енант А.И. Антонов, будущий начальник Генштаба.
Каганович ничем положительным на фронте себя не проявил. Как и Маленков,
чувствовал себя статистом в военной игре и простым "соглядатаем" Сталина в
штабе и политуправлении фронта, но грозные филиппики Сталина до него
дошли. Когда Северо-Кавказский фронт в середине августа 1942 года без
санкции Ставки отошел с занимаемых рубежей, Сталин телеграфировал Военному
совету (С.М. Буденный, Л.М. Каганович, Л.Р. Корниец и другие):
  "Нужно учесть, что рубежи отхода сами по себе не являются препятствиями и
ничего не дают, если их не защищают... По всему видно, что Вам не удалось
еще создать надлежащею перелома в действиях войск и что там, где командный
состав не охвачен паникой, войска дерутся неплохо... Суворов говорил:
"Если я запугал врага, хотя я его не видел еще в глаза, то этим я уже
одержал половину победы; я привожу войска на фронт, чтобы добить
запуганного врага..."898 Здесь, похоже, Сталин что-то сочинил за Суворова,
но Верховному очень хотелось вдохновить Военный совет фронта, в котором
Каганович, один из его бывших фаворитов, выглядел испуганным стрелочником.
Правда, одно "фронтовое" задание Каганович все же выполнил успешно. В
тяжелые дни и недели прорыва немцев на юге Сталин поручил ему вместе с
Берией наладить работу трибуналов, прокуратуры, других элементов
карательной системы, способной, по мысли Верховного, заставить людей
стоять насмерть.
  Сталин часто привлекал Берию к решению вопросов снабжения фронтового тыла,
"просеивания" в лагерях вышедших из окружения, "мобилизации" сотен тысяч
заключенных на работы, стройки, связанные с обеспечением нужд фронта.
Берия принимал участие в формировании некоторых соединений и частей.
Например, 29 июня 1941 года Ставка своим приказом возложила на Берию
формирование 15 дивизий на базе частей НКВД899. А в августе 1942-го и
марте 1943 года Берия находился на Кавказе, куда его послал Сталин для
оказания помощи в обороне этого региона. Оттуда нарком внутренних дел слал
Сталину депеши о том, что он изымает чеченцев и ингушей из воинских
частей, как не заслуживающих доверия; давал оценки действиям Буденного,
Тюленева и Сергацкова; докладывал о своих решениях по военным назначениям
(например, заместителем командующего 47-й армией был назначен сотрудник
НКВД подполковник Рудовский, совсем незнакомый с оперативными вопросами) и
т.д. По просьбе Берии Сталин отдавал соответствующие распоряжения.
Например, 20 августа 1942 года:
  "Командующему Закавказским фронтом
Зам. НКО т. Щаденко
1. Изъять из состава 61 стр. дивизии 3767 армян, 2721 азербайджанца и 740
чел. дагестанских народностей...
  2. Изъятых из 61 сд армян, азербайджанцев и дагестанских народностей
направить в запасные части Зак. фронта, а некомплект в личном составе,
полученный в дивизии в результате изъятия, покрыть из ресурсов фронта за
счет русских, украинцев и белорусов...
  Исполнение донести..."900
Берия был настоящим провокатором. Во время войны в национальном вопросе
вместе со Сталиным они приняли немало преступных решений, эхо которых мы
слышим и сегодня.
