уг вас отвезет.
   Меня быстро провели через холл, запихали в экипаж, и опять у меня пе-
ред глазами мелькнули деревья и сад. Мистер Латимер шел за мной по пятам
и, не обронив ни слова, сел против меня. Опять мы ехали куда-то  в  нес-
кончаемую даль, в полном молчании и при закрытых оконцах, пока  наконец,
уже в первом часу ночи, карета не остановилась.
   - Вы сойдете здесь, мистер Мэлас, - сказал мой спутник.  -  Извините,
что я вас покидаю так далеко от вашего дома, но ничего  другого  нам  не
оставалось. Всякая попытка с вашей стороны проследить обратный путь  ка-
реты окажется вам же во вред.
   С этими словами он открыл дверцу, и не успел я соскочить,  как  кучер
взмахнул кнутом, и карета, громыхая, покатила прочь. В недоумении  смот-
рел я вокруг. Я стоял посреди какого-то  выгона,  поросшего  вереском  и
черневшими здесь и там кустами дрока. Вдалеке тянулся ряд домов,  и  там
кое-где в окнах под крышей горел свет. По другую сторону я видел красные
сигнальные фонари железной дороги.
   Привезшая меня карета уже скрылась из виду. Я стоял, озираясь, и  га-
дал, куда же меня занесло, как вдруг увидел, что в темноте прямо на меня
идет какой-то человек. Когда он поравнялся со мной, я  распознал  в  нем
железнодорожного грузчика.
   - Вы мне не скажете, что это за место? - спросил я.
   - Уондсуэрт-Коммон, - сказал он.
   - Могу я поспеть на поезд в город?
   - Если пройдете пешочком до Клэпемского разъезда - это примерно в ми-
ле отсюда, - то как раз захватите последний поезд на Викторию.
   На том и закончилось мое приключение, мистер Холмс. Я не знаю, ни где
я был, ни кто со мной разговаривал - ничего, кроме того, что вы от  меня
услышали. Но я знаю, что ведется подлая игра, и хотел  бы,  если  сумею,
помочь этому несчастному. Наутро я рассказал обо всем мистеру  Майкрофту
Холмсу, а затем сообщил в полицию.
   Выслушав этот необычайный рассказ, мы короткое  время  сидели  молча.
Потом Шерлок посмотрел через всю комнату на брата.
   - Предприняты шаги? - спросил он.
   Майкрофт взял лежавший на столе сбоку номер "Дейли ньюс".
   - "Всякий, кто что-нибудь сообщит о местопребывании господина Паулоса
Кратидеса из Афин, грека, не говорящего по-английски, получит вознаграж-
дение. Равная награда будет выплачена также всякому, кто доставит сведе-
ния о гречанке, носящей имя София. Х 2473". Объявление появилось во всех
газетах. Пока никто не откликнулся.
   - Как насчет греческого посольства?
   - Я справлялся. Там ничего не знают.
   - Так! Дать телеграмму главе афинской полиции!
   - Вся энергия нашей семьи досталась Шерлоку, -  сказал,  обратясь  ко
мне, Майкрофт. - Что ж, берись за этот случай, приложи все  свое  умение
и, если добьешься толку, дай мне знать.
   - Непременно, - ответил мой друг, поднявшись с кресла. - Дам знать  и
тебе, и мистеру Мэласу. А до тех пор, мистер Мэлас, я бы на вашем  месте
очень остерегался, потому что по этим объявлениям они, конечно,  узнали,
что вы их выдали.
   Мы отправились домой. По дороге Холмс зашел на телеграф и послал нес-
колько депеш.
   - Видите, Уотсон, - сказал он, - мы не потеряли даром  вечер.  Многие
мои случаи - самые интересные - попали ко  мне  таким  же  путем,  через
Майкрофта. Заданная нам задача может иметь, конечно, только  одно  реше-
ние, но тем не менее она отмечена своими особенными чертами.
   - Вы надеетесь ее решить?
   - Знать столько, сколько знаем мы, и не раскрыть остальное - это  бу-
дет поистине странно. Вы, наверно, и сами уже построили гипотезу,  кото-
рая могла бы объяснить сообщенные нам факты.
   - Да, но лишь в общих чертах.
   - Какова же ваша идея?
   - Мне представляется очевидным, что эта девушка-гречанка была увезена
молодым англичанином, который называет себя Гарольдом Латимером.
   - Увезена - откуда?
   - Возможно, из Афин.
   Шерлок Холмс покачал головой.
