ого удара и на Юго-Западном. Однако в летней кампании 1942
года противник нанес свой главный удар на Юго-Западном направлении. Можно
утверждать, что в первый период войны Ставке не удалось верно определить
направления главных ударов противника летом 1941 и 1942 годов. И оба раза
к окончательным выводам, ошибочным, как оказалось позже, помог прийти
Сталин.
  После обсуждения в Ставке планов на 1942 год Сталин настоял на том, чтобы
направить, как я уже говорил, "Директивное письмо" Военным советам фронтов
и армий, ориентирующее их на наступательные действия. В письме
указывалось, что "противник перешел на оборону и строит оборонительные
укрепленные линии с целью задержать продвижение Красной Армии"838. В
результате же пришлось вести оборонительные сражения, к которым в полной
мере не готовились. Ведь Сталин поставил задачу "обеспечить полный разгром
гитлеровских войск в 1942 году". Это понятно, повторю еще раз, с точки
зрения общего желания советских людей, но было попросту нереально.
  Бросается в глаза, что, ведя свои переговоры с главкомами, командующими
фронтами во время оборонительных операций, Сталин чувствовал себя менее
уверенно, нежели тогда, когда войска наступали. Он часто поручал вести
переговоры Шапошникову или Василевскому, а затем и Антонову, смешиваясь в
конце чаще всего по одним и тем же "сюжетам": даст или не даст Ставка
войска из резерва; обычно рекомендовал активнее использовать авиацию и еще
указывал пальцем на какого-нибудь командарма, комкора, которые "портят
обедню". Правда, Сталин любил еще напоминать и о бдительности... Есть
десятки его указаний по этому вопросу. Ничего не скажешь: характер
сказывался. Приведу несколько фрагментов из его указаний обороняющимся
войскам.
  В конце разговора 22 июня 1942 года Сталин указывал Тимошенко: "Эвакуация
прифронтовой полосы нужна также для того, чтобы в этой полосе не осталось
ни одного агента, ни одного подозрительного лица, чтобы войсковой тыл был
чист на 100%..."839
Ведя переговоры 22 июля того же года с командующим Южным фронтом Р.Я.
Малиновским, Сталин высказал недовольство разведданными: "Ваши
разведывательные данные малонадежны. Перехват сообщения полковника
Антонеску у нас имеется. Мы мало придаем цены телеграммам Антонеску. Ваши
авиаразведывательные сведения тоже не имеют большой цены. Наши летчики не
знают боевых порядков наземных войск, каждый фургон кажется им танком,
причем они не способны определить, чьи именно войска двигаются в том или
ином направлении. Летчики-разведчики не раз подводили нас и давали
неверные сведения. Поэтому донесения летчиков-разведчиков мы принимаем
критически и с большими оговорками. Единственно надежной разведкой
является войсковая разведка, но у вас нет именно войсковой разведки или
она слаба у вас..."840 Впрочем, когда в одном из своих докладов Г.К. Жуков
сообщил: на нашу сторону перешел немецкий солдат, который показал
войсковой разведке, что ночью 23-ю пехотную дивизию немцев сменила 267-я
пехотная дивизия и что он видел части СС, Сталин предостерег: "Вы в
военнопленных не очень верьте..."841 Он предпочитал не верить почти всем:
пленным, докладам разведчиков, радиоперехватам, оценкам командующих...
  Верховный Главнокомандующий в 1941 - 1942 годах, испытывая внутреннюю
неуверенность, которую он умело скрывал, все активнее принимал самые
радикальные решения. Одно из них, например, было связано с необходимостью
инженерного оборудования позиций. На московском и ленинградском
направлениях было оборудовано по три-пять оборонительных рубежей, велись
огромные инженерные работы. Сталин пошел на беспрецедентное решение -
создать 10 саперных армий, которые, видимо, сыграли свою роль. В 1942 году
они постепенно были расформированы. Из этого факта видно, что Сталин в
первые полтора-два годы войны искал разные пути упрочения обороны фронтов.
