х носят смешанный характер, являясь для одних государств обычными, а 
для других - договорными нормами.
     Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривая конкретные дела, 
весьма часто обосновывал свои решения ссылками на общепризнанные принципы 
и нормы международного права, нормы международных договоров, в частности относящихся 
к правам и свободам человека, другие международно-правовые акты или общепризнанные 
международные нормы. Помимо этого Конституционный Суд ссылался и на международные 
документы рекомендательного характера (резолюции, декларации Генеральной Ассамблеи 
ООН, рекомендации МОТ), не являющиеся источниками прав и обязанностей для 
голосовавших за них государств (см., например, Постановление по делу о проверке 
конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора 
по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 33 КЗоТ РСФСР от 4 февраля 1992 г. 
(ВКС, 1993, N 1, с. 29-35); Постановление по делу о проверке конституционности 
ряда правовых актов, принятых в связи с урегулированием вооруженного конфликта 
в Чеченской Республике от 31 июля 1995 г. - ВКС, 1995, N 5, с. 3-18).
     Со своей стороны Верховный Суд Российской Федерации, разъясняя судам 
вопросы применения ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, как представляется, 
необоснованно сузил содержание этого положения. Верховный Суд предписал судам 
при осуществлении правосудия исходить из общепризнанных принципов и норм международного 
права, закрепленных в международных пактах, конвенциях и иных документах, 
в частности во Всеобщей декларации прав человека (п. 5 постановления N 8 Пленума 
Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 г. БВС РФ, 1996, N 
1, с. 3-6), поскольку общепризнанные принципы и нормы могут действовать как 
нормы обычного права.
     Объявляя общепризнанные принципы и нормы международного права составной 
частью российской правовой системы, ч. 4 комментируемой статьи не проводит 
различия между принципами и нормами международного права. В решении по спору 
между США и Канадой о прохождении границы между ними в проливе Мэн Международный 
суд ООН высказался в том смысле, что слова "принципы и нормы" выражают одну 
и ту же идею, а именно что термин "принципы" означает правовые принципы, т.е. 
"он включает нормы международного права", и что употребление термина "принципы" 
оправданно, поскольку речь идет о более общих и фундаментальных нормах.
     Включив общепризнанные принципы и нормы международного права и международные 
договоры в правовую систему России, составители Конституции придали им различный 
правовой статус. Согласно ч. 4 ст. 15 нормы международных договоров преобладают 
над нормами внутреннего права, а общепризнанные принципы и нормы такого преимущества 
не имеют.
     Конституция не содержит определения правовой системы Российской Федерации, 
поэтому при применении ч. 4 комментируемой статьи правоприменительным органам, 
по-видимому, остается руководствоваться теоретическими положениями и понимать 
под этим объективное право, т.е. совокупность юридических норм, практику применения 
правовых норм и правовую идеологию.
     Согласно комментируемой части составной частью российской правовой системы 
являются, помимо общепризнанных принципов и норм международного права, также 
международные договоры Российской Федерации. Из текста данного конституционного 
положения не вытекает, что следует понимать под договором Российской Федерации. 
Однако, учитывая положения Венской конвенции о праве международных договоров 
1969 г., которая обязательна для Российской Федерации, следует, видимо, говорить 
о международных договорах, в отношении которых она выразила согласие на их 
обязательность и которые вступили для нее в силу. К числу таких договоров 
следует также относить международные договоры, участие в которых Российской 
Федерации оформлено посредством присоединения, договоры Союза ССР, в отношении 
которых Российская Федерация стала правопреемником.
     Согласно ч. 4 ст. 15 нормы международных договоров имеют преимущественную 
силу перед законами в том случае, если они содержат иные правила поведения. 
Таким образом, в случае обнаружившегося несоответствия или противоречия между 
законом и международным договором правоприменительные органы должны применять 
правила международного договора.
     Нормы о преимущественной силе международных договоров распространяются 
на федеральные законы, законы, принимаемые субъектами федерации, другие нормативные 
акты. Эти нормы касаются всех законов, независимо от времени их принятия: 
до или после заключения договора.
     Важное значение для определения места международных договоров в российской 
правовой системе имеет норма ст. 22 Федерального закона "О международных договорах 
Российской Федерации" от 15 июля 1995 г., согласно которой, если международный 
договор содержит правила, требующие изменений отдельных положений Конституции 
Российской Федерации, решение о согласии на его обязательность для Российской 
Федерации возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих 
поправок в Конституцию Российской Федерации или пересмотра ее положений в 
установленном порядке (ВФС РФ, 1995, N 21, ст. 908).
     Следовательно, международные договоры могут обладать приоритетом только 
в отношении законов и не могут иметь преимущества над конституционными нормами.
     В связи с анализом содержания данного положения Конституции нельзя обойти 
вниманием тот факт, что целый ряд российских законов содержит также положения 
о соотношении международного и внутригосударственного права, которые не соответствуют 
Конституции.
     Так, ст. 52 Закона Российской Федерации "О недрах" от 24 ноября 1992 
г. (ВВС РФ, 1992, N 16, ст. 834) говорит о допустимости применения норм ранее 
заключенных международных договоров. Другая формула, ограничивающая применение 
положений международного договора, включена в ст. 14 Закона Российской Федерации 
"О вынужденных переселенцах" от 19 февраля 1993 г. и ст. 15 Закона Российской 
Федерации "О беженцах" от 19 февраля 1993 г. (ВВС РФ, 1993, N 12, ст. 425, 
427), согласно которым положения международных договоров не применяются в 
случаях, когда это может привести к ограничению прав и свобод соответственно 
вынужденных переселенцев и беженцев, регламентированных указанными законами.
     Согласно ст. 109 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате 
от 11 февраля 1993 г. (ВВС РФ, 1993, N 10, ст. 357) совершение нотариусом 
нотариального действия, не предусмотренного законодательством Российской Федерации, 
но предусмотренного международным договором, производится в порядке, установленном 
Министерством юстиции Российской Федерации.
     Во всех этих и подобных случаях суды согласно п/п "б" п. 2 постановления 
Пленума Верховного Суда от 31 октября 1995 г. должны применять Конституцию 
Российской Федерации в качестве акта прямого действия.


