о, готовили, чистили,
прибирали, инструктировали всех. 70% женщин (кто выглядел хуже) вывели на
работы вне лагеря. Английские гостьи встретились с вполне "сознательными
гражданами", которые временно оказались здесь. Делегация даже оставила
запись в книге "гостей", которую срочно изобрели: "На нас произвело
большое впечатление, с какой непосредственностью люди подходили к нам.
Везде чисто. Мы считаем, что это ценный эксперимент, который имеет
успех..."1016
Маленков иногда доводил до сведения "вождя" и такие данные, от которых
Сталина оберегали, дабы не волновать. Но Сталин никогда не волновался. В
сентябре 1949 года, когда приближался "великий юбилей", Маленков после
рассмотрения ряда текущих дел положил перед Сталиным еще один документ.
  "ЦК ВКП(б), товарищу Маленкову Г.М.
  12 августа в поле совхоза имени Сунь Ятсена Михайловского р-на.
Приморского края были обнаружены трупы убитых троих детей работницы
совхоза Дмитриенко: Михаила 11 лет, Павла 9 лет и Елены 8 лет.
  Убийство совершила мать, Дмитриенко Л.А., 1917 г. рожд. Она показала, что
совершено убийство на почве крайне тяжелых материальных условий, в которых
она оказалась после осуждения в 1946 году (по Закону от 7 авг. 1932
г.1017) ее мужа Дмитриенко Д.Д., 1912 года рождения, и особенно после
того, как ее уволили из школы, где она работала учительницей, и выселили
из квартиры. С апреля работала в колхозе. Администрация никакой
материальной помощи не оказала...
  С. Круглов"1018.
  Читать это донесение крайне тяжело. Это - апогей горя, пришедшего не
только в семью Дмитриенко, но и в семью народов нашего Отечества. Как
реагировал Сталин и Маленков на безумный акт пришедшей в крайнее отчаяние
матери, сказать трудно: на документе нет резолюций. Нормальные люди на их
месте должны были бы содрогнуться, но им были безразличны страдания людей.
  Среди всех государственных институтов карательные органы фактически всегда
были бесконтрольны. Именно Сталин вывел их из-под контроля государства,
единолично осуществляя руководство ими. Пожалуй, только во время войны он
больше времени уделял армии, чем НКВД. Все остальное время - это главный
объект его внимания. Более того, в конце 30-х годов, сразу после войны и
до своей кончины Сталин занимался делами этих ведомств больше, чем
партийными. Об этом, в частности, свидетельствует фонд "Переписка с
товарищем Сталиным". Большая часть документов - докладов, сообщений,
телеграмм, оперативных сводок, отчетов, донесений о проведенных заседаниях
Особого Совещания, открытии новых лагерей, подготовке кадров для этих
органов и многое другое - касается работы НКВД (МВД). Похоже, ежедневно
Берия, Круглов, Меркулов, Абакумов и другие подписывали по нескольку
документов в адрес Сталина. "Вождь" просматривал их все, но резолюции
удостаивал лишь некоторые документы: "согласен", "проработайте
дополнительно", "доложите о выполнении", "накажите примерно виновных за
затяжку", "не держите либералов" и т.д. Для Сталина органы в огромной
степени олицетворяли его власть, могущество и волю. Он привык к насилию и
возможности его применения как обязательному атрибуту своего единовластия.
Не случайно именно по его инициативе после войны карательный аппарат все
усиливался, а для поддержания народа и органов в состоянии перманентной
"мобилизованности и бдительности" нужно было постоянно демонстрировать
наличие "врагов", "террористов", "предателей".
 
Какова цена сталинского единовластия? Каково количество его жертв? Сколько
человек безвинно погибло по воле тирана в созданной им машины репрессий?
