а вершине пирамиды власти. Чтобы ответить на этот
вопрос, надо вспомнить историю России с ее самодержавными традициями, надо
представить тот низкий уровень политической культуры народа и партии,
который был характерен для нового общества: отсутствие демократических
начал, правовых гарантий от злоупотребления властью; однопартийность, а
также особенность классовой структуры в СССР.
  В ряду этих причин есть еще одна "тайна неуязвимости" Сталина. Думаю, что
это оказалось (в личностном плане) решающим: он узурпировал право
представлять, толковать, комментировать идеи Ленина. В конце концов его
систематическая "защита" ленинизма создала устойчивое представление у
миллионов людей, что рядом с вождем всегда был Сталин, его соратник,
ученик, продолжатель. Феномен Сталина - это феномен социальный,
исторический, духовный, нравственный, психологический. Ленин, готовя
"Завещание", как бы чувствовал, что победившая революция требует
уточнения, а ее выводы - корректировки. Однако Владимир Ильич при всей
своей талантливости был продуктом эпохи. Он не поставил под сомнение
диктатуру одного класса, который был в подавляющем меньшинстве по
сравнению с крестьянством, не вернулся к идее революционного плюрализма,
которую отстаивал в конце 1917 года, не осудил насилие как способ решения
социальных проблем... Он жил в своем времени и, хотя видел гораздо дальше
других, не смог разглядеть ту опасность, которой грозила ставка на
непогрешимость одной партии. Складывается впечатление, что он не все успел
сказать. Ортодоксальность многих теоретических догм марксизма,
сформулированных в прошлом веке, не подвергалась сомнению... В "Завещании"
Ленин не сделал своего главного шага. И, видимо, не мог. Иначе он был бы
уже не Ленин...
  За два месяца до XII съезда состоялся Пленум ЦК. На нем были рассмотрены
тезисы о реорганизации и улучшении работы центральных органов партии,
составленные на основе ленинской статьи "Как нам реорганизовать Рабкрин"
(идеи этой статьи были продолжены и развиты Лениным в другой - "Лучше
меньше, да лучше"). Исходя из пожеланий Владимира Ильича, было решено
организационный вопрос рассмотреть особым пунктом повестки дня съезда. В
тезисах указывалось, что целесообразно увеличить состав ЦК с 27 до 40
членов, ввести регулярную подотчетность Политбюро пленумам ЦК.
Предполагалось, чтобы на заседаниях Политбюро присутствовали три
постоянных представителя ЦКК. Эта группа представителей, писал в своей
статье Владимир Ильич, должна будет следить, невзирая на лица, "за тем,
чтобы ничей авторитет, ни генсека (разрядка моя. - Прим. Д.В.), ни
кого-либо из других членов ЦК, не мог помешать им сделать запрос,
проверить документы и вообще добиться безусловной осведомленности и
строжайшей правильности дел"168.
  Ленин считал, что кроме контроля съезда над выборным руководящим органом
нужно, чтобы в промежутках между форумами коммунистов специальная комиссия
контролировала работу ЦК, Политбюро. Пленум в основном согласился с
ленинскими выводами и признал необходимым расширить состав Центральной
Контрольной Комиссии, установить самую тесную связь между органами
государственного и партийного контроля. (Кто мог знать, что в будущем роль
ЦКК будет низведена до малозначащих регистрации партийных дел наверху, а
затем этот орган будет Сталиным и вообще упразднен?)
Хотя Сталин был генсеком уже около года, его положение внешне ничем не
выделялось. Когда участники Пленума ЦК стали рассматривать представленные
Сталиным тезисы доклада "Национальные моменты в партийном и
государственном строительстве", они были подвергнуты серьезной критике.
Пленум принял тезисы лишь за основу, а в постановлении высказал целый ряд
принципиальных замечаний. Было решено тезисы после доработки показать
Ленину. Текст тезисов, подготовленных самим Сталиным, подтвердил, что и в
вопросе, где генсек считался "специалистом", у него много пробелов. Для
окончательной разработки тезисов Пленум создал комиссию в составе Сталина,
Раковского, Рудзутака169.