  Во время своих поездок на Северо-Кавказский фронт Берия пытался
обрабатывать генералов И.В. Тюленева, И.И. Масленникова, В.Ф. Сергацкова,
И.Е. Петрова, С.М. Штеменко, других военачальников. Но в ответ в адрес
Сталина пошли телеграммы, сообщения с просьбой оградить органы управления
от "команды" Берии. Возможно, что Берии удалось лишь в какой-то степени
повлиять на Масленникова, долго работавшего под его непосредственным
руководством. Об этом свидетельствует заключение генералов Генерального
штаба Покровского и Платонова, специально исследовавших этот вопрос в 1953
году. Они писали в своем докладе "К вопросу о преступной деятельности
Берии во время обороны Кавказа в 1942 - 1943 годах" следующее:
  "Для выполнения задачи обороны в восточной части Кавказского хребта 8
августа была создана Северная группа войск Закавказского фронта,
командующим которой, по-видимому по настоянию Берии, был назначен генерал
Масленников, до этого неудачно командовавший армией на Калининском
фронте... Генерал Масленников, несомненно пользуясь особым
покровительством Берии, нередко игнорировал указания командующего фронтом
и своими действиями задержал перегруппировку войск"901. Я не хочу
утверждать, что И.И. Масленников стал человеком Берии. Но после знакомства
с рядом писем Масленникова к Берии в 1942 году можно сделать вывод об
особых отношениях между этими людьми. Масленников, будучи командующим 39-й
армией, через голову военных начальников обращался с просьбами прямо к
Берии: "...в силу сложной и тяжелой обстановки, а также памятуя Ваше
обещание оказывать возможное содействие... С особым уважением к Вам.
Масленников. 7 июня 1942 г."902. Масленников, прочитав статью офицеров
Завьялова и Калядина "Битва за Кавказ" в августовском номере журнала
"Военная мысль" за 1952 год, прислал в адрес начальника Военно-научного
управления Генштаба письмо (24.11.52 г.), в котором выражал свое
несогласие с освещением роли Л.П. Берии в статье. В письме говорилось:
  "На странице 56, характеризуя мероприятия Ставки Верховного
Главнокомандования СССР, авторы лишь вскользь и чрезвычайно бегло
упоминают об огромной творческой работе и принципиальных политических и
организационных мероприятиях, которые осуществил товарищ Лаврентий
Павлович Берия, создавший коренной перелом, изменивший всю обстановку,
несмотря на чрезвычайно трудное положение, сложившееся на кавказских
фронтах к августу 1942 года.
  Подобная характеристика деятельности товарища Л.П. Берии не дает
исчерпывающей картины всех мероприятий, которые были проведены под личным
и непосредственным руководством товарища Лаврентия Павловича Берии.
  Л.П. Берия, владея сталинским стилем руководства, личным примером показал
образцы большевистского, государственного, военного,
партийно-политического и хозяйственного руководства Закавказским фронтом
(август 1942 - январь 1943 г.), блестяще претворил указание товарища
Сталина..."903
Сталин не мог обходиться без Берии. В душе он где-то, видимо, презирал
этого человека с капризным выражением лица. Но он ему был нужен. Это был
инквизитор, исполнитель и информатор. Например, Берия несколько раз
докладывал, что Берлин давно готовит террористическую акцию против
Верховного Главнокомандующего. По имеющимся данным, говорил нарком, на
специальном самолете фирмы Мессершмитта "Арадо-332" должны забросить
опытную группу террористов из власовской РОА, а по другим - немцы,
отступая, оставили диверсантов. Нарком внутренних дел почти ежемесячно
докладывал Сталину о дополнительных мерах по обеспечению его безопасности.
Дальнюю дачу Сталин распорядился еще в 1941 году отдать под госпиталь, а
ближнюю, как и подъезды к ней, усилили дополнительной охраной. Но Берия
был нужен Сталину и для многих других дел. Вот командующий ВВС Новиков
вчера доложил, что из 400 истребителей, выделенных для участия в операциях
Калининского и Западного фронтов, 140 самолетов через четыре-пять дней
операции вышли из строя904. Как это могло случиться? Поручил разобраться
Берии; едва ли здесь обошлось без вредительства. Нарком неплохо наладил
проверку бывших окруженцев; около половины, по его донесениям, вновь можно
использовать в боевых частях, под наблюдением конечно. Но Сталину не
нравилось, когда Берия без нужды совал свой нос в дела штабов, Генштаба.
Вообще он слишком мною знает... А Сталин по своему характеру желал быть
единственным хранителем своих тайн. Верховный не любил делиться
воспоминаниями, но Берия о нем знал больше, чем кто-либо. Сталин не хотел
бы (но это дело далекого будущего), чтобы Берия пережил его. А пока он был
нужен Верховному.
  ...Когда Берия вернулся в Москву с фронта, то, рассказывая Сталину о
поездке, не преминул поделиться "своими личными впечатлениями" о переднем
крае, бомбежках, бездарности некоторых "подозрительных" генералов.
