мне  план дома и сообщил, что во второй половине дня в
кабинете никого не бывает, потому что  секретарь  работает  вот
здесь,  наверху.  В  конце  концов я решилась и проникла в дом,
чтобы забрать бумаги. Мне это удалось, но какой  ценой!  Бумаги
были  в  моих руках, и я уже запирала ящик стола, когда молодой
человек схватил меня. Я его видела  утром.  Мы  встретились  на
дороге,  и  я спросила его, где живет профессор Корэм, не зная,
что он работает в качестве секретаря в этом доме.
     -- Совершенно правильно! --  воскликнул  Холмс.  --  Придя
домой, секретарь рассказал своему хозяину о встрече. Умирая, он
попытался объяснить, что это была она, то есть та, о которой он
ему говорил.
     -- Дайте  мне  кончить, -- властно сказала женщина, и лицо
ее исказилось, как от боли. --  Когда  молодой  человек  рухнул
навзничь,  я  бросилась  вон  из  комнаты,  ошиблась  дверью  и
оказалась в спальне мужа. Он хотел выдать меня.  Но  я  сказала
ему,   что  его  жизнь  в  моих  руках.  Если  он  выдаст  меня
правосудию, я выдам его организации.  Я  хотела  жить  не  ради
самой  себя, я должна была исполнить задуманное. Он знал, что я
выполню то, что сказала, и что судьба его в моих руках. По этой
причине и только по этой он спрятал меня.  Он  толкнул  меня  в
этот  тайник, оставшийся от былых времен и известный только ему
одному. Он ел у себя в спальне и мог уделять  мне  часть  своей
еды.  Мы  решили,  что,  когда  полиция  покинет  дом,  я ночью
выскользну и никогда больше не вернусь. Но вам каким-то образом
все стало известно.
     Она вынула из-за лифа небольшой пакет.
     -- Выслушайте  мои  последние  слова.  Этот  пакет  спасет
Алексея,   я   доверяю   его   вашей  чести  и  вашей  любви  к
справедливости. Возьмите его. Отнесите в русское посольство.  Я
исполнила свой долг и...
     -- Остановите ее! -- воскликнул Холмс. Он бросился к ней и
вырвал из ее рук маленькую склянку.
     -- Поздно,  --  сказала  она, повалившись на кровать. -- Я
приняла яд, перед тем как выйти из убежища. Голова кружится.  Я
умираю. Прошу вас, сэр, не забудьте пакета.
     -- Простой  случай,  а  между  тем  в некоторых отношениях
весьма поучительный, -- заметил Холмс, когда мы возвращались  в
город.  --  Все  дело зависело от пенсне. Если бы не счастливая
случайность,  что  умирающий  секретарь  в  последнюю   секунду
схватил  его,  я  не убежден, что мы бы нашли решение. Мне было
ясно, что, лишившись таких сильных стекол,  человек  становится
беспомощным и слепым. Помните, когда вы уверяли меня, что она и
обратно  прошла по той узкой полоске травы, ни разу не ступив в
сторону, я сказал, что это был подвиг. Про себя  я  решил,  что
это невозможно, разве что, на наше несчастье, у нее оказалось в
запасе   второе   пенсне.  Тогда  я  стал  серьезно  обдумывать
гипотезу, что обладательница пенсне находится в доме. Обнаружив
сходство двух коридоров, я понял, что  она  очень  легко  могла
спутать  их.  В  таком  случае,  очевидно, она должна попасть в
спальню процессора.  Это  соображение  насторожило  меня,  и  я
тщательно  осмотрел  комнату,  рассчитывая  заметить в ней хоть
какие-нибудь признаки тайника. Ковер был цельный и туго натянут
на полу, и я отбросил мысль о  люке.  Могла  быть  ниша  позади
книг,  это  бывает в старинных библиотеках. Я обратил внимание,
что книги навалены  на  полу  повсюду,  только  не  перед  этим
шкафом.  Он,  следовательно,  мог  служить  дверью.  Но никаких
других знаков, подтверждающих мое предположение, не было. Тогда
я опять обратил внимание на ковер. Он был  серовато-коричневый,
и  я  мог легко проделать один эксперимент. Для этого я выкурил
несметное количество этих великолепных сигарет  и  усыпал  весь
пол  возле  подозрительного  шкафа  пеплом.  Эта простая уловка
оказалась очень эффективной. Потом мы пошли вниз и я, Уотсон, в
вашем присутствии удостоверился (впрочем, вы не совсем  поняли,
куда  клонят  мои  расспросы),  что профессор стал есть гораздо
больше. Это следовало ожидать, раз  ему  пришлось  кормить  еще
одного  человека.  Затем мы снова поднялись в спальню. Рассыпав
коробку  с  сигаретами,  я  получил   возможность   внимательно
исследовать  ковер  и  убедился,  что  в наше отсутствие узница
покидала  свое  убежище.  Ну,  Хопкинс,  вот  и   Чаринг-Кросс.
