
местом рабочих встреч участников готовящейся операции.
   Финансирование играло тут решающую роль.  Надо  было  купить  еще  не
менее пяти револьверов или пистолетов,  два  автомата,  две  автомашины:
одну санитарную и один грузовик. Трудности возникли  только  в  связи  с
приобретением  автоматов.  Владение  ими  без  специального   разрешения
являлось серьезным нарушением федеральных  законов.  Однако  им  удалось
достать все необходимое.
   Машины были поставлены на спокойную стоянку, находившуюся за городом.
Черный "бьюик" и серый "рено" имели семилетний возраст.  Грузовик  фирмы
"Дженерал моторс", выпущенный четыре года назад,  имел  дрянную  коробку
передач.  Санитарная  машина  была  такого  же  типа,  что   и   машины,
использовавшиеся на аэродромах во время войны, а позже и  на  футбольных
полях. Все машины, кроме "бьюика", требовали переделки.  Заднее  сиденье
"рено" было снято, чтобы освободить место для двух чемоданов. На дверцах
грузовика  было  проставлено  название  фирмы   -   "Городская   контора
металлолома". На пол кузова были положены две двухдюймовые доски шириной
в шестьдесят сантиметров, а также несколько старых железных бочек.
   Большой переделки потребовала санитарная машина.  В  последнее  время
она использовалась в  качестве  грузовика  на  скотобойне.  Пришлось  ее
заново перекрасить. На два  слоя  белой  краски  были  нанесены  красные
полосы и кресты, поставлена новая сигнальная лампочка.  Кроме  того,  на
пол, как и в грузовике, были положены толстые доски.
   В пятницу вечером машины были готовы. В половине десятого все,  кроме
Шелли и Руди, сидели в "бьюике" перед Северным входом. Кафка и Боб вышли
из  машины,  захватив  с  собой  складные  стулья  и  сандвичи.   Удобно
устроившись на стульях, они заняли свои посты у кассы возле ворот. Когда
улица опустела, Кафка отработанным приемом поднял  Боба  на  самый  верх
решетчатых ворот. Затем он снова сел на  свой  стул,  развернул  газету,
делая вид, будто читает ее при свете уличного  фонаря.  Через  несколько
минут Кафка сложил газету и встал. Это означало,  что  Боб  благополучно
перелез через ворота и отпер дверь, находившуюся справа от них. Паркер и
Фоннио вышли из машины. Паркер нес  два  пустых  чемодана,  а  Фоннио  с
Клингером по свертку с автоматами.
   Дверь была открыта, за нею их ожидал Боб. Они вошли и заперли  ее  за
собой. Боб достал карманный фонарик. Большая  его  часть  была  заклеена
изоляционной лентой таким образом, что он давал лишь тонкий  луч  света,
который давал им возможность ориентироваться в темноте.
   Паркер знал,  что  Кафка  подождет  несколько  минут,  потом  заберет
стулья, положит их в машину и уедет домой. Ему, Шелли  и  Руди  до  утра
нечего будет делать.
   Впереди шел Боб с фонарем. Один раз  они  уже  проделали  этот  путь.
Сейчас он давался гораздо легче, так как у них  имелись  ключи  от  всех
дверей. Наконец они добрались  до  боковой  комнатушки,  находившейся  в
бухгалтерии. Там они и стали дожидаться наступления утра.
   Рабочий день начался рано. Пик появления служащих и вахтеров пришелся
на  промежуток  времени  между  семью  и  половиной  девятого.   Каждого
входящего приходилось соответствующим образом обрабатывать. С охранников
снимали униформу, связывали их и запирали в  боковой  комнатке.  Там  их
сторожил Боб с автоматом в руках. Автоматы в подобной ситуации оказывают
необычайно сильное психологическое воздействие. Люди, видя  направленные
на них дула автоматов, быстро затихают и становятся послушными, никто не
хочет оказаться убитым.