  Иногда Сталиным овладевала какая-либо маниакальная, часто сомнительная
идея, и он добивался ее реализации. Я уже упоминал, что Сталин поверил в
большие возможности легких кавалерийских дивизий, которые, как уверял
Буденный, смогут парализовать тылы немецких войск. Шапошников и
Василевский осторожно выразили скептицизм по этому поводу, но Сталин стоял
на своем:
  - Вы недооцениваете возможностей быстрых подвижных кавалерийских
соединений. Думаю, что они могут своими рейдами дезорганизовать
управление, связь, снабжение, тылы немцев... Как вы не понимаете этого!
  - Но для их прикрытия от вражеской авиации потребуются дополнительные
силы. Без авиационного прикрытия они беззащитны. К тому же кавдивизии
громоздки, - как бы про себя размышлял Шапошников.
  Но сопротивление было слабым. Легкие кавалерийские дивизии трехтысячного
состава стали быстро создаваться. К 1 января 1942 года их насчитывалось
уже 94. Была сделана попытка широко использовать кавалерию в рейдах по
тылам фашистских войск. Несколько из них оказались более или менее
удачными. Но после того, как немецкое командование применило против
кавалерии авиацию, кавдивизии, не имевшие надежных средств ПВО и не
обладавшие достаточной ударной мощью, понесли большие потери. К концу 1942
года началось сокращение численности кавалерийских дивизий, хотя к исходу
войны в строю все же осталось 26 соединений. Сталин больше не настаивал на
массовом использовании кавалерии, поручив заниматься ею "красному
всаднику" с анахроничным мышлением - С.М. Буденному. Приказом Ставки ј 057
от 25 января 1943 года Маршал Советского Союза С.М. Буденный был назначен
командующим кавалерией Красной Армии. Его заместителем стал
генерал-полковник О.И. Городовиков. Правда, в мае 1944 года Сталин еще раз
вспомнил о кавалерии:
  "Командующим войсками фронтов
Копия: тов. Александрову (А.М. Василевскому)
тов. Буденному
Опыт наступательных операций Красной Армии 1943 - 1944 годов показал, что
там, где кавалерийские соединения используются массированно, где они
усиливаются механизированными и танковыми соединениями и поддерживаются
авиацией, там, где они применяются на открытых флангах противника для
удара по его тылам или для преследования... там кавалерийские соединения
всегда дают хороший боевой эффект.
  Примерами правильного применения кавалерийских соединений могут служить 1,
2, 3 и 4-й Украинские фронты в использовании 1-го и 6-го гвардейских
кавалерийских корпусов, 4-го и 5-го гвардейских казачьих корпусов...
  Примерами неправильного использования конницы могут служить 1-й
Прибалтийский, бывший Западный и 1-й Белорусский фронты, где 3, 6, 2 и 7-й
гвардейские кавалерийские корпуса переподчинялись армиям, использовались в
узкотактических целях...
  Приказываю: кавалерийские корпуса из подчинения командующих армиями изъять
и впредь использовать их как средство фронтового командования для развития
успеха и удара по тылам противника...
  1 мая 1944 года. 24.00
И. Сталин
Антонов"842.
  Уповая на наступательную мощь конницы, Сталин не понимал, сколь
незначительна роль кавалерии в современной войне. Былинные времена,
родившие легенды о красных конниках, прошли. В этой войне кавалерия
оказалась способной выполнять лишь второстепенные, вспомогательные задачи.
Как всегда, Сталин не вспоминал о неудачных идеях, выдвинутых им лично.
"Летучие кавдивизии", увы, не парализовали, как того хотел Верховный,
немецкие тылы.
  Сталин значительно увереннее чувствовал себя в наступательных операциях.
Был всегда нетерпелив. При планировании боевых действий на лето 1942 года,
вопреки предостережениям Шапошникова, других военачальников, Сталин был
склонен к тому, чтобы вести активные действия на всех направлениях, не
имея для этого возможностей. Казалось бы, битва под Москвой должна была
убедить Верховного в том, сколь важна концентрация усилий на определенном
направлении. Но едва наметился первый стратегический успех, как Сталин
посчитал, что теперь Красной Армии по плечу вести такие же боевые действия
на всех направлениях. Как вспоминал Жуков, Сталин не раз утверждал, что
после битвы под Москвой "немцы не выдержат ударов Красной Армии, стоит
только умело организовать прорыв их обороны. Отсюда появилась у него идея
начать как можно быстрее общее наступление на всех фронтах, от Ладожского
озера до Черного моря". Жуков пишет о рассуждениях Верховного:
  - Немцы в растерянности от поражения под Москвой, они плохо подготовились
к зиме. Сейчас самый подходящий момент для перехода в общее наступление...