Поздравляю   вас  с  удачно  расследованным  делом.  Вы,  я  не
сомневаюсь, поедете отсюда прямо в Скотленд-Ярд.  А  наш  путь,
Уотсон, в русское посольство.


     Артур Конан Дойл.
     Загадка поместья Шоскомб


     Перевод В. Ильина

     Шерлок   Холмс   довольно  долго  сидел,  склонившись  над
микроскопом. Наконец он выпрямился и торжествующе повернулся ко
мне.
     -- Это клей, Уотсон! -- воскликнул он. -- Несомненно,  это
столярный клей. Взгляните-ка на эти частички!
     Я наклонился к окуляру и подстроил фокусировку.
     -- Волоски  --  это  ворсинки  с  пальто  из  твида. Серые
комочки неправильной формы -- пыль. Ну а  коричневые  маленькие
шарики в центре -- не что иное, как клей.
     -- Допустим, -- сказал я с усмешкой. -- Готов поверить вам
на слово! И что из этого вытекает?
     -- Но  это же прекрасное доказательство, -- ответил Холмс.
-- Вы, вероятно, помните  дело  Сент-Панкрас:  рядом  с  убитым
полицейским   найдено   кепи.  Обвиняемый  отрицает,  что  кепи
принадлежит ему. Однако он  занимается  изготовлением  рам  для
картин и постоянно имеет дело с клеем.
     -- А разве вы взялись за это дело?
     -- Мой  приятель  Меривейл  из Ярда попросил ему помочь. С
тех пор как я вывел на  чистую  воду  фальшивомонетчика,  найдя
медные и цинковые опилки в швах на его манжетах, полиция начала
осознавать важность микроскопических исследований.
     Холмс нетерпеливо поглядел на часы.
     -- Ко   мне   должен   прийти   новый  клиент,  но  что-то
задерживается.  Кстати,  Уотсон,  вы  что-нибудь  понимаете   в
скачках?
     -- Еще  бы!  Я отдал за это почти половину своей пенсии по
ранению.
     -- В таком случае использую вас  в  качестве  справочника.
Вам ни о чем не говорит имя сэра Роберта Норбертона?
     -- Почему  же.  Он  живет  в старинном поместье Шоскомб. Я
как-то  провел  там  лето  и  хорошо  знаю  те  места.  Однажды
Норбертон вполне мог попасть в сферу ваших интересов.
     -- Каким образом?
     -- Он  избил  хлыстом Сэма Брюэра, известного ростовщика с
Керзон-стрит. Еще немного, и он убил бы его.
     -- И часто он позволяет себе такое?
     -- Ну, вообще-то его считают опасным человеком.  Это  один
из  самых  бесстрашных  наездников  в  Англии.  Он  из тех, кто
родился слишком  поздно:  во  времена  регентства  это  был  бы
истинный денди -- спортсмен, боксер, лихой кавалерист, ценитель
женской красоты и, по всей видимости, так запутан в долгах, что
уже никогда из них не выберется.
