ложил их. Безопасное место для его денег. Необходимые
документы, позволяющие объяснить его присутствие где-либо, если возникнет
такая необходимость.
  - И последняя просьба. Один из моих зубов запломбирован, внутри пломбы
находится небольшая капсула с ядом.
  - Я не верю... Я...
  - Да?
  - Я не ве... За каким чертом?!
  - На прошлой моей работе считалось, что при определенных обстоятельствах
мне лучше самоликвидироваться. Я как-то не верю, что впредь это будет
необходимо.
  - Боже милостивый, приятель! Я.. Что происходит, когда вы едите?
  - При нормальном движении челюсти, когда жуешь, капсула не может быть
раздавлена. Мне бы хотелось, чтобы какой-нибудь стоматолог удалил эту
капсулу. Если сможете найти для меня зубного врача, не задающего лишних
вопросов, то буду вам благодарен. В высшей степени благодарен.
  - Полагаю, это можно устроить, - ответил Харроу, кивая. - Я поговорю со
своим личным зубным врачом. Он хороший человек. Я знаю его уже много лет.
  - Отлично. А другие условия?
  - Никаких сложностей. Сначала мы сделаем для вас документы, а потом
пристроим деньги. Некоторую сумму вы, без сомнения, захотите
инвестировать, вложить в какое-нибудь доходное дело. Затем вам понадобится
счет для текущих расходов. Нет проблем.
  - Очень хорошо.
  - Но теперь я поставлю свои условия.
  - Да?
  Глаза Харроу внезапно засияли. Он наклонился вперед:
  - Прежде чем идти дальше в наших делах, я хочу знать детали. Я хочу точно
знать, как вам удалось заполучить статуэтку от Виллиса. И потом, какая,
черт побери, у вас была работа, из-за которой вы вынуждены ходить с
капсулой яда во тру?
  - Понимаю, - улыбнулся Менло. Он совершенно позабыл необходимый факт о
Ральфе Харроу. Этот человек был романтиком. Первое, что узнал о Харроу,
когда услышал, как Паркер и Бет говорили о нем в Вашингтоне. В деловых
вопросах Харроу был полным реалистом, но в остальном все же сохранял
сильный налет романтизма. Ведь романтик, а не бизнесмен заплатил пятьдесят
тысяч долларов за Плакальщика. - Я буду в, высшей степени счастлив
рассказать вам все, - сказал Менло.
  - Позвольте мне сначала налить вам еще.
  - Большое спасибо.
  Менло рассказал все, начиная с получения задания, кончая прибытием в
Майами. При этом опустил в своем рассказе только интимные отношения с Бет
Харроу и убийство старого полицейского. Он рассказал также о своей роли
инспектора в Кластраве. Это заставило Харроу расспросить его о
пятнадцатилетней службе, и карьере, и о последних этапах партизанской
жизни во Вторую мировую войну. Прошел приблизительно час. Харроу все еще
задавал вопросы, а Менло отвечал на них. Первого заворожила рассказываемая
история, а второй, как и большинство людей, наслаждался вниманием
слушателя.
  Но в конце концов рассказ закончился. Харроу поблагодарил его за
потраченное на рассказ время, заверив, что все, им просимое, будет
выполнено.
  - Теперь, мистер Менло... или мне следует называть вас инспектор Менло, а?
По-моему, самое время взглянуть на Плакальщика. Статуэтку. Можете вы ее
принести?
  Менло ненадолго задумался, но у него не осталось никаких сомнений. Харроу
можно доверять. Он допил виски и поднялся:
  - Сейчас принесу.
  - Благодарю вас. Я жду.
  Менло спустился в свой номер, достал из чемодана Плакальщика. Завернул
маленькую статуэтку в одно из банных полотенец, взятое из ванной комнаты,
и отправился с ним к Харроу, зажав статуэтку под мышкой. Лифтер странно
посмотрел на него, но промолчал.
  Он снова постучал. И снова Харроу подошел к двери:
  - Вы очень быстро обернулись. Это она?
  - Да, она, - сказал Менло с поклоном. Харроу, взяв сверток, сразу же стал
его разворачивать.
  - Входите, - пригласил он. - Входите.
  Он закрыл за Менло дверь, но продолжал стоять в фойе, разворачивая
статуэтку.
  Менло прошел мимо него в гостиную и увидел сидящего на диване Паркера с
пистолетом в руке. Менло потрясенно глянул в лицо Паркера и действовал без
колебаний. Он резко скривил челюсть вправо и сжал зуб с ампулой яда.

  ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ


                                  Глава 1


  Там, в доме Кейпора, Менло был слишком возбужден, чтобы все продумать и
проверить тела, ведь пистолет двадцать второго калибра не слишком мощное
оружие... Надо было проверить, мертвы ли оба упавших.
  Паркер очнулся в темноте. Он лежал на спине среди множества осколков.
Неведомый огонь жег ему бок. Он пошевелился, и обломки загремели. Память
окончательно вернулась к нему.
  Они недооценили жирного ублюдка. Предполагали, что тот дождется, когда они
покинут дом, а может быть, и того времени, когда покинут город. Но он
переиграл их. Достал где-то дурацкий маленький пистолет. И вот исчез с
деньгами и с Плакальщиком, а Паркер валялся на осколках разбитых статуэток
с горящей раной в боку.
  Он перекатился на правый бок, так как болело в левом, поджал под себя
колени и стал в темноте шарить вокруг, пока не нащупал подставку. Опершись
на нее, медленно, с трудом встал на ноги. Он чувствовал слабость и
головокружение. Попытался сделать шаг вперед, что осложнялось валявшимися
всюду на ковре осколками статуэток. Он все же смог добраться до стены и,
опираясь на нее, прошел до конца комнаты. Потом повернул и уткнулся в
книжный шкаф. Теперь он знал, где находится. Продолжая двигаться по стене,
он добрался до двери и, найдя выключатель, зажег свет.
  В комнате царил страшный разгром. Валялись осколки статуэток и
перевернутые подставки. Плакальщик и оба чемодана исчезли. Бок разворочен,
рубашка и брюки холодили, прилипая к телу от пропитавшей их крови. Генди
валялся растерзанный, как сброшенная со скалы кукла. Состояние его было
гораздо хуже, чем Паркера. Судя по залившей его крови и мертвенно-бледному
лицу, пуля попала в живот.
  Паркер подошел на дрожащих неверных ногах и опустился рядом с Генди на
колени. Тот еще дышал. Очень замедленно, еле слышно и неровно. Оба
пистолета оказались тут же, на полу, кольт 38-го калибра и "терьер";
Жирный ублюдок очень спешил.
  Это хорошо. Если бы он не пожалел времени, то мог бы выполнить работу
по-настоящему.
  Никогда нельзя недооценивать любителя с хорошо подвешенным языком.
  Паркер, подняв "терьер", встал на ноги и двинулся к двери. Открыв ее,
увидел, свет. В дальней стороне холла имелась лестница, располагавшаяся в
передней части дома. Не та, по какой они вошли. С лестницы шел свет и
доносился глухой шум вечеринки.
  Паркер взглянул на часы. Без двадцати двенадцать. Он провалялся без
сознания больше трех часов. Кейпор находился дома, и вечеринка была в
самом разгаре.
  Он обдумал положение. И, приняв решение, сел на полу рядом с дверью.
Оставил ее приоткрытой, чтобы услышать окончание вечеринки и заранее
знать, если кто-то пойдет наверх. Стал вытаскивать рубашку из брюк, чтобы
осмотреть рану, боль снова так усилилась, что он едва не потерял сознание.
Его окружила какая-то зеленая темнота. Он уперся спиной в стену и глубоко
дышал, пока зеленая темнота не отступила. Потом только осмотрел рану. Пуля
пробороздила глубокий след в боковых мышцах прямо над поясом. Весь бок
стал серо-бурым, почерневшим и очень чувствительным к прикосновению. Кожа
изорвана и пахла запекшейся кровью. Свежая кровь тоже понемногу сочилась
из раны. Насколько он мог определить, пуля не проникла во внутренности.
Ободрала бок и пролетела дальше. Ему повезло больше, чем Генди.
  Все для него закончилось болью в боку. Боль не лишит его возможности
действовать, после того как доктор обработает рану.
  Он вновь поглядел на часы. Без десяти двенадцать. Вечеринка все еще
продолжалась. Справа от себя Паркер слышал прерывистое тяжелое дыхание
Генди. Если вечеринка продлится слишком долго, ему не выжить.
  Левая рука одеревенела. Пальцы отказывались повиноваться. Он переложил
"терьер" в левую руку, чтобы достать сигарету правой. Пистолет упал на
ковер. Паркер про себя выругался, но оставил оружие там, где оно упало.
