одач. Он
потянулся, выключил зажигание и забрал ключ. - Идем на лоно
природы, любовь моя.
    - Все, что только прикажет твой пистолет, Гроуфилд вылез,
оставив дверцу открытой. Бородач скользнул за баранку и
сказал:
    - Стань перед машиной, покойничек, таким я хочу запомнить
тебя навсегда.
    Гроуфилд пожал плечами и стал перед машиной. Он заметил,
что, хотя бочка из-под масла помялась, на бампере не осталось
никакого следа. В бюро проката автомобилей будут довольны,
если только они вообще когда-нибудь еще увидят эту машину.
    Бородач опять запустил мотор. Гроуфилд приготовился
отскочить в сторону, если бородач вознамерится задавить его,
и едва не потерял равновесие от чрезмерного усердия, потому
что выбрал не ту опорную ногу, если учесть, что бородач
всего-навсего подал машину назад. Она с шуршанием
проскользнула сквозь заросли и была такова.
    Гроуфилд так и застыл, не веря своим глазам. Неужели все
это затевалось ради угона машины? И почему "форд" не разбил в
лепешку какой-нибудь проезжающий автомобиль? Ведь он выскочил
задним ходом на дорогу совершенно неожиданно и появился
ниоткуда.
    Впрочем, это-то ясно. По этой дороге ездили не чаще, чем
по долине Смерти, хотя вряд ли по той же причине. Сейчас
Гроуфилд был в дебрях джунглей, на проселке, примыкавшем к
посыпанной щебнем дороге, которая, в свою очередь, петляла,
шла в гору, потом под гору и, наконец, примыкала к
гудроновому шоссе в восемнадцати милях от того места, где на
сцену вышел бородач. Ни одна из этих дорог не была снабжена
указателями, так что Гроуфилд понятия не имел, где он
находится и в какой стороне Сан-Хуан.
    Но зачем идти на все эти ухищрения ради того только,
чтобы угнать автомобиль? Если речь шла лишь о том, чтобы
выкинуть из машины Гроуфилда, на дороге было не меньше тысячи
вполне подходящих для этой цели мест.
    Гроуфилд огляделся, пытаясь угадать, почему выбор пал
именно на это место, а не на какое-то другое. Тут стояла
всего-навсего пустая хижина с заваленным хламом двором,
которую не видно с дороги и в которой нет ничего
примечательного.
    Ну-с, и что же? Заглянуть в хижину или уйти? Возможно,
там он обнаружит какое-то объяснение, но, с другой стороны,
может, лучше убраться отсюда подобру-поздорову, пока еще чего
не стряслось.
    И оно стряслось, да так быстро, что у Гроуфилда не
хватило времени принять решение. Пока он стоял, озираясь по
сторонам и раздумывая, как быть, сквозь зеленую стену
джунглей вдруг проникла другая машина, заняв то место, на
котором прежде стоял "форд", и едва не задев Гроуфилда. Он
остановилась в двух-трех дюймах от перевернутой бочки.
    Это был "мерседес", черный, блестящий, в его молдингах
отражались многочисленные Гроуфилды на белом фоне. Обе задние
дверцы распахнулись, показались двое мужчин в строгих темных
костюмах, при узких черных галстуках. Тот, что был справа от
Гроуфилда, вытащил из наплечной кобуры маленький револьвер и
небрежно помахивал им, положив локоть на крышу машины. Второй
пошел вперед, стараясь ступать осторожно и недовольно морщась
при виде разбросанного кругом мусора. И тому, и другому было
лет по тридцать, оба среднего роста, тощие, с узкими
сосредоточенными лицами.
    Гроуфилд положил одну руку на капот "мерседеса", тут же
ощутив, как горячо пальцам. Значит, машина приехала издалека.
Почти наверняка из самого Сан-Хуана.
    Ну что ж. Дело нехитрое. Только и надо, что одолеть этих
двоих. И еще, разумеется, водителя, скрытого блестящим
лобовым стеклом. Более-менее четко были видны только руки,
лежащие на руле.
    Нет, это все. Три человека, и по меньшей мере один из них
при оружии. Делать нечего. Гроуфилду оставалось только стоять
и ждать, не зная, что задумали сотворить с ним эти трое.
    Тот, что выступил вперед, остановился на расстоянии
вытянутой руки и потребовал:
    - Ваш бумажник.