   - Молодой человек не знает ни слова по-гречески. Девица довольно сво-
бодно говорит по-английски. Вывод: она прожила некоторое время в Англии,
он же в Греции не бывал никогда.
   - Хорошо. Тогда мы можем предположить, что она приехала в Англию  по-
гостить, и этот Гарольд уговорил ее бежать с ним.
   - Это более вероятно.
   - Затем ее брат (думаю, они именно брат с сестрой) решил вмешаться  и
приехал из Греции. По неосмотрительности он попал в руки молодого  чело-
века и его старшего сообщника. Теперь злоумышленники силой вынуждают его
подписать какие-то бумаги и этим перевести  на  них  имущество  девушки,
состоящее, возможно, под его опекой. Он отказывается. Для переговоров  с
ним необходим переводчик. Они находят мистера Мэласа, сперва  воспользо-
вавшись услугами другого. Девушке не сообщали, что приехал брат,  и  она
открывает это по чистой случайности.
   - Превосходно, Уотсон, - воскликнул Холмс, - мне кажется, говорю  это
искренне, что вы недалеки от истины. Вы видите сами, все карты у  нас  в
руках, и теперь нам надо спешить, пока не случилось  непоправимое.  Если
время позволит, мы захватим их непременно.
   - А как мы узнаем, где этот дом?
   - Ну, если наше рассуждение правильно и девушку действительно зовут -
или звали - Софией Кратидес, то мы без труда нападем на ее след. На  нее
вся надежда, так как брата никто, конечно, в городе не знает. Ясно,  что
с тех пор как у них Гарольдом и девицей завязались  какие-то  отношения,
должен был пройти некоторый срок - по меньшей мере несколько недель: по-
ка известие достигло Греции, пока брат приехал сюда из-за моря. Если все
это время они жили в одном определенном месте, мы, вероятно, получим ка-
кой-нибудь ответ на объявление Майкрофта.
   В таких разговорах мы пришли к себе на Бейкер-стрит.  Холмс  поднялся
наверх по лестнице первым и, отворив дверь  в  нашу  комнату,  ахнул  от
удивления. Заглянув через его плечо, я удивился не меньше. Майкрофт, его
брат, сидел в кресле и курил.
   - Заходи, Шерлок! Заходите, сэр, - приглашал он учтиво, глядя с улыб-
кой в наши изумленные лица. - Ты не ожидал от меня такой прыти, а,  Шер-
лок? Но этот случай почему-то не выходит у меня из головы.
   - Но как ты сюда попал?
   - Я обогнал вас в кэбе.
   - Дело получило дальнейшее развитие?
   - Пришел ответ на мое объявление.
   - Вот как!
   - Да, через пять минут после вашего ухода.
   - Что сообщают?
   Майкрофт развернул листок бумаги.
   - Вот, - сказал он. - Писано тупым пером на желтоватой  бумаге  стан-
дартного размера человеком средне лет, слабого сложения. "Сэр, - говорит
он, - в ответ на ваше объявление от сегодняшнего числа  разрешите  сооб-
щить вам, что я отлично знаю названную молодую особу. Если вы соизволите
навестить меня, я смогу вам дать некоторые подробности  относительно  ее
печальной истории. Она проживает в настоящее время на  вилле  "Мирты"  в
Бэккенхэме. Готовый к услугам Дж. Дэвенпорт".
   - Пишет он из Лоуэр-Брикстона, - добавил Майкрофт Холмс. - Как ты ду-
маешь, Шерлок, не следует ли нам съездить к нему сейчас же и узнать упо-
мянутые подробности?
   - Мой милый Майкрофт, спасти брата важней, чем узнать историю сестры.
Думаю, нам нужно поехать в Скотленд-Ярд за инспектором Грегсоном и  дви-
нуть прямо в Бэккенхэм. Мы знаем, что человек приговорен, и  каждый  час
промедления может стоить ему жизни.
   - Хорошо бы прихватить по дороге и мистера Мэласа, - предложил  я,  -
нам может потребоваться переводчик.
   - Превосходно! - сказал Шерлок Холмс. - Пошлите лакея за кэбом, и  мы
поедем немедленно.
   С этими словами он открыл ящик стола, и я заметил,  как  он  сунул  в
карман револьвер.
   - Да, - ответил он на мой вопросительный взгляд. - По всему,  что  мы
слышали, нам, я сказал бы, предстоит иметь дело с крайне опасной шайкой.
   Уже почти стемнело, когда мы достигли Пэл-Мэл и поднялись  к  мистеру
Мэласу. За ним, узнали мы, заходил какой-то джентльмен, и он уехал.