  Никто из присутствующих, вспоминал маршал, против этого не возразил, и
И.В. Сталин развивал свою мысль далее:
  - Наша задача состоит в том, - рассуждал он, - чтобы не дать немцам этой
передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать
свои резервы еще до весны...
  На словах "до весны" он сделал акцент, немного задержался и затем
разъяснил:
  - Тогда у нас будут новые резервы, а у немцев не будет больше
резервов...843
Члены Политбюро и Ставки согласились со Сталиным, хотя в ходе осторожного
обсуждения Жуков, Шапошников, Василевский высказали сомнения в реальности
замысла. Но Сталин несколькими резкими репликами заставил всех принять его
точку зрения. Когда Сталин был в чем-либо уверен, его было трудно
переубедить. Даже разумные доводы на него не действовали. Было решено
нанести удары войсками Северо-Западного, Калининского, Западного фронтов,
а также силами Ленинградского, Волховского, Юго-Западного, Южного,
Кавказского фронтов и Черноморского флота. Как мы сегодня знаем,
наступательные операции советских войск в летне-осенней кампании 1942 года
успеха не имели. Ставка была разочарована, когда Северо-Западный фронт не
смог разгромить демянскую группировку противника. Имея заметное
превосходство в силах, более двадцати советских дивизий в течение всего
мая пытались сломить сопротивление немецких войск, но безуспешно.
Сохранилось несколько грозных телеграмм Сталина командованию фронта. Не
помогло... Просто тогда еще немцы воевали лучше нас. Небольшой, так
называемый "рамушевский коридор" 11-я и 1-я армии так и не смогли
перерезать встречными ударами. Войска действовали шаблонно, без выдумки.
Дежурные советы Сталина "активнее использовать авиацию", создавать
"ударные кулаки" носили весьма общий характер и помочь фронту не могли. В
это же время истекала кровью полуокруженная 2-я ударная армия
генерал-лейтенанта Власова. Сталин обвинил командующего Ленинградским
фронтом Хозина в "безынициативности и безответственности". Чем это грозило
- ясно. Как раз тут, в разговоре со Сталиным, Жданов сообщил о сигналах
заместителей комфронта Запорожца и Мельникова о "недостойном поведении
Хозина". Сталин бросил в трубку:
  - Разберись и доложи...
  Жданов запросил у Хозина объяснения по поводу обвинений, предъявляемых ему
политработниками. 3 июня 1942 года Хозин написал письмо на имя Жданова, в
котором указывал: "Запорожец обвинил меня в бытовом разложении. Да,
два-три раза у меня были на квартире телеграфистки, смотрели кино... Меня
обвиняют в том, что я много расходую водки. Я не говорю, что я непьющий.
Выпиваю перед обедом и ужином иногда две, иногда три рюмки... С Запорожцем
после всех этих кляуз работать не могу..."844. Жданов позвонил через два
дня. После очередного доклада, в конце, добавил:
  - А Хозина лучше освободить... Не идет с ним дело.
  Приказом Ставки от 9 июня генерал-лейтенант М.С. Хозин был отстранен от
командования Ленинградским фронтом. Правда, вскоре Сталин назначил его
командующим армией, а немного позже, присвоив звание генерал-полковника, -
командующим Особой группой. Затем Хозин стал командующим 33-й и 20-й
армиями, далее - заместителем командующего Западным фронтом. Порой трудно
понять смысл бесконечных перебрасываний тех или иных генералов с места на
место. Однако за передвижениями Сталин пристально следил. Промахов не
прощал. Тот же Хозин 8 декабря 1943 года опять попал в приказ Ставки:
  "Генерал-полковника Хозина Михаила Семеновича за бездеятельность и
несерьезное отношение к делу снять с должности заместителя командующего
Западным фронтом и направить в распоряжение начальника Главного управления
кадров НКО.