    - Это самое изящное ограбление, в каком мне доводилось
принимать участие, - заявил Гроуфилд. Он полез в задний
карман и медленно вытащил бумажник - чтобы человек с
револьвером увидел, что это и впрямь бумажник. Потом протянул
его тому парню, который начал разговор. Парень взял его,
открыл, порылся в целлофановых кармашках с визитными
карточками Гроуфилда, повнимательнее присмотрелся к одной из
них, потом перевернул бумажник, показывая карточку Гроуфилду,
и спросил:
    - Что это? Гроуфилд взглянул.
    - Карточка "Эквити", - ответил он.
    - Объясните.
    Гроуфилд развел руками.
    - А чего тут объяснять? Я актер, "Экторс эквити" - мой
профсоюз, а это - членский билет.
    Говоривший нахмурился, разглядывая карточку. Казалось,
она встревожила его не меньше, чем отсутствие у Гроуфилда
пистолета встревожило гарнизон миссис Даманато. Наконец он
покачал головой, сунул руку в карман пиджака, вытащил какую-
то вещицу, весьма похожую на тоненький бурый фонарик с
желтовато-коричневым пластиковым шнуром, тянувшимся в карман.
Поднеся конец этой штуковины к губам, он произнес:
    - Алан Гроуфилд. Водительское удостоверение штата Огайо,
номер 2437 тире 52689 тире 881. Утверждает, что он актер, у
него билет "Экторс эквити" на то же имя - это их профсоюз.
Карточка социального обеспечения номер 059 пробел 26 пробел
0281. Три адреса на трех разных формулярах, один в Мэрионе,
штат Огайо, один - в Нью-Йорке, один - в Санта-Барбаре, штат
Калифорния. Двести двадцать семь американских долларов. Есть
и другие карточки и формуляры, ни одна из которых не
представляет особого интереса.
    Гроуфилд наблюдал за ним с растущим изумлением. Неужели
человек и впрямь записывал все это на карманный магнитофон?
    Сбоку на микрофоне была кнопка, которую человек держал
нажатой, пока говорил. Теперь он ее отпустил, захлопнул
бумажник и швырнул его Гроуфилду. Поймав бумажник, Гроуфилд
сказал:
    - Спасибо. Могу я убрать его в карман?
    - Да.
    - Еще раз спасибо. Вы очень добры. Человек нажал кнопку,
поднес микрофон к губам и спросил:
    - Зачем вы ездили к миссис Данамато? И протянул микрофон
Гроуфилду. Гроуфилд улыбнулся микрофону.
    - Не ваше дело, - вежливо сказал он в аппарат. Мужчина
покачал головой, отпустил кнопку и произнес:
    - Не заставляйте людей попусту терять время. Знайте себе
отвечайте на вопросы.
    Чиновное занудство этого ублюдка, его вялая
самоуверенность, спокойное сознание того, что Гроуфилду
ничего не остается, кроме как согласиться на сотрудничество,
- все это приводило Гроуфилда в бешенство.
    - Не заставлять вас терять время? - спросил он. - А как
насчет моего времени? Вы что, думаете, я часто приезжаю в
отпуск в Пуэрто-Рико? А моя машина? Вы хоть отдаете себе
отчет в том, что мне приходится платить одиннадцать центов за
милю, пока этот ваш приятель раскатывает в ней?
    - Этот автомобиль взяла напрокат миссис Данамато, -
ответил собеседник Гроуфилда. - На то же имя, Уилкокс,
которым воспользовались вы сами, беря его. Сейчас его
возвратят в бюро проката. Зачем осложнять себе жизнь? Просто
ответьте на вопросы, и мы займемся каждый своими делами.
Зачем вы поехали повидать миссис Данамато? - Он снова сунул
Гроуфилду микрофон, нажав кнопку.
    - Чтобы она меня трахнула, - ответил Гроуфилд. Как ни
удивительно, мужчина залился краской и отдернул микрофон, как
будто Гроуфилд норовил его укусить.
    - Следите за своей речью! - сердито сказал он, понизив
голос и придав ему нотки увещевания, словно боялся, что его
подслушивают.
    - Перестаньте хорохориться, - сказал Гроуфилд. Человек с
револьвером брюзгливо произнес:
    - А чего бы нам просто его не пристукнуть? Тогда уже
будет все равно, зачем он туда ездил.
    Некоторые люди всегда говорят такие вещи. Это блеф,
имеющий целью кого-то запугать. Но есть и люди, которые
говорят такое на полном серьезе. Гроуфилд посмотрел на типа с
револьвером и понял, что тот не шутит.
    Но человек с микрофоном покачал головой.
    - Би Джи нужен ответ, - сказал он.
    - А что если он ни хрена не сообщит? - спросил тип с
револьвером.