Опираясь головой о стену, сидел с сигаретой во рту, прислушивался к звукам
вечеринки и неровному дыханию Генди. Ноги вытянул. Руки безвольно висели,
касаясь кистями пола. В левом боку и левой руке все онемело, будто кололи
иголками. Пальцы левой руки опухли, стали, как сосиски, толстые и ничего
не чувствовали.
  Секунды сливались в тягостное и тягучее ожидание. Вечность проходила одна
за другой. А всего-то минула минута. Паркер прикурил новую сигарету от
докуренной. А когда докурил вторую, то зажег еще одну. А потом - еще...
  Внизу веселились, как в аду.
  Это было его шестое ранение в жизни. И второй раз его оставили, сочтя
мертвым. Первый раз пуля была посолидней, но попала в пряжку ремня. Тогда
удалось выкарабкаться, лишь на некоторое время потеряв аппетит. В Англии,
в 1944 году, военная полиция обнаружила его, когда на грузовике, набитом
ворованными покрышками, он проезжал через блок-пост... Были и еще ранения.
В итоге он почти так же изрешечен пулями, как Том Микс.
  Он попытался поднять левую руку и посмотреть на часы, но рука, онемев,
стала неподвижной. Он дотянулся правой рукой, схватил левую за кисть и
поднял. Было четверть второго. Секундная стрелка совсем не торопилась. Две
другие стрелки, часовая и минутная, не двигались, словно нарисованные.
  Те, внизу, были слишком веселыми. Какого черта им не отправиться домой!..
  А что, если Кейпор решит показать кому-нибудь свои прекрасные статуэтки?
  Паркер скривился, дотянулся правой рукой до "терьера" и положил его на
колени. Курил и ждал. "Бычки" он тушил о стену - пепельницы поблизости не
имелось.
  Генди стал дышать с хрипом. Может быть, в легких у него была кровь. Вряд
ли тогда он выживет. И в этом жирному ублюдку повезет.
  Внизу становилось все тише. Он снова поднял руку, чтобы посмотреть на
часы. Без двадцати два. Ему казалось, что он сидит здесь уже несколько
дней. Жжение в боку утихло, и больше не кололо в руку. Все онемело,
приглушив пульсирующую боль.
  Становилось тише и тише внизу. Он дотянулся до дверной ручки и собрал все
силы. Опять подступила зеленая темнота. Он ждал, опираясь на дверь, пока
темнота отступит. Сигареты не помогли. Они только прояснили голову.
  Он попытался идти. Прошел через дверь к противоположной стене, чтобы
опираться на нее правой стороной тела. Он шел медленнее, чем хотелось, но
- все же добрался до начала лестницы. Опираясь на стену, смотрел сверху на
большой холл с паркетным полом. Парадная дверь была открыта. Гости
уходили. Кейпор улыбался, кивал на прощанье и говорил всем "до свидания".
Все разговаривали на массе различных языков - по-французски, по-немецки и
на каких-то других. Никто не говорил по-английски. Прощание заняло много
времени. Очень. Две-три с длинными языками женщины в мехах отняли больше
всего времени. Наконец парадная дверь закрылась. В холле остались только
Кейпор и дворецкий-телохранитель.
  Кейпор что-то сказал. Телохранитель поклонился и ушел. Оба были во фраках,
как официанты. Кейпор зевнул, похлопал себя по рту тыльной стороной
ладони, и, вынув золотой портсигар, неспешно закурил сигарету. Только
после этого он стал подниматься по лестнице. Небольшого роста, изящный,
выглядевший как денди, с лицом ястреба и глазами хорька. Руки и лицо были
такими серыми, будто их промазали автолом. Он заметил Паркера, когда уже
поднялся почти до самого верха, Увидев человека с пистолетом, широко
раскрыл рот, не издав ни звука.
  - Не делайте ничего необдуманного, - сказал Паркер. - Идите впереди меня в
комнату с трофеями.
  - В какую комнату?..
  - Статуэтки, - пояснил Паркер. По лицу Кейпора внезапно разлилось
выражение тревоги и сразу же стерлось с него.
  - Что вы здесь делаете?
  - Мы побеседуем. В комнате с трофеями.
  - Мне позвать на помощь?
  - Вам не придется кричать второй раз. Пошевеливайтесь!
  Кейпор заколебался, обдумывая ситуацию, а глаза его так и метали взгляды в
сторону комнаты со статуэтками. Ему хотелось знать, находятся ли деньги
все еще в Аполлоне. Он пожал плечами и прошел мимо Паркера.
  - Идите медленнее. Кейпор оглянулся на него:
  - Я вижу, вы ранены.
