слом, ибо поручик стал сразу генералом, да еще  из
халата его никак не вытряхнуть...
   Ежели так, и жалеть его не надобно: пущай мучается!


   10. НОВЫЕ УЗЛЫ

   Начиналось! Перед отправкой  эскадр,  дабы  предохранить  корабли  от
быстрого разрушения, их борта обшивали просмоленным войлоком,  а  сверху
обстегивали тесом, - готовились в дальний путь.
   Черногорцы уже восстали, Греция ждала русских освободителей, но  флот
еще не имел баз в Средиземном морс, и Екатерина в эти дни писала на Кор-
сику: "Господи! Защита и спасение Отечества от несправедливой узурпации,
борьба за свободу - вот то, чему Европа уже несколько лет  свидетельница
в ваших подвигах". Она обращалась к партизанам Корсики, которые из  кус-
тарников-макй подстреливали французских оккупантов: "Долг всякого  чело-
века - помогать вам!" Екатерина искала союзника в безбрежии морей, в ко-
торые уплывала ее первая эскадра.  Паскуале  Паоли,  вождь  корсиканцев,
запрашивал Петербург: чем конкретно  Россия  может  оказать  помощь  его
стране?
   - И что вы ответите? - спросил Панин императрицу.
   - Вот и не знаю... Пушек самим не хватает.  А  испанские  корабли  от
Мексики теперь стали плавать севернее: Мадрид беспокоится, что мы, русс-
кие, сеем и пашем, рожаем и умираем уже в Калифорнии - под боком колоний
испанских. Англичан тоже надобно остерегаться, и потому пушки нужны  для
укрепления Камчатки... Ладно! Если  не  партизаны  Корсики,  так  рыцари
Мальтийского ордена всегда придут нам на помощь в морях южных...
   Вольтер прислал очередное письмо: "Здесь (в Европе) появился манифест
Грузинцев, из коего ясно видеть можно, что они не хотят  более  снабжать
Мустафу девицами". Екатерина отвечала без промедления: "Грузинцы воспро-
тивились Туркам и отказываются платить им ежегодную  дань,  состоящую  в
наборе девушек... войски мои перешли горы Кавказские  и  объединились  с
Грузинцами". Вольтер сообщал, что собирается умирать, и потому  требовал
от царицы подробнейших реляций, дабы на том свете вручить их лично в ру-
ки Петру Великому от имени Екатерины Великой! Императрица в ответ желала
его здоровью окрепнуть так же, как окрепли ее Азов с Таганрогом,  а  все
реляции о победах бралась доставить в преисподнюю  сама.  Желая  оказать
России практическую помощь, Вельтер предложил проект  боевой  колесницы.
"Не мое ремесло выдумывать, как людей убивать, но два отличных  Немецких
душегуба уверяли меня, что оные колесницы..." - и далее  следовало  кра-
сочное описание того возвышенного момента, когда колесница, подобно  мо-
лотилке с серпами, начнет косить головы с легионов турецких.
   В июне Екатерина, как всегда, праздновала годовщину своего вступления
на престол. Неожиданно во дворце явилась Дашкова, сразу  замешавшаяся  в
сонме иностранных посланников. Екатерина не могла миновать дипломатов, а
подойдя к ним, волей-неволей была вынуждена обратить внимание и на  свою
"подругу":
   - Ах, моя любезная! Как я счастлива видеть вас...
   Будучи статс-дамой, Екатерина Романовна, чтобы  выехать  за  границу,
обязана получить разрешение от престола, и она учла, что  в  присутствии
иностранцев Екатерина не сможет ей отказать.
   - Езжайте, голубушка, - сказала императрица, - свежий воздух  восста-
новит ваши силы. Но я так жалею, что вы покидаете нас...
   Дипломаты уже обратили внимание, что в Петербурге давненько не видать
Алехана и Федора Орловых, которые ранее объявили себя болящими. На  воп-
росы о братьях Екатерина лишь улыбалась. Она-то знала, что немощь Алеха-
на была мнимой, богатырь больше месяца валялся в постели, лишь симулируя
слабость. Но "болезнь" давала повод для "лечения" за границей.
   Кронштадт уже покинула первая эскадра под вымпелом адмирала  Спиридо-
ва; шла спешная загрузка второй эскадры контр-адмирала Джона  Эльфинсто-
на... Екатерина запросила Адмиралтейств-коллегию, чего хочет  за  службу
этот волонтер, недавно приехавший из Англии. Ей ответили, что Эльфинстон
желает денег и чин мичмана для своего сынишки.