     -- Превосходно,  Уотсон!  Хороший портрет. Я словно увидел
этого человека. А не могли бы вы теперь рассказать что-нибудь о
самом поместье Шоскомб?
     -- Только то, что оно расположено среди Шоскомбского парка
и известно своей скаковой конюшней.
     -- А главный тренер там  --  Джон  Мейсон,  --  неожиданно
сказал  Холмс. -- Не следует удивляться моим познаниям, Уотсон,
потому что в руках у  меня  письмо  от  него.  Но  давайте  еще
немного   поговорим   о   Шоскомбе.   Кажется,   мы  напали  на
неисчерпаемую тему.
     -- Еще  стоит  упомянуть  о  шоскомбских   спаниелях,   --
продолжал  я. -- О них можно услышать на каждой выставке собак.
Одни из самых породистых в Англии -- гордость хозяйки поместья.
     -- Супруги сэра Роберта?
     -- Сэр Роберт никогда не был  женат.  Он  живет  вместе  с
овдовевшей сестрой, леди Беатрис Фолдер.
     -- Вы хотели сказать, что она живет у него?
     -- Нет, нет. Поместье принадлежало ее покойному мужу, сэру
Джеймсу.  У  Норбертона нет на него никаких прав. Поместье дает
небольшую ежегодную ренту.
     -- И эту ренту, я полагаю, тратит ее братец Роберт?
     -- Наверное, так. Человек он очень тяжелый, и жизнь с  ним
для  нее  нелегка. Но я слышал, леди Беатрис привязана к брату.
Так что же произошло в Шоскомбе?
     -- Это я и сам хотел бы узнать.  А  вот,  кажется,  и  тот
человек, который сможет нам все рассказать.
     Дверь   открылась,   и   мальчик-слуга  провел  в  комнату
высокого, отменно  выбритого  человека  со  строгим  выражением
лица,  какое  встречается  лишь  у  людей,  привыкших держать в
повиновении лошадей  или  мальчишек.  Он  холодно  и  сдержанно
поздоровался и сел в предложенное ему Холмсом кресло.
     -- Вы получили мое письмо, мистер Холмс?
     -- Да, но оно ничего не объясняет.
     -- Я  считаю  дело  слишком  щепетильным,  чтобы  излагать
подробности  на  бумаге.  И  к  тому  же  слишком   запутанным.
Предпочитаю сделать это с глазу на глаз.
     -- Прекрасно! Мы в вашем распоряжении.
     -- Прежде  всего,  мистер  Холмс, я думаю, что мой хозяин,
сэр Роберт, сошел с ума.
     Холмс вопросительно вскинул брови.
     -- Но ведь я сыщик, а не психиатр, -- произнес он.  --  А,
кстати, почему вам это показалось?
     -- Видите  ли,  сэр,  если  человек поступает странно один
раз, другой, то, возможно, этому можно найти и иное объяснение.
Но если странным выглядит все, что он делает, -- это наводит на
определенные мысли. Мне кажется, Принц  Шоскомба  и  участие  в
дерби помутили его рассудок.
     -- Принц -- это жеребец, которого вы тренируете?
     -- Лучший  во  всей  Англии, мистер Холмс. Уж кому, как не
мне, знать об этом. Буду откровенен с вами, так  как  чувствую,
что  вы  люди  слова и все сказанное здесь не выйдет за пределы
вашей комнаты. Сэр Роберт просто обязан выиграть дерби.  Он  по
уши  в  долгах,  и  это  его  последний  шанс. Все, что он смог
собрать и занять, поставлено на этого коня.  Сейчас  ставки  на
Принца один к сорока. Прежде же он шел чуть ли не один к ста.
     -- Почему цена упала, если конь так хорош?