  - Просто идите медленно и не делайте резких движений.
  Паркер собрался и проковылял к противоположной стене. Он хотел
использовать как опору о стену здоровый бок.
  Кейпор первый вошел в комнату и остановился в дверях, рассматривая
разгром. Потом увидел Аполлона без головы.
  - Что произо...
  - Правильно, - сказал Паркер. - Их нет. Паркер прошел в комнату следом и
закрыл дверь, навалившись на нее спиной. Очень хотелось снова сесть на
пол, но тогда ему стало бы хуже.
  Наконец Кейпор увидел лежащего Генди, который пока еще дышал. Едва-едва.
  - Это он ранил вас?
  - Нет. Вы когда-нибудь слышали о Менло?
  - Огюст Менло? - Кейпор удивился, испугался и снова изобразил удивление. -
Какое к этому имеет отношение инспектор?
  - Мы сейчас заключим сделку, Кейпор.
  - Мы?.. Я так и не понимаю, о чем вы говорите.
  - Сто штук исчезли. Посмотрите статуэтку. Ее тоже нет.
  - Я вижу это.
  - Я могу вернуть вам половину.
  - Половину?
  - Это лучше, чем ничего. Кейпор взглянул на Генди.
  - Он умирает, - сказал он.
  - Если умрет, сделка аннулируется.
  - Какая сделка? Объясните свое желание.
  - Я могу рассказать кое-что, вас заинтересующее. Могу вернуть вам половину
денег. Вот что я могу для вас сделать. А для меня вы можете найти доктора,
который не сообщит в полицию о пулевых ранениях. При вашей работе вы
должны знать такого доктора.
  Кейпор коротко кивнул. Но в глазах застыла осторожность.
  - Вы также позаботитесь о моем напарнике. Будете держать его здесь, пока
не встанет на ноги. Когда он станет чувствовать себя достаточно хорошо,
чтобы передвигаться, я верну вам ваши деньги.
  - Откуда мне знать, что вы можете их вернуть?
  - Я знаю, кто их забрал и куда направился.
  - Вы создаете впечатление уверенного в себе человека.
  - Абсолютно. Он слишком жаден, чтобы туда не отправиться.
  - Что бы это ни значило... По тому, другому вопросу. Что вы могли бы
сказать интересного для меня? Что бы это могло быть?
  - Мы договорились?..
  - Как я узнаю, что вы хотите мне сказать, пока не скажете?
  - Забудьте об этом. Информация будет вам в виде премии и бесплатно. За
половину денег, которые я вам верну, мы договорились?
  Кейпор пожал плечами и взглянул на Генди:
  - Думаю, он в любом случае умрет. И тогда вы мне не вернете деньги.
  - Поэтому решайте быстро. Чем раньше его увидит доктор, тем лучше.
  - Если он умрет и я не получу денег, зачем мне тогда идти с вами на сделку?
  - Сделка стоит, чтобы рискнуть.
  - Возможно.
  - Определенно. И у вас нет недели, чтобы обдумывать это предложение.
  - Очень верно. Хорошо, мы договорились.
  - Нужен врач. Быстро. Для него, чтобы сохранить ему жизнь. И для меня,
чтобы меня перебинтовали и я мог двигаться. Если я сразу не уеду, то вряд
ли верну ваши деньги.
  - А теперь скажите, что хотели сообщить из того, что мне следует знать?
  - После появления здесь врача. Где я могу прилечь?
  - Понятно. - Кейпор тонко улыбнулся. - Излишнее доверие нам не грозит, не
так ли? Каким именем мне вас называть?
  - Выберите любое.
  - Конечно. Можете воспользоваться спальней прямо через холл. Что касается
вашего приятеля, не думаю, что нам следует трогать его без совета врача.
  - Это верно.
  Паркер, медленно двигаясь вдоль стены, вышел в холл и, пройдя к двери
напротив, открыл ее, нашел выключатель. Он не увидел в комнате ничего -
только постель. Подошел к ней, рухнул боком и перевалился на спину.
Пистолет оставался в руке. Он закрыл глаза, потому что свет с потолка
резал их, но не позволял себе потерять сознание.
  Через некоторое время он услышал движение и открыл глаза. Вошел Кейпор.
  - Я вызвал врача. Сначала, конечно, он осмотрит вашего приятеля. - Кейпор
включил настольную лампу у кровати и выключил верхнюю люстру. - Так будет
лучше, - сказал он. - Когда доктор станет осматривать вас, лучше всего
ничего ему не говорить.
