едполагаете делать?
   - Что делать? - переспросил я, бросая взгляд на часы. - Немедленно  в
кэб - и на Бейкер-стрит! Мы как раз застанем Холмса до завтрака!
   Как я и предполагал, Шерлок  Холмс  с  нетерпением  ожидал  завтрака;
комната  была  наполнена  едким  дымом  первой  трубки,  в  которой   со
вчерашнего дня оставался недокуренный табак. Холмс не  выразил  никакого
удивления при нашем появлении в столь ранний час, хотя и был явно  не  в
духе.
   - Дело в том, Холмс, - сказал я, - что этим утром ко мне...
   - Да, да, мой дорогой друг, - сказал он, - это произошло,  когда  вы,
как обычно, разжигали огонь в  камине,  о  чем  свидетельствует  большой
палец вашей левой руки.
   Он заметил убитое горем лицо мисс Меррей, и голос его стал мягче.
   - Я думаю, - добавил он, - вы оба  могли  бы  позавтракать  со  мной,
прежде чем мы обсудим потрясение, которое, как  можно  видеть,  пережила
эта молодая леди.
   И он не позволил произнести ни слова до тех пор, пока  я  немного  не
поел, хотя мисс Меррей смогла лишь прикоснуться к чашке кофе.
   - Гм, - произнес Холмс; тень разочарования промелькнула по  его  лицу
после того, как наша красивая посетительница, запинаясь, повторила  свой
рассказ.
   - Да, мадам, это действительно тяжелая  трагедия.  Но  я,  право,  не
знаю, чем могу быть вам полезен. Некий полковник Ворбертон сошел с  ума:
сначала он застрелил свою жену, затем себя.  Я  полагаю,  эти  факты  не
вызывают сомнения?
   - К несчастью, это так, - ответила она. - Хотя сначала мы  надеялись,
что это - дело рук грабителя.
   - Надеялись, что это - дело рук грабителя?
   Меня неприятно задел  язвительный  тон  Холмса,  хотя  я  не  мог  не
отгадать его причину. С тех  пор  как  месяц  назад  его  перехитрила  и
победила г-жа Годфри Нортон, урожденная Ирэна Адлер,  его  отношение  ко
всему женскому полу стало еще более горьким, чем прежде.
   - Ну что вы, в самом деле. Холмс! - запротестовал я несколько  резко.
- Мисс Меррей имела в виду, что если бы  это  оказался  взломщик-убийца,
имя полковника Ворбертона было бы избавлено от позора.  Надеюсь,  вы  не
будете порицать ее за неудачно выбранное выражение.
   - Неудачно выбранное выражение, Уотсон,  привело  однажды  убийцу  на
виселицу, - сказал Холмс. - Ну хорошо, не будем огорчать  молодую  леди.
Но, мадам, можете ли вы рассказать об этом более подробно?
   К  моему  удивлению,  бледное  лицо  нашей  посетительницы  озарилось
улыбкой, выражавшей как глубокую грусть, так и силу характера.
   - Мой отец, мистер  Холмс,  -  капитан  Меррей,  служивший  во  время
сипайского  восстания.  Вы  сейчас   увидите,   могу   ли   я   подробно
рассказывать.
   - Начинайте, это явно лучше! Итак?
   - Полковник Ворбертон и его жена, - начала она, - жили в доме ј 9  на
Кэмбридж Террас. Вы, наверное,  видели  много  таких  красивых  солидных
домов в районе Гайд-парка. По обе стороны от парадного входа,  за  узкой
полосой газона, декорированного  валунами,  находятся  комнаты  с  двумя
французскими окнами. Полковник Ворбертон и  моя  дорогая  Элеонора  были
одни в комнате,  слева  от  парадного  входа,  которую  у  нас  называют
комнатой-музеем. Это произошло вчера вечером, как раз после обеда. Дверь
была заперта изнутри. Оба французских окна закрыты двойными задвижками с
внутренней стороны, хотя шторы не  были  задернуты.  В  комнате  никого,
кроме них, не было, никто там не прятался. Другого входа  в  комнату  не
существует. Револьвер лежал  около  правой  руки  полковника.  Никто  не
дотрагивался  до  задвижек  или  запоров.  Комната  была  закрыта,   как
крепость. Таковы факты, мистер Холмс.