  Известно, что "Письмо к съезду", перепечатанное в пяти экземплярах, было
положено в три запечатанных конверта: один - для секретариата Ленина, три
экземпляра - для Надежды Константиновны и пятый - для Владимира Ильича.
Ленин сказал, чтобы стенографистка М.А. Володичева написала на конвертах:
вскрыть может только Ленин, а после его смерти - Крупская. Слова "после
смерти" Володичева не решилась отпечатать. Лишь первая часть письма (об
увеличении состава ЦК) была передана Сталину. Предложение об увеличении
численности Центрального Комитета было доложено съезду как одно из
положений доклада Сталина об организационной деятельности ЦК, однако опять
авторство Ленина не упоминалось. Ленин был жив, и конверты с его
"Завещанием" не вскрывались. Делегаты съезда единогласно (только его
одного!) избрали Ленина в состав нового ЦК и направили теплое приветствие
вождю. Председательствующий на заседании съезда Л.Б. Каменев зачитал его
под бурные аплодисменты. Хотелось бы привести его полностью.
  "От глубины сердца партии, пролетариата, всех трудящихся съезд посылает
своему вождю, гению пролетарской мысли и революционного действия, привет и
слова горячей любви Ильичу, который и в эти дни тяжелой болезни и
длительного отсутствия не менее чем всегда, сплачивает съезд и всю партию
своей личностью.
  Более чем когда-либо, партия сознает свою ответственность перед
пролетариатом и историей. Более чем когда-либо, она хочет быть и будет
достойной своего знамени и своего вождя. Она твердо верит, что недалек
день, когда кормчий вернется к кормилу.
  Съезд посылает свое товарищеское и братское сочувствие Надежде
Константиновне, жене-соратнице, и Марии Ильиничне, сестре-другу Ильича, и
просит их помнить, что все тяжкие тревоги переживаются вместе с ними изо
дня в день той великой семьей, которая называется РКП"170.
  В марте 1923 года новый страшный удар потряс Ленина. Отныне
непосредственно влиять на положение дел в партии, в частности вмешаться в
реализацию своего "Завещания", Владимир Ильич уже не мог. Вопрос о будущем
лидере партии встал во весь рост.



  Сталин или Троцкий?____________________________________


  Недостаточно выяснен вопрос: к какому съезду готовил Ленин свое
"Завещание"? Мы помним, что оно начинается словами: "Я советовал бы очень
предпринять на этом (разрядка моя. - Прим. Д.В.) съезде ряд перемен..."
Можно предположить, что к XII съезду. Но прямо об этом нигде не сказано. В
то же время в период работы самого съезда, в апреле 1923 года, состояние
здоровья Ленина было столь тяжелым, что едва ли он мог настоять на том,
чтобы "Письмо" было доведено до делегатов. Возникло положение, не
предусмотренное в ленинских распоряжениях. Но есть свидетельства, что он
завещал вскрыть конверты лишь после своей смерти. Не исключено, что
"Письмо" адресовалось и к XII и к XIII съезду. Поскольку на XII съезде
партии вопрос о генсеке не поднимался, он с новой силой встал перед ЦК
после мартовского приступа болезни Ленина, в результате которого он
потерял фактически возможность активно общаться.
  После марта 1923 года Сталин, продолжая исполнять обязанности генсека,
предпринял целый ряд мер по упрочению своего положения. Авторитет Сталина
в определенной мере укрепился после XII съезда партии, на котором он
выступил с организационным отчетом ЦК и с докладом о национальных моментах
в партийном и государственном строительстве, а также с заключениями по
этим докладам. Пожалуй, он больше всех был на виду у делегатов съезда. В
доклады ЦК Сталин привнес немало личных моментов, и прежде всего ярко
выраженный схематизм. Он всегда любил все раскладывать "по полочкам",
выстраивать мысли по ранжиру. Это обычно производит впечатление, т.к.