   - Дам! Но требую полного подчинения...
   Явился Панин, чем-то явно озабоченный.  Предчуя  недоброе,  Екатерина
встала, а Никита Иванович опустился в кресло (на подобные мелочи этикета
императрица не обращала внимания).
   - Неприятное известие, государыня: прусский король отправился в Нейс-
се для свидания с Иосифом, сыном Марии-Терезии.
   - Разве Вена простила пруссакам Силезию?
   - В политике прощают всякое...
   Было ясно, что любое усиление России вызовет невольное сближение всех
ее врагов, тайных и явных.
   - Я никогда не доверяла Ироду. Однако это известие меняет все дело  в
нашей ближайшей политике.
   "Северный аккорд" явно фальшивил. Фридрих пренебрегал  его  заветами,
третировал авторитет могучей соседки, пройдоха-король желал иметь в  по-
литике личную выгоду.
   - Печально, что Ирод опередил и ас, - заметила Екатерина, поймав себя
на мысли, что ей хочется закатить Панину оплеуху...
   Четверка лошадей белой масти, впряженных  в  карету,  носила  громкие
имена - Шуазель, Питт, Кауниц и Панин, отчего казалось, что король Прус-
сии держит в руках вожжи всей европейской политики. Фридрих ехал с  сек-
ретарем де Каттом:
   - Чтобы наследник венского престола кинулся мне на грудь,  орошая  ее
слезами, для этого нужно было дождаться, чтобы русская армия Румянцева с
песнями прошлась по Молдавии и Валахии.
   Он прибыл в Нейссе,  чистенький  силсзский  городок,  славный  произ-
водством мебели и кружев. Здесь был приготовлен дом для встречи  импера-
тора. 25 августа прикатил Иосиф, высокий и благообразный юноша;  Фридрих
встретил его на лестнице, распахнув объятия. Пикантность свидания заклю-
чалась в том, что король принимал гостя на земле Силезии, которую  отнял
у Австрии и закрепил за собою в двух кошмарных войнах... Иосиф сразу из-
винился:
   - Три года назад, объезжая Богемию, я горячо желал повидать  вас,  но
матушка и князь Кауниц сочли мое желание неприличным.  Ныне  я  счастлив
исправить невежливость, к которой меня принудило педантство старших мен-
торов. Впрочем, - досказал император, - Вена уже смирилась с потерей Си-
лезии, попавшей в ваши добрые, гениальные руки. Этим мы убрали с  дороги
мешавший нам камень.
   - Браво! - гортанно выкрикнул король.  -  Не  следует  забывать,  что
пруссаки и австрийцы - германцы. Будем же впредь умнее:  Германия  имеет
свои задачи в Европе! А наша встреча в Нейссе - великолепный залог буду-
щей дружбы Габсбургов и Гогенцоллернов, столь долго разделенных  враждою
и клеветами.
   За вежливой преамбулой начиналось подлое дело.
   - Пока жива моя матушка, - признался Иосиф, - мое влияние на  события
в Европе всегда ограничено, однако ни я сам, ни моя матушка не допустим,
чтобы Валахия и Молдавия стали русскими провинциями. Вена имеет свои ис-
торические притязания на эти области, а Буковина отлично укладывается  в
географию Австрии.
   - Буду откровенен и я, - ответил король; взмахнув тростью, он предло-
жил императору прогулку по саду. - Я не большой охотник до традиций,  но
в роду Гогенцоллернов существует древнейший завет: овладеть польскою По-
меранией, чтобы - через Данцие - объединить марку Бранденбургскую с мар-
ками Восточной  Пруссии.  Для  этого  потребно  отсечение  части  земель
польских... Вы знаете, что я, вступая в альянс с Россией,  вынужден  те-
перь выплачивать ей из своего кармана. Не такие у  меня  дела,  чтобы  я
транжирил денежки по пустякам. И нелегко они королям достаются!
   - О, я это знаю по себе, - согласился Иосиф...
   Лакей подал на подносе белый хлеб, размоченный в сливках, и  Фридрих,
не снимая перчаток, стал кормить садовых павлинов, кричавших от  голода.
Он умышленно задел больное место Габсбургов, небрежно  сообщив,  что  на
ярмарках в Австрии славяне устраивают публичные гулянья по случаю  побед
войск Румянцева.
   - Я разгоню эти ярмарки, - обозлился Иосиф.