Думаю, абсолютно точного ответа мы уже никогда не получим. Наиболее полный
могла бы дать созданная Верховным Советом СССР Комиссия по дополнительному
изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период
30-40-х и начале 50-х годов. "Тайны" диктатуры Сталина превратились в
тайны исторические. Существует много оценок различных исследователей, в
которых приводится общая численность погибших советских людей в годы
сталинского культа. Основываясь на целом ряде не обобщающих, а, если можно
так сказать, "промежуточных" показателей, которые мне удалось обнаружить в
архивах, я приведу такую статистику. "Революция" на селе в 1929 - 1933
годах обошлась нашему крестьянству в 8,5 - 9 миллионов репрессированных
земледельцев. В 1937 - 1938 годах репрессии коснулись 4,5 - 5,5 миллиона
советских граждан. Но и между этими двумя большими "волнами" ведомство
Ягоды - Ежова не оставалось без дела; было арестовано примерно около
миллиона граждан. После войны, особенно в конце 40-х годов, даже учитывая,
что в 1947 году была отменена смертная казнь, заметно увеличилось
количество лагерей, число ссыльных, высланных, которые составили эту
третью "волну". В ней оказались 5,5 - 6,5 миллиона человек. Можно
возразить: сидели не только политические, но и уголовные преступники...
Правильно. Но до самой смерти Сталина в лагерях, даже по данным Берии,
содержалось 25 - 30%, осужденных "за контрреволюционную деятельность"1019.
Всего же с 1929 по 1953 год жертвами сталинских репрессий стали 19,5 - 22
миллиона советских граждан (исключая годы войны). Из них не менее трети
были приговорены к смертной казни или погибли в лагерях и ссылке.
Возможно, мои оценки слишком осторожны, но все они основываются на
известных мне документах. Я вполне допускаю, что многое мне не удалось
узнать.
  Пожалуй, это самый страшный и чудовищный пир насилия в истории, который
когда-либо удавалось справлять на Земле диктаторам. Сталин всегда следовал
своему кредо, которое им было высказано ранее: "...мы будем уничтожать
каждого такого врага, (хотя бы) был он и старым большевиком, мы будем
уничтожать весь его род, его семью. Каждого, кто своими действиями и
мыслями, да, и мыслями, покушается на единство социалистического
государства, беспощадно будем уничтожать". Кажется, что это слова
средневекового инквизитора. А ведь им следовали, они были целой
программой! Вот уж воистину прав Шиллер: "Злое семя злой приносит всход!"
После войны общество в социально-политическом плане не просто
"законсервировалось", а приобрело некоторые новые мрачные черты
бюрократического, полицейского характера. Сталин сумел сочетать
несочетаемое - всячески поддерживать внешний энтузиазм, подвижничество
миллионов советских людей, веривших, что вот-вот, рядом, уже за ближайшим
перевалом те самые, сияющие вершины. И тут же постоянная угроза
индивидуального или массового террора. Но... люди верили Сталину. Не
случайно, что накануне ареста Н.А. Вознесенский дописывал последние главы
своей новой книги "Политическая экономия коммунизма". Даже он, один из
самых образованных людей в руководстве, допускал, что общество, ведомое
Сталиным, приближалось к "светлому будущему". К слову сказать, в
определении военной коллегии Верховного суда СССР Н.А. Вознесенскому,
осужденному сразу по четырем статьям (58-1"а", 58-7, 58-10 ч.2, 58-11),
вменялось в вину то, что он "составлял и издавал политически вредные
работы"1020. Даже если академик писал о коммунизме, но сам был
подозрителен "вождю", то это делало его научное творчество "опасным".
Такова была логика диктатора, дававшего свою интерпретацию "грядущему
коммунистическому обществу".
  Все считали естественным, что главными двигателями вперед становились
сила, могущество, беспощадность, вера в единственного носителя истины.
Разум, человечность, верность свободе и гуманизму, сама свобода
отодвигались куда-то в неопределенное будущее. Ни в одном учебнике
философии, крупной монографии нельзя было найти глав о демократии, свободе
и правах личности. Все оказалось покрыто коростой насилия, всепроникающей
классовой борьбы. Николай Бердяев, один из оригинальных русских
мыслителей, депортированный в 1922 году за рубеж, с болью наблюдал, как
идея силы подвергает эрозии все другие ценности. Еще в 1930 году он писал:
"В русском коммунизме, согласно русскому душевному типу, победили не
столько научные элементы марксизма, сколько мессианские его элементы -
идея пролетариата, как освободителя и организатора человечества, как
носителя высшей истины и высшей справедливости. Но эта мессианская, идея -
воинственная, агрессивно-наступательная и победная, идея поднимающейся
силы. Страдательные, пассивно претерпевающие элементы старого русского
мессианского сознания тут совершенно вытесняются. Мессия-пролетариат
совсем не страдалец, не жертва, а победивший мировой организатор,
конденсатор силы"1021.