усиливает ясность, четкость, определенность идеи. Так, именно он ввел в
оборот идею о "приводных ремнях", соединяющих партию с народом. Первым,
основным "приводным ремнем" он назвал профсоюзы, где теперь, по его
словам, "у нас сильных противников нет". Второй "ремень" - кооперативы:
потребительские, сельскохозяйственные. Но здесь, признал Сталин, "мы все
еще не в силах высвободить первичные кооперативы из-под влияния враждебных
нам сил", имея в виду кулака. Третьим "приводным ремнем", по мнению
докладчика, являются союзы молодежи. Атаки противника в этой области
особенно настойчивы. Далее он перечисляет, раскладывает по нишам другие
"ремни": женское движение, школа, армия, печать... При этом Сталин
старается давать всем этим элементам свои, по-своему крылатые выражения:
печать - "язык партии", армия "сборный пункт рабочих и крестьян" и
т.д.171 Характерно, что генсек в своем докладе очень мало говорит
собственно о содержании работы этих "приводных ремней", но зато очень
много о том, какие враждебные силы "здесь нам противостоят". Бесспорно,
классовая борьба продолжалась, но теперь уже больше в скрытых, неявных
формах, однако Сталин по-прежнему жил исключительно борьбой, схватками,
противоборствами с явными и мнимыми противниками...
  Еще несколько лет назад, в бурные дни Октября, в годы гражданской войны,
он не мог и предположить, что обстоятельства сложатся таким образом, что
он станет реально претендовать на самые высшие посты в партии и
государстве. Судьба причудлива. Человек, у которого не было ни
образования, ни профессии, ни обаяния или вулканической энергии
революционера, неожиданно для всех оказался у самых вершин пирамиды
власти. Вот здесь-то он и показал потенциальным соперникам, что тонкий
расчет, помноженный на умелое манипулирование аппаратом, значит очень
много. Особенно если активно "защищать" ленинизм. Разумеется, так, как его
понимал Сталин.
  К слову сказать, нынешние оппоненты Сталина часто атакуют его за сокрытие
положения дел. До конца 20-х годов этого еще не было - ленинская традиция
гласности умерла не сразу. В этом можно убедиться, взяв в руки
общедоступные партийные документы, газеты тех лет. Так, в докладе на XII
съезде партии Сталин с горечью говорил о голоде в 1922 году, его
последствиях, "ужасающей депрессии промышленности", распылении рабочего
класса и других горьких вещах. Что было, то было. Сталин тогда все это не
скрывал. После мартовского приступа у Ленина Сталин стал проявлять
повышенную активность, все реже советуясь с Зиновьевым, Каменевым, еще
реже с Бухариным и крайне редко - с Троцким. Политический авторитет
Сталина в партии стал медленно, но неуклонно расти, что прежде всего
выразилось в усилении влияния генсека в Политбюро. А этого он добился
путем постепенной изоляции Троцкого, чего, в свою очередь, нельзя было
осуществить без поддержки Зиновьева и Каменева.
  "Однажды на Политбюро, - рассказывал мне А.П. Балашов, старый большевик,
работник секретариата Сталина, - вспыхнула перепалка между Зиновьевым и
Троцким. Все поддержали точку зрения Зиновьева, который бросил Троцкому:
"Разве вы не видите, что вы в "обруче"? Ваши фокусы не пройдут, вы в
меньшинстве, единственном числе". Троцкий был взбешен, но Бухарин
постарался все сгладить. Часто бывало, - продолжал Балашов, - когда до
заседания Политбюро или какого-то совещания у Сталина предварительно
встречались Каменев и Зиновьев, видимо, согласуя свою позицию. Мы в
секретариате между собой эти встречи троицы у Сталина так и называли -
"обруч". В 20-е годы у Сталина было всегда по два-три помощника. В разные
годы это были Назаретян, Каннер, Двинский, Мехлис, Бажанов... Все они
знали о резко отрицательном отношении Сталина к Троцкому и действовали в
аппарате соответственно..."
Сталину удалось привлечь Зиновьева и Каменева на свою сторону без особого
труда, ибо и тот и другой, вынашивавшие весьма честолюбивые планы,
особенно Зиновьев, больше опасались Троцкого, чем Сталина. Поэтому, когда
8 октября 1923 года Троцкий направил письмо членам ЦК, содержавшее резкую
критику партийного руководства, Сталин не преминул этим воспользоваться,
защищая то, что Троцкий справедливо назвал "секретарским бюрократизмом".