    - Да мне и сообщать нечего, - заявил Гроуфилд. Тот, что
вел допрос, сунул ему под нос микрофон и сердито потребовал:
    - Говорите в микрофон.
    - Мне нечего говорить, - сказал Гроуфилд в микрофон. - Я
не отказываюсь отвечать, просто не знаю никаких ответов.
    - Вздор, - сказал человек с револьвером. Второй поднес
микрофон поближе к Гроуфилду и заявил:
    - Вы не можете не знать, зачем вас туда понесло.
    - Один человек в Южной Америке купил мне билеты на
самолет и велел ехать сюда, - сказал Гроуфилд. - Он не
сообщил мне, с кем и зачем я должен увидеться и в чем тут
дело.
    - Кто был этот человек?
    - Вы хотите, чтобы я рассказал свою историю или нет?
    Задававший вопросы пожал плечами.
    - Ну что ж, - сказал он. - Мы еще к этому вернемся.
    - Не вернемся. Я приехал сюда, я следовал указаниям, я
познакомился с миссис Данамато. Мы с ней не поладили, она
приняла меня за дворецкого или что-то в этом роде, я покинул
ее, прежде чем она успела растолковать мне, что ей от меня
нужно, уехал, но тут меня перехватили. Вот и вся история,
    - Кто был этот человек в Южной Америке?
    - Я полагаю, он друг миссис Данамато.
    - Как его имя?
    - А как ваше? - парировал Гроуфилд. Задававший вопросы
отдернул микрофон и отпустил
    кнопку. С минуту он задумчиво смотрел на Гроуфилда,
    потом кивнул, словно приняв решение.
    - Вы уедете из Пуэрто-Рико, - сказал он. - Первым же
рейсом. И не будете совать нос в чужие дела.
    - А как же моя машина?
    - Ее вернут в бюро проката. Тот, что вел допрос,
повернулся и зашагал к задней дверце машины.
    - А как же я доберусь до Сан-Хуана? - спросил Гроуфилд.
    Никто ему не ответил. Любопытный человек сел в машину,
второй нырнул в противоположную дверцу. "Мерседес" раздвинул
багажником стену листвы и был таков.
    Гроуфилд остался стоять на месте.
    - Сукин сын, - сказал он.

                         4

    В закатном свете дом окрасился багрянцем, а окна
сделались оранжевыми. Не было видно никаких людей в белых
одеждах, с собаками или без. Гроуфилд пересек лужайку,
держась поближе к джунглям, и, наконец, подошел к дому со
стороны заднего фасада.
    Он добирался сюда почти три часа, на своих двоих и на
попутках. Белл Данамато по крайней мере была обязана все ему
объяснить и помочь добраться до города, а то и оплатить ему
гостиницу и самолет до Нью-Йорка. Все зависело от того,
насколько он будет зол на нее, когда она кончит рассказывать,
что тут творится. Сейчас он был до того раздражен, что мог бы
спалить дом и врезать хозяйке кулаком по физиономии, если бы
она выбежала ему навстречу.
    Несколько окон не отражали оранжевый солнечный свет, а
горели своим, желтым, но на первом этаже с той стороны,
откуда приближался Гроуфилд, все окна были темные. В том
числе и две застекленные двери, к которым он торопливо
подошел. Первая же ручка, за которую он взялся, легко
повернулась, и дверь открылась. Затрепетала на сквозняке
тонкая занавеска. Гроуфилд шагнул в темноту и прикрыл за
собой дверь.
    Подождав немного, он начал различать неясные очертания
мебели и разглядел напротив дверь, ведущую в более освещенную
часть дома. Гроуфилд с опаской пересек комнату, вышел в
коридор и увидел слева свет. Туда он и направился.
    Коридор вывел его во внутренний дворик, где ему так и не
довелось выпить. Перед самым двориком справа оказалась
гостиная, освещенная, но пустая. Гроуфилд прошел через нее,
открыл дверь в дальней стене и увидел крепкого коренастого
человека с обезображенными ушами, сломанным носом и блестящим
"кольтом" сорок пятого калибра в руке.
    - Назад, - сказал человек, и Гроуфилд попятился. Парень
вошел в комнату следом за ним. Он был в роскошном наряде:
черный костюм, белая сорочка, галстук с черными фигурками,
начищенные черные туфли. Но все это портняжное великолепие
венчала рыхлая как тесто побитая физиономия спарринг-партнера
какого-то боксера.
    Рот на этой физиономии открылся и произнес:
    - Повернись.
    Гроуфилд повернулся. Руки охлопали его. Гроуфилд сказал:
    - Я и на этот раз без пистолета.