   - Вы нам не скажете, куда? - спросил Майкрофт Холмс.
   - Не знаю, сэр, - отвечала  женщина,  открывшая  нам  дверь.  -  Знаю
только, что тот господин увез его в карете.
   - Он назвал вам свое имя?
   - Нет, сэр.
   - Это не был высокий молодой человек, красивый, с темным волосами?
   - Ах, нет, сэр; он был маленький, в очках, с худым  лицом,  но  очень
приятный в обращении: когда говорил, все время посмеивался.
   - Едем! - оборвал Шерлок Холмс. - Дело принимает серьезный оборот!  -
заметил он, когда мы подъезжали к Скотленд-Ярду. - Эти люди опять завла-
дели Мэласом. Он не из храбрых, как они убедились в  ту  ночь.  Негодяй,
наверно, навел на него ужас уже одним своим появлением. Им,  несомненно,
опять нужны от него профессиональные услуги; но потом они пожелают нака-
зать его за предательство: как иначе могут они расценивать  его  поведе-
ние?
   Мы надеялись, поехав поездом, прибыть на место, если не раньше  каре-
ты, то хотя бы одновременно с ней. Но в Скотленд-Ярде мы прождали больше
часа, пока нас провели к инспектору Грегсону и пока  там  выполняли  все
формальности, которые позволили бы нам именем закона проникнуть  в  дом.
Было без четверти десять, когда мы  подъехали  к  Лондонскому  мосту,  и
больше половины одиннадцатого, когда сошли  вчетвером  на  Бэккенхэмской
платформе. От станции было с полмили до виллы "Мирты" - большого,  мрач-
ного дома, стоявшего на некотором расстоянии от дороги в глубине  участ-
ка. Здесь мы отпустили кэб и пошли по аллее.
   - Во всех окнах темно, - заметил инспектор. - В доме, видать,  никого
нет.
   - Гнездо пусто, птички улетели, - сказал Холмс.
   - Почему вы так думаете?
   - Не позже, как час назад, отсюда уехала карета с тяжелой поклажей.
   Инспектор рассмеялся.
   - Я и сам при свете фонаря над воротами видел свежую колею, но откуда
у вас взялась еще поклажа?
   - Вы могли бы заметить и вторую колею, идущую к дому. Обратная  колея
глубже - много глубже. Вот почему можем с несомненностью утверждать, что
карета взяла весьма основательный груз.
   - Ничего не скажешь. Очко в вашу пользу, - сказал инспектор  и  пожал
плечами. - Эге, взломать эту дверь будет не так-то  легко.  Попробуем  -
может быть, нас кто-нибудь услышит.
   Он громко стучал молотком и звонил в  звонок,  однако  безуспешно.  -
Холмс тем временем тихонько ускользнул, но через две-три минуты  вернул-
ся.
   - Я открыл окно, - сказал он.
   - Слава Богу, что вы действуете на стороне полиции, а не против  нее,
мистер Холмс, - заметил инспектор,  когда  разглядел,  каким  остроумным
способом мой друг оттянул щеколду. - Так! Полагаю, при сложившихся  обс-
тоятельствах можно войти, не дожидаясь приглашения.
   Мы один за другим прошли в большую залу - по-видимому,  ту  самую,  в
которой побывал мистер Мэлас. Инспектор зажег свой фонарь, и мы  увидели
две двери, портьеры, лампу и комплект японских доспехов, как нам их опи-
сали. На столе стояли два стакана, пустая бутылка из-под коньяка  и  ос-
татки еды.
   - Что такое? - вдруг спросил Шерлок Холмс.
   Мы все остановились, прислушиваясь. Где-то наверху, над нашими  голо-
вами, раздавались как будто стоны. Холмс бросился к  дверям  и  прямо  в
холл. Вдруг сверху отчетливо донесся вопль. Холмс стремглав  взбежал  по
лестнице, а я с инспектором - за ним по пятам. Брат его Майкрофт  поспе-
шал, насколько позволяло его грузное сложение.
   Три двери встретили нас на площадке второго  этажа,  и  эти  страшные
стоны раздавались за средней; они то затихали до глухого бормотания,  то
опять переходили в пронзительный вопль. Дверь была заперта,  но  снаружи
торчал ключ. Холмс распахнул створки, кинулся вперед и мгновенно выбежал
вон, схватившись рукой за горло.
   - Угарный газ! - вскричал он. - Подождите немного. Сейчас он уйдет.
