опекун или орган опеки и попечительства. 
Это служит гарантией защиты прав и интересов недееспособного от возможных 
злоупотреблений со стороны лица, объявляющего себя его отцом, и позволяет 
допускать установление отцовства в отношении недееспособного только в тех 
случаях, если оно отвечает его интересам.

Комментарий к статье 49 кодекса

     1. Комментируемая статья предполагает две возможные ситуации установления 
отцовства в судебном порядке. Первая, наиболее распространенная, - когда отец 
ребенка отказывается от подачи совместного заявления с матерью ребенка в органы 
загса в порядке, предусмотренном п.4 ст.48 СК. Вторая ситуация - когда мать 
ребенка препятствует фактическому отцу установить свое отцовство в добровольном 
порядке в органах загса. В таком случае происхождение ребенка от данного отца 
может быть установлено судом.
     Если лицо, являющееся фактическим отцом ребенка, узнает, что другой мужчина 
записан в качестве отца этого ребенка, фактический отец вправе оспорить эту 
запись в судебном порядке (см. п.1 ст.52 СК и комментарий к нему) и требовать 
установления его отцовства в отношении данного ребенка.
     2. В статье перечислены лица, наделенные правом обратиться в суд с заявлением 
об установлении отцовства. В их число входят:
     1) один из родителей (истцом по делу об установлении отцовства может 
быть фактический отец в том случае, если мать ребенка отказывается подать 
совместное заявление в орган загса);
     2) опекун или попечитель ребенка;
     3) лицо, на иждивении которого фактически находится ребенок;
     4) сам ребенок по достижении совершеннолетия.
     Несовершеннолетние родители вправе сами требовать установления отцовства 
в отношении своих детей в судебном порядке по достижении 14 лет (см. п.3 ст.62 
СК и комментарий к нему).
     Лицо, которому судом было уже отказано в праве зарегистрироваться в качестве 
отца ребенка в органах загса в случае, когда мать ребенка умерла, недееспособна, 
лишена родительских прав или ее местонахождение неизвестно (см. п.4 ст.48 
СК и комментарий к нему), не вправе требовать установления отцовства в судебном 
порядке. Отказ органа опеки и попечительства дать свое согласие на добровольное 
признание фактическим отцом своего отцовства в органах загса не является препятствием 
для обращения в дальнейшем в суд с требованием об установлении отцовства.
     СК предусматривает, что добровольное установление отцовства в органах 
загса в отношении лица, достигшего возраста совершеннолетия, допускается только 
с его согласия, а если оно признано недееспособным - с согласия его опекуна 
или органа опеки и попечительства (см. п.5 ст.48 СК и комментарий к нему). 
Данное положение распространяется и на требования об установлении отцовства 
в судебном порядке в отношении лиц, достигших совершеннолетия. Отцовство в 
отношении лица, достигшего совершеннолетия, может быть установлено в судебном 
порядке только по требованию самого этого лица, а в случае недееспособности 
- его опекуном или органом опеки и попечительства.
     3. СК не устанавливает никаких сроков для подачи заявления в суд об установлении 
отцовства. Такое заявление может быть подано в любое время (с учетом отмеченного 
выше ограничения 18-летним возрастом) независимо от того, сколько времени 
прошло с момента рождения ребенка, так как для таких требований не установлен 
срок давности.
     4. Дела об установлении отцовства рассматриваются в порядке искового 
производства. Иск предъявляется к предполагаемому отцу, если он отказывается 
от добровольного установления отцовства в органах загса в порядке, предусмотренном 
п.4 ст.48 СК, а если мать препятствует подаче заявления, - то к матери. Если 
к моменту обращения в суд предполагаемого отца ребенка уже нет в живых, дело 
должно рассматриваться в порядке особого производства (установления факта). 
В судебном порядке факт признания предполагаемым отцом ребенка своего отцовства 
может быть установлен только при условии, что он при жизни признавал себя 
отцом данного ребенка (см. ст.50 СК).