  Сталин, слушая разглагольствования лоснящегося от сытости Берии, который
выглядел совсем не усталым после таких "напряженных" дел, где-то в глубине
души вновь почувствовал свою уязвленность. После октябрьской (1941 г.)
неудавшейся поездки на фронт, когда Сталин доехал лишь до Волоколамского
шоссе, посмотрел на сполохи приближающегося к Москве фронта в 10 - 15
километрах от того места, куда добралась его кавалькада, Сталин больше на
передовую не выбирался. После рассказов Берии, а затем и Маленкова о своих
"боевых крещениях" Сталин твердо решил, хотя бы для истории, побывать на
фронте. И такая поездка, тайная и чрезвычайно тщательно готовившаяся,
состоялась. Сталин побывал на Западном и Калининском фронтах в начале
августа 1943 года. После этого, по его мнению, уязвимых мест в его
полководческой биографии не осталось.
  1 августа Сталин отбыл на специальном поезде со станции Кунцево. Были
подобраны старенький паровоз, полуразбитые вагоны. К небольшому составу
прицепили для маскировки и платформу с дровами. Сталина сопровождали
Берия, его помощник Румянцев, переодетая усиленная охрана. Прибыв в
Гжатск, Сталин встретился с командующим Западным фронтом Соколовским,
членом Военного совета Булганиным. Заслушав начальников и высказав общие
пожелания, Сталин, переночевав, отправился в сторону Ржева, на Калининский
фронт к Еременко. Здесь он остановился в деревне Хорошево в домике простой
крестьянки, стоявшем на отшибе от других (хозяйку предварительно со всем
скарбом отсюда выселили). Этот небольшой домик, с резным карнизом и
мемориальной доской, стоит и поныне, напоминая о фронтовых "подвигах"
Верховного. Рассказывают, что, находясь именно в этом домике, Сталин
распорядился подготовить приказ о первом орудийном салюте в честь взятия
Орла и Белгорода. Но поехать в войска и повстречаться с командирами и
бойцами Сталин не пожелал. Без всяких драматических происшествий после
ночевки в Хорошево на автомобилях вместе с Берией под усиленной охраной
Верховный вернулся в Москву. Он мог быть теперь удовлетворенным: никто не
смел думать (говорить-то, естественно, не смел никто!), что полководец
видел фронт лишь с помощью кинохроники, докладов генералов Генштаба да
представителей Ставки.
  Возможно, Верховному действительно незачем было бывать на фронте? Ведь не
ездил же Сталин на заводы, а вот осуществил такой рывок в индустриализации
страны! Он один раз побывал в селах, а какую там "революцию сверху"
провернул! Поле брани разве может быть исключением? Сталин умел все видеть
и знать из своего кабинета в Кремле. Повторю, он был непревзойд„нным
мастером кабинетного руководства. Поэтому его "касательное" посещение
линии фронта (в действительности он был далеко от него) понадобилось не
для ознакомления с делами двух фронтов, не для обогащения впечатлениями от
встреч с личным составом частей, готовящихся к наступлению. Нет. Это нужно
было для истории. Сталин думал о своем историческом реноме. Будущие
летописцы должны были соответствующим образом отразить сей факт его
полководческой деятельности. В его биографии должна быть страница
вдохновляющего приезда Верховного в действующую армию.
  Но Сталин посчитал необходимым, чтобы о посещении им фронта союзники
узнали от самого Верховного Главнокомандующего. Вот несколько выдержек из
его писем к Ф. Рузвельту и У. Черчиллю.
  "Сталин - Рузвельту. 8 августа 1943 года
Только теперь, по возвращении с фронта, я могу ответить Вам на Ваше
последнее послание от 16 июля. Не сомневаюсь, что Вы учитываете наше
военное положение и поймете происшедшую задержку с ответом... Приходится
чаще лично бывать (выделено мной. - Прим. Д.В.) на различных участках
фронта и подчинять интересам фронта все остальное".