  Можно соглашаться или не соглашаться с выводами русского философа, но его
наблюдение о примате силы, ставке только на силу, на которую все больше
уповали Сталин и его единомышленники, верно отражает магистральное
направление избранного ими социального развития. Может быть, это
направление и не было бы столь ущербным, если бы Сталин не распял попутно
основные гуманистические ценности, отдав их на заклание идее силы. "Вождь"
всегда был верен этой идее, с той лишь особенностью, что в социальном
контексте она трансформировалась в перманентное насилие, которое, правда,
имело свои приливы и отливы. Каждому приливу предшествовал пароксизм,
приступ злобы стареющего "вождя".



  Стареющий "вождь"_____________________________________

  Приближалось 70-летие Сталина. Он знал, какая суета идет в Политбюро, на
других, более низких этажах власти. Но его это уже мало занимало. Он,
казалось, пресытился славой, но не пресытился властью. Вызвал Маленкова и
предупредил:
  - Не вздумайте там опять осчастливить меня "Звездой"!
  - Но, товарищ Сталин, такой юбилей... Народ не поймет...
  - Не ссылайтесь на народ... Я не намерен препираться... Никакого
своеволия! Вы меня поняли?
  - Конечно, товарищ Сталин, но члены Политбюро считают...
  Сталин перебил Маленкова, давая понять, что тема исчерпана, и приказал
принести сценарий его чествования, который намечалось провести в Большом
театре. А о "Звезде" он заговорил не случайно.
  После Парады Победы и приема в честь командующих фронтами в июне 1945 года
группа маршалов обратилась к Молотову и Маленкову с предложением отметить
"исключительный вклад вождя" самой высокой наградой Отечества -
присвоением звания Героя Советского Союза. При этом обращавшиеся учли, что
в связи с 60-летием Сталину было присвоено звание Героя Социалистического
Труда, а в годы войны он был награжден тремя орденами - орденом "Победа" ј
3 (ордена ј 1 и ј 2 были вручены ранее маршалам Г.К. Жукову и А.М.
Василевскому), орденом Суворова I степени, орденом Красного Знамени.
Причем этим орденом он был награжден, как отмечалось в указе, за "выслугу
лет в Красной Армии".
  После разговора военачальников с членами Политбюро те в течение
суток-полутора проработали со своими коллегами вопрос, и 26 июня
состоялось сразу два Указа Президиума Верховною Совета СССР: о присвоении
Маршалу Советского Союза И.В. Сталину звания Героя Советского Союза и
награждении его вторым орденом "Победа". В тот же день, 26 июня 1945 года,
специальным указом было введено звание "Генералиссимус Советского Союза",
а назавтра, 27 июня, его был удостоен И.В. Сталин. Это, пожалуй, был
единственный случай, когда "вождя" не послушались. Утром Сталин по
привычке развернул перед завтраком "Правду" и пришел в ярость. С ним не
посоветовались! Его не спросили! Он же предупреждал Маленкова... Холуи и
поддакиватели... Приехав в Кремль, сразу же пригласил к себе Молотова,
Маленкова, Берию, Калинина, Жданова и учинил им разнос. Больше всех были
перепуганы Калинин (ведь это по его "ведомству" произошло своеволие) и
Маленков, который не смог умерить верноподданнические чувства соратников.
Но Молотов, Берия и Жданов понимали: гнев напускной, наигранный.
  Сталин вознесся уже на столь высокую точку славы, что эти награды,
предназначенные для обычных смертных, его уже мало занимали. Они для него,
в сущности, ничего не значили. Это для простых людей награда имеет большое
значение. А для него она имеет значение обратное: ставит в ряд многих
таких же награжденных... В конце концов, человек с такой властью может
усыпать себя наградами и... тем самым развенчает себя полностью! Этого не
понимал Л.И. Брежнев. Впрочем, похоже, не понимал не только это...