   Как я теперь могу подтвердить, мисс Меррей говорила сущую правду.
   - Да, сейчас рассказ более удовлетворителен, - сказал Холмс,  потирая
свои длинные тонкие пальцы. - Что, у полковника  Ворбертона  была  такая
привычка - запираться в комнате-музее, как вы ее называете,  по  вечерам
вместе с женой?
   На лице нашей посетительницы мелькнуло недоумение.
   - Боже мой, да нет же, - ответила она. - Я никогда об этом не думала.
   - И все-таки  боюсь,  что  это  не  может  повлиять  на  исход  дела.
Напротив, это только подтверждает тот факт, что он сошел с ума.
   Серые глаза Коры Меррей были теперь спокойны.
   - Никто, мистер Холмс, не знает об этом лучше, чем я. Если  полковник
Ворбертон решил убить Элеонору и себя, - могу  ли  я  отрицать,  что  он
намеренно запер дверь?
   - Разрешите мне заметить, мадам, - сказал  Шерлок  Холмс,  -  что  вы
исключительно здравомыслящая молодая женщина. Но  если  не  говорить  об
увлечении полковника индийскими древностями, сказали бы вы, что  он  был
человеком без каких-либо странностей?
   - Безусловно. И все же...
   - Вы хотите сказать о женской интуиции?
   - Сэр, а  чем  являются  ваши  прославленные  умозаключения,  как  не
мужской интуицией?
   - Это логика, мадам. Однако прошу прощения за то, что по утрам я  так
раздражителен.
   Мисс Меррей любезно наклонила голову.
   - Дом был поднят на ноги двумя выстрелами, - продолжала она. -  Когда
мы посмотрели в окно и увидели на полу две неподвижные фигуры и холодный
голубой блеск ляпис-лазуревых  глаз  этой  ужасной  маски  смерти,  меня
охватил суеверный ужас.
   Холмс полулежал в кресле с усталым и недовольным видом,  набросив  на
плечи старый, мышиного цвета халат. - Мой дорогой Уотсон, - сказал он, -
вы найдете сигары  в  ведерке  с  углем.  Будьте  добры,  передайте  мне
коробку, если, конечно, мисс Меррей не возражает.
   - Дочь англичанина, живущего в Индии, мистер Холмс,  -  сказала  наша
прелестная посетительница, - привыкла к табачному дыму. - Она помедлила,
кусая губы. - В самом деле, когда майор Эрншоу и капитан Лэшер вломились
в комнату и я вбежала вслед за ними, я отчетливо  ощутила  запах  сигары
полковника Ворбертона.
   Несколько секунд длилось напряженное молчание. Шерлок  Холмс  вскочил
на ноги, держа коробку с сигарами в руке, и пристально смотрел  на  мисс
Меррей.
   - Простите, мадам, но твердо ли вы уверены в том, что говорите?
   - Мистер Шерлок Холмс, - ответила леди, - я привыкла отвечать за свои
слова. Я вспоминаю даже, что у меня мелькнула нелепая мысль: в  комнате,
где тускло мерцают бронза и деревянные идолы и еле светят розовые лампы,
более уместен запах ладана, чем сигарного дыма.
   Некоторое время Холмс молча стоял перед камином.
   - Вполне возможно, что существует сто сорок первый сорт, -  задумчиво
произнес он. - Мисс Меррей, я хотел бы услышать еще подробнее о том, что
случилось. Вы упомянули некоего майора Эрншоу и некоего капитана Лэшера.
Эти джентльмены тоже гостили в доме?
   - Майор Эрншоу гостит в доме. Но капитан Лэшер... Показалось  ли  мне
или румянец действительно выступил на лице Коры  Меррей  при  упоминании
этого имени?