     5. СК отменил все предусматривавшиеся прежним законодательством формальные 
основания, подтверждающие происхождение ребенка от данного мужчины (см. Комментарий 
к КоБС, с.48). Теперь судья больше не связан никакими конкретными обстоятельствами 
и должен принимать любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение 
ребенка от конкретного лица. Это значит, что факт происхождения ребенка устанавливается 
судом с учетом всех обстоятельств с применением любых средств доказывания, 
предусмотренных в ст.49 ГПК, в том числе и заключения медико-генетической 
экспертизы.
     Разумеется, суд должен принимать во внимание в том числе и те обстоятельства, 
которые ранее трактовались как подтверждающие происхождение ребенка от данного 
мужчины: совместное проживание и ведение общего хозяйства матерью ребенка 
и ответчиком до рождения ребенка; совместное воспитание либо содержание ими 
ребенка; признание ответчиком отцовства, с достоверностью подтвержденное доказательствами 
(об этом см. Комментарий к КоБС, с.96-97). Однако теперь в соответствии с 
комментируемой статьей даже при отсутствии названных обстоятельств, но при 
условии подтверждения происхождения ребенка данными экспертизы суд может вынести 
решение об установлении отцовства.
     Полный отказ от предусмотренных в прежнем законодательстве обстоятельств, 
подтверждающих происхождение ребенка от ответчика, и обязательное проведение 
медико-генетической экспертизы по всем делам, связанным с установлением отцовства, 
нецелесообразно, неразумно и нереально. Возможны ситуации, когда в проведении 
такой экспертизы нет никакой необходимости, например, в случае подтвержденного 
медицинским документом бесплодия мужа матери ребенка, либо в случае подтвержденного 
раздельного жительства супругов во время предполагаемого зачатия ребенка (командировка, 
экспедиция, дальнее плавание и др.). Кроме того, требование обязательной медико-генетической 
экспертизы неизбежно привело бы к ущемлению прав граждан (как взрослых, так 
и детей).
     Назначение судебно-медицинской экспертизы (гинекологической, биологической 
и других, и в том числе - медико-генетической) при определенной ситуации может 
быть необходимо для разрешения целого ряда вопросов, связанных с происхождением 
ребенка. Результаты экспертизы могут дать ответы на такие вопросы как, например, 
способен ли ответчик к деторождению, не исключается ли отцовство данными состава 
крови ответчика и ребенка, не произошло ли зачатие ребенка в период, когда 
ответчик проживал в другом населенном пункте, выезжал в командировку, отпуск 
и т.д. Судебно-медицинская экспертиза может быть назначена судьей в стадии 
подготовки дела либо в любой стадии процесса до вынесения решения по ходатайству 
сторон, третьих лиц, прокурора или же по собственной инициативе.
     Поскольку по делам об установлении отцовства ни один вид экспертизы не 
может быть принудительно осуществлен, на практике до недавнего времени возникало 
много проблем, связанных с уклонением сторон (или одной из них) от участия 
в экспертизе. Это приводило к многократному отложению рассмотрения дела и 
нарушению прав добросовестных участников процесса. В соответствии с Федеральным 
законом "О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс 
РСФСР" от 30 ноября 1995 г. в случае уклонения сторон от участия в экспертизе, 
когда по обстоятельствам дела без участия этой стороны экспертизу провести 
невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы 
и какое она имеет для нее значение, вправе признать факт, для выяснения которого 
экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым (ч.3 ст.74 ГПК). 