   Заглянув в дверь, мы увидели, что комнату освещает только тусклое си-
нее пламя, мерцающее в маленькой медной жаровне посередине. Оно отбрасы-
вало на пол круг неестественного, мертвенного света, а в темной  глубине
мы различили две смутные тени, скорчившиеся у стены. В  раскрытую  дверь
тянуло страшным ядовитым чадом, от которого  мы  задыхались  и  кашляли.
Холмс взбежал по лестнице на самый верх, чтобы вдохнуть свежего воздуха,
и затем, ринувшись в комнату, распахнул окно и вышвырнул горящую жаровню
в сад.
   - Через минуту нам можно будет войти, - прохрипел он, выскочив  опять
на площадку. - Где свеча? Вряд ли мы сможем зажечь спичку в таком угаре.
Ты, Майкрофт, будешь стоять у дверей и светить, а  мы  их  вытащим.  Ну,
идем, теперь можно!
   Мы бросились к отравленным и выволокли их на площадку. Оба  были  без
чувств, с посиневшими губами, с распухшими, налитыми  кровью  лицами,  с
глазами навыкате. Лица их были до того искажены, что только  черная  бо-
родка и плотная короткая фигура позволили нам опознать в  одном  из  них
грека-переводчика, с которым мы расстались только несколько  часов  тому
назад в "Диогене". Он был крепко связан по рукам и ногам, и над глазом у
него был заметен след от сильного удара. Второй оказался высоким челове-
ком на последней стадии истощения; он тоже был связан, и несколько  лент
лейкопластыря исчертили его лицо причудливым узором. Когда мы его  поло-
жили, он перестал стонать, и я с одного взгляда понял, что здесь  помощь
наша опоздала. Но мистер Мэлас был еще жив, и, прибегнув  к  нашатырю  и
бренди, я менее чем через час с удовлетворением убедился, увидев, как он
открывает глаза, что моя рука исторгла его из темной долины, где сходят-
ся все стези.
   То, что он рассказал нам,  было  просто  и  только  подтвердило  наши
собственные выводы. Посетитель, едва войдя в его комнату на Пэл-Мэл, вы-
тащил из рукава налитую свинцом дубинку и под угрозой немедленной и  не-
избежной смерти сумел вторично похитить его. Этот негодяй с его  смешком
производил  на  злосчастного  полиглота  какое-то  почти   магнетическое
действие; даже и сейчас, едва он заговаривал  о  нем,  у  него  начинали
трястись руки, и кровь отливала от щек. Его привезли в Бэккенхэм и  зас-
тавили переводить на втором допросе, еще  более  трагическом,  чем  тот,
первый: англичане грозились немедленно прикончить своего узника, если он
не уступит их требованиям. В конце концов, убедившись, что никакими  уг-
розами его не сломить, они уволокли его назад в  его  тюрьму,  а  затем,
выбранив Мэласа за его измену, раскрывшуюся через  объявления,  оглушили
его ударом дубинки, и больше он ничего не помнил, пока  не  увидел  наши
лица, склоненные над ним.
   Такова необычайная история с греком-переводчиком,  в  которой  еще  и
сейчас многое покрыто тайной. Снесшись с джентльменом,  отозвавшимся  на
объявление, мы выяснили, что несчастная девица  происходила  из  богатой
греческой семьи и приехала в Англию погостить у своих друзей. В их  доме
она познакомилась с молодым человеком по имени Гарольд Латимер,  который
приобрел над ней власть и в конце концов склонил ее  на  побег.  Друзья,
возмущенные ее поведением, дали знать о случившемся в Афины ее брату, но
тем и ограничились. Брат, прибью в Англию, по неосторожности очутился  в
руках Латимера и его сообщника по имени Уилсон Кэмп - человека  с  самым
грязным прошлым. Эти двое, увидев, что, не зная языка, он перед ними со-
вершенно беспомощен, пытались истязаниями и голодом принудить его  пере-
вести на них все свое и сестрино состояние. Они держали его в доме тайно
от девушки, а пластырь на лице предназначался для  того,  чтобы  сестра,
случайно увидев его, не могла бы узнать. Но хитрость не помогла:  острым
женским глазом она сразу узнала брата, когда впервые увидела его  -  при
том первом визите переводчика. Однако несчастная девушка была и сама  на
положении узницы, так как в доме не держали никакой прислуги, кроме  ку-
чера и его жены, которые были оба послушным орудием в руках  злоумышлен-
ников. Убедившись, что их тайна раскрыта и что им от пленника ничего  не
добиться, два негодяя бежали вместе с девушкой, отказавшись  за  два-три
часа до отъезда от снятого ими дома с полной обстановкой  и  успев,  как
они полагали, отомстить обоим: человеку, который не склонился перед  ни-
ми, и тому, который посмел их выдать.