  Троцкого поддержала группа большевиков, подписавших так называемое
"Заявление 46-ти". Среди них находились и такие известные в партии люди,
как Преображенский, Пятаков, Косиор, Осинский, Сапронов, Рафаил и другие.
В качестве главного упрека ЦК Троцкий выдвигает тезис о том, что "партия
не имеет плана дальнейшего движения вперед". Вновь повторяет свои идеи "о
жесткой концентрации промышленности", предусматривавшей закрытие ряда
крупных заводов, "ужесточении политики в отношении крестьянства", вновь
настаивает на политике "милитаризации труда". На этом стоит остановиться
подробнее.
  Еще на IX съезде РКП(б) в своей речи Троцкий провозгласил: "...рабочая
масса не может быть бродячей Русью. Она должна быть перебрасываема,
назначаема, командируема точно так же, как солдаты. Это есть основа
милитаризации труда, и без этого ни о какой промышленности на новых
основаниях серьезно говорить, в условиях разрухи и голода, мы не
можем"172. Спустя три года Троцкий по-прежнему будет считать, что в своей
основе применение военных методов в промышленности и сельском хозяйстве не
утратило своего значения. Будучи певцом "казарменного коммунизма", Троцкий
часто противоречил себе: с одной стороны, любил говорить об отсутствии
демократии в партии; с другой - настаивал на использовании методов
милитаризации как универсальных в переходный период. Так или иначе,
затеянная Троцким осенью 1923 года дискуссия по экономическим вопросам в
условиях, когда Ленин был тяжело болен, в известной мере компрометировала
политику ЦК по этим вопросам, но прежде всего Сталина как генсека. Но
получилось все наоборот: авторитет Троцкого падал, влияние Сталина росло.
 
В октябре 1923 года объединенный Пленум ЦК и ЦКК РКП(б) осудил Троцкого.
Его поддержали лишь два человека из 114 участвовавших в заседании.
Фактически еще до начала борьбы за место лидера в партии Троцкий оказался
в одиночестве. Поражение Троцкого было полное. Одно время он хотел
опереться на армию, где еще имел немалый авторитет. С помощью начальника
ПУРа Антонова-Овсеенко, своего давнего сторонника, Троцкий намеревался
использовать вооруженные силы для демонстрации несогласия с линией ЦК.
Однако и коммунисты армии и флота, за небольшим исключением, не поддержали
Троцкого. Итоги дискуссии подвела XIII партконференция (январь 1924 г.),
не только осудившая Троцкого, но и принявшая ряд важных решений в области
экономической политики. Впоследствии Троцкий писал, что атаки на ЦК,
дискуссии, затеваемые им, имели цель не допустить "термидора". Однако
бросается в глаза, что каждую свою дискуссию Троцкий начинал в крайне
неудачный для себя момент, практически заранее зная, что его ждет
поражение. Троцкий, переоценивая свое интеллектуальное влияние, явно
недооценил "хватку" Сталина, его умение вести политическую борьбу с
использованием любых средств.
  Символично, что именно тогда, когда Троцкий разжег в октябре 1923 года
междоусобный костер борьбы в партии, Ленин последний раз посетил Москву.
Как будто чувствуя, что его опасения в отношении раскола в руководстве
партии могут стать реальностью, он вопреки воле врачей 18 октября
приезжает на автомобиле в столицу. Глядя на здание ЦК, Совнаркома, Ленин,
вероятно, думает, что октябрьский выпад Троцкого - это новый этап борьбы
за лидерство в партии. Почему у этих людей столь сильные личные амбиции?
Что питает их властолюбие? Неужели они не понимают, что революция может
победить, лишь уняв цезаристские мотивы?.. На следующий день он
внимательным взором последний раз, из автомобиля, окинул площадь и соборы
Кремля, улицы Москвы, павильоны Сельхозвыставки. Вернувшись в Кремль,
Ленин отобрал в библиотеке книги и возвратился в Горки. Встреч с
соратниками не было. Его безмолвное и полутайное посещение Москвы, Кремля
было как бы прощанием вождя со столицей, со всем тем, что его связывало с
этим беспокойным и смятенным миром...
