Разве вы не знали, что такой человек, как я, конечно, угадает?" Из этих
слов мы можем заключить, - пишет Дж. Фрейзер, - что Иосиф особенно кичился
умением обнаружить вора, гадая на своей чаше"484.
  Когда "братьев" по несчастью (и духу - тоже) Бухарина и Рыкова исключали
из состава кандидатов в члены и членов ЦК, Сталин своей репликой дал им
слабую надежду, что "в НКВД разберутся". Представ спустя год перед военной
коллегией Верховного суда СССР, те, кто оказался "по другую сторону
барьера", как прозвучало в последнем слове Н.И. Бухарина, почувствовали,
что "чаша Иосифа", чаша злодейства и коварства, наполнена до краев. Им
предстояло испить ее до дна.



  "Научиться ценить людей..."______________________________


  4 мая 1935 года Сталин произнес речь в Кремле на выпуске "академиков"
Красной Армии. К этому времени кадровый погром еще не наступил. В
руководящих эшелонах партийного, государственного, хозяйственного
аппарата, среди профессиональных военных, технической и творческой
интеллигенции, местных работников в республиках, краях, областях скоро
будут зиять крупные бреши. Словно эпидемия страшной чумы выкосит сотни
тысяч людей. В начале 1939 года Сталин затребовал из Главного управления
кадров РККА справку о командном составе армии и флота. Он долго молча
всматривался в графы таблицы: около 85% командиров были моложе 35 лет.
Сталин не спеша листал страницы этой справки. Может быть, он вспомнил, что
кроме трех маршалов и большой группы командармов первого и второго рангов
по его воле исчезли и другие способные военачальники? Многие из них при
назначении побывали здесь, в его кабинете... Может быть, вспомнил речь
Ворошилова на заседании Военного Совета при наркоме 29 ноября 1938 года?
Тогда нарком, как о великом достижении, доложил: "В ходе чистки в Красной
Армии в 1937 - 1938 годах мы вычистили более сорока тысяч человек... За
десять месяцев 1938 года выдвинули более 100 тысяч новых командиров"485.
Из пятидесяти с небольшим членов Военного Совета старого состава остались
лишь десять человек... Какие чувства испытывал "вождь", взирая на бреши в
командном корпусе? Едва ли кто скажет об этом. Известно лишь, что, увидев
"пустоши" в кадровом составе, Сталин предложил увеличить численность
академий, создать новые училища. Но такие "дыры" были не только в рядах
военных...
  Бывший нарком путей сообщения И.В. Ковалев рассказывал мне:
  - Назначили меня в 37-м начальником Западной железной дороги. Приехал в
Минск. Прихожу в управление дороги. Пусто. Передать мне дела некому.
Русакова, моего предшественника, арестовали и расстреляли. Вызываю
заместителей - никого нет. Арестованы... Ищу того, другого - какая-то
тишина страшная... Как смерч прошел. Даже удивительно, как еще поезда
идут, кто руководит всем этим огромным хозяйством. Пошел на квартиру к
знакомому работнику из управления дороги. К удивлению своему, застал его
дома вместе с заплаканной женой. "Ты чего не на работе?" - не успев
поздороваться, начал я разговор.
  - Жду. Сегодня сказали - придут меня забрать. Вот белье собрал... Наседкин
из НКВД каждого второго подчищает... Дорогу может парализовать...
  Выяснив картину бедствия, осмелев от беды, продолжал Ковалев, я позвонил в
Москву, Сталину (ведь если дорога не заработает по-настоящему,
быстрехонько возьмут и меня). Ответил Поскребышев. Описал ему обстановку.
Как-то быстро вакханалия прекратилась. Да и сажать было уже некого,
завершил свою мысль Ковалев.
  Положение на этой дороге не было исключением. Машина репрессий была
запущена на полный ход. Как она работала, дают представление выдержки из
выступлений участников октябрьского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 года. Вот что,
например, говорил Соболев, секретарь Красноярского крайкома партии, во
время обсуждения доклада Молотова о ходе избирательной кампании. Вопрос
был о выборах, а говорили о "врагах народа".
