ичине недолюбливал.
   - Хм. - Он пожал плечами, нахмурился, глядя на этот  раз  на  картину,  и
сказал:
   - Ну, Джек Паркер, например. Наверное, его можно отнести к врагам  Терри.
- Он поглядел на меня. - Не то чтобы он замышлял убить Терри, нет,  конечно,
- добавил он. - Просто Джек косился на Терри. Недолюбливал его.
   - По вполне понятной причине,  -  вмешалась  миссис  Риган.  -  Вот  они,
молодые, мечутся туда-сюда, сами не знают, чего хотят.
   Я обратился к сыну:
   - Про Джека Паркера я уже слышал. Кто-нибудь еще?  Он  провел  по  холсту
серой кистью, нахмурившись, посмотрел на то, что получилось,  не  переставая
хмуриться, перевел взгляд на палитру и в конце концов покачал головой.
   - Терри был парнем компанейским, он почти со всеми ладил. Даже с мамой, -
добавил он, усмехнувшись.
   Его мать тоже выдавила из себя снисходительную улыбку и сказала:
   - Просто я тут всем как матушка, мистер Тобин. Знаете, как это бывает.
   Я знал, что ей хотелось бы выступать в этой роли, хотя и был без понятия,
насколько  желаемое  выдается   за   действительное.   И   также   не   имел
представления, о чем еще их можно  спросить.  Они  были  настолько  увлечены
своими собственными полуфантастическими планами, что вряд ли  кто-то  третий
мог надолго привлечь их внимание.
   Повинуясь внезапному импульсу, я задал Эду Ригану вопрос:
   - А с Вики Оппенгейм ты знаком? Как я и ожидал, ответила мамаша:
   - Ну вот, еще одна! Подумать только, что  могло  бы  получиться  из  этой
девчонки, при желании, конечно, а она разменивает себя по мелочам. Вот  кому
давно уже пора побеседовать с епископом Джонсоном.
   - Дня  не  проходит,  -  объяснил  мне  Эд  Риган,  -  чтобы  мамочка  не
превозносила епископа Джонсона до небес.
   - Он - истинный святой, - заявила его мать. - Помните, что он вам сказал,
молодой человек. Я поднялся на ноги со словами:
   - Что ж, спасибо, что уделили мне внимание. Очень вам благодарен.
   - Мы к вашим услугам, - сказал сын. - Робин нам нравится, правда, мама?
   - Конечно. Очень  милая  малышка.  Откровенно  говоря,  мистер  Тобин,  я
считаю, что правда на вашей стороне.  Эта  девушка  просто  не  могла  таким
образом никого убить.
   - Я тоже так думаю, - сказал я и двинулся к двери.  -  Еще  раз  спасибо.
Нет, не надо, -  остановил  я  юношу,  который  шагнул  было  в  сторону  от
мольберта. - Я сам найду выход, а ты  продолжай  работать.  У  тебя  здорово
получается.
   - Вы так считаете? - Он окинул картину любовным взглядом.
   Снова пройдя по темному коридору, я вышел  из  квартиры  и  спустился  по
лестнице. Внизу, на первом этаже, эти шалопаи  все  еще  царапали  по  стене
бутылочным осколком, терпеливо и с хихиканьем выводя какое-то длинное и, без
сомнения, нецензурное изречение по-испански. Подняв на меня глаза,  когда  я
оказался на первой снизу лестничной площадке, они изменились в лицах, увидев
что-то у меня над головой. Я поглядел наверх. Прямо  по  центру  лестничного
пролета стремительно падало вниз что-то черное. Ступеньки  на  нижнем  этаже
были шире, чем те, что наверху, и поэтому, держась за перила,  я  оказывался
прямо под этим предметом.
   Я отскочил в сторону и, поскользнувшись на  выложенной  плиткой  ступени,
упал, услышав, как что-то тяжелое, просвистев в воздухе, с грохотом упало  у
меня за спиной, а через  секунду  до  меня  донесся  мгновенно  оборвавшийся
вопль. Я покатился вниз, по лестнице, больно прикладываясь спиной и  боками,
и пересчитал несколько ступеней  прежде,  чем  сумел  наконец  остановиться,
сесть и оглядеться по сторонам.
   Внизу один из мальчишек стоял прижавшись к  стене,  с  посеревшим  лицом.
Другой лежал  навзничь  у  нижней  ступеньки,  придавленный  большой  черной
металлической коробкой.
   Из-под коробки по полу растекались струйки бордовой жидкости.
   Оставшегося в живых мальчика начало рвать.