    - Заткнись.
    Гроуфилд заткнулся. И услышал громкий свистящий звук -
это парень сопел своим перебитым носом.
    Вскоре руки перестали ощупывать его, и парень сказал:
    - Шагай. В ту дверь и налево по коридору. Гроуфилд
зашагал. Он вернулся по коридору назад, но прошел мимо
комнаты, которую перед этим покинул. В конце коридора ему
велели свернуть налево, пройти еще через одну небольшую
гостиную, а затем войти в строго обставленную столовую, где
за столом сидели шесть человек. Во главе восседала Белл
Данамато. Гроуфилд сказал:
    - Здравствуйте еще раз.
    Все посмотрели на него. Белл Данамато спросила:
    - Откуда вы взялись?
    Стоявший за спиной Гроуфилда парень доложил:
    - Я засек его, когда он крался по участку.
    - Миссис Данамато, велите вашему человеку убрать
пистолет, - попросил Гроуфилд.
    Миссис Данамато, похоже, была настроена не очень
дружелюбно.
    - С какой стати? - спросила она. Гроуфилд резко
повернулся через правое плечо, левым локтем оттолкнул
пистолет, а правым ударил парня в глотку. Пистолет глухо
стукнулся о ковер, парень глухо стукнулся о стену и стал
сползать на пол, схватившись обеими руками за шею.
    Гроуфилд поднял пистолет, повернулся, направил его на
Белл Данамато и сказал:
    - Попросите меня не стрелять.
    Один из сидевших за столом мужчин сказал:
    - Ну-ка, ну-ка... - и начал вставать. Гроуфилд наставил
пистолет на него.
    - Не доводите меня до греха.
    - Сядьте, Джордж, - велела Белл Данамато.
    Джордж сел.
    Гроуфилд снова нацелил пистолет на хозяйку.
    - Попросите меня не стрелять, - повторил он.
    - Это еще зачем?
    - Затем, что, если не попросите, я выстрелю. Она
оставалась невозмутимой, но с любопытством нахмурила брови.
    - Но почему?
    - Потому что после моего отъезда отсюда на меня было
совершено вооруженное нападение, я был унижен, моя машина
угнана. А виноваты в этом вы.
    Еще одна сидевшая за столом женщина сказала:
    - Это Бен!
    - Разумеется, - ответила Белл Данамато, не отрывая
взгляда от Гроуфилда. - Вы правы, - сказала она ему. - Я и
впрямь стала причиной ваших неурядиц, хоть и совершенно
случайно. Я приношу извинения и прошу вас не стрелять в меня.
    - Хорошо, - согласился Гроуфилд. Он извлек обойму,
запустил ею в угол комнаты, а пистолет швырнул на стол. - А
теперь расскажите мне все.
    Парень, который начал было подниматься из-за стола и
которого Белл Данамато назвала Джорджем, сказал:
    - Ну уж нет! Белл, позвольте мне. Она пожала плечами.
    - Валяйте.
    Джордж встал. Он был среднего роста, лет сорока, в
круглых очках, помятом коричневом костюме, с обсыпанными
перхотью плечами.
    - Поговорим в другой комнате, мистер?.. - сказал он.
    - Его зовут Алан Гроуфилд, - сообщила Белл Данамато.
    - Мистер Гроуфилд, - сказал Джордж. - Я Джордж Милфорд,
поверенный миссис Данамато. Идемте?
    - Ведите меня, - предложил Гроуфилд. Он повернулся.
Спарринг-партнер все еще сидел на
    полу, держась одной рукой за горло. Он поднял глаза на
    Гроуфилда и сказал:
    - Вы - мой заклятый враг. - Голос его прозвучал еще более
скрипуче, чем прежде.
    - Без вашей дружбы я пропал, - ответил ему Гроуфилд.
    Джордж Милфорд вышел из гостиной, миновал несколько
других комнат, выключая на ходу свет, и привел Гроуфилда в
библиотеку, или кабинет, где стояли друг против друга два
кожаных кресла, разделенные большим кофейным столиком с
инкрустированной столешницей.
    - Садитесь, - пригласил Милфорд. - Хотите выпить?
    - Джин с тоником.
    В отделении книжного шкафа размещался неплохой бар с
морозилкой для кубиков льда. Милфорд приготовил напитки,
протянул бокал Гроуфилду, сел в кресло напротив и сказал:
    - Я понимаю ваше недовольство и расскажу вам все, что вы
пожелаете узнать, но прежде я хотел бы услышать, если не
возражаете, что случилось с вами после вашего отъезда отсюда
нынче днем.