  - Сейчас мы разоблачаем и уничтожаем врагов: бухаринцев, рыковцев,
троцкистов, колчаковцев, диверсантов, всю эту сволочь, - говорил Соболев,
- которую мы громим в крае. Они совершенно открыто делают выступления (так
в тексте. - Прим. Д.В.) против нас... Я имею в виду одну из наиболее
излюбленных форм диверсий в крае - это поджоги.
  Пескарев из Курской области рисовал такую картину:
  - В связи с тем что в руководстве областной прокуратуры и областного суда
у нас долго орудовали мерзавцы, вредители, враги народа, то оказалось, что
они центр тяжести карательной политики перенесли на ни в чем не повинных
людей: за три года в области было осуждено 18 тысяч колхозного и сельского
актива (часто за то, что лошадь захромала или опоздали на работу)...486
"Разоблачали и уничтожали" везде. К маю 1935 года, когда состоялось
выступление Сталина в Кремле, результаты этих "разоблачений и уничтожении"
были еще неизвестны. Но кто мог подумать тогда, слушая речь "вождя" в
Кремле, что он решится на эту кровавую оргию?
  В абсолютной тишине кремлевского зала звучал негромкий голос Сталина.
Скупые жесты дополняли его неторопливую речь. Держа перед собой текст,
Сталин редко в него заглядывал. Сотни глаз молодых командиров,
политработников, с новыми скрипящими портупеями, "кубарями" и "шпалами" в
петлицах, напряженно всматривались в невысокую плотную фигуру "вождя".
  - Вспоминаю случай в Сибири, где я был одно время в ссылке, - размеренно
продолжал секретарь ЦК. - Дело было весной, во время половодья. Человек
тридцать ушло на реку ловить лес, унесенный разбушевавшейся громадной
рекой. К вечеру вернулись они в деревню, но без одного товарища. На вопрос
о том, где же тридцатый, они равнодушно ответили: "Остался там". На мой
вопрос: "Как же так, остался? - они с тем же равнодушием ответили: "Чего
же там спрашивать, утонул, стало быть". И тут же один из них стал
торопиться куда-то, заявив, что "надо бы кобылу напоить". На мой упрек,
что они скотину жалеют больше, чем людей, один из них ответил при общем
одобрении остальных: "Что ж нам жалеть их, людей-то; людей мы завсегда
сделать можем. А вот кобылу... попробуй-ка сделать кобылу..." (Общее
оживление в зале.) Полусогнутый указательный палец "вождя" застыл в
воздухе, фиксируя парадоксальность ответа сибиряка.
  - Так вот, равнодушное отношение некоторых наших руководителей к людям, к
кадрам и неумение ценить людей, - продолжал Сталин, иногда по-прежнему
взмахивая здоровой рукой, словно отрубая слова, - является пережитком того
страшного отношения людей к людям, о котором я только что рассказал...
  - Так вот, товарищи, если мы хотим изжить с успехом голод (выделено мной.
- Прим. Д.В.) в области людей и добиться того, чтобы наша страна имела
достаточное количество кадров, способных двигать вперед технику и пустить
ее в действие, - мы должны прежде всего научиться ценить людей, ценить
кадры, ценить каждого работника (выделено мной. - Прим. Д.В.), способного
принести пользу нашему общему делу. Надо, наконец, понять, что из всех
ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим
капиталом являются люди, кадры. Надо понять, что при наших нынешних
условиях "кадры решают все"487.
  Я привел эту пространную выдержку из речи Сталина по нескольким причинам.
С одной стороны, мы видим, что "вождь" уже тогда признавал дефицит
("голод") кадров. С другой - зная роль и место Сталина в грядущих массовых
репрессиях, еще и еще раз поражаешься его беспредельному цинизму, двуличию
и жестокости. Готовя расправу над тысячами преданных партии и народу
коммунистов, тут же публично рассуждает о людях, кадрах, как "самом ценном
капитале"... Даже если допустить, что на каком-то этапе карательная машина
вышла из-под контроля Сталина и беззаконие совершалось уже в силу страшной
инерции, нельзя не испытать потрясения, сопоставляя ранние фарисейские
сентенции "вождя" и его будущий личный "вклад" в дело уничтожения кадров.