  Правомочно спросить, каково политическое лицо Троцкого, человека,
претендовавшего после смерти Ленина на самую первую роль? Известно, что со
II съезда партии он примкнул к меньшевикам. В июле 1917 года Троцкий в
составе т.н. "межрайонцев" (около 4 тыс. человек) на VI съезде партии был
принят в ее ряды и сразу же избран в состав ЦК. В дни Октября, будучи
Председателем Петроградского Совета, Троцкий проделал большую работу. Это
отмечал и Сталин. В своей речи на пленуме коммунистической фракции ВЦСПС
"Троцкизм или ленинизм?" он подчеркнул, что "далек от того, чтобы отрицать
несомненно важную роль Троцкого в восстании... Да, это верно, тов. Троцкий
действительно хорошо дрался в период Октября. Но в период Октября хорошо
дрался не только тов. Троцкий...".
  Действительно, Троцкий в революции, в гражданской войне быстро завоевал
себе большую популярность благодаря незаурядным организаторским и
ораторским качествам, мастерству публициста. Известна высокая оценка,
которую дал Троцкому Ленин осенью 1917 года. Говоря о выдвижении
кандидатов партии в Учредительное собрание, Ленин сказал, что никто не
оспорил бы такой, например, кандидатуры, как Троцкого, ибо, во-первых,
Троцкий сразу по приезде занял позицию интернационалиста; во-вторых,
боролся среди межрайонцев за слияние; в-третьих, в тяжелые июльские дни
оказался на высоте задачи и преданным сторонником партии революционного
пролетариата"173.
  Видимо, будет исторической правдой сказать, что на определенном этапе -
накануне и после Октябрьского восстания, в ходе гражданской войны и сразу
после нее - Троцкий по популярности уступал только Ленину. Это был один из
самых известных вождей Октября. При перечислениях фамилии тогда не
пользовались алфавитным принципом, и Троцкий всегда (или почти всегда) шел
вторым после Ленина. В протоколах пленумов ЦК за 1918 - 1921 годы
присутствовавшие на них члены руководящего партийного органа, как правило,
перечислялись следующим образом: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев,
Сталин, Рудзутак, Томский, Рыков, Преображенский, Бухарин, Калинин,
Крестинский, Дзержинский, Радек, Андреев... Так были перечислены,
например, члены ЦК на заседании Пленума ЦК РКП(б) от 20 - 21 ноября 1920
года174. Но популярность Троцкого не выражалась в большом количестве его
личных сторонников. Складывалась парадоксальная картина: Сталин, не будучи
лично популярным, олицетворял линию партии. Троцкий, заметно более
популярный деятель, рано приобрел печать "фракционера", что не могло
серьезно прибавить ему единомышленников. К тому же, как писал И. Дейчер,
"Троцкий был настолько уверен в своем положении в партии и в стране, в
своем превосходстве над противником, что долго не хотел ввязываться в
открытую борьбу за преемственность". Он был убежден, что после Ленина
партия обязательно остановит выбор на нем.
  Однако при внимательном анализе работ Троцкого видно, что многие идеи
Ленина он понимал весьма своеобразно. Например, в своей борьбе со
Сталиным, вспыхнувшей после смерти Ленина, он пытался взять на вооружение
идеи социалистической демократии, оставаясь приверженцем авторитарных
методов. Складывалось впечатление, что он ближе стоял к бонапартизму,
цезаризму, левому радикализму, чем к идее подлинного народовластия. Они
были ровесниками со Сталиным (оба родились в 1879 г. с интервалом в
полтора месяца). Но интеллект Троцкого был более мощным, более ярким и
богатым. Ему были свойственны, как свидетельствуют люди, знавшие его, и
многочисленные биографы Троцкого, живость мысли, солидная европейская
культура, неукротимая энергия, широкая эрудиция, блестящая манера оратора.
Но, переоценивая значимость своей персоны, Троцкий был со всеми (за
исключением Ленина) высокомерен, заносчив, авторитарен, категоричен,
нетерпим к другим мнениям. А за это люди, естественно, недолюбливали его.
Троцкий оказался слабым политиком и далеко не всегда глубоким теоретиком.
Отсутствие широкой поддержки в партии сделало его "героем момента",
наивным пророком, несостоявшимся "первым вождем".
  Сталин постепенно нащупал слабые пункты натуры Троцкого и с максимальной