  И. Сталин
Жуков"845.
  Сталин однажды, уже после Сталинграда, когда ветер победы стал все сильнее
надувать паруса его славы, заслушав А.И. Антонова, нового начальника
Оперативного управления и первого заместителя начальника Генерального
штаба, неожиданно "разоткровенничался".
  "Откровения" Сталина были вызваны, возможно, накопившимся недоумением, а с
другой стороны, Верховный хотел поглубже пощупать Антонова. Когда тот
спросил разрешения идти, Сталин неожиданно ответил длинным
вопросом-размышлением.
  - Товарищ Антонов! Вы никогда не задумывались, почему многие наши
наступательные операции в сорок втором году оказались незавершенными?
Посмотрите, Ржевско-Вяземская операция двух фронтов, операция по деблокаде
Ленинграда, зимнее наступление войск Южного и Юго-Западного фронтов.
Кстати, ведь Вы были начальником штаба у Малиновского?
  - Да, товарищ Сталин...
  - В Крыму имели две армии и потерпели поражение, а затем Харьков... Чем Вы
объясните эти провалы? Только не говорите мне сейчас: соотношение сил было
не то, распылили средства, авиацию и танки плохо использовали...
  Антонов, преподававший до войны общую тактику, не растерялся и довольно
четко изложил свое видение причин неудач:
  - В прошлом году, да еще и сейчас, нередко мы действовали шаблонно, без
выдумки. Мы не научились прорывать оборону сразу на нескольких участках,
слабо использовали танковые соединения для развития успеха...
  - Начали Вы правильно, а затем стали детализировать... Главное заключается
в том, - взглянул Верховный на Антонова, - что, научившись обороняться, мы
плохо могли, да и сейчас не многим лучше, - наступать. Короче говоря,
плохо еще умеем воевать...
  Сталин опять посмотрел на Антонова, неожиданно улыбнулся, что бывало с ним
крайне редко, и негромко сказал:
  - Идите...
  После Сталинграда у Сталина окрепла уверенность, что разгром фашистских
войск не за горами. Слушая в конце декабря 1942 года доклад начальника
Главного политуправления А.С. Щербакова о политической работе в армии,
Сталин в конце беседы с нажимом сказал: "Надо настраивать бойцов на
конкретную задачу: 1943 год должен стать концом фашистских мерзавцев!
Дайте указания в политорганы об усилении работы по укреплению морального
духа. Будем много и широко наступать. Да, именно наступать! Без
наступления одной обороной фашистов не разгромить"846. Сталин понимал, что
кроме умения наступать, которого не хватало бойцам и командирам, но
особенно высшему руководящему составу, нужен высокий моральный дух,
способность и готовность людей проявить твердую волю к борьбе и победе.
Этой воли, как и умения наступать, часто не хватало. По указанию Щербакова
в политуправлениях фронтов, политотделах армий, корпусов, дивизий
проходили специальные занятия с политработниками и партийным активом о
формах и методах поддержания высокого наступательною порыва. В партийном
архиве сохранился доклад Мехлиса, с которым он выступил 9 января 1943 года
перед политработниками 2-й ударной и 8-й армий Волховского фронта. Тема
доклада - "О политической работе в наступательной операции".
  Мехлис, пониженный в должности и звании Сталиным за крымскую катастрофу,
тем не менее каждый абзац начинает со славословия Верховного: "Год 1943-й,
по указанию товарища Сталина (об этом же говорили и в начале 1942 г. -
Прим. Д.В.), должен стать годом полного разгрома немецких захватчиков. Мы
не можем выиграть войну обороной. Как говорится в недавно вышедшем
сталинском "Боевом уставе пехоты", наступление для советских войск -
основной вид боя".