Это означает, что суд может истолковать факт уклонения одной из сторон от 
участия в экспертизе в невыгодном для нее свете, расценить его как злоупотребление 
или нежелание участвовать в состязательном процессе. Неблагоприятные последствия 
такого поведения стороны могут выразиться в виде признания судом того, что 
сторона данное обстоятельство не доказала либо не опровергла (см. БВС РФ, 
1996, N 3, с.13). Поэтому, например, суд может придти к выводу об отцовстве 
ответчика и вынести в отношении него решение об установлении отцовства, если 
ответчик отказался от проведения геномной дактилоскопии, или, наоборот, - 
отказать истице в иске об установлении отцовства, если она отказывается от 
проведения гинекологической или иной экспертизы (см. БВС РФ, 1996, N 3, с.13).
     6. До введения в действие Федерального закона "О внесении изменений и 
дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР" от 30 ноября 1995 г. 
утверждение судом мировых соглашений по делам об установлении отцовства считалось 
недопустимым. В тех случаях, когда мать ребенка (или иное лицо, являющееся 
истцом) заявляла об отказе от иска в связи с согласием ответчика подать заявление 
в орган загса о добровольном признании отцовства, суд был вправе отложить 
рассмотрение дела. Производство по делу подлежало прекращению лишь при представлении 
суду свидетельства загса об установлении отцовства (п.19 постановления Пленума 
Верховного Суда СССР от 25 марта 1982 г.). Отказ от предъявленного иска мог 
был быть принят судом лишь в исключительных случаях, обусловленных проверенными 
судом основательными причинами, например, если мать ребенка вступила в брак, 
и ее муж собирается его усыновить (см. Советское семейное право. Под ред. 
В.А.Рясенцева. С.146).
     В соответствии с новой редакцией ч.2 ст.34 ГПК суд не утверждает мирового 
соглашения сторон, если эти действия противоречат закону или нарушают права 
и охраняемые законом интересы других лиц. Представляется, что такими охраняемыми 
законом интересами по делам об установлении отцовства являются в первую очередь 
интересы ребенка, об отцовстве в отношении которого возник спор. Поэтому суд 
при решении вопроса о принятии отказа от иска должен убедиться, во-первых, 
в добровольности намерений истца и, во-вторых, в том, что это соответствует 
интересам ребенка. Кроме того, суд должен разъяснить истцу процессуальные 
последствия этого действия: прекращение производства по делу и невозможность 
повторного обращения в суд с таким же иском (см. БВС РФ, 1996, N 4, с.14).

Комментарий к статье 50 кодекса

     1. Комментируемая статья предоставляет возможность в случае смерти лица, 
которое признавало себя отцом ребенка, установить в судебном порядке факт 
признания им отцовства. Такие дела рассматриваются в порядке особого производства 
по правилам, установленным ГПК (главы 26 и 27).
     То обстоятельство, что лицо не оформило своего отцовства при жизни, в 
данном случае не имеет значения, так как срока для добровольного признания 
отцовства не установлено.
     2. При рассмотрении данной категории дел суд с учетом того, что лица, 
факт признания отцовства которым устанавливается, уже нет в живых, должен 
особо внимательно и всесторонне оценивать представленные доказательства о 
признании отцовства до наступления смерти. Суд должен исходить только из тех 
обстоятельств, которые неоспоримо свидетельствовали о признании покойным своего 
отцовства в отношении данного ребенка. Поэтому теперь, в отличие от принятого 
ранее, недостаточно, чтобы мужчина при жизни содержал ребенка или участвовал 
в его воспитании (см. Комментарий к КоБС, с. 95). Он мог выступать в роли 
фактического воспитателя ребенка, не признавая себя его отцом.
     Фактами, подтверждающими признание лицом своего отцовства в отношении 
данного ребенка, могут служить его письма, в которых он называл ребенка своим, 
анкеты, заявления (в детский сад, школу и др.). Показания свидетелей принимаются 
во внимание, если нет оснований подозревать их в нечестности или недобросовестности 
(например, показания друзей или близких покойного).
     При рассмотрении судом дела об установлении факта признания отцовства 
к участию в нем должны быть привлечены все заинтересованные лица (например, 
наследники покойного, органы социального обеспечения).