Глава 15

   На первом этаже для полиции освободили квартиру, где  меня  и  допрашивал
грузный утомленный сержант с красным лицом и воспаленными глазами.
   - Я прочесал всю лестницу до самой крыши, - объяснил я ему, - но  конечно
же пока я туда добирался, он уже  исчез.  Чердак  был  открыт,  но  когда  я
выбрался на крышу, то никого не увидел.
   Сержанта, собственно, не слишком  волновало  то,  что  произошло.  Черная
железная крышка от дымовой трубы площадью восемнадцать квадратных  дюймов  и
шесть дюймов в высоту, слегка конической формы,  без  пользы  валявшаяся  на
крыше рядом с недавно замененной трубой, была  сброшена  вниз  в  лестничный
пролет  неизвестным  или  неизвестными,  может,  шутки  ради,  а  может,   с
определенной целью и убила возившегося там ребенка, может, умышленно, может,
случайно. Вопросы без ответов, но в трущобах полно таких загадок, и сержант,
очевидно, почти разуверился, что хотя бы на некоторые  из  них  когда-нибудь
получит ответ. Он старательно записал в блокнот все, что я ему сообщил:  мои
имя и адрес, и предупредил, что я, возможно, понадоблюсь следствию, а  потом
отпустил. Я пробрался  через  собравшуюся  в  парадном  толпу,  затем  через
другую, скопившуюся на тротуаре рядом с домом, и пошел прочь.
   Я не сообщил сержанту ничего, кроме голых фактов. Он не спросил меня, что
я делал в доме, а мне, разумеется, это было только на  руку.  Следовательно,
почти не было шансов,  что  он  заподозрит  возможную  связь  между  гибелью
ребенка и тремя другими недавно случившимися смертями; да если бы я  даже  и
поделился своими подозрениями, вряд ли сумел бы его убедить, так как полиция
не сомневалась,  что  виновная  в  гибели  двух  человек  уже  находится  за
решеткой, а третья смерть у них не проходила как убийство.
   Конечно,  не  исключалось,   что   какой-нибудь   дотошный   полицейский,
расследующий убийство Вилфорда, наткнется на мое  имя  в  отчете  по  поводу
гибели ребенка и ради любопытства начнет копать дальше и выяснит наконец что
инцидент произошел по адресу, где прежде жил Терри Вилфорд, а раз  так,  то,
вполне возможно, нагрянет и ко мне, чтобы выяснить, как я там оказался и что
забыл в этом доме - при таком раскладе мне ничего другого не останется,  как
выложить чистую правду. Но  такая  вероятность  была  чертовски  мала,  если
учитывать ограниченный штат полицейских Нью-Йорка плюс тот факт, что  гибель
ребенка произошла на другом участке, а также и то, что полиция уже почти  не
занималась расследованием убийств Вилфорда и Боулз, а передала материалы для
доследования в окружную прокуратуру. Как бы то ни было, но  время  я  вполне
мог выиграть.
   Хотя не будь ребенка, вряд ли у меня было бы время вообще. Если бы он  не
поглядел наверх и не привлек мое  внимание  к  летящей  вниз  штуковине,  то
сейчас бы он выступал в роли свидетеля и давал показания сержанту,  а  я  бы
вместо него хладным трупом валялся у подножия лестницы.
   То, что покушались именно на мою жизнь,  не  вызывало  никаких  сомнений.
Убийца запаниковал, встревожился, опасаясь, что плохо замел следы. Потому-то
он и расправился с Джорджем Пэдберри, который что-то знал или подозревал,  и
хотел поделиться со мной своими сведениями за полчаса  до  своей  смерти.  А
теперь тут еще и я везде сую свой нос, докапываясь до  того,  что,  казалось
бы, должно быть шито-крыто. А  когда  убийца  чего-то  опасается,  он  снова
начинает убивать.
   Может быть, он где-то рядом и следит за мной? Остался,  чтобы  убедиться,
что из этого вышло и не придется  ли  вновь  ломать  голову  -  как  все  же
расправиться со мной? Скорее всего, он все-таки смотался подальше и на время
залег на дно независимо от того, известно ему или нет, что вышла осечка.
   Если так, тогда у меня есть немного свободного времени, пока  мной  вновь
не займется полиция или убийца. Надо использовать его на полную катушку.
   В кондитерский магазин на углу набились дети и пили содовую. Я  пробрался
сквозь них к телефону и позвонил Эйбу Селкину.
   Он сообщил мне:
   - Джек наотрез отказался иметь с вами дело, мистер Тобин. Он  знает,  что
вы прежде были копом, в курсе, что  вы  приходитесь  родственником  Робин  и
решил, что вы намерены его подставить, чтобы снять ее с крючка.