  "Сталин - Черчиллю. 9 августа 1943 года
Я только что вернулся с фронта и успел уже познакомиться с посланием
Британского Правительства от 7 августа... Хотя мы имеем в последнее время
на фронте некоторые успехи, от советских войск и советского командования
требуется именно теперь исключительное напряжение сил и особая
бдительность в отношении к вероятным новым действиям противника. В связи с
этим мне приходится чаще, чем обыкновенно (выделено мной. - Прим. Д.В.),
выезжать в войска, на те или иные участки нашего фронта"905.
  Нет, Сталин это писал не только для того, чтобы отказаться от поездки в
Скопа-Флоу для встречи с лидерами двух стран. Для этого было достаточно
ссылки на сложность обстановки на фронте. Верховному хотелось, чтобы он не
прослыл кабинетным полководцем.
  К его удовольствию, Ф. Рузвельт и У. Черчилль в своем совместном послании
И. В. Сталину 19 августа 1943 года по достоинству оценили роль личного,
непосредственного руководства Верховного на фронте:
  "...Мы полностью понимаем те веские причины, которые заставляют Вас
находиться вблизи боевых фронтов, фронтов, где Ваше личное присутствие
столь содействовало победам"906.
  Сталин был во главе народа и армии в войне. Его воля и целеустремленность
как политического и государственного деятеля сыграли свою роль в разгроме
фашизма. Если считать, что он, как лидер такой огромной и мощной страны,
имел различные грани, то его полководческая грань не была сильнейшей. Лишь
в 1944 - 1945 годах он приблизился к полководческому уровню своих военных
помощников. Его в значительной мере дилетантское и некомпетентное
руководство выражалось прежде всего в катастрофических материальных и
людских потерях. Их смог вынести лишь советский народ, который устоял не
благодаря, а вопреки "гению" Сталина. Ссылки на внезапность,
неподготовленность, вероломство Гитлера, ошибки военачальников и т.д. не
оправдывают Сталина, а лишь подчеркивают его стратегическую близорукость и
ущербность. Верховный Главнокомандующий, возглавляя Вооруженные Силы,
привел их к победе ценой невообразимых потерь. Н. Бердяев, опираясь на
свое религиозно-философское мировоззрение, писал, что "война есть вина, но
она есть также искупление вины"907. Можно добавить: искупление невиновными
вины других. Война уносит в вечность тысячи, миллионы жизней людей, не
успевших пройти всю длину своей, уготованной судьбой тропы до конца.
  Мы знаем, что подлинный талант, стратегическое мышление полководца как раз
и ценятся за способность достичь самых высоких целей с наименьшими
жертвами. Этого таланта Сталин не проявил. Более 20 миллионов человеческих
жизней пришлось положить советскому народу на алтарь Победы. По данным
профессора А.Я. Кваши, основывающимся на математических расчетах, моем
анализе многочисленных точных данных и сопутствующих тенденций, прямые
потери нашего народа в годы войны составили примерно 26 - 27 миллионов
человек. По моим скрупулезным подсчетам, такой страшной цены не платил за
свою свободу и независимость ни один народ в истории. Но кроме прямых
огромна цифра и потерь косвенных (падение рождаемости и др.). Повторюсь:
истории неизвестны доселе масштабы таких потерь. И если сопоставить их с
"полководческим гением" Сталина, то сразу станет очевидной неуместность
приписывания Верховному особых заслуг в Победе. Эти заслуги целиком
принадлежат советскому народу.
  Вольтер как-то сказал: "Генерал, одержавший победу, в глазах людей не
совершал вовсе ошибок..." Эти слова как нельзя лучше относятся к Сталину.
Ему никто и никогда не говорил о его ошибках. Зато многие, а их миллионы,
говорили о величии полководца "всех времен и народов". Будущий
Генералиссимус Советского Союза и сам не сомневался в своей
"гениальности", едва ли подозревая, что суд истории вынесет иное решение.