   - Напротив, - возразил король, - не вздумайте раздражать их придирка-
ми, иначе Екатерина сразу найдет повод для вмешательства в  защиту  сла-
вян. Все женщины обожают совать свой нос в чужие дела. Я помню Екатерину
еще ребенком с замашками уличного мальчишки. Когда она со своей побируш-
кой-матерью появлялась в Потсдаме, я всегда дрожал, как бы Фике не  ста-
щила чего-нибудь или не раскокала. А сейчас, достигнув зрелости и возве-
дя в квадрат врожденные пороки, эта драчливая бабенка сокрушает равнове-
сие Европы, и, чтобы сдержать могущество русских  армий,  нам  предстоит
впрягаться в единую упряжку...
   Иосиф согласился объединить усилия для сдерживания России  и  спросил
Фридриха: нельзя ли окольными путями (хотя  бы  через  интриги  Шуазеля)
заставить Стокгольм накинуться на Россию со стороны Балтики, открыв  пе-
ред нею второй фронт? Он сказал это с умыслом, ибо родная сестра Фридри-
ха, Ловиза-Ульрика, была женою шведского короля Адольфа.
   - Мой юный друг, сейчас Швеция не рискнет... увы! Но передайте  своей
благочестивой матушке: пусть она зорче озирает неприступные рубежи своей
великой империи, ведь от соседства с разбойничьей Россией добра  ожидать
не следует!
   При этих словах молодой император Иосиф вспыхнул:
   - Пусть вся Европа знает: Вена никогда не смирится, если границы  на-
шей Венгрии станут примыкать к границам России!
   Фридрих III всегда помнил минувшую войну:
   - Главное заблуждение Европы - думать, что Россия слабосильна.  И  не
станем наивно полагать, что русские только вчера  выбрались  из  пеленок
варварства. Я много встречался с ними: они имеют подвижный интеллект, их
суждения полны здравого смысла. А если все эти качества еще  подкреплены
мощью их государства, то... Простите, я не понимаю, неужели в Вене  спят
каждую ночь спокойно?
   - Я не сплю, мать не спит, один Кауниц дрыхнет. Условимся  так:  Вена
воздействует через Версаль, а ваша Пруссия - через  Сент-джемский  каби-
нет. Совместно станем давить на султана турецкого, приманивая его  нашим
посредничеством к миру с Россией.
   Фридрих понимал тайные вожделения Австрии:
   - Чтобы оттянуть русских от Черного моря  и  Балкан,  следует  сунуть
Екатерине в зубы кусок польских владений.
   - Как это сделать? - призадумался Иосиф.
   - Но вы уже сделали это, - засмеялся король.  -  Вы  забрали  Ципское
графство (где, кстати, нет даже поляков, а живут одни русины). Забирайте
же соляные копи в Величках, наконец, смелее вторгайтесь в Галицию и  Бу-
ковину. Когда мы поставим Петербург  перед  фактом  растерзания  Польши,
русским ничего не останется, как запросить своей доли с начинкой...  Пе-
тербург - принципиальный противник разделов Речи Посполитой, но Белорус-
сия и Правобережная Украина охвачены давним стремлением войти  в  состав
русской государственности, и русский Кабинет не может не учитывать  этих
желаний белорусов и малороссов...
   Возвратясь в свои покои, король сказал де Катту:
   - Молодой Габсбург согласен с моими планами. Это вам не его  матушка,
которая плачет, воруя, и ворует, рыдая. Иосиф плакать не станет, но  ему
свойственна краска стыда на непорочных еще ланитах. Он согласен  разбой-
ничать, как и его предки, но при этом будет постоянно смущаться. Пруссия
же смущаться не будет!
   ...Перекраивая европейскую карту, Австрия и Пруссия еще не подозрева-
ли, что новорожденный младенец Буонапарте, лежащий в колыбели на далекой
Корсике, полностью сокрушит военную машину Фридриха Великого; он  разло-
мает всю сложнейшую конструкцию Священной Римской империи, и  лишь  одна
Россия сможет устоять перед его неукротимым натиском. Но пока  до  этого
далеко...
   Первые осенние листья закружились над парками Царского Села, Петерго-
фа и Ораниенбаума.
   - Вот и осень, - вздохнула Екатерина. - Поздравь меня, граф Григорий:
твоя глупая Като стала великою княгиней Молдаванской!