                                Статья 16

     1. Положения настоящей главы Конституции составляют основы конституционного 
строя Российской Федерации и не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном 
настоящей Конституцией.
     2. Никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить 
основам конституционного строя Российской Федерации.

     Комментарий к статье 16

     1. Из комментируемой части следует, что принципы и нормы, составляющие 
содержание гл. 1 Конституции, имеют основополагающее значение для всего ее 
текста. Образуя основы конституционного строя России, эти принципы и нормы 
находятся как бы на вершине всей пирамиды правопорядка страны, являя собой 
ориентир для всей ее правовой системы и для всей правомерной политической 
и иной деятельности в обществе и государстве.
     Поэтому разработчики текста Конституции стремились в максимально возможной 
степени гарантировать стабильность основ конституционного строя. На случай 
же, если в значительных слоях общества возникнет стремление к внесению любого 
рода изменений в систему принципов и норм, объединенных в гл. 1 Конституции, 
для осуществления таких изменений предусмотрен сверхжесткий порядок, требующий 
очень высокой степени согласия в обществе. В основных своих чертах этот порядок 
определен в ст. 135 Конституции, хотя в полной мере еще не урегулирован.
     2. Из нормы, содержащейся в комментируемой части, вытекает, что гл. 1 
представляет собой как бы конституцию в Конституции. Ее юридическая сила выше, 
чем юридическая сила остальных частей Конституции. Следовательно, в случае 
возникновения сомнений допустима проверка конституционности этих остальных 
частей - проверка на непротиворечие положениям гл. 1. То же можно сказать 
и об изменениях, которые, возможно, будут вноситься в преамбулу, гл. 2-9 и 
раздел второй Конституции.
     В случае появления указанных выше сомнений возникает вопрос о том, кто 
вправе проверить, не противоречат ли новые или старые конституционные положения 
преамбулы, гл. 2-9 или раздела второго положениям гл. 1 Конституции. Сама 
Конституция этого не определяет, однако, кроме Конституционного Суда Российской 
Федерации, нет такого государственного органа, который мог бы компетентно 
решить эту задачу.

             Глава 2. Права и свободы человека и гражданина

                                Статья 17

     1. В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы 
человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного 
права и в соответствии с настоящей Конституцией.
     2. Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому 
от рождения.
     3. Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать 
права и свободы других лиц.