   Несколько месяцев спустя мы получили любопытную газетную  вырезку  из
Будапешта. В ней рассказывалось о трагическом конце двух англичан, кото-
рые путешествовали в обществе какой-то женщины. Оба были найдены заколо-
тыми, и венгерская полиция держалась того мнения, что они, поссорившись,
смертельно ранили друг друга. Но Холмс, как мне кажется, склонен был ду-
мать иначе. Он и по сей день считает, что если  б  разыскать  ту  девуш-
ку-гречанку, можно было б узнать от нее, как она отомстила за себя и  за
брата.

   Перевод М. Вольпин

   1 Верне - семья французских художников. Холмс, очевидно, имеет в виду
Ораса Верне (1789 - 1863) - баталиста и автора ряда картин из  восточной
жизни.
   2 Здесь: настоящий (лат.).


   Артур Конан Дойл

   Знатный клиент

   - Теперь это никому не повредит, - так ответил мне Шерлок Холмс, ког-
да я в десятый раз за десять лет попросил у него разрешения обнародовать
нижеследующее повествование. Так что мне наконец-то  позволено  написать
отчет о том деле, которое в определенном отношении можно считать  верши-
ной карьеры моего друга.
   Турецкая баня - наша с Холмсом слабость. Я не раз замечал, что именно
там, в приятной истоме дымной парилки, мой друг становился менее замкну-
тым и более человечным, нежели где бы то ни было. На верхнем этаже  бань
на Нортумберленд-авеню есть укромный уголок, в  котором  стоят  рядышком
две кушетки. На них-то мы и лежали 3 сентября 1902 года, в день, с кото-
рого начинается мое повествование. Я спросил Холмса, нет ли у него  сей-
час какого-нибудь интересного дела.  Вместо  ответа  он  вытащил  из-под
простынок, в которые был запакован, худую нервную руку и извлек из внут-
реннего кармана висевшего рядом пальто какой-то конверт.
   - Либо это написал суетящийся по  пустякам  напыщенный  болван,  либо
речь идет о жизни и смерти, - сказал он, вручая мне письмо. - Я знаю  не
больше, чем сказано в этом послании.
   Записка была отправлена из Карлтон-клаб вчера вечером. Вот что я про-
чел:
   "Сэр Джеймс Дэймри с поклоном сообщает мистеру  Шерлоку  Холмсу,  что
посетит его завтра в половине пятого пополудни. Сэр Джеймс просит  сооб-
щить, что дело, которое он желал бы обсудить с мистером Холмсом,  крайне
щекотливое и важное. Поэтому он уверен, что мистер  Холмс  приложит  все
усилия к тому, чтобы встреча состоялась,  и  подтвердит  это  телефонным
звонком в Карлтон-клаб".
   - Излишне говорить, что я позвонил и подтвердил, Уотсон,  -  произнес
Холмс, когда я вернул ему листок. - Вы знаете что-нибудь про этого Дэйм-
ри?
   - Только одно: в свете это имя известно как имя дворянина.
   - Что ж, я могу рассказать вам больше. Дэймри слывет докой по  улажи-
ванию щекотливых делишек, таких, которые не должны  попадать  в  газеты.
Возможно, вы помните его переговоры с сэром Джорджем Льюисом по  вопросу
о завещании Хаммерфорда. Это человек света, с  природной  склонностью  к
дипломатии, и поэтому я могу надеяться, что  дело  не  обернется  ложным
следом и что ему действительно нужна наша помощь.
   - Наша?
   - Ну, если вы будете настолько любезны, Уотсон.
   - Был бы польщен...
   - В таком случае время вам известно: половина пятого.  А  пока  можем
выкинуть это дело из головы.
   Я тогда жил в своей квартире на улице Королевы  Анны,  но  явился  на
Бейкер-стрит до назначенного часа. Ровно в половине  пятого  доложили  о
прибытии полковника сэра Джеймса Дэймри. Вряд ли так уж необходимо  опи-
сывать его наружность: многие помнят этого крупного, грубовато-добродуш-
ного и честного человека, его широкое, чисто выбритое лицо и  в  особен-
ности голос - приятный и сочный. Серые  ирландские  глаза  его  излучали
искренность, добрая усмешка играла на живых улыбчивых губах.  Цилиндр  с
блестками, черный сюртук, каждый предмет одежды - от жемчужной булавки в
черном атласном галстуке до бледно-лиловых, идеально надраенных туфель -
говорил о дото