  В конце войны Сталин, занимаясь военными делами, все больше времени уделял
множеству других вопросов. Единодержец, диктатор, сконцентрировавший всю
полноту власти, обрек себя на бесконечный конвейер дел; но ему это
льстило: все в его власти, все в русле его воли. Полководец, которого все
уже давно и дружно называли "великим", постепенно переключался на другие
сферы. Впрочем, многие из этих дел были по-прежнему прямо связаны с
войной. Большие и малые, важные и менее значимые. Вот, например, сегодня,
16 марта 1945 года, Берия доложил, что в полосе 2-го Белорусского фронта
Цанава обнаружил родственников Рокоссовского. Бог с ними... Еще сообщение,
что в Москве давно ждет его приема заместитель католикоса всех армян Георг
Чеорекчян. Интересно, что ему от него нужно? Что он пишет? "...В дни
Отечественной войны армянская церковь со своим духовенством и верующими в
СССР и за границей не отстала от других церквей Советского Союза. Она на
деле доказала свою историческую верность великому русскому народу и
Советскому государству..." Это ясно. Но что он просит? Ага, понятно...
Просит разрешения на восстановление святого Эчмиадзина, открытие Духовной
академии, типографии и журнала "Эчмиадзин", согласия на построение
разрушенного храма "Звартноц", приезд в Армению заграничных духовников,
разрешения открыть инвалютный счет в Ереванском банке и многое, многое
другое...908
Что же, кое-что придется разрешить. Православная церковь, и не только она,
сделала немало для поддержки его, Сталина, в самые трагические месяцы
войны.
  Что еще положил сегодня в папку Поскребышев? "Лагеря лесной промышленности
НКВД за годы Отечественной войны выполнили государственные планы
лесозаготовок и обеспечили выполнение заданий по оборонной продукции...
авиационная фанерная береза, крепежный лес, спецукупорка..." Просят о
"награждении орденами и медалями работников лагерей лесной
промышленности..." Пусть награждают... Что еще? Доклад Серова909 о
встречах в Варшаве с представителем польского эмигрантского правительства
Янковским и руководителями польских подпольных партий "Стронництво
людове", "Стронницт-во правд", "Стронництво демократично", "Стронництво
народных демократов", "ППС"... Прежде чем решать, как быть с этими
партиями, надо посоветоваться с Берутом и Осубко-Моравским. А вот проект
постановления ГКО: выделить для охраны президента Чехословакии Бенеша и
его правительства батальон войск НКВД и один зенитный полк910. Нужно
согласиться. Бенеш оказывал ему раньше важные услуги и сейчас ведет себя
очень лояльно...
  Сталин перелистывал одну за другой десятки бумаг: о количестве
военнопленных в лагерях СССР, о работе фильтрационных пунктов по приему
возвращающихся на Родину советских граждан (многие десятки тысяч оттуда
попали прямиком в лагеря НКВД), об усилении банддвижения в Прибалтике,
чекистской войсковой операции под руководством Кобулова, Цанавы и
Бельченко в западных районах Белоруссии "по изъятию антисоветских
элементов и ликвидации вооруженных бандгрупп", о создании новых
спецлагерей для проверки советских военнослужащих, освобождаемых из
плена... Берия сообщает, что многие районы страны на востоке охвачены
жестоким голодом, особенно Казахстан, Забайкалье... Нет конца и края
докладам, справкам, сообщениям... А скоро уже придут военные с очередным
докладом. А после военных придет Молотов: настает время говорить не
пушкам, а дипломатии. Во весь голос.



  Сталин и союзники______________________________________

  Факел войны, зажженный несколько лет назад в Берлине Гитлером, вот-вот
должен был погаснуть. Также в Берлине. В последние дни апреля - начале мая
Антонов ежедневно докладывал Сталину о встречах наших частей с союзниками.
Войска союзников... Для Верховного Главнокомандующего это была та сторона
войны, с которой у него (да и не только у него) связаны долгие ожидания,
надежды, разочарования, торги, подозрительное недоверие, вновь надежды и,
наконец, достаточно отлаженное военное сотрудничество. Антонов, кроме
обобщенной справки Генштаба о соприкосновениях с войсками союзников,
положил на стол Сталина целую папку донесений: штаба 58-й гвардейской
стрелковой дивизии, штаба 1-го Белорусского фронта, командующего 61-й
армией, командующего 2-м Белорусским фронтом, начальников политотделов 5-й
гвардейской и 13-й армий, штаба 3-го Украинского фронта, политического
управления 2-го Белорусского фронта, других штабов и политорганов. Сталин
специально запросил эти донесения. Он хотел почу