   Молдавия с Валахией - извечные житницы султанов, их бездонный сундук,
из которого Османская империя черпала деньги нп будничные  расходы.  Ду-
найские княжества кормили столицу и армию османов, но  за  плоды  трудов
своих народ получал едва ли треть их стоимости.  А  лишь  гарем  султана
ежедневно истреблял 20 баранов, 100 ягнят, 10 телят, 200 куриц, 300 цып-
лят, 100 голубей, 50 индеек и 50 гусей (это, читатель, лишь  один  гарем
за один день, а сколько было таких гаремов в Турции и сколько веков дли-
лось рабство!). Турецкие офицеры и чиновники имели право забирать у мол-
даван все, что хочется, и потому, куда-либо поехав, они нарочно  завора-
чивали в Молдавию, чтобы вывезти оттуда целые обозы бесплатного добра...
   Так хищнически терзала Турция эти дунайские княжества, поэтому, когда
сюда вступила армия Румянцева, Молдавия  с  небывалым  жаром  присягнула
России на верность. Учитывая состояние  Сераля  с  Диваном,  потрясенных
тем, что из-под самого их носа убрали жирную кормушку, французский посол
срочно запросил аудиенции у нового визиря.
   - Русский флот, - взволнованно доложил он, - скоро войдет в Средизем-
ное море, а это крайне опасно для вашей империи.
   Халиль-паша без сожаления отпустил посла Версаля.
   - Прахоподобные спятили! - сказал он со смехом.  -  Где  это  видано,
чтобы русские корабли могли появиться в нашем же море, если дурак знает,
что между Петербургом и Стамбулом морских путей не существует.  -  Смот-
реть на глобус визирь отказался. - Мало ли что придумают в Европе! Вене-
ция запирает все моря, и она, боясь войны с нами,  русских  кораблей  не
пропустит. Уберите эту круглую штуку и больше никогда мне не  показывай-
те...


   11. МАННА НЕБЕСНАЯ

   Алехан Орлов с братом Феденькой под именем "графов Островых" уехали в
Европу и по дороге завернули в Лейпциг, где учились пажи.
   Алехан спросил студента Александра Радищева:
   - Чего вы тут шумели, государыню излишне беспокоя?
   Радищев сказал, что они, студенты  русские,  в  центр  немецкого  во-
ровства угодили, на ужин получают всего "два  блюда  с  капустою  и  не-
большими кусочками старого и крепкого баранья мяса и с  горьким  маслом,
есть нельзя... Таковое кушанье, для немецких желудков весьма  обыкновен-
ное, встревожило желудки русские, привыкшие более ко штям и пирогам".
   Андрюша Рубановский на кровать жаловался:
   - По два раза в ночь падаю, середка у  нее  проваливается,  а  перины
нет-тюфячок с соломкою... вот так!
   Разругав порядки немецкие, Алехан Орлов подарил пажам 200  талеров  -
ради устройства концертов увеселительных. На вопрос, куда  путь  держит,
кривился:
   - Подлечиться надобно, измучился я, родненькие!
   Дорога "графов Островых" лежала дальше - в Италию. Алехан и  в  чужих
краях не изменил привычкам. Пизанским дамам  небрежно  показывал  "гвар-
дейские" фокусы: легко разгибал подковы, на улицах Пизы мертвой  хваткой
останавливал шестерку лошадей. Однажды в доме маркиза  Падулли  фаворит,
дробя в пальцах орехи, нечаянно подбил осколком ореха глаз герцогу  Вил-
лиму Глостеру, а когда тот разбушевался, требуя сатисфакции, Алехан свы-
сока отвечал аристократу:
   - Чего шумишь? У нас на Руси никто бы и внимания на такой  пустяк  не
обратил. Подумаешь - синяк! Потерпи, заживет.
   - Но я брат английского короля, - напыжился герцог.
   - А я брат Гришки Орлова, неужто не слыхал?..
   Сергей Домашнев, секретарь "графа", спрашивал его:
   - А чего мы паримся тут в Италии?
   - Наверное, ждем манны небесной.
   - Но итальянцы меня часто тревожат: "Скажите, от чего граф Остров ле-
чится? Да ведь он быка свалит". Что тут ответишь?
   - Так и отвечай: мол, быки тоже болеют...
   Он шутил! Но зато по-настоящему страдали матросы на эскадре  Спиридо-
ва, и смертность в командах была велика. Русский флот с дальними похода-
ми еще не освоился. Балтика замуровала  его  в  локальных  плаваниях,  а
морская гигиена пребывала в зачаточном состоянии. Крупу сыпали  в  котлы
пополам с крысиным пометом, солонину разнесло в бочках, как  непогребен-
ный труп, и текла из бочек мерзостная гниль. Матросы хлебали тухлую  во-
ду, разбавляя ее уксусом до такой степени, что уже не понимали, где  во-
да, где уксус. Сухари двойной закалки кончились еще на подходах к  Дании
- открыли банкеты с тройной закалкой. Но сколько ни  барабанили  матросы
сухарями об стол, вежливо прося червяков покинуть свои убежища, паразиты
эти (почему-то ярко-красные, как рубины) не желали покидать столь  уютно
прогрызенных лабиринтов. Старые матросы червями уже не брезговали, гово-
ря жестоко:
   - Не вылезешь, сволочь? Ну, держись-я тебя съем...