     Комментарий к статье 17

     1. Часть 1 ст. 17 Конституции затрагивает на первый взгляд некоторые 
новые, дополнительные аспекты проблем взаимодействия общепризнанных принципов 
и норм международного права и их места в российской правовой системе. Согласно 
ч. 1 ст. 17 в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы 
человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного 
права и в соответствии с настоящей Конституцией. Упоминание в первую очередь 
общепризнанных принципов и норм международного права в ч. 1 ст. 17 дает основание 
для возможных предположений о некотором ином статусе этой категории норм и 
принципов международного права в правовой системе Российской Федерации, определенном 
ч. 4 ст. 15 Конституции. В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции общепризнанные 
принципы и нормы международного права являются составной частью ее правовой 
системы. Отсюда следует, что общепризнанные принципы и нормы международного 
права входят в систему права Российской Федерации, но они не обладают приоритетом 
над внутренними законодательными актами, как это сделано в отношении международных 
договоров Российской Федерации. Часть 1 ст. 17 Конституции делает как бы исключение 
из ч. 4 ст. 15, выделяя из массы общепризнанных принципов и норм международного 
права общепризнанные принципы и нормы в области прав и свобод человека и гражданина. 
Согласно ч. 1 ст. 17 в Российской Федерации гарантируются права и человека 
и гражданина не только конституционно закрепленные, но и устанавливаемые общепризнанными 
принципами и нормами международного права. В связи с этим высказываются суждения 
о том, что общепризнанные принципы и нормы, касающиеся прав человека и гражданина, 
тем самым приравнены по своей юридической силе к конституционным нормам, поскольку 
пользование такими правами не требует предварительного изменения Конституции 
Российской Федерации.
     Дополнительно эта точка зрения аргументируется ссылками на положение 
ч. 1 ст. 55 Конституции Российской Федерации, согласно которой перечисление 
конституционных прав и свобод не должно толковаться как отрицание и умаление 
других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.
     Конституционный Суд Российской Федерации в своей практике по защите и 
восстановлению прав человека и гражданина не обнаружил специального повода 
для анализа и сопоставления положений ч. 4 ст. 15 и ч. 1 ст. 17 Конституции. 
Рассматривая дела о неконституционности законов по жалобам на нарушение конституционных 
прав и свобод граждан, Конституционный Суд ссылается в обоснование своих решений 
и на ст. 15 и на ст. 17 Конституции.
     Вместе с тем попытку со стороны Суда определить правовую связь между 
указанными выше положениями Конституции можно подметить в Постановлении по 
делу о проверке конституционности ч. 2 ст. 42 Закона Чувашской Республики 
"О выборах депутатов Государственного Совета Чувашской Республики" от 10 июля 
1995 г. (ВКС, 1995, N 4). В п. 5 мотивировочной части Постановления Суд отметил: 
"В Российской Федерации права и свободы человека и гражданина признаются и 
гарантируются в соответствии с Конституцией Российской Федерации и нормами 
международного права (ст. 17 Конституции Российской Федерации), которые согласно 
ст. 15 (ч. 4) Конституции Российской Федерации являются составной частью ее 
правовой системы".
     Таким образом, Конституционный Суд не нашел оснований для придания общепризнанным 
нормам о правах человека особого статуса в правовой системе России.
     Конституционный Суд, таким образом, подтвердил одинаковый статус общепризнанных 
принципов и норм международного права в правовой системе Российской Федерации 
независимо от сферы и особенностей правового регулирования.
     Такое понимание оправдывается и тем, что норма ч. 4 ст. 15 является конституционной 
основой или принципом. Согласно ч. 2 ст. 16 понимание и применение всех других 
положений Конституции не должно противоречить установленным основам конституционного 
строя, и норме ч. 4 ст. 15 в том числе.
     Общепризнанные принципы и нормы международного права во многих случаях 
не могут применяться непосредственно на территории конкретного государства 
без принятия дополнительных необходимых для их реализации. Однако законодатели, 
определяя юридические методы и средства, гарантирующие соблюдение прав человека, 
должны учитывать требования и стандарты, закрепленные в международно-правовых 
документах.
     Эта особенность отражена в тексте комментируемой статьи, где говорится, 
что права и свободы человека в Российской Федерации признаются и гарантируются 
в соответствии с настоящей Конституцией. К этому можно добавить: и в соответствии 
с принимаемыми в ее развитие федеральными законами.
     В этой связи возникает вопрос об источниках общепризнанных принципов 
и норм международного права, определяющих права и свободы человека и гражданина. 
В отдельных комментариях данной статьи Конституции (см.: Конституция Российской 
Федерации. Вопросы и ответы. Роскадры. М., 1994) источниками таких прав и 
свобод человека называются Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 
1948 г., другие резолюции ООН, документы других международных организаций, 
международные договоры, пакты об экономических, социальных и культурных, гражданских 
и политических правах человека 1966 г. (21-я сессия Генеральной Ассамблеи 
ООН), резолюции и документы международных совещаний (документы ОБСЕ, например, 
Хельсинкский заключительный акт 1975 г.).
     Такое мнение не соответствует юридической значимости указанных документов, 
являющихся по сути своей рекомендациями. Что касается Всеобщей декларации 
прав человека, то многие ее положения стали конституционными нормами и могут 
применяться именно как таковые.