  Я не располагаю официальными данными о количестве жертв в 1937 - 1938
годах. Возможно, их пока и нет. На основании имеющихся материалов (списки
делегатов съездов, партийные статистические отчеты, доклады с мест, данные
из архивов судебных органов, различные донесения Сталину, Молотову, Берии
и т.д.) можно сделать осторожную оценку общего количества
репрессированных. Кстати, наиболее точные данные - по Наркомату обороны.
Анализ целого ряда материалов, возможно, повторяю, недостаточно полных,
показывает, что в эти трагические два года - 1937-й и 1938-й, - по моему
мнению, подверглись репрессиям порядка 4,5 - 5,5 миллиона человек. Из них
погибли в результате смертных приговоров 800 - 900 тысяч человек. Кроме
того, это известно точно, очень многие сгинули в лагерях и тюрьмах позже,
даже не будучи приговоренными к смерти. В периодической печати приводятся
самые различные данные о масштабах репрессий. Компетентные органы
совместно с учеными и представителями общественности на основании архивных
материалов должны наконец сделать горестное заключение о сталинском итоге
1937 - 1938 годов. Пока этого нет, авторы публикаций вынуждены
"экстраполировать", "прикидывать" и т.д. У меня есть ряд документов,
которые, как мне кажется, косвенно подтверждают близость приведенной выше
цифры - 4,5 - 5,5 миллиона жертв - к истинной. Эти документы
свидетельствуют: после войны количество лагерей и исправительно-трудовых
колоний не сокращалось, а даже росло, и число заключенных примерно
оставалось на одном уровне в течение нескольких лет. Поэтому количество
заключенных, допустим, в 1948 или 1949 годах может дать представление об
их числе в 1937 - 1938 годах. Вот выдержки из этих документов:
  "Товарищу Сталину.
  В соответствии с Вашими указаниями при этом представляем проект решения об
организации лагерей и тюрем со строгим режимом для содержания особо
опасных государственных преступников...
  18 февраля 1948 г. В. Абакумов.
  С. Круглов"488.
  "Товарищу Сталину.
  МВД СССР докладывает Вам о состоянии и работе исправительно-трудовых
лагерей и колоний за 1947 год. На 1 января 1948 года содержалось 2 199 535
заключенных в лагерях и колониях. Создано 27 новых лагерей...
  7 марта 1948 года.
  Министр внутренних дел СССР С. Круглов"489.
  Нужно учитывать, что, кроме того, в подобных "учреждениях" содержались
заключенные тюрем, численность которых мне неизвестна (но думаю, не более
30% от "населения" лагерей и колоний). Приведу еще один документ:
  "Товарищу Сталину.
  МВД СССР докладывает о состоянии и работе исправительно-трудовых лагерей и
колоний за 1949 год. На 1 января 1949 года содержатся 2 550 275
заключенных; за контрреволюционную деятельность - 22,7%. Сроки заключения
свыше 10 лет у 366 489 человек. Созданы два новых особых лагеря со строгим
режимом для шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых,
меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов...
Обеспеченность жил.площадью заключенного в среднем - 1,8 кв. метра...
  23 января 1950 г.
  С. Круглов"490.
  Эти данные не включают, как я уже говорил, заключенных в тюрьмах. Нужно
также учитывать, что лагеря сильно пополнились полицаями, фашистскими
прихвостнями, лицами, осужденными за националистические вооруженные
выступления против Советской власти в конце и после войны в западных
районах страны, как и депортированными из освобожденных районов и
арестованными безвинно. Поэтому (с учетом тюрем) количество заключенных
около 3 - 4 миллионов, видимо, было не только в 1948 и 1949 годах. Едва ли
число репрессированных в 1937 - 1938 годах могло быть намного больше, чем
в 1948 - 1949 годах. Объективный показатель - "жилплощадь", как выражался
министр внутренних дел С. Круглов, едва ли увеличилась с тех горьких лет.