  Сталин не мог вспомнить, где он читал, о том, что человеку можно вручить
"пуговицу" (так Наполеон в конце жизни пренебрежительно говорил об
орденах), а за это потребовать у него жизнь. Неужели эти люди, которых в
печати называют его "соратниками", не понимают, что мера его величия уже
не может быть отмечена какими-то обычными орденскими знаками! Возможно,
этого его приближенные и не понимали. Но они знали другое: "вождю" нужен
новый импульс и повод для пропаганды его скромности, непритязательности,
отсутствия какого-либо тщеславия. Берия это уловил лучше всех. В своей
статье "Великий вдохновитель и организатор побед коммунизма" сталинский
Монстр писал: "Гениальность нашего вождя сочетается с его простотой и
скромностью, с исключительной личной обаятельностью, непримиримость к
врагам коммунизма - с чуткостью и отеческой заботой о людях. Ему присущи
предельная ясность мысли, спокойное величие характера, презрение и
нетерпимость ко всякой шумихе и внешнему эффекту"1022. Берия, пожалуй,
лучше других изучил повадки и намерения своего патрона. Он знал, что
Сталин понимает под скромностью у других лишь покорность.
  Сталин, любивший книги о полководцах, мог бы сказать словами Александра
Македонского, когда тому предложили участвовать в соревнованиях: "Я бы
принял участие, если бы со мной рядом бежали цари!" Наивный "всесоюзный
староста", никогда и никому не возражавший, добросовестно исполнявший свою
ритуальную роль, не чувствовал, что те награды, которые могут получать
другие, для него, Сталина, уже не награды. Свой разнос "вождь" закончил
словами:
  - Выкручивайтесь, как хотите, а ордена я не приму... Слышите, не приму!
  И долго не принимал. Два-три раза соратники пытались уговорить его
согласиться на вручение наград. К уламыванию "вождя" подключали
Поскребышева и Власика. Все напрасно. Почти через пять лет сам Сталин за
ужином на даче вдруг заговорил о давних наградах, тем более что на
портретах, фотографиях "вождь народов" давно уже изображался с двумя
геройскими звездами и двумя орденами "Победа". Накануне первомайских
праздников 28 апреля 1950 года Шверник вручил наконец Сталину награды из
1945 года плюс орден Ленина, которого он был удостоен в связи с 70-летием.
Н. Шверник и А. Горкин подписали 20 декабря 1949 года указ, в котором
говорилось: "В связи с 70-летием со дня рождения товарища И.В. Сталина и
учитывая его исключительные заслуги в деле укрепления и развития Союза
Советских Социалистических Республик, строительстве коммунизма в нашей
стране... наградить товарища Иосифа Виссарионовича Сталина орденом
Ленина"1023. Получив из рук Шверника медаль "Золотая Звезда" и сразу три
ордена, Сталин мрачно заметил:
  - Ублажаете старика... Здоровья это не прибавляет...
  За этими словами стояли новые страхи, пришедшие к нему накануне юбилея.
Собираясь вечером на дачу, отдав напоследок какие-то распоряжения
Поскребышеву, Сталин вышел из-за своего стола и хотел идти одеваться, как
вдруг его повело. В глазах поплыли оранжевые круги... Сталин тут же пришел
в себя. За локоть его цепко держал двумя руками перепуганный Поскребышев:
  - Товарищ Сталин, разрешите, я вызову врачей... Вам нельзя сейчас ехать...
Нужны врачи...
  - Не суетись...
  Головокружение быстро прошло. Сталин задержался на несколько минут. Выпил
чаю. Тупо ныло в затылке. Но врачей вызывать запретил. Он уже не верил не
столько им, сколько Берии, который хозяйничал в Четвертом Главном
управлении Минздрава... Черт его знает, что у него на уме... Да и не
хотел, чтобы распространялись слухи о его болезни. Вот приедет сейчас на
дачу, выпьет чай с настоем, который ему давно советовал Поскребышев.
Всегда помогало... Поможет и теперь.
  На Политбюро решили отметить юбилей Сталина с размахом. Председателем
Комитета по организации подготовки и проведения празднеств назначили Н.
Шверника. Вскоре на его стол легла записка, подписанная П. Пономаренко, В.