   С приходом всех служащих начали поступать деньги. Фоннио с  автоматом
стоял так, что из коридора его не было видно.  Под  прицелом  он  держал
служащих, сидевших на своих рабочих местах. Фоннио и Паркер, открывавший
дверь приносящим деньги, были одеты в  униформу  охранников.  Клингер  в
военной рубашке играл роль служащего: принимал деньги и  расписывался  в
их получении.
   Служащих заставляли укладывать  деньги  в  чемоданы,  не  считая.  На
мелочь, приносимую  в  мешках,  внимания  не  обращали.  Нельзя  же  все
захватить с собой.
   Около  одиннадцати  Паркер  посмотрел  на   часы.   Наступило   время
действовать остальным  членам  группы.  Руди  выезжает  на  грузовике  и
останавливает его в условленном месте в черте города. Шелли тем временем
должен загнать маленький "рено" внутрь санитарной машины,  и  на  ней  в
нужное время подъехать к стадиону. Выехавший  в  "бьюике"  Кафка  должен
встретиться  с  Руди  и  поставить  свой  "бьюик"  позади  грузовика  на
определенном расстоянии.
   Игра  в  регби  началась  в  половине  второго,  кассы  закрылись  на
пятнадцать минут раньше. Около двух часов началась вторая четверть игры.
Счет был 7:3 в пользу Меннокса. Как раз в  это  время  Шелли  выехал  на
санитарной машине и направился к стадиону, к  административному  зданию,
где служащие бухгалтерии под дулом автомата укладывали последние  деньги
в чемоданы. Паркер то и дело заглядывал к Бобу в боковушку. Связанные  и
обезумевшие от страха охранники вели себя благоразумно.
   В четверть третьего, когда  Меннокс  выигрывал  уже  10:3,  Шелли  на
санитарной машине въехал в ворота стадиона, которые открыл  ему  вахтер.
Одетый как медицинский работник в белую  рубаху  и  белые  брюки,  Шелли
помахал ему рукой и поехал по гаревой дорожке стадиона. Он пересек белую
черту на глазах более семидесяти тысяч болельщиков.
   Как и многие другие стадионы, этот так же  предназначался  не  только
для игры в регби.  Вокруг  игрового  поля  гигантским  овалом  проходила
гаревая дорожка для соревнований по бегу. Шелли  медленно  ехал  по  ней
вдоль игрового поля, направляясь к административному корпусу.  Слева  от
него  ревели  тысячи  болельщиков,  справа  команда  Плейфилда  пыталась
перейти в наступление. Шелли чувствовал  себя  немного  смущенным,  хотя
никто на него не обращал никакого внимания. На краю спортивной  площадки
всегда стояли одна или две санитарные машины.
   Проехав около ста метров, Шелли просигналил одной болельщице, которая
стояла на его пути. Она сердито посмотрела на него, но все  же  уступила
дорогу. Затем он проехал  мимо  настоящей  санитарной  машины.  Водитель
обернулся и лениво помахал ему рукой. Шелли тоже поприветствовал его.
   В конце западной стороны стадиона кончалась  гаревая  дорожка.  Шелли
проехал по небольшому газону и асфальтированному проезду,  потом  въехал
на стоянку позади административного  корпуса.  Там  он  поставил  машину
почти впритык к стене здания.
   На стоянке стояли машины служащих  стадиона  и  несколько  заказанных
автобусов из Плейфилда. Никого не было видно: водители автобусов следили
за игрой и находились по другую сторону здания.
   В это время Паркер подошел к окну. Увидев стоящего  внизу  Шелли,  он
подал ему знак и отвернулся, чтобы помочь  завершить  работу.  Служащих,
как и охранников, надлежало теперь связать и запереть в боковой комнате.
Когда все было сделано, Паркер взял прихваченную с собой  веревку.  Один
ее конец он привязал к батарее отопления, а другим обвязал оба  чемодана
и с помощью Фоннио спустил их из окна. Шелли ловко принял чемоданы и тут
же быстро  положил  их  в  заднюю  часть  "рено",  находившегося  внутри
санитарной машины. Затем Паркер и Фоннио таким же  способом  переправили
вниз автоматы. И наконец спустились по веревке сами. Фоннио, бывший  еще
в форме охранника,  сел  впереди  рядом  с  Шелли.  Паркер  с  Клингером
благополучно протиснулись в "рено", по-прежнему стоявшему  в  санитарной
машине. Боб Негли устроился между ее задней дверью и корпусом "рено".