   - Не назвал бы его соображения здравыми, - заметил я.
   - Я тоже. Но он так думает.
   - Ладно. Но все равно спасибо.  В  "Частице  Востока"  сейчас  кто-нибудь
находится?
   - Конечно. Халли там торчит и, может. Вики. Мы со  вчерашнего  дня  снова
открылись, копы нам позволили.
   - Хорошо.
   - Если от меня что-нибудь понадобится, дайте мне знать.
   - Непременно.
   Я повесил трубку и снова набрал номер  Клода  Бодкина.  На  этот  раз  он
оказался дома, правда, судя по всему, он откуда-то только что пришел.
   - Секундочку, - с трудом выговорил он. - Дайте мне отдышаться.
   Я подождал, прислушиваясь к шуму, с которым он переводил дыхание. Наконец
он сказал:
   - Ну все. Простите, я занимался гимнастикой. - Его голос звучал еще более
гнусаво, чем тогда - на автоответчике. Я представился:
   - Меня зовут Митчелл Тобин, мистер  Бодкин.  Не  знаю,  читали  ли  вы  в
газетах об убийстве Терри Вилфорда?
   - О Боже, ну конечно. Прямо мелодрама, да и только.
   - Арестованная девушка, - объяснил я, -  Робин  Кеннели,  приходится  мне
родственницей. Мы намерены выступить  в  ее  защиту,  поэтому,  естественно,
хотим переговорить со всеми, кто знал Вилфорда. Как мне сообщили, вы жили  с
ним в одной комнате?
   - О Боже, когда это было!
   - Прошло года полтора, не больше, насколько мне известно.
   - Разве? Боже, как летит время!  По  правде  говоря,  мистер..,  как,  вы
сказали, вас зовут?
   - Тобин, Митчелл Тобин.
   - Что ж, по правде говоря, мистер Тобин.., можно называть вас Митч?
   - Не возражаю! - не замедлил я с ответом. Да  зови,  как  хочешь,  только
отвечай на мои вопросы.
   - По правде говоря, Митч, - в третий раз начал он, -  я  даже  и  не  был
знаком с Робин Кеннеди, а Терри не видел с  тех  пор,  как  мы  разъехались.
Короче говоря, вряд ли я смогу сообщить вам что-нибудь полезное, вот  что  я
имею в виду.
   - Нас интересует все, что можно узнать про личность Терри. Любые  мелочи,
которые помогут нам понять, что он был за человек.
   - О Боже,  если  вас  это  интересует,  то  я  хоть  целую  неделю  готов
трепаться. Послушайте, где вы сейчас находитесь?
   - В нижней части города.
   - Что ж, на пять часов у меня кое-что  намечено,  а  потом  наклевывается
гулянка. Если не против, мы с вами  могли  бы  пропустить  по  стаканчику  в
"Ньюфаундлендском осле", например.
   - Где это?
   - На углу Лекс и Шестьдесят первой, его нельзя  не  заметить.  Скажем,  в
час?
   - В час? Договорились.
   - Вопрос в том, - продолжал он, - как мы друг друга узнаем.  Погодите-ка.
Я  надену  лимонно-желтую  рубашку  с  короткими  рукавами  и  вертикальными
зелеными полосами. Не думаю, что в "Осле" средь бела дня кто-нибудь  напялит
такую.
   - Отлично!
   - И я буду сидеть у стойки, с самого края.
   - Хорошо. В час.
   - О'кей.
   Еще не было двенадцати, так что я вернулся на Хьюстон-стрит и  попробовал
предпринять лобовую атаку на Джека Паркера, но на мой стук никто не ответил.
Либо они заняли круговую оборону, либо вышли.
   В квартале оттуда находилась фирменная закусочная. Я там перекусил, затем
снова потащился по полуденной жаре на квартиру Паркера. Мне опять  никто  не
ответил, я вышел и взял такси.
   Машина оказалась без кондиционера. Я чувствовал  себя  так,  словно  меня
надули.

Глава 16

   "Ньюфаундлендский осел",  несомненно,  представлял  из  себя  то,  что  в
журналах величают "модный бар". Но мне он показался  слишком  претенциозным,
хотя темное дерево и царивший там полумрак  не  давали  кричащей  внутренней
отделке слишком бросаться в глаза. Кондиционер работал на полную мощность, и
пока я добрался до стойки, то успел замерзнуть. Бармен спросил, что  я  буду
пить, и у меня возникло искушение заказать чего-нибудь покрепче, но, все  же
поборов соблазн, я попросил пива.