     3. В комментируемой статье не содержится перечня лиц, управомоченных 
требовать установления судом факта признания отцовства. Исходя из существа 
вопроса, таким правом обладает тот же круг лиц, как и в случае установления 
отцовства в судебном порядке (см. ст.49 СК): мать ребенка; опекун или попечитель 
ребенка; лицо, на иждивении которого находится ребенок; сам ребенок по достижении 
совершеннолетия.

Комментарий к статье 51 кодекса

     1. Поскольку семейное законодательство исходит из принципа равенства 
супругов (см. п.3 ст.1, п.2 ст.31 СК), каждый из них вправе обратиться в орган 
загса с заявлением о регистрации рождения ребенка. Присутствие при этом второго 
супруга не является обязательным. Факт состояния в браке должен быть подтвержден 
свидетельством о браке.
     Запись о матери производится на основании документов, подтверждающих 
рождение ею ребенка (см. п.1 ст.48 СК и комментарий к нему). Запись об отце 
ребенка производится на основании предъявленного в органы загса свидетельства 
о браке родителей ребенка. Такой порядок проистекает из установленной в российском 
семейном праве презумпции отцовства (см. п.2 ст.48 СК и комментарий к нему). 
Из этого следует, что для записи мужа матери в качестве отца ребенка не требуется 
никаких других доказательств происхождения ребенка, кроме предъявления документа 
о наличии брака - свидетельства о браке.
     2. Запись об отце ребенка, родившегося от лиц, не состоящих между собой 
в браке, устанавливается путем подачи совместного заявления отцом и матерью 
ребенка (см. п.4 ст.48 и комментарий к нему). Если один из родителей по уважительной 
причине не может явиться лично в орган загса для регистрации установления 
отцовства, то его (ее) подпись под совместным заявлением может быть нотариально 
удостоверена (п.42 Инструкции).
     Запись об отце ребенка на основании заявления одного отца производится 
только в случаях, предусмотренных п.4 ст.48 СК (см. комментарий к нему). По 
решению суда запись об отце производится в том случае, если отцовство было 
установлено в судебном порядке (см. ст.49-50 СК).
     Совместное заявление о записи родителей может быть подано и в том случае, 
если родители или один из них не достигли совершеннолетия. Это прямо предусмотрено 
п.3 ст.62 СК, в соответствии с которым несовершеннолетние родители имеют право 
признавать свое отцовство и материнство на общих основаниях.
     3. В п.3 комментируемой статьи воспроизводится положение прежнего законодательства 
о возможности внесения в книгу записей рождений фиктивных сведений об отце 
ребенка, рожденного женщиной, не состоящей в браке, если не имеется совместного 
заявления родителей или решения суда об установлении отцовства. Совершение 
такой записи производится в интересах ребенка и имеет целью ликвидировать 
в его свидетельстве о рождении пробел (прочерк). Такая запись не влечет за 
собой никаких правовых последствий, даже если по случайности сведения об отце 
совпадут с действительным именем отца или другого лица.
     В тексте комментируемой статьи ничего не сказано о возможности оставления 
пробела в графе "отец", т.к. это относится к предмету законодательства об 
актах гражданского состояния. Вместе с тем сообщение фиктивных сведений об 
отце ребенка для внесения их в книгу записей рождений и в свидетельство о 
рождении - это право матери, а не ее обязанность, и она может им не воспользоваться, 
если захочет. Поэтому по ее желанию запись об отце ребенка может вообще не 
производиться. Лишение матери ребенка возможности оставить пробел в графе 
"отец" явилось бы откровенным принуждением ее к сообщению ложных сведений 
и грубым нарушением положений Конвенции ООН о правах ребенка (ст.71) и СК 
(п.2 ст.54).