Абакумовым, Н. Парфеновым, А. Громыко, В. Григорьяном, в которой
"стоимость" юбилея оценивалась в сумму около 6,5 миллиона рублей. Шверник
после проработки поставил свою подпись под следующим документом:
  "Утвердить смету расходов по приему и обслуживанию делегаций, прибывающих
в связи с 70-летием тов. И.В. Сталина, и по организации выставки подарков
тов. И.В. Сталину в общей сумме 5 623 255 руб., согласно приложению..."1024
В состав комитета вошли множество известных лиц. Назову хотя бы
нескольких: Г.Ф. Александров, М.-Д.А. Багиров, С.М. Буденный, С.И.
Вавилов, Я.Э. Калнберзин, О.В. Куусинен, А.Н. Поскребышев, А.А. Фадеев,
М.Ф. Шкирятов, Д.Д. Шостакович, ну и, естественно, члены Политбюро. Было
определено, кто и когда принимает подарки для "товарища Сталина", - Н.М.
Шверник, Т.Д. Лысенко, П.Н. Ангелина, А.И. Покрышкин, другие лица. На
самом высоком уровне утверждались тщательно составленные списки
приглашенных с женами на торжественное заседание, посвященное 70-летию
"вождя".
  Но готовился и приятный сюрприз. Окружение Сталина намеревалось учредить
"орден Сталина". Был заготовлен проект Указа Президиума Верховного Совета
СССР.
  "Об учреждении ордена Сталина
Президиум Верховного Совета Союза ССР постановил:
  В ознаменование 70-летия со дня рождения Иосифа Виссарионовича Сталина и
принимая во внимание его исключительные заслуги перед советским народом в
деле создания и укрепления Советского государства, строительства
коммунистического общества в СССР и обеспечения исторических побед СССР в
Великой Отечественной войне, учредить орден Сталина...
  Председатель Президиума Верховного Совета СССР
Н. Шверник
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. Горкин
" " декабря 1949 г.".
  Здесь же проект статута ордена, его описание и проект Указа об учреждении
юбилейной медали "В ознаменование 70-летия И.В. Сталина". Дотошные
проработчики указа подсчитали, что стоимость медали будет 7 рублей 64
копейки, а на 1 миллион медалей потребуется 24 тонны меди и 6 тонн никеля.
Был подготовлен также Указ об учреждении международных Сталинских премий
"За укрепление мира между народами"1025.
  На рассмотрение "вождя" были представлены тринадцать эскизов ордена,
подготовленных художниками Н.И. Москалевым, А.И. Кузнецовым, И.И.
Дубасовым. На одном эскизе, повторяющем орден Ленина, вместо привычного
профиля Владимира Ильича - силуэт человека с усами. Тут и орден в виде
золотого знамени; в форме старинного орденского знака с портретом;
изображение "вождя", осененного красным знаменем; его силуэт в овале из
колосьев; на золотом плато в маршальской форме... Фантазия небогата:
золото, знамя, человек в мундире1026.
  Все было готово к тому, чтобы в стране появился по тем временам, пожалуй,
самый престижный орден. Но в последний момент "вождь" заупрямился, хотя
раньше предварительное согласие дал. Рассмотрев макеты и эскизы, прочитав
проекты Указов (а в это время его соратники напряженно смотрели на своего
патрона, возможно, думая, кто из них первым удостоится этого ордена),
Сталин неожиданно сказал:
  - Утверждаю лишь Указ о международной премии. - Помолчав, добавил: - А
ордена подобные учреждаются лишь после смерти...
  Все загалдели, не соглашаясь. Но Сталин поднял руку, успокаивая окружение:
  - Всему свое время...
  Я думаю, диктатор посчитал, что, перешагнув через какой-то рубеж, можно
добиться обратного эффекта. На каждом шагу, везде был в стране только он:
фотографии в журналах и газетах, на каждой странице - десятки упоминаний
его фамилии, скульптуры, барельефы, монументы, названия проспектов и
комбинатов, колхозов и городов... Что же добавят о нем после смерти? Ясно,
орден...
  Кстати, после смерти никто в комиссии по похоронам не вспомнил об этом
сталинском пожелании.
  ...В день юбилея, встав, как обычно, в 11 часов утра, Сталин чувствовал
себя нормально. Пр