   Было тридцать пять минут третьего. Команда  Плейфилда  находилась  на
восьмиметровой линии. До конца первой половины игры оставалось  тридцать
минут семнадцать секунд. Меннокс  выигрывал  с  тем  же  счетом.  Однако
Плейфилд имел шанс и хотел им воспользоваться. Игра все больше и  больше
накалялась. Тысячи болельщиков еще не видели такой волнующей игры.
   В это решающее для  игроков  время  из-за  административного  корпуса
выехала санитарная машина. Пока  она  двигалась  по  гаревой  дорожке  с
мигающим красным светом и завывающей сиреной, защитник  Плейфилда  подал
неточный  пас.  Санитарная  машина  тем  временем  выехала  к  Восточным
воротам, повернула направо и с ревущей сиреной взяла курс  на  город.  У
ближайшего перекрестка сирена  умолкла  и  красный  свет  был  выключен.
Проехав следующий  перекресток,  санитарная  машина  остановилась  возле
тротуара, Фоннио спрыгнул, подбежал к задней двери  машины,  открыл  ее,
помог Бобу выйти оттуда. Затем они настелили доски,  по  которым  задним
ходом выехал на землю "рено". Улица была безлюдной. Но если даже  кто-то
увидел их, это  уже  не  имело  никакого  значения.  Пользоваться  этими
машинами они больше не собирались.  В  ближайшее  время  их  нужно  было
где-нибудь оставить.
   Фоннио и Негли снова  забрались  в  санитарную  машину  и  захлопнули
дверцу. Шелли был за рулем. На ближайшем перекрестке он свернул налево и
ехал на большой скорости минут пять. Затормозил он у ларька "Мороженое",
закрытого в эту пору года, позади которого стояла оставленная  Фоннио  и
Бобом машина. Тут они бросили санитарную машину. Шелли  они  подвезли  к
его убежищу уже на своей машине. После этого они отправились к себе.
   Тем временем Паркер и Клингер ехали  в  "рено"  в  совершенно  другом
направлении.
   Клингер посмотрел на часы и сказал:
   - Ровно без десяти три.
   - Хорошо, - довольно ответил Паркер.
   Он повернул машину и проехал три  перекрестка.  Там  стоял  грузовик.
Когда Паркер  подъехал,  позади  него  появился  "бьюик"  и  остановился
посреди улицы. Из него выскочил Кафка и  подбежал  к  грузовику.  Оттуда
Руди уже спускал доски. Паркер подождал, пока  их  правильно  установят,
затем тронул "рено" и въехал по доскам на грузовик.
   На дороге никого не  было.  Справа  находилась  фабрика,  которая  по
субботам не работала, слева тянулся забор городской свалки металлолома.
   Пока Кафка и Руди клали доски опять  в  грузовик,  Паркер  и  Клингер
вылезли из "рено" и очутились в кузове. Теперь  они  вчетвером  наводили
порядок в кузове грузовика. Они подтащили пустые бочки к  открытому  его
краю, укрепили их  в  стоячем  положении.  Ненужное  оружие  положили  в
"рено", где уже лежали автоматы и чемоданы.
   - Оружие нам больше не потребуется,  -  заметил  Клингер,  когда  они
крепили на кузове бочки.
   - Интересно, а там уже знают, что произошло?
   - Раньше времени не узнают, - авторитетно заверил Кафка. -  Если  они
сейчас поднимут тревогу, то им по сути мало что известно.
   Они знают, что недавно со стадиона уехала санитарная машина. Вот ее и
станут искать. А  мы  тем  временем  будем  пользоваться  совсем  другой
машиной.
   - Во всяком случае, - заявил вдруг Клингер, - я очень рад, что мы  не
воспользовались оружием.