   -  .Капитан  Лэшер  пришел  лишь  с  кратким  визитом.  Он  племянник
полковника Ворбертона,  его  единственный  родственник,  и  он..,  он..,
намного моложе майора Эрншоу.
   - Но что же произошло вчера вечером, мадам?
   Кора Меррей помолчала, как бы собираясь с  мыслями,  и  затем  начала
говорить тихим, но напряженным голосом.
   -  Элеонора  Ворбертон  была  моей  лучшей  подругой  в  Индии.   Она
исключительно красивая женщина, и  я  не  погрешу  против  истины,  если
скажу, что мы все были поражены, когда она согласилась  выйти  замуж  за
полковника Ворбертона.  Он  был  солдатом  с  заслуженной  репутацией  и
сильным характером, но, на мой  взгляд,  довольно  тяжелым  человеком  в
семейной жизни. Он был раздражителен и  вспыльчив,  особенно  если  дело
касалось  его   большой   коллекции   индийских   древностей.   Поймите,
пожалуйста, что, в общем, я относилась к Джорджу хорошо, иначе бы я сюда
не пришла. И хотя у них  случались  ссоры  -  они  поссорились  и  вчера
вечером, - клянусь, в их отношениях не было ничего такого, что могло  бы
привести к этому кошмару.
   Когда они уехали из Индии,  я  переехала  вместе  с  ними  в  дом  на
Кэмбридж Террас. Там мы жили почти Так же, как  в  военном  поселении  в
Индии. Даже дворецкий Джорджа индус  Чандра  Лал,  всегда  закутанный  в
белые одежды, находился вместе с нами в  доме,  наполненном  чужеземными
богами и чужеземным духом.
   Вчера вечером после обеда Элеонора заявила, что  хочет  поговорить  с
мужем. Они удалились в комнату-музей, а майор Эрншоу и  я  находились  в
маленькой комнате, называемой рабочим кабинетом.
   - Один момент, - прервал  Шерлок  Холмс,  который  делал  пометки  на
манжете рубашки, - вы сказали, что две комнаты выходят окнами в передний
сад; одна из них  -  комната-музей  полковника  Ворбертона...  Вторая  -
кабинет?
   - Нет, вторая комната, выходящая в сад, - столовая. Кабинет находится
за  нею,  они  не  сообщаются.  Майор  Эрншоу  довольно  скучно   что-то
рассказывал, когда быстро вошел Джек. Джек...
   - Приятное появление? - прервал Холмс. - Я  полагаю,  вы  говорите  о
капитане Лэшере?
   Наша посетительница подняла на Холмса свой ясный, открытый взгляд.
   - Очень приятное, - улыбнулась она. Затем ее лицо  помрачнело.  -  Он
сказал, что дядя и Элеонора ссорятся. Бедный  Джек,  как  ему  это  было
неприятно!
   "Я приехал из Кенсингтона, чтобы увидеться со стариком, -  воскликнул
он, - а теперь не решаюсь  прервать  их  ссору.  Почему  они  все  время
ссорятся?"  Я  возразила,  что  он  несправедлив.  "Ненавижу  ссоры,   -
продолжал он, - и считаю, что  хотя  бы  ради  дяди  Элеонора  могла  бы
проявлять больше терпения и выдержки".
   "Она предана вашему дяде, - сказала я, - а что касается вас, то  она,
как и все мы, полагает, что вы ведете слишком безрассудную  жизнь,  -  в
этом все дело".
   Когда майор Эрншоу предложил сыграть втроем в вист по  два  пенса  за
взятку, боюсь, что Джек  был  не  слишком  учтив.  Если  уж  он  прослыл
безрассудным, сказал он, то он предпочитает выпить  стакан  портвейна  в
столовой. Майор Эрншоу и я сели играть вдвоем.
   - Выходили ли вы или майор Эрншоу из комнаты после этого?