   Великий визирь не верил французам, но не мог  не  поверить  алжирским
беям, которые со слов тунисских пиратов точно доложили, что эскадра Спи-
ридова чинит паруса уже на Минорке.
   - Не может быть! Как русские туда попали?
   Весь свой гнев Турция излила на головы ни в чем не повинных венециан-
цев. Султан заявил Венеции решительный протест: почему пропущены русские
корабли из Балтики? Обтянув такелаж на Минорке, эскадра адмирала  Спири-
дова уже плыла в Архипелаг; за Сицилией  встретили  острую  скампавею  с
пушками - в тучах брызг, взрываемых форштевнем, выросла фигура  мрачного
рыцаря с мечом в руке, черный плащ с белым крестом стелился по ветру.
   - Великий капитул славного ордена Мальтийского,  -  прокричал  он,  -
счастлив видеть благородный флаг России в своих пределах!
   Скампавея вздрогнула от салютации, русская эскадра осиялась  ответным
огнем. Спиридов сказал капитан-командору Грейгу:
   - Вы удивитесь, Самуил Карлыч:  Мальтийский  орден  рыцарский  еще  в
древности основан на наши православные денежки. Нас приветствовал  мечом
и салютом посол Петербурга на Мальте лейтенант флота российского - Антон
Псаро... он из греков, ждущих нас!
   Мальта стала для флота русского верным оплотом.
   А над Балканами высится Черная Гора - Черногория...
   Россия уже давно свыклась с тем, что лихая, бедовая  жизнь  постоянно
выдвигала самозванцев, и Петербург не особенно тревожили сообщения,  что
покойный Петр III чуть ли не ежегодно возрождался из могильного праха  в
захудалых гарнизонах, в городишках провинции, за его мнимое здравие рас-
кольники ставили свечи в потаенных часовнях. Но два года назад и  Обрес-
ков (из Турции) и князь Голицын (из Вены) депешировали  о  появлении  на
Черной Горе некоего Степана Малого [18], ставшего черногорским владыкой.
Послы докладывали, что Малый хорошо образован, знаток языков и хирургии,
черногорцам при нем живется ладно, а на стенке своих хором намалевал  он
двуглавого российского орла. Никто не знает, кто он таков и откуда взял-
ся. Но когда однажды облокотились ему на плечо, Малый сказал:  "Знал  бы
ты, брат, на кого опираешься, так и бежал бы прочь, как от огня". В гор-
ном монастыре нашелся портрет Петра III, сравнили его с обликом  Степана
Малого - ну точно он! Если русских самозванцев хватали, ноздри им  рвали
и, ошельмовав по всем правилам, гнали - на каторгу,  то  Степана  Малого
императрица стащить с Черной Горы не могла. Орловы  нежились  в  Италии,
когда она позвала князя Юрия Долгорукого, еще молодого парня, но уже из-
раненного в войне с пруссаками, и велела ему под именем "купца  Барышни-
кова" пробраться в Черногорию, чтобы самозванца тамошнего всенародно ра-
зоблачить:
   - Остальное вам внушит граф Алексей Григорьевич...
   Юрий сыскал Алехана в Пизе; тот наказал ему брать сто  бочек  пороху,
сто пудов свинца и втащить их на Черную Гору, ибо черногорцы нуждались в
припасах для борьбы с турками. В товарищи дал  пирата  Марка  Войновича,
служившего дожам Венеции, порядки местные знавшего.  Орлов  напутствовал
князя:
   - Черная Гора высока, так гляди, Юрка, как бы, Малого с  нее  сталки-
вая, ты и сам вверх тормашками не слетел оттуда...
   С большим трудом Долгорукий с Войновичем взгромоздили на Черную  Гору
свинец и порох. Степан Малый ничего общего с Петром III  конечно  же  не
имел. Одет он был в белое греческое платье, на голове носил скуфью крас-
ную, на груди болталась икона русская, через плечо цепь золотая, а голо-
сок имел тонкий, как у ребенка. Долгорукий