"Жили" на трехэтажных нарах. При этом важно иметь в виду, что состав
ГУЛАГа постоянно обновлялся. Ежедневно приходило пополнение, многие не
выдерживали тяжелейших условий и погибали. Какой-то процент осужденных
освобождался. Но ежегодно сталинская карательная система едва ли могла
содержать более 4 - 5 миллионов человек. Повторюсь: сравнивая возможности
ГУЛАГа с интервалом в 10 лет, думаю, что мои оценки масштаба сталинских
репрессий в 1937 - 1938 годах близки к истинным. Впрочем, их можно
опровергнуть, но лишь публикацией государственных данных.
  Если говорить о персональной ответственности, то главный виновник всех
этих невиданных репрессий - И. В. Сталин. "Вождь" лично давал указания
Ежову о направленности и масштабах репрессий, нередко указывал конкретных
лиц, которых, по его мнению, следовало "проверить". Чтобы избежать в
переписке и телефонных разговорах упоминания слов "смертная казнь",
"высшая мера наказания", Сталин предложил именовать эту меру наказания
"первой категорией". Из документов видно, что репрессии в отношении многих
известных лиц были осуществлены по личному указанию Сталина. Р. Эйхе, Я.
Рудзутак, В. Чубарь, С. Косиор, П. Постышев были арестованы и расстреляны
с санкции Сталина. В аппарате ЦК, например, Сталин предложил "проверить"
(а это означало самое худшее) заведующего отделом агитации и пропаганды А.
Стецкого, заведующего отделом печати Б. Таля, заведующего сельхозотделом
Я. Яковлева, заведующего отделом науки К. Баумана, ответственного
работника Комиссии партийного контроля Ф. Зайцева, десятки других
работников. Для всех эта "проверка" закончилась расстрелом.
  Когда дело приняло широкие масштабы, Сталин одобрял смертные приговоры
большими списками, а в 1938 году, "устав" от этого занятия, предоставил
право решать судам и трибуналам без доклада ему. Н.С. Хрущев на XX съезде
партии сказал, что в 1937 - 1938 годах Ежов направил Сталину 383 списка с
именами многих тысяч партийных, советских, комсомольских, армейских и
хозяйственных работников. Все они были Сталиным утверждены. Не думаю, что
Сталин ограничился только этими списками. Их было больше. Поскольку на них
часто стояли визы и других руководителей, многие документы уже после XX
съезда партии исчезли. Как мне рассказывал А.Н. Шелепин в начале апреля
1988 года, целый ряд списков, на которых стояла и подпись Хрущева, был
изъят из архивов по его же указанию И.А. Серовым, тогдашним заместителем
министра госбезопасности. Они были переданы Первому секретарю ЦК партии
Н.С. Хрущеву, который, решившись на смелый шаг в разоблачении злодеяний
Сталина, видимо, хотел отмежеваться от его преступлений. Хотя, несомненно,
Хрущев, Молотов, Каганович, Ворошилов, Маленков, другие руководители
виновны в беззакониях или как соучастники, или как слепые исполнители, или
как бездумные "поддакиватели". Но Сталин несет перед историей главную
ответственность за бесчисленные преступления 1937 - 1938 годов.
  "Вождь" очень заботился, чтобы его имя не фигурировало в качестве лица,
санкционировавшего ВМН (высшую меру наказания). У меня есть много писем,
адресованных Сталину, Ворошилову, Молотову, другим руководителям партии с
мольбами о помиловании. Отдельные письма они читали, часто не оставляя
своих автографов. Однако все авторы писем погибли. Остается предположить,
что Сталин предпочитал устно выносить свое решение, а иногда и вообще не
рассматривать этих прошений, так как судьба тех, кто их писал, была им
предрешена заранее. Вот эта "закрытость" роли Сталина как прямого,
непосредственного организатора и участника преступлений породила и поныне
"здравствующую" легенду о том, что он "не знал" о репрессиях. Как
говорила, например, на XXII съезде КПСС старая большевичка Д.А. Лазуркина,
когда она сидела в тюрьме, то "ни разу не обвиняла тогда Сталина. Я все
время дралась за Сталина, которого ругали другие заключенные, высланные и
лагерники. Я говорила: "Нет, не может быть, чтобы Сталин допустил то, что
творится в партии. Не может этого быть"491. Подобная наивность могла
проистекать лишь от незнания истинной картины.