   - Да! Майор вспомнил, что ему нужно сходить за табакеркой.
   Я  почувствовал,  что  при   других   обстоятельствах   Кора   Меррей
рассмеялась бы.
   - Он выбежал из комнаты, шаря во всех карманах,  ругаясь  и  клянясь,
что он не может играть в карты  без  нюхательного  табака.  Я  сидела  с
картами в руках, и, пока я ждала в этой  тихой  комнате,  мне  казалось,
будто все смутные ночные страхи  медленно  окружают  меня.  Я  вспомнила
блеск в глазах Элеоноры за обедом. Вспомнила бронзовое лицо Чандры Лала,
индуса-дворецкого, который, казалось, чему-то тайно радовался с тех пор,
как в доме появилась маска смерти. Именно в этот момент, мистер Холмс, я
услышала два револьверных выстрела.
   В возбуждении Кора Меррей поднялась на ноги.
   - О, пожалуйста, не думайте, что я ошиблась!  Не  думайте,  что  меня
ввел в заблуждение какой-то другой шум или что это были не те  выстрелы,
которыми были убиты Джордж и... Она замолкла и,  издав  глубокий  вздох,
снова опустилась в кресло.
   - На какой-то момент я совершенно оцепенела. Потом я побежала в  холл
и почти столкнулась с майором Эрншоу, который что-то бессвязно  бормотал
в ответ на мои вопросы. В это время  из  столовой  вышел  Джек  Лэшер  с
графином портвейна в руке.
   "Вам лучше остаться здесь, Кора, - сказал он мне, - может  быть,  там
бандит".
   Оба мужчины подбежали к двери комнаты-музея.
   "Закрыто, черт возьми! - воскликнул майор Эрншоу.  -  Помоги-ка  мне,
приятель, мы высадим эту дверь".
   "Послушайте,  сэр,  -  отвечал  Джек,  -  против  такой   двери   вам
потребуется осадная артиллерия. Стойте здесь, а я  выскочу  на  улицу  и
попробую проникнуть через французское окно".
   В результате мы все выбежали из дома...
   - Все?
   - Майор Эрншоу, Джек Лэшер, Чандра Лал  и  я.  Заглянув  в  ближайшее
окно, мы увидели Джорджа  и  Элеонору  Ворбертон  лежащими  навзничь  на
красном брюссельском ковре. Кровь все еще  струилась  из  раны  в  груди
Элеоноры.
   - А дальше?
   - Вы, возможно, помните, я говорила, что на газоне перед домом лежали
декоративные камни.
   - Я запомнил это.
   - Крикнув остальным, чтобы они охраняли двери и не упустили  бандита,
Джек поднял большой камень, разбил окно и влез в  комнату.  Но  никакого
взломщика там не оказалось, мистер Холмс. Бросив  взгляд,  я  убедилась,
что оба французских  окна  все  еще  были  заперты  двумя  задвижками  с
внутренней стороны.
   Сразу, прежде чем кто-либо приблизился к  двери,  я  подошла  к  ней.
Дверь была заперта изнутри. Видите ли, мне кажется, я знала, что там  не
могло быть взломщика.
   - Знали?
   - Джордж очень боялся за свою коллекцию, - простодушно ответила  мисс
Меррей. - Даже камин  в  этой  комнате  заложен  кирпичами.  Чандра  Лал
остолбенело смотрел в каменные голубые глаза маски  смерти,  висящей  на
стене, а майор Эрншоу ногой отшвырнул  револьвер,  лежавший  около  руки
Джорджа.
   "Это - скверное дело, - сказал  майор  Эрншоу,  -  нам  бы  следовало
послать за доктором".
   Вот, пожалуй, все, что я могу рассказать.
   Некоторое  время  после  того,  как  она  кончила   говорить,   Холмс
неподвижно стоял перед камином.
   - Гм, - произнес он, - и каково же положение теперь?