     2. Часть 2 комментируемой статьи посвящена основным правам человека, 
которые Конституция (ст. 55) отличает от его других, т.е. не основных, или 
производных, прав. Так, предусмотренное в ст. 8, 9 и особенно в ст. 34, 35 
и 36 право каждого или только гражданина России, иметь в собственности имущество, 
землю и т.п. - есть основное право. Но основанное на нем конкретное право 
собственности физического лица на определенный объект есть право производное, 
не основное.
     Основные права, т.е. возможность осуществлять свои конституционные и 
другие правомочия, неотчуждаемы, т.е. отказ от них юридически недействителен. 
Производные от основных, "другие" права, например право собственности на определенную 
вещь, отчуждаемы; она может быть продана, подарена и т.п., но это не ущемляет 
основного права человека иметь в собственности имущество.
     Основные права и свободы человека принадлежат каждому от рождения. Это 
принципиальное положение касается происхождения основных прав. Человек имеет 
основные права от рождения, а не от государства, которое, если следовать этатистским, 
централистско-бюрократическим теориям, может "даровать" права по своей "милости" 
или отнимать их по своему произволу. Этот примитивный подход, ставящий в центр 
всей правовой и политической системы не личность человека и гражданина, а 
государство, имеет за собой известные исторические традиции абсолютизма, фашизма, 
милитаризма, великодержавности и т.д. Но он принципиально чужд духу Конституции 
Российской Федерации 1993 г.
     Принадлежность человеку его основных прав от рождения признана многими 
демократическими государствами и закреплена в ряде конституций и международно-правовых 
актов, упоминаемых в общей форме в ч. 1 ст. 17. Конституция запрещает издание 
законов, отменяющих или умаляющих права и свободы человека и гражданина (ч. 
2 ст. 55), обязывает органы публичной власти и их должностных лиц предоставлять 
гражданам информацию, затрагивающую их права и свободы, и предусматривает 
систему мер государственной судебной и иной защиты прав и свобод человека 
и гражданина. Нарушенные права человека и гражданина подлежат восстановлению 
законными действиями лица, которому они принадлежат, или конкретных органов 
государственной власти или местного самоуправления.
     Основные права и свободы человека могут быть ограничены в случаях и в 
мере, предусмотренных Конституцией и законом в целях защиты основ конституционного 
строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения 
обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55). Некоторые права могут 
быть ограничены в случае злоупотребления ими, например право на объединение 
- запретом создания и деятельности общественных объединений, цели или действия 
которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя, 
разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни и т.п. (ч. 
5 ст. 13 и др.). Конституция в ст. 56 и 88 предусматривает возможность в условиях 
чрезвычайного положения, вводимого Президентом Российской Федерации в соответствии 
с федеральным конституционным законом, устанавливать отдельные ограничения 
прав и свобод с указанием пределов и срока их действия; но ч. 3 ст. 56 запрещает 
даже при чрезвычайном положении ограничивать права и свободы, предусмотренные 
рядом статей Конституции. По-видимому, подобное решение может быть принято 
и при введении Президентом Российской Федерации военного положения в случае 
агрессии или непосредственной угрозы агрессии против Российской Федерации 
в соответствии с федеральным конституционным законом (ст. 87).
     3. Часть 3 ст. 17 устанавливает важный принцип, обеспечивающий одну из 
сторон жизни и деятельности цивилизованного общества, каждого человека и гражданина. 
Конституция должна не только закрепить максимально возможные права и свободы. 
Поскольку люди, свободно осуществляя свои права и свободы, взаимодействуют 
друг с другом, интересы, права, действия одних людей могут прийти и приходят 
в противоречие с интересами, правами и поступками других. Перед культурным 
обществом стоит задача согласовать эти интересы, способствовать достижению 
компромиссов даже несовпадающих целей и действий. Прежде всего надо противодействовать 
разрушающим общество и государство попытк