  Далее Мехлис попытался подвести "теорию" под политическую работу по
наращиванию морального потенциала. "На войне плоть находит выражение в
животном инстинкте - самосохранении, страхе перед смертью. Дух находит
выражение в патриотическом чувстве защитника Родины. Между духом и плотью
происходит подсознательная, а иногда и сознательная борьба. Если плоть
возьмет верх над духом - перед нами вырастет трус. И наоборот". Ну и,
конечно, особое внимание Мехлис уделил необходимости пропагандировать
уверенность в мудром сталинском руководстве. "Во главе страны, во главе
армии стоит великий полководец товарищ Сталин, чья гениальность, воля к
победе, твердость не имеют себе равных среди современников"847. Мехлис,
естественно, не стал напоминать о своем "методе" подготовки
"наступательного порыва", использованного в Крыму весной 1942 года. Он
тогда запретил рыть глубокие окопы, а робко возражавшим командирам
безапелляционно заявлял:
  - Окопы - это оборонная психология. В ближайшие дни идем в наступление.
Товарищ Сталин поставил задачу в кратчайшее время освободить Крым...
  Скученно сгрудившись, как в таборе, дивизии, с едва обозначенной "мелкой"
обороной, выдвинутыми чуть ли не на передний край штабами армий и тяжелой
артиллерией, стали объектом сокрушительного немецкого удара. Козлов и
Мехлис, думавшие только о наступлении, привели фронт к тяжелому
поражению...
  Я не ставлю цель рассматривать конкретные "главы" войны (более подробно
коснусь лишь Сталинградской битвы) и роль в них Верховного
Главнокомандующего. Хочу лишь сказать, что после Сталинграда заметно
повысилось оперативное мастерство не только командиров, штабов и
руководимых ими войск, но и заметно эффективнее стала работать Ставка.
Сталин смог придать стратегической деятельности высшего военного органа
больший динамизм, целеустремленность и обоснованность решений.
  Война - суровый учитель. Миллионные жертвы, неудачи, катастрофы, с одной
стороны, и невиданное мужество советских людей - с другой, не могли не
научить военному искусству военачальников и полководцев, многие из которых
поднялись на верхние этажи военной структуры буквально накануне или уже в
ходе войны. Но уроки войны кровавы. Не могли они бесследно пройти и для
Сталина; он стал действовать более осмотрительно, продуманно,
целеустремленно. Его стиль - силовой, жесткий, часто карательный в
отношении неудачников - остался. В Сталине с годами кое-что менялось, но
диктаторская, цезаристская, сущность лишь укреплялась и
совершенствовалась. Его тяжелую руку, безапелляционность, категоричность и
подозрительность чувствовали многие, кто соприкасался с ним во время
войны. Но разглядеть ее, эту сущность, тогда было трудно. Ведь Сталин был
для всех Мессией, спасителем, полководцем Победы! Судить о характере его
действий в наступательных операциях могут помочь некоторые выдержки из его
директив, распоряжений и приказов во втором и третьем, последнем, периодах
войны:
  "Южный фронт
товарищам Еременко, Хрущеву
Копия: тов. Малиновскому
Захват Батайска нашими войсками имеет большое историческое значение. Со
взятием Батайска мы закупорили армии противника на Северном Кавказе, не
дадим выхода в район Ростова, Таганрога, Донбасса 24 немецким и румынским
дивизиям. Враг на Северном Кавказе должен быть окружен и уничтожен, так же
как он окружен и уничтожается под Сталинградом...
  23.01.43. 06.30 мин.
  И. Сталин
Утверждено по телефону. Боков"848.
  Но, увы, Сталинград повторить трудно. Желание Сталина не было подкреплено
ни мастерством, ни возможностями советских войск. Часть сил 1-й танковой
армии вермахта прорвалась через Ростов в Донбасс, а остальная отошла на
Таманский полуостров и в низовья Кубани...
  "Юго-Западный фронт
тов. Федорову (Н.Ф. Ватутину)
Вместо предложенного Вами плана операции лучше было бы принять другой план
с ограниченными задачами, но более осуществимыми в данный момент. Общая
задача фронта на ближайшее время - не допустить отхода противника в
сторону Днепропетровска и Запорожья и принять все меры силами всего фронта
к тому, чтобы зажать донецкую группу противника в Крыму, закупорить
проходы через Перекоп и Сиваш и изолировать таким образом донецкую группу
противника от остальных войск на Украине. Операцию начать возможно скорее.
Ваше решение прислать в Генеральный штаб для сведения.
  11.2.43г.