   - Бедная Элеонора, тяжелораненая, лежит в больнице на Бейзуотер.  Она
вряд ли поправится. Тело Джорджа  отвезли  в  морг.  Еще  до  того,  как
сегодня утром я ушла из  дома  на  Кэмбридж  Террас  в  смутной  надежде
заручиться через доктора Уотсона вашей помощью, прибыла полиция  в  лице
инспектора Макдоналда. Но что он может сделать?
   - В  самом  деле,  что?  -  эхом  отозвался  Холмс.  Но  его  глубоко
посаженные глаза горели. - Все же  инспектор  Мак!  Это  намного  лучше.
Сегодня я не мог бы вынести Лестрейда или Грегсона. Если леди  подождет,
пока я надену пальто и шляпу, мы тотчас поедем на Кэмбридж Террас.
   - Холмс, - запротестовал я,  -  было  бы  чудовищно  поощрять  ложные
надежды у мисс Меррей.
   Мой друг посмотрел на меня холодным снисходительным взглядом.
   - Дорогой Уотсон, я не поощряю надежд и  не  разбиваю  их.  Я  изучаю
факты. Только и всего.
   Я заметал, что он положил в  карман  увеличительное  стекло.  Сидя  в
экипаже, который вез нас к даму полковника, он молчал, покусывая губу.
   В этот  солнечный  апрельский  день  Кэмбридж  Террас  была  тихой  и
пустынной.  За  каменной  стеной  и  узкой  полосой  сада,   украшенного
валунами, стоял каменный дом с белыми окнами и зеленой парадной  дверью.
Я невольно вздрогнул, увидев около окон, слева от парадной двери,  белую
фигуру  и  тюрбан  индуса-дворецкого.  Чандра  Лал,   неподвижный,   как
индусский идол, смотрел на нас. Затем он вошел в дом.
   Было заметно, что  Чандра  Лал  произвел  впечатление  и  на  Шерлока
Холмса. Я видел, как поднялись его плечи под пальто,  когда  он  смотрел
вслед  удаляющейся  фигуре  слуги-индуса.  Хотя  первое  окно  слева  от
парадной двери осталось целым, выемка в клумбе  показывала,  откуда  был
вытащен большой камень; а второе окно, еще  левее  двери,  было  разбито
вдребезги. Именно через это отверстие бесшумными шагами  и  ушел  в  дом
индус-дворецкий.
   Холмс присвистнул, но не произнес ни слова  до  тех  пор,  пока  Кора
Меррей не отошла от нас.
   - Скажите мне, Уотсон, - сказал он. - Вы не заметили ничего странного
или непоследовательного в рассказе мисс Меррей?
   - Странное и ужасное, да! - признался я.  -  Но  непоследовательного?
Нет, ничего.
   - Не вы же сами первый протестовали по этому поводу.
   - Дорогой мой, я не произнес ни слова протеста сегодня утром.
   - Возможно, не сегодня утром, - сказал Шерлок Холмс. -  А,  инспектор
Мак! Мы с вами сталкиваемся еще на одной проблеме!
   В разбитом  окне,  осторожно  переступая  через  валявшиеся  осколки,
появился молодой  человек  с  веснушчатым  лицом,  светлыми  волосами  и
характерными манерами полицейского офицера.
   - Боже мой, мистер Холмс,  неужели  вы  называете  это  проблемой?  -
воскликнул Макдоналд, поднимая вверх  брови.  -  Если,  конечно,  вы  не
имеете в виду вопрос, почему полковник Ворбертон сошел с ума.
   - Хорошо,  хорошо,  -  добродушно  сказал  Холмс.  -  Я  полагаю,  вы
разрешите нам войти в комнату.
   - С удовольствием! - ответил молодой шотландец.
   Мы оказались в высокой узкой  комнате;  хотя  в  ней  стояли  удобные
кресла, она походила на какой-то  варварский  музей.  Напротив  окна  на
комоде из черного  дерева  стоял  необычайный  предмет  -  коричневая  с
позолотой маска с большими  глазами  из  твердых  и  сверкающих  голубых
камней.