     -- Никто  пока  не  знает  этого, но сэр Роберт перехитрил
всех, тайком собирающих  сведения  о  лошадях.  Он  выводит  на
прогулки  единокровного  брата  Принца.  Внешне  их  невозможно
отличить, но на скачках уже через двести метров  Принц  обгонит
его  на  два корпуса. Сэр Роберт думает только о дерби и Принце
Шоскомба. От этого сейчас зависит  вся  его  жизнь.  Кредиторов
удалось  уговорить  подождать  до  Дня  скачек,  но  если Принц
подведет, Норбертон -- человек конченый.
     -- Да, игра рискованная, но при чем же тут сумасшествие?
     -- Ну, во-первых, достаточно просто посмотреть на него. Не
думаю, что он  спит  по  ночам,  почти  все  время  проводит  в
конюшне.  А  взгляд у него просто дикий. И еще -- его поведение
по отношению к леди Беатрис! Они всегда были  очень  дружны:  у
них один вкус, одни пристрастия. Леди любила лошадей не меньше,
чем  ее  брат.  Каждый  день в одно и то же время она приезжала
поглядеть на них. Принц Шоскомба нравился и ей больше других. А
Принц  настораживал  уши,  заслышав  скрип  колес,  и   выбегал
навстречу, чтобы получить непременный кусочек сахара. Но сейчас
все  изменилось. Она потеряла всякий интерес к лошадям. Вот уже
целую  неделю  она  проезжает  мимо  конюшни  и  ни  с  кем  не
здоровается!
     -- Вы полагаете, они поссорились?
     -- И  притом  не на шутку. Иначе почему бы он избавился от
ее любимца спаниеля, к которому она относилась как  к  ребенку?
Несколько  дней  назад сэр Роберт отдал собаку старому Барнесу,
владельцу "Зеленого дракона"  в  Крендалле,  в  трех  милях  от
поместья.
     -- Вот это действительно странно.
     -- Конечно,  из-за  больного сердца и водянки леди Беатрис
передвигалась с трудом и не могла совершать с братом  прогулки,
но  сэр  Роберт  ежевечерне  проводил два часа в ее комнате. Он
старался сделать для нее все, что мог, и она относилась к брату
с любовью. Но все это уже в прошлом. Теперь он и близко  к  ней
не  подходит.  А  она  это переживает. Даже начала пить, мистер
Холмс, пить как сапожник. Бутылку за вечер может выпить. Мне об
этом рассказал  Стивенс,  наш  дворецкий.  Так  что  изменилось
многое,  мистер  Холмс. И в этом есть что-то ужасное. Да к тому
же сэр Роберт уходит ночами в склеп под старой церковью. Что он
там делает? С кем встречается?
     Холмс удовлетворенно потер руки.
     -- Продолжайте, мистер Мейсон. Дело становится  все  более
интересным.
     -- Дворецкий  видел, как сэр Роберт шел туда в полночь под
проливным дождем. На следующую ночь  я  спрятался  за  домом  и
видел, как он шел туда опять. Мы со Стивенсом двинулись за ним,
но  очень осторожно. Ох, как бы нам непоздоровилось, если бы он
заметил. В гневе он ужасен. Сэр  Роберт  направлялся  именно  к
склепу, и там его ждал какой-то человек.
     -- А что представляет собой этот склеп?
     -- Понимаете, сэр, в парке стоит полуразвалившаяся древняя
часовня -- никто не знает, сколько ей лет. Под часовней имеется
склеп,  пользующийся  дурной славой. Там пустынно, сыро и темно
даже днем. А  ночью  немногие  решатся  подойти  туда.  Хозяин,
правда,  смел и никогда ничего не боялся. Но все равно, что ему
там делать ночью?
     -- Подождите, -- вмешался Холмс. -- Вы сказали, там был  и
другой  человек.  Вероятно,  кто-то  из домашней прислуги или с
конюшни?
     -- Он не из наших!
     -- Почему вы так думаете?