   Паркер тем временем влез в кабину грузовика, а Кафка, Руди и  Клингер
сели в "бьюик" и уехали.
   Согласно плану, следующие пять дней Паркер  должен  был  отвечать  за
сохранность денег. Он не знал теперь,  где  находятся  другие  участники
операции. Во всяком случае, ему не нужно было входить с ними в  контакт.
Через пять дней они намеревались встретиться в квартире Эллен и поделить
деньги. Сейчас они разделились и  не  будут  пытаться  пересечь  границы
города. Все это должно помешать полиции напасть на след хотя  бы  одного
из них.
   Теперь Паркер просто сидел в грузовике и  ждал.  Наконец  после  трех
часов мимо него проехала  первая  полицейская  машина.  Затем  вдали  он
услышал рев сирены, но опять никто  не  остановился  около  него,  чтобы
опросить его или обыскать грузовик. Одна патрульная машина  ехала  очень
медленно, но не остановилась: грузовик с громоздкими ржавыми  бочками  в
кузове был вне  всяких  подозрений,  и  его  вид  как-то  не  вязался  с
ограблением.
   В четыре часа Паркер завел мотор и двинулся с места. Он проехал через
весь город и остановился на Рэйд-роуд-стрит на грузовой площадке  позади
главной конторы. По обеим сторонам улицы  стояло  множество  нагруженных
грузовиков.  Паркер  медленно  вылез  из  кабины   и,   оставив   дверцу
незапертой, быстро ушел. Пройдя три квартала, он сел в такси и  подъехал
к дому, где жила Элли. Он вошел в квартиру, но там ее не  было.  Как  он
потом узнал, она смотрела игру на стадионе и болела за команду Меннокса.
   В тот же день в девять часов вечера Паркер отправился обратно  на  ту
же улицу, где он оставил грузовик, и пригнал его к дому Элли. Он вытащил
из "рено" все, что там было, и убрал в стенной  шкаф  в  квартире  Элли.
Чемоданы он положил один на  другой,  а  рядом  пристроил  завернутые  в
материю автоматы и револьверы. Прибрав вещи, Паркер  поехал  обратно  на
грузовике на ту же самую улицу, на то же самое место. Оставив  его  там,
он вернулся к Элли опять на такси.
   Дело  было  сделано,  операция  завершилась,  и  только   теперь   он
почувствовал, в каком напряжении находился все это время. Войдя  в  дом,
Паркер ощутил как оно понемногу начинает спадать. Он наконец подумал  об
Элли. Равнодушная ко всему на свете, она наверняка окажется  холодной  и
пассивной в постели. Так он предполагал. Однако она его здорово удивила.
Единственное занятие, которое полностью увлекало ее,  была  любовь.  Три
дня и три ночи она почти не покидала постель.  И  все  это  время  азарт
любовной игры не оставлял их. Все напряжение и желание,  накопившееся  в
Паркере за то время, пока он сосредоточивался на грабеже, вылились в это
длительное горение, которое Элли жадно и без остатка поглотила.
   На третий день почувствовался спад. И, пробуждаясь, Паркер  в  паузах
чувствовал желание пойти погулять, подышать свежим воздухом. К  тому  же
кончились сигареты и неплохо было бы купить пива. И вот Паркер оделся  и
вышел на улицу. Всего на десять минут.
   Эти десять минут прошли. За  эти  роковые  минуты  Элли  была  убита,
чемоданы с деньгами исчезли. И, как следствие этих  минут,  Паркер  имел
потасовку с  полицейскими,  преследование  мелкого  попрошайки,  выстрел
из-за  угла.  Неизвестный  убийца,  стрелявший  в   Паркера,   попал   в
попрошайку. И это была цена его глупости.
   Наступило время предпринять что-то действенное против этого...