  - Не беспокойтесь.
  - Судя по всему, у меня достаточно причин для беспокойства, но я попытаюсь
последовать вашему совету.
  Он вышел. Паркер остался лежать, сжимая пистолет, цепляясь за сознание и
не желая впадать в забытье. Зеленая темнота вновь сгустилась вокруг,
оставляя лишь небольшой просвет. Он так и лежал в полубессознательном
состоянии, пока не вошел врач, выглядевший сердитым, - крепко сложенный
мужчина с рыжими усами. Промолчав в первый момент, потом он все же не
выдержал.
  - Убери ты этот чертов пистолет.
  - Нет, - отрезал Паркер.
  - Нет? Тогда сними палец со спускового крючка. Мне придется сделать тебе
больно, но мне совсем не хочется быть за это пристреленным.
  Теперь Паркера плохо слушалась и правая рука. Он с трудом разжал пальцы.
Пистолет выпал из них. Он не смог его сразу найти, но знал, что пистолет
лежит где-то на кровати.
  - А теперь, ради Бога, не кричи. - И доктор стал щупать рану, вызывая у
Паркера приступы боли.
  Это ему окончательно вернуло сознание. Он вышел из состояния погруженности
в зеленую темноту, все стал ясно сознавать, но вдруг погрузился в красную
тьму. Боль уменьшилась, и в глазах снова плавно позеленело. Над ним опять
склонился доктор, и его опять захлестнула красная тьма. Он так и
перемещался из одной тьмы в другую, но ни разу не вскрикнул.
  Доктор или кто иной раздели его до пояса, поворачивая с боку на бок. Он
понимал, что все осознает, однако для того, чтобы быть в полной памяти,
следует только протянуть руку... и тогда он станет совершенно здоровым,
как прежде. Но никак не мог сделать над собой этого последнего усилия. Его
все носило из зеленого в красное, но темнота не оставляла.
  Это длилось и длилось, при этом он не замечал, что временами полностью
отключался. Затем откуда-то издалека донеслись слова доктора:
  - Вы живы. Утром станет хуже, но вы будете жить.
  Он попытался ответить, но не смог. Он все погружался в зеленую тьму,
становящуюся все чернее и чернее, пока не осталось ничего.


                                  Глава 2


  После завтрака Паркер выкурил русскую сигарету. Она была примерно в три
раза длиннее обычной, но большую ее часть составлял полый внутри мундштук.
Пока дым доходил до рта, то приобретал привкус картона.
  Молчаливая служанка принесла поднос с завтраком. И была так же
неразговорчива, когда пришла забрать посуду. Кейпор быстро заменил Клару
Стоппер, и новой служанке не пришлось долго учиться, чтобы ни на что не
реагировать.
  Когда служанка унесла поднос, Паркер загасил русскую сигарету и попытался
выбраться из постели. Почти весь его торс был забинтован. Он чувствовал
себя словно зажатым в корсет. Левая рука еще не обладала обычной
подвижностью. В левом боку слегка закололо, едва он скинул ноги с кровати.
А когда поднялся на ноги, на миг закружилась голова. Тело стало
малоподвижным, словно его обработали умелые кулачные бойцы. Он шагнул.
Остановился. Сделал еще шаг и увидел два чемодана, стоявшие рядом. Один -
его, а другой - Генди.
  Он все еще смотрел на чемоданы, когда дверь открылась и вошел Кейпор.
  - А-а... Вы уже двигаетесь. Очень хорошо.
  На Паркере были только трусы и бинты.
  - Что случилось с моим костюмом? - спросил он.
  - Прошлой ночью всю вашу одежду сожгли, кроме носков и ботинок, стоящих в
ногах у кровати.
  - Откуда взялся багаж?
  - Конечно, из вашей комнаты в мотеле. Я нашел в кармане ключ и послал
человека выписать вас. Насколько я могу судить, вы имеете документы на
несколько разных имен. Думаю, ни одно из них не является настоящим.
  - Вы обыскали мои вещи?
  - Конечно. - Кейпор пожал плечами. - Разве вы могли ожидать чего-то
другого? Может быть, вам лучше присесть?
  Паркер подумал о том же и сел на край кровати.
  - Что с моим напарником?
  - Сейчас у него находится врач. Он объяснил мне, что не может сказать
ничего определенного, пока пуля не извлечена. Прошлой ночью этим нельзя
было заняться, потому что ваш приятель находился в шоковом состоянии. Врач
вернулся утром. Он прилагает все усилия, чтобы подготови