    Гроуфилд в двух словах рассказал обо всем. Милфорд
попросил описать людей, участвовавших в нападении, но
Гроуфилд так и не понял, опознал ли он кого-нибудь по
словесным портретам.
    Когда Гроуфилд умолк, Милфорд сказал:
    - Насколько я понимаю, фамилия миссис Данамато ничего для
вас не значит?
    - До сегодняшнего дня я о ней и не слыхал.
    - Стало быть, вы не слышали и о Би Джи Данамато. О
Бенджамине Данамато?
    - Би Джи и был тем парнем, которому эти ребята должны
были представить доклад? - спросил Гроуфилд. - Это он?
    - Вот именно, - сказал Милфорд. - Мух Белл. Гроуфилд
поморщился.
    - Так это все по милости мужа-ревнивца?
    - Не совсем, - ответил Милфорд. - Би Джи не ревнует, во
всяком случае, если и ревнует, то не в привычном смысле.
Вероятно, вам легче будет оценить положение, если я скажу,
что он гангстер, заправляющий крупными игорными заведениями в
Штатах.
    - Это говорит мне лишь о том, откуда у него такие
приятели, и ничего больше, - ответил Гроуфилд. - Я по-
прежнему не знаю, зачем меня хотела нанять миссис Данамато и
почему люди ее мужа пытались застращать меня.
    - Разумеется, - согласился Милфорд и задумался, почесывая
пальцами подбородок. Он не спускал с Гроуфилда глаз, словно
тот был искусно подделанной картиной.
    Гроуфилд дал ему полюбоваться собой с полминуты, потом
сказал:
    - Вы ее поверенный, так?
    - Да.
    - В таком случае, сейчас вы ведете себя как настоящий
адвокат, - сообщил ему Гроуфилд. Милфорд, казалось, немного
удивился.
    - В самом деле? А именно?
    - Вы пытаетесь решить, сколько можно рассказать мне,
чтобы и не соврать, и удовлетворить мое любопытство, и не
выболтать никаких секретов.
    Милфорд криво улыбнулся.
    - Пожалуй, да, - согласился он. - Когда занимаешься таким
делом, рано или поздно начинаешь темнить.
    - Каким еще "таким делом"? Милфорд кивнул.
    - Ну что ж. С вами обошлись по-скотски, и вы имеете право
знать. Суть в том, что миссис Данамато начала дело о разводе.
    - А муж против?
    - Не совсем, - сказал Милфорд. - Просто само соглашение о
разводе довольно замысловато составлено. Обе стороны
согласны, надо только прояснить кое-какие подробности.
    - Вон как?
    - Ну, а сейчас, - продолжал Милфорд, - миссис Данамато
считает, что ее жизни угрожает опасность. Я не могу сказать,
оправданно ли это ее убеждение.
    - Я и не думал, что вы сможете это сказать, - ответил
Гроуфилд.
    - Права она в своих предположения или нет, - продолжал
Милфорд, - но все равно приняла меры предосторожности. К
примеру, наняла Харри.
    - Харри?
    - Человека, у которого вы отобрали пистолет. Он ее личный
телохранитель. Гроуфилд ухмыльнулся.
    - В таком случае хорошо, что не я ее страховой агент, -
заметил он.
    - Харри гораздо лучше, чем можно судить на основании его
поведения в столовой, - возразил Милфорд. - Вы ведь
беседовали с Белл по-человечески. С чего бы Харри считать,
что вы вдруг как с цепи сорветесь?
    - Если Харри - телохранитель, - сказал Гроуфилд, - ему
полагается быть готовым к тому, что любой может сорваться с
цепи.
    Милфорд чуть улыбнулся.
    - Согласен, - ответил он. Гроуфилд сказал:
    - По-моему, те два крестьянина с собакой куда бдительнее.
    - Да. Они охраняют дом снаружи.
    - Где же они были, когда я подошел?
    - Наверное, трапезничали.
    - Одновременно?
    Милфорд снова улыбнулся, так же тускло.
    - А вы вроде как обнаружили ряд слабых мест в защитных
порядках Белл.
    - Всегда рад оказать услугу, - ответил Гроуфилд. - А
теперь давайте обо мне. Какую роль отводили мне в этом
заговоре?
    - Вы же видели Харри, - сказал Милфорд. - Хорош он или
плох как телохранитель, вы согласитесь, что на
сопровождающего привлекательную женщину в общественных местах
он уж точно не тянет.
    - Разве только на Мэдисон -Сквер-Гарден.
    - Вот именно. Белл хотела,