Глава 5

   Паркер вынул из карманов оружие и разложил его на кухонном  столе.  В
напряженном раздумье смотрел он на это  богатство.  Парочка  револьверов
должна остаться при нем. Что же выбрать? Перед ним лежали: кольт "кобра"
38-го калибра с двумя дулами, "смит-и-вессон" 32-го калибра тоже с двумя
дулами, кольт "супер" 38-го калибра и револьвер 25-го калибра. Тут  было
вдвое больше того, что ему требовалось.  Из  одного  он  ночью  стрелял,
остальные  были  заряжены.  Он  наконец  выбрал  два  кольта,  еще   раз
удостоверился полностью ли они заряжены и сунул  их  в  карманы  пальто,
лежащего на спинке стула. Остальные он взял и пошел с ними в  спальню  к
Дану.
   Дан чувствовал себя еще хуже, чем вчера. Вообще то,  что  он  остался
жив после ночи, проведенной с Дженэй, было  медицинским  чудом.  Видимо,
она все время поила его чаем. Ко всему прочему к утру он  почти  потерял
голос.
   Выпивая очередную чашку чая, Дан обратился к ней, с трудом выдавливая
из себя слова:
   - Можно, мы сейчас поговорим?
   Не дожидаясь разрешения, Паркер быстро спросил его:
   - У тебя есть оружие?
   - Нет.
   - Хочешь эти два? Из одного я ночью стрелял.
   - Почему бы и нет? Положи мне их под подушку.
   - Только не в кровать! - взвизгнула Дженэй. - Лучше в  другое  место!
На ночной столик, если они тебе так уж нужны.
   Паркер удрученно посмотрел сначала на нее, потом на Кафку. Тот развел
руками, и Паркер молча положил оружие на столик.
   - Много ли она знает? - угрюмо спросил Паркер.
   - Достаточно.
   - О деле? Кафка кивнул.
   - О моей роли в деле, о  сущности  дела,  об  убийстве  Элли.  Паркер
пододвинул стул к кровати и сел. Он рассказал Дану  о  засаде  вчерашним
вечером, об убийстве навязчивого незнакомца.
   Только через полчаса, когда Паркер был уже у  Кафки,  две  патрульные
машины и одна санитарная подъехали к дому с ревущими  сиренами.  Убитого
тотчас же увезли.
   - Будь уверен, - заметил Паркер, - полицейские не  замедлят  явиться.
Будут задавать свои любимые вопросы. Что видели, да что слышали...
   - Это может уладить Дженэй, - решил Кафка.
   - Тогда  мне  лучше  одеться,  -  подумав,  сообразила  она.  На  ней
по-прежнему была все та же майка.
   - Далеко не уходи, - сказал ей Кафка. - А  этого  дурака  я  знаю,  -
обратился он к Паркеру, - его фамилия Мурэй.
   - Он был в связи с Эллен?
   - Нет. Просто он неудачно женился.
   - Во всяком случае он знал ее? Кафка пожал плечами.
   - Мурэй человек совсем другого круга. Его я знал по работе, а Элли по
развлечениям. - Он усмехнулся и, как бы извиняясь, посмотрел на  Дженэй.
- А ты у меня самая лучшая...
   -  Если  бы  деньги  взял  кто-то  из  наших,  то  все  произошло  бы
по-другому. Он не стал бы убивать Элли без необходимости и уж,  конечно,
не этой саблей. Может быть, он пытался натравить на меня  полицию?  Этим
бы он выиграл  время  для  бегства.  Наш  не  стал  бы  шляться  в  этой
местности. Он не промахнулся бы при стрельбе. Наш либо  тихо  вел  себя,
либо сразу бы удрал в Аризону.
   Кафка кивнул.
   - Согласен. Похоже на проделки дилетанта.
   - Здесь возможны два варианта, - продолжил свои рассуждения Паркер. -
Первый: один из нас слишком много болтал и  проболтался  кому-то  насчет
денег. Второй:  кто-то  решил  расправиться  с  Элли  и  чисто  случайно
наткнулся на деньги. Он нашел их и подумал, почему бы и не взять...
   - Вторая версия вернее. Мы так давно все вместе работаем,  что  умеем
держать язык за зубами.
   - Возможно.
   - А чт