   - Хорошая штучка, не правда ли? -  хмыкнул  Макдоналд.  -  Это  маска
смерти, которая действует на  индусов,  как  на  шотландцев  заклинания.
Майор Эрншоу и капитан  Лэшер  сейчас  в  кабинете,  у  них  уже  головы
распухли от разговоров.  К  моему  удивлению.  Холмс  едва  взглянул  на
отвратительный предмет.
   - Как я понимаю, инспектор Мак, - сказал он, расхаживая по комнате  и
заглядывая в застекленные этажерки и витрины с  экспонатами,  -  вы  уже
допросили всех обитателей этого дома?
   - Только этим и занимался, - простонал инспектор Макдоналд. - Но  что
они  могут  рассказать?  Комната  была  заперта  на  ключ.  Единственный
человек, который совершил преступление, застрелив жену  и  себя,  мертв.
Что касается полиции, дело закончено. Что теперь, мистер Холмс?
   Мой друг вдруг нагнулся.
   - Что это? - воскликнул он, рассматривая маленький  предмет,  который
он поднял с пола.
   - Всего лишь окурок сигары полковника  Ворбертона,  который,  как  вы
видите, прожег дырку в ковре, - ответил Макдоналд.
   - А, вот именно.
   При этих словах  дверь  распахнулась,  и  в  комнату  вошел  дородный
пожилой мужчина, который, как я решил, был майором Эрншоу.  Сзади  него,
поддерживая  Кору  Меррей  под  руку,  шел  высокий  молодой  человек  с
загорелым курносым лицом и гвардейскими усами.
   - Я полагаю, сэр, вы мистер  Шерлок  Холмс,  -  холодно  начал  майор
Эрншоу. - Я должен  сразу  же  сказать,  что  не  могу  понять  причину,
побудившую мисс Меррей обратиться к вам для расследования этой  семейной
трагедии.
   - Возможно, другие понимают, - спокойно ответил  Холмс.  -  Ваш  дядя
всегда курил один и тот же сорт сигар, капитан Лэшер?
   - Да, сэр, - ответил молодой человек, недоуменно глядя на  Холмса.  -
На столе лежит коробка с сигарами.
   Мы все молча наблюдали за Шерлоком Холмсом, который подошел к столу и
взял коробку с сигарами. Некоторое  время  он  внимательно  рассматривал
содержимое, а затем, поднеся коробку к носу, глубоко вздохнул.
   - Голландские, - произнес он. - Мисс Меррей, вы были  правы  в  вашем
утверждении. Полковник Ворбертон не был сумасшедшим.
   Майор Эрншоу громко фыркнул, а молодой  человек,  обладавший  лучшими
манерами, чем его  старший  по  рангу  коллега,  попытался  скрыть  свою
улыбку, расправляя усы.
   - Видит небо, мы все очень обрадованы вашим заверением, мистер Холмс,
- сказал он. - Несомненно, вы делаете этот вывод, проанализировав, какие
именно сигары предпочитал курить полковник.
   - Частично, - ответил мой друг серьезным тоном. - Доктор Уотсон может
сообщить вам, что я уделил некоторое внимание  изучению  табака  и  даже
осмелился   изложить   свои   соображения   в   небольшой    монографии,
перечисляющей 140 различных видов табачного пепла.  Привычка  полковника
Ворбертона  к  определенному  сорту  сигар   лишь   подкрепляет   другие
доказательства. Не так ли, Макдоналд?
   Сотрудник Скогленд-Ярда нахмурился, и  его  маленькие  светло-голубые
глаза с подозрением взглянули на Холмса из-под белесых бровей.
   - Доказательства? О чем вы говорите! - внезапно воскликнул он. -  Все
ясно, как день. Полковник и его жена - оба застрелены в комнате, которая
закрыта, закупорена и заперта изнутри. Разве вы станете это отрицать?
   -Нет.
   - Тогда давайте придерживаться фактов, мистер Холмс.
   Мой друг подошел к комоду