  Сталин и его окружение возвели насилие в норму жизни. Именно их усилиями в
конце концов была создана такая система отношений в государстве и партии,
которая породила обстановку беззакония. Как говорилось в докладе на XX
съезде партии "О культе личности и его последствиях", "произвол одного
лица поощряет и разрешает проявление произвола другими лицами. Массовые
аресты и высылки многих тысяч людей, расстрелы без суда и нормального
следствия создали обстановку, лишенную чувства безопасности и полную
страха и даже ужаса".
  Печальным и трагическим является то обстоятельство, что террор был
развязан в условиях, когда прямой, непосредственной угрозы существовавшему
строю в стране не было. Внешняя угроза, которая существовала многие годы
после революции, ни в коей мере не могла оправдать репрессий. Вероятно,
единичные проявления классовой вражды, неприятия нового строя в стране
имели место. И в этом нет ничего удивительного. Но нет никаких
доказательств наличия массовых организованных вредительских и враждебных
элементов.
  Сталин сохранил "революционные" воззрения в отношении революционного
террора. Да, было время, когда молодая Советская республика, чтобы выжить,
была вынуждена ответить на белый террор красным террором. Но как только
появились объективные признаки упрочения новой власти, постепенно были
приняты меры, чтобы прекратить крайнее насилие как способ решения
социальных, политических и экономических задач.
  "Террор был нам навязан терроризмом Антанты, - говорил Ленин в своем
докладе о работе ВЦИК и Совнаркома 2 февраля 1920 года, - когда
всемирно-могущественные державы обрушились на нас своими полчищами, не
останавливаясь ни перед чем. Мы не могли бы продержаться и двух дней, если
бы на эти попытки офицеров и белогвардейцев не ответили беспощадным
образом, и это означало террор, но это было навязано нам террористическими
приемами Антанты. И как только мы одержали решительную победу, еще до
окончания войны, тотчас же после взятия Ростова, мы отказались от
применения смертной казни и этим показали, что к своей собственной
программе мы относимся так, как обещали"492. Сталин, видимо, не считал
нужным к "собственной программе" относиться как к "обещанию". Вспомним
постановление ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года, принятое по инициативе
Сталина: "Приводить в исполнение смертные приговоры преступникам...
немедленно", "получение прошений о помиловании... неприемлемо". Никаких
адвокатов, никакого нормального следствия... Арестованный сразу же
становился преступником. Так настроил террористическую машину лично
Сталин. Аппарат репрессий был создан. Первыми под нож сталинской гильотины
попали видные партийные, государственные и военные деятели.
  В 1937 году состоялось несколько пленумов ЦК партии. На каждом из них,
кроме рассмотрения вопросов о подготовке к выборам в Верховный Совет СССР,
об ошибках при исключении коммунистов из партии, о мерах по улучшению
работы МТС и других проблем, непременно рассматривались и такие, как "о
составе ЦК ВКП(б)". А это означало, что продолжалась чистка и высшего
партийного органа. Например, на октябрьском Пленуме ЦК партии 1937 года из
его состава было выведено 24 члена и кандидата! Среди них: Зеленский,
Лебедь, Носов, Пятницкий, Хатаевич, Икрамов, Криницкий, Варейкис, Гринько,
Любченко, Еремин, Дерибас, Демченко, Серебровский, Розенгольц, Птуха,
Шубриков и другие. Все они, в основном большевики с большим стажем, костяк
партийных кадров, квалифицировались как "враги народа"493. Участь их
печальна. И так - на каждом пленуме... На декабрьском Пленуме ЦК 1937
года, например, было утверждено (голосование опросом) следующее решение:
  "На основании неопровержимых данных Пленум ЦК признает необходимым вывести
из состава членов ЦК ВКП(б) и подвергнуть аресту как врагов народа:
Баумана, Бубнова, Булина, Межлаука, Рухимовича и Чернова, оказавшихся
немецкими шпионами и агентами царской охранки; Михайлова, связанного по
контрреволюционной работе с Яковлевым, и Рындина, связанного по
контрреволюционной работе с Рыковым, Сулимовым".
  Далее почерком Сталина дописано: "Все эти лица признали себя виновными"494.
  Подумать только, как бедна фантазия главного Инквизитора: более половины
состава ЦК - "шпионы" и "агент