   Желто-зеленая рубашка пока еще не появилась, но  времени  было  без  пяти
час, поэтому, взяв бутылку пива - разливного не было, я уселся за  столик  и
стал наблюдать за посетителями.
   Это были по большей части  мужчины,  как  молодые,  так  и  средних  лет,
изящные, хорошо одетые, непринужденно беседующие блестящие  молодые  люди  и
руководители, запивающие различными напитками свой ленч. В глубине помещения
находился  зал  ресторанного  типа,  узкий,  темный,  с  низкими  потолками,
освещенный лишь  стоявшими  на  столах  свечками  под  красными  стеклянными
колпаками. Там сидело несколько скорее холеных  и  модных,  чем  симпатичных
женщин.
   С первой бутылкой пива я покончил в пять минут второго, со второй - в час
пятнадцать. С третьей решил тянуть до половины второго  и,  если  Бодкин  не
явится, снова ему позвонить. Тем временем народ  продолжал  прибывать.  Люди
возникали во вспышках слепящего солнечного света, когда открывали дверь,  но
никто из них не был так одет, как Бодкин. Я  потягивал  маленькими  глотками
третью бутылку пива, наблюдал за посетителями,  смотрел  на  пляшущие  яркие
буквы рекламы пива и виски позади стойки и время от  времени  поглядывал  на
часы.
   Он появился в час двадцать восемь, невысокий, худой, похожий на подростка
молодой человек  в  полосатой  рубашке,  расшитой  цветными  нитками,  белых
кроссовках с  отворотами,  с  копной  огненно-рыжих  волос  на  голове  и  в
неимоверно темных очках. Я  махнул  ему  рукой,  и  он  направился  ко  мне,
улыбаясь, жестикулируя и  разговаривая  еще  до  того,  как  приблизился  на
расстояние, на котором я мог разобрать слова.
   - ..Оно и бывает, - расслышал я, когда он плюхнулся на стул рядом с моим.
- Стоит только снять трубку - и тебе уже не отвязаться. С тех пор как двинул
в информбизнес, я чуть ли не в постель  ложусь  с  телефоном.  "Бифитер"  со
швеппсом, Джерри. А вы  что  там  пьете,  пиво?  О  Боже.  Стоит  вам  потом
высунуться отсюда в это пекло - и с вас  пот  хлынет  в  три  ручья  в  одну
секунду. Пойдемте сядем за столик. Джерри, мы будем вон там.
   Я последовал за ним к столику у противоположной стены. Когда мы  уселись,
он продолжал:
   - Я тут все думал про Терри, Митч,  но  я  и  впрямь  не  знаю,  что  вам
сказать. Мы с Терри действительно сцепились,  но  сугубо  на  личной  почве,
могут же два человека не сойтись характерами - такое бывает сплошь и  рядом,
вы понимаете, о чем я? Фу! - воскликнул он, когда принесли  выпивку,  -  ну,
наконец-то дождался! - Он взял стакан и объяснил мне:
   - Я поставил себе за правило. Ни капли до часу дня,  ничего,  даже  пива.
Ладно, за успех!
   Он сделал большой глоток и поставил стакан:
   - Вы же знаете, как говорится, о мертвых или хорошо, или ничего.  Поэтому
зачем мне тут распинаться? Да, у нас с ним были  стычки,  а  у  кого  их  не
бывает? Когда живешь с человеком в  одной  комнате,  без  взаимных  обид  не
обойтись. Мы с Терри немного знали друг друга по колледжу,  он  был  на  два
года меня моложе, я искал, с кем бы снять комнату на  пару,  он  только  что
появился в городе, мы случайно встретились, нашли жилье, потом я съехал, вот
и вся история.
   Он сделал еще глоток, а я воспользовался паузой и вставил:
   - А я было подумал, что ты съехал, потому что пошел в гору.
   - Вы про эту рубашку? - Он, ухмыльнувшись, растопырил руки, чтобы  я  мог
оценить ее по достоинству. - Правда стильная? И кроссовки - последний  писк,
лучше не найдешь. Но, если по правде, дело не в этом. Деньги у меня завелись
месяца через два-три, когда я зацепился в информбизнесе. - Опустошив стакан,
он поднял его над головой и помахал, сигнализируя бармену.
   - Насколько мне известно, у вас с Вилфордом однажды  дошло  до  драки,  -
напомнил я ему. - В буквальном смысле вы намяли друг другу бока.
   Он опустил стакан и с усмешкой покачал головой.
   - Не совсем так, - поправил он. - Боже,  стоит  мне  только  вспомнить...