     За матерью ребенка, отец которого не установлен в предусмотренном законом 
порядке, сохраняется право на получение пособия, выплачиваемого одиноким матерям, 
и право на помещение ребенка на воспитание и содержание в детское учреждение 
полностью за счет государства.
     В том случае, если запись об отце ребенка была произведена по указанию 
матери, это не является препятствием в дальнейшем для добровольного признания 
отцовства фактическим отцом ребенка или установления отцовства в судебном 
порядке.
     Комментируемая статья предусматривает, что возможность внесения сведений 
об отце ребенка "по указанию" матери допускается только в том случае, если 
мать ребенка не состоит в браке. Замужняя женщина, считающая, что ее муж не 
является отцом ребенка, таким правом не наделена (см. п.3 ст.48 СК и комментарий 
к нему).
     4. В пункте 4 комментируемой статьи развиваются положения, впервые закрепленные 
Законом СССР "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные 
акты СССР по вопросам, касающимся женщин, семьи и детства" от 22 мая 1990 
г. (ВВС СССР, 1990, N 23, ст.422) относительно случаев искусственной инсеминации 
женщины с помощью донора. Позднее, 22 июля 1993 г., в Основах законодательства 
РФ об охране здоровья граждан (ВВС РФ, 1993, N 33, ст.1318) было законодательно 
закреплено право каждой женщины на искусственное оплодотворение и имплантацию 
эмбриона (ст.35). В Приложении к Приказу Минздрава РФ N 301 от 28 декабря 
1993 г. "О применении метода искусственной инсеминации женщин спермой донора 
по медицинским показаниям и метода экстракорпорального оплодотворения и переноса 
эмбриона в полость матки для лечения женского бесплодия" (Российские вести, 
1994, 8 февраля, с.4) предусматривается, что супруги, в отношении которых 
были применены данные методы, берут на себя равные права и обязанности в отношении 
будущего ребенка по его воспитанию и содержанию. Данные нормативные акты не 
охватывали всех возможных ситуаций, возникающих в результате развития медико-биологических 
технологий по искусственной репродукции человека, и до принятия СК в семейном 
праве существовал серьезный пробел. Части первая и вторая п.4 комментируемой 
статьи в известной мере этот пробел восполняют.
     Часть первая п.4 охватывает любые ситуации, когда в качестве родителей 
ребенка записываются лица, давшие свое согласие на применение метода искусственного 
оплодотворения или на имплантацию эмбриона, при условии, что вынашивает и 
рожает ребенка именно та женщина, которая дала согласие на применение в отношении 
нее названных методов с целью рождения ею ребенка. В данном случае не имеет 
значения, являются ли оба супруга (или один из них) генетическими родителями 
или нет. В любой ситуации они записываются родителями рожденного в результате 
применения названных методов ребенка в порядке, предусмотренном п.1 комментируемой 
статьи, и обязуются не устанавливать личность донора. Донор, со своей стороны, 
также обязуется не устанавливать ни личность реципиентки, ни ребенка, родившегося 
в результате применения метода искусственной репродукции.
     Часть вторая п.4 предусматривает принципиально иную ситуацию, когда оплодотворенная 
яйцеклетка пересаживается в организм генетически посторонней женщины, которая 
вынашивает и рожает ребенка не для себя, а для бездетной супружеской пары.
     При разработке комментируемого положения СК ставилась цель последовать 
лучшим правовым решениям, существующим в этом отношении в зарубежных странах, 
и, в частности, рекомендациям, сделанным группой экспертов Совета Европы, 
специально занимавшейся проблемами развития биомедицины (Council of Europe. 
Human Artificial Procreation. Strasbourg. 1989).
     СК исходит из общего принципа, что матерью ребенка является именно та 
женщина, которая его родила. Поэтому в целях охраны материнства и детства 
СК ставит возможность записи супружеской пары, давшей свое согласие на имплантацию 
эмбриона другой женщине, в качестве родителей ребенка в зависимость от согласия 
жен