     -- Потому что сам видел его вблизи,  мистер  Холмс,  в  ту
вторую  ночь.  Когда  сэр  Роберт  шел  мимо нас обратно, мы со
Стивенсом дрожали в кустах, точно два  кролика,  так  как  ночь
была лунная и он мог нас заметить. Потом послышались шаги того,
другого.  Его-то  мы  не  боялись.  И  едва  сэр  Роберт отошел
подальше, мы поднялись притворившись,  что  просто  гуляем  при
луне,  вроде  бы  случайно приблизились к незнакомцу. "Здорово,
приятель! -- говорю я ему. -- Ты кто такой?" Он не заметил, как
мы подошли, и здорово испугался. На обратившемся в нашу сторону
лице застыл такой испуг, словно перед ним появился сам  сатана.
Он  громко  вскрикнул  и  бросился  бежать.  И  надо отдать ему
должное, бегать он умел! В одно мгновение скрылся из виду.
     -- Но вы хоть хорошо разглядели его в свете луны?
     -- Да. Готов поклясться, что опознал бы это отвратительное
лицо. Типичный бродяга. Что у него могло быть  общего  с  сэром
Робертом?
     -- Кто  прислуживает леди Беатрис Фолдер? -- спросил Холмс
после некоторой задумчивости.
     -- Горничная Керри Ивенс. Она у нее уже пять лет.
     -- Конечно же, предана хозяйке?
     Мейсон неловко заерзал на месте.
     -- Предана-то предана, -- ответил он.  --  Правда,  трудно
сказать -- кому.
     -- О! -- только и вымолвил Холмс.
     -- Мне не хотелось бы выносить сор из избы...
     -- Понимаю  вас,  мистер Мейсон. Ситуация деликатная. Судя
по описанию сэра Роберта, данному  доктором  Уотсоном,  я  могу
сделать  вывод:  перед  ним  не  устоит  ни  одна женщина. А не
кажется ли вам, что в этом может крыться  и  причина  размолвки
между братом и сестрой?
     -- Их отношения были очевидными давно.
     -- Но   возможен  вариант,  что  леди  Беатрис  прежде  не
замечала этого. А когда узнала, решила избавиться от горничной,
но брат не позволил ей  сделать  это.  Больная  женщина  смогла
настоять  на  своем.  Служанка,  которую она так возненавидела,
остается  при  ней.  Леди  Беатрис   перестает   разговаривать,
грустит,  начинает  пить.  Брат в гневе отбирает у нее любимого
спаниеля. Разве здесь не все сходится?
     -- Все это вполне правдоподобно, но как быть с  остальным?
Как  связать  это  с  ночными  визитами  в старый склеп? Они не
укладываются в эту схему.  И  еще  есть  одно,  что  в  нее  не
укладывается. Зачем сэру Роберту понадобилось доставать мертвое
тело?
     Холмс резко выпрямился.
     -- Да-да,  мы обнаружили его только вчера, уже после того,
как я отправил вам письмо. Сэр Роберт уехал в Лондон, и  мы  со
Стивенсом  отправились в склеп. Там все было как обычно, мистер
Холмс, только в одном из углов лежали останки человека.
     -- Я полагаю, вы сообщили в полицию?
     Наш посетитель мрачно усмехнулся.
     -- Думаю, они едва ли  заинтересовались  бы,  потому  что,
сэр, это была уже высохшая мумия.
     -- И что же вы сделали?
     -- Оставили все как было.
     -- Разумно.  Вы  говорили,  что  сэр  Роберт  был  вчера в
отъезде. Он уже вернулся?
     -- Ждем его сегодня.
     -- А когда сэр Роберт отдал собаку своей сестры?
     -- Ровно неделю назад. Бедное создание, спаниель выл ночью
возле старого колодца, чем  вызвал  у  Роберта  приступ  гнева.