Посмотрите на меня, Митч, какой из меня противник. Любой сопляк  может  меня
выбить из ботинок. Терри просто-напросто вытер мной пол, как тряпочкой,  вот
и вся драка.
   За черно-серыми линзами очков глаз его было не  видно,  но  по  выражению
лица  можно  было  прочесть,  что  для  него  этот  эпизод  скорее  забавное
воспоминание.
   - Похоже, ты на него зла не держишь? - заметил я.
   - А какой теперь в этом толк, правда? - спросил он  и  снова  усмехнулся,
пожимая плечами. - Бедняга помер. А кроме того, он был прав. Я расколошматил
его машину. Я и сам бы поступил точно так же, будь  я  неандертальцем  вроде
Терри.
   - Так вот, значит, каким он был?
   - Во-во! - радостно воскликнул  он,  ткнув  в  меня  пальцем.  -  Видите?
Значит, я все еще питаю к нему вражду! Мой психоаналитик так мне и  говорил,
а я ему: нет, нет, что вы, все прошло и быльем поросло. Никогда  не  спорьте
со своим психоаналитиком, Митч, им известно то, что скрыто от обычных людей.
Благодарю, милочка. -  Последние  слова  относились  к  официантке,  которая
принесла новую порцию спиртного.
   - Насколько я понимаю, в то время тебя это сильно задело за живое.  Разве
ты не пытался добиться ареста Вилфорда?
   - О Боже, да. Каким я был идиотом. Он сумел все обернуть в свою пользу. И
в результате копы сцапали меня и упекли на месяц в Ньюгейт. Из-за  этой  его
тачки. - Он сделал еще глоток "Бифитера" со швеппсом.  -  Мой  психоаналитик
утверждает, что я рад смерти Терри. Как вы думаете, он прав?
   - Честно говоря, не знаю. Может, припомнишь еще кого-нибудь, кто  мог  бы
радоваться его смерти?
   - Боже мой, да нет. Терри был всеобщий любимец, душа  компании.  "Привет,
Терри! Терри, старик! Давно не виделись, Терри!" А как девчонок умел клеить!
Ну, это другая история. Боже, подумать только, сколько дерьмовых  фильмов  я
пересмотрел на Сорок второй улице. У нас был уговор, когда дверь закрыта  на
цепочку, значит, там девчонка, и другой должен был  на  время  исчезнуть.  А
Терри вечно закрывался на эту проклятую цепочку. А я знаете, сколько раз?  -
Подождав, пока я покачаю головой, он торжествующе поднял палец и воскликнул:
   - Один! И то случайно. И ничего тогда не вышло, если хотите знать.
   Он снова потянул из стакана и сказал:
   - Теперь, конечно, все изменилось. Вы  знаете,  как  это  бывает,  кто-то
всегда на виду независимо от обстоятельств, а кому-то нужны деньги, успех  -
какие-то видимые символы благополучия, чтобы добиться к себе уважения. Вот и
я так. Как только попал в информбизнес, начал стричь купоны, так стал совсем
другим. Два года  назад,  Митч,  я  бы  ни  за  какие  коврижки  не  рискнул
показаться в подобном месте вот в такой одежке. А теперь - судите сами.
   - Успех преображает людей, - согласился я. Видимо, так оно и есть  -  раз
неудачи тоже меняют нас, как я познал из собственного горького опыта.
   Он взглянул на часы.
   - Вечно она опаздывает, - сказал он. - Надеюсь,  что  вы  не  возражаете,
Митч, я здесь одной  даме  назначил  свидание.  Она  должна  была  прийти  в
полвторого. Никогда не явится вовремя.
   Я постарался вернуться к первоначальной теме:
   - Ты, разумеется, понял, что я влез в это дело,  потому  что  думаю,  что
Робин не убивала Вилфорда.
   - Да, до меня дошло, - кивнул он. - И все-таки, знаете, не зря говорится:
"Фурия в аду ничто по сравнению с брошенной женщиной". - Осушив свой стакан,
он снова помахал бармену.
   - Робин никто не бросал, - возразил я. Он непонимающе уставился на меня:
   - Разве я так сказал?
   - Ну, ты же дал понять: это оттого, что ее бросили. Нет, мы считаем,  что
убийство произошло не на почве ревности.
   - Да, пожалуй. Вы, должно быть, правы. Я с этой девчонкой только пару раз
виделся, но она не  произвела  на  меня  впечатление  агрессивной.  Вы  меня
понимаете? Тихая, как мышка.
   - Если Робин его не убивала, тогда это сделал кто-то другой.
   - "А" не равно "Б", - кивнул он. - Логично. - И добавил,  когда  принесли
заказ:
   - Спасибо,