Утром  он  поймал  собаку, и вид у него был такой, что я решил:
убьет! Но он отдал спаниеля Сэнди Бейну,  нашему  наезднику,  и
велел  отвезти к старику Барнесу в "Зеленый дракон", потому что
не желал его больше видеть.
     Некоторое время Холмс сидел молча и размышлял,  раскуривая
свою старую закопченную трубку.
     -- Мистер  Мейсон,  -- произнес он наконец, -- я не совсем
понимаю, что от меня требуется.
     -- Вероятно, вот это позволит сделать некоторые уточнения,
мистер Холмс, -- ответил наш посетитель.
     Он вытащил  из  кармана  небольшой  сверток  и,  осторожно
развернув бумагу, достал обуглившийся кусок кости.
     Холмс с интересом принялся изучать.
     -- Где вы это взяли?
     -- В  подвале  дома,  прямо  под  комнатой  леди  Беатрис,
расположена печь центрального отопления. Некоторое время ею  не
пользовались,  но  как-то  сэр  Роберт  пожаловался  на холод и
приказал начать топить. Обязанности истопника сейчас  выполняет
Харвей,  один  из  моих  парней.  Он-то  и принес мне эту кость
сегодня утром. Нашел в золе, которую выгребал из печи.  Ему  не
понравилось все это, и он...
     -- Мне  тоже  не  нравится,  --  произнес Холмс. -- Что вы
думаете по этому поводу?
     Кость обгорела почти дочерна, но ее форма сохранилась.
     -- Это  верхняя  часть  человеческой  берцовой  кости,  --
ответил я.
     Холмс внезапно посерьезнел.
     -- А когда этот парень обычно топит печь?
     -- Харвей растапливает ее вечером, а потом уходит спать...
     -- Значит, ночью в подвал мог зайти кто угодно?
     -- Да, сэр.
     -- Можно ли попасть туда со двора?
     -- Да.  Одна  дверь  выходит  прямо на улицу, другая -- на
лестницу, которая ведет в коридор перед комнатой леди Беатрис.
     -- Дело зашло далеко, мистер Мейсон, и принимает  скверный
оборот.  Вы  говорили,  что  этой  ночью сэра Роберта не было в
поместье?
     -- Да, сэр.
     -- Значит, кости сжигал в печи не он.
     -- Совершенно справедливо, сэр.
     -- Как называется гостиница, которую вы упоминали?
     -- "Зеленый дракон".
     -- А есть где порыбачить в той части Беркшира?
     По лицу нашего гостя, не умевшего скрывать  свои  чувства,
было  видно: он убежден, что превратности жизни свели его еще с
одним сумасшедшим.
     -- Говорят, в небольшой речушке, той, что  выше  мельницы,
водится форель, а в озере Холл есть щука.
     -- Этого   вполне   достаточно.   Мы  с  Уотсоном  заядлые
рыболовы, не правда  ли,  доктор?  В  случае  необходимости  вы
сможете  найти  нас  в  "Зеленом,  драконе".  Мы  будем там уже
сегодня вечером. Я думаю,  вы  понимаете,  мистер  Мейсон,  что
приходить туда вам не следует. Лучше послать записку. А если вы
нам   понадобитесь,  я  разыщу  вас.  Как  только  нам  удастся
продвинуться хоть немного вперед с расследованием, я сообщу вам
о выводах.
     И вот прекрасным майским вечером  мы  с  Холмсом  ехали  в
вагоне  первого  класса к небольшой станции Шоскомб, где поезда
останавливались  только  по  требованию.  Мы  сошли  на  нужной
станции  и  очень  скоро  добрались  до  старомодной  маленькой
гостиницы. Ее владелец,  Джозия  Барнес,  как  истый  спортсмен
охотно  принялся  помогать нам составлять план истребления всей
рыбы в округе.
     -- А как насчет озера Холл? Есть шанс поймать там щуку?
     На лице хозяина отразилось беспокойство.
     -- Ничего из этого не выйдет, сэр. Там опасно.