оречит ч.2 ст.8 (понятно, что частные ли-
ца не могут списывать с государственных банковских сче-
тов долги государства) и ч.З ст. 35 Конституции. Отсюда
возникает проблема надлежащей правовой  защиты  частной
собственности  в  отношениях по поводу защиты интересов
государственной собственности (см. 2.4.2.4.).          
   Разумеется, положение ч.2 ст.8  предполагает  равную
уголовно-правовую защиту всех форм собственности,  иск-
лючает установление дополнительных,  а также повышенных
по  ставкам  налогов  и  сборов  в зависимости от формы
собственности, организационно-правовой формы предприни-
мательской деятельности, а с учетом ч.1 ст. 8 - от мес-
тонахождения налогоплательщика и иных носящих дискрими-
национный характер оснований.                          
   Однако природа  сложившегося в России посттоталитар-
ного общества такова, что равной защиты частной и госу-
дарственной соб-
                                       
   35 "Никто  не  может быть судьей в своем деле" - это
правовая аксиома, с применения которой в решении но де-
лу  врача  Томаса  Бонхэма против Врачебной Палаты (Dr.
Bonham's Case,  Co Rep.  1135 (1610)) началось развитие
судебного контроля за правовым характером законодатель-
          ства.                                                  
                                                       
   ственности в обозримом будущем быть не  может.  Рос-
сийское  посттоталитарное  государство - это изначально
не только организация власти, но и субъект, осуществля-
ющий правомочия верховного собственника,  что соответс-
твует исторически неразвитой (феодальной) политико-эко-
номической и правовой ситуации36.                      
   В индустриальном обществе и соответствующем ему пра-
вовом государстве государственная собственность  произ-
водна  от частной собственности и предназначена для за-
щиты частной собственности и других прав и свобод чело-
века и гражданина.  Напротив, в посттоталитарной России
государственная собственность получилась  в  результате
огосударствления  формально  "общенародного достояния",
так называемой "социалистической собственности",  что и
стало материальной основой публично-политической власти
и конкретно -основой силы политических  элит,  осущест-
вляющих полномочия исполнительной власти в центре и ре-
гионах (субъектах РФ)37. В  
                           
   36 "Причина,  по которой мы в результате  проводимых
реформ   неизбежно  оказываемся  в  докапиталистической
(можно сказать, неофеодальной) ситуации, кроется в при-
роде  складывающихся  у нас общественных и политических
отношений,  в типе собственности и права. Эта типология
предопределена  постсоциалистическим  огосударствлением
собственности,  т.е. созданием такой собственности, ко-
торая еще не свободна от государственной власти,  и та-
кой государственной власти,  которая еще не свободна от
собственности.  В  социально-историческом измерении по-
добная ситуация характерна для феодальной стадии, когда
экономические и политические явления и отношения в силу
их неразвитости еще не отделились друг от  друга  и  не
образовали две различные сферы относительно независимо-
го,  самостоятельного бытия.  Такой  симбиоз  власти  и
собственности,  политики и экономики означает,  что об-
щественно-политическое целое еще не дозрело  до  диффе-
ренциации  на частноправовую и публично-правовую облас-
ти,  на гражданское общество и политическое государство
(Нерсесянц B.C. Указ. соч. С.393).                     
   37 При социализме (жестком тоталитаризме) нет свобо-
ды и,  следовательно,  собственности;  здесь существует
"общенародное   достояние",  часть  которого  тотальная
власть распределяет для личного потребления членов  об-
щества,  сочетая при этом уравниловку и привилегии. Го-
сударственная собственность  существует  там,  тогда  и
постольку,  где,  когда  и поскольку существует частная
собственность.  Разрушение советского тоталитаризма оз-
начало легализацию частной собственности. "Но главное и
определяющее во всем этом процессе состояло в том,  что
именно  в  ходе  так называемого "разгосударствления" и
приватизации  была  изменена  природа  социалистической
собственности  и она впервые на самом деле - в экономи-
ко-правовом смысле - была огосударствлена.  И только  с
помощью приватизации (и, следовательно, признания част-
ной собственности и допущения неопределенного множества
частных собственников) постсоциалистическое государство
как раз создало экономико-правовые условия, необходимые
для самоутверждения в качестве настоящего собственника.
По смыслу этого процесса основная масса объектов  госу-
дарственной собственности остается у государства, а ка-
кая-то часть на тех или иных  условиях...  переходит  к
некоторым  членам  общества..."  (Нерсесянц B.C.  Указ.
        соч. С.391).                                           
                                                       
                                                       
процессе же приватизации соответствующие  государствен-
ные  органы  и должностные лица - от имени государства,
которое одновременно и власть,  и некий "суперсобствен-
ник"  - определяют,  кому,  сколько и на каких условиях
предоставляется собственность,  т.е. предоставляют при-
вилегии. "В таких условиях право-привилегия - это зави-
симость любого собственника от усмотрении  власти-собс-
твенности  и привилегия по отношению ко всем остальным.
Сверхмонопольная государственная собственность по свое-
му  образу  и подобию создает в условиях дефицита собс-
твенности  монопольно  привилегированных  собственников
помельче, которые зависимы от государства, но всесильны
по отношению к  несобственникам"38.  Пока  продолжается
процесс  властного  распределения  и  перераспределения
бывшего "общенародного достояния",  равной защиты госу-
дарственной   и  частной  собственности,  независимости
частных собственников от аппарата исполнительной власти
не может быть по определению. Когда этот процесс завер-
шится, возникнет проблема равной государственной защиты
более  и менее привилегированных частных собственников,
характерная,  например,  для некоторых стран  Латинской
Америки, но невозможная в правовом государстве.        



   1.3.6. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПЛЮРАЛИЗМ 
     
   В Российской   Федерации  признаются  идеологическое
многообразие (ч.1 ст.  13 Конституции), что вытекает из
свободы совести и вероисповедания (см. 2.2.5.), свободы
выражения мнений и убеждений,  свободы информации  (см.
2.3.2.),  и политическое многообразие, многопартийность
(ч.З ст. 13), что вытекает из права на объединение (см.
2.3.3.). Принцип идеологического и политического плюра-
лизма является необходимым условием конкуренции полити-
зированных структур гражданского общества,  что предпо-
лагает формальное равенство идеологий и их  организаци-
онных  форм (демократия -это формальное равенство в по-
литике и идеологии). Именно в этом смысле следует пони-
мать положение ч.  4 ст.  13:  общественные объединения
(включая политические партии, о которых речь идет в ч.З
ст.  13) равны перед законом, но и сам закон должен ис-
ходить из равноправия общественных объединений (и идео-
логий),  независимо от оснований,  перечисленных в ч. 2
ст. 19 Конституции (см. 2.1.2.), 
                      
   38 Нерсесянц В. С. Указ. соч. С.395.                
                                                       
   и не устанавливать привилегии или дискриминацию  об-
щественных объединений.                                
   Требование ч.  2 ст. 13 ("Никакая идеология не может
устанавливаться в качестве государственной  или  обяза-
тельной")  является абсолютным для государственного ре-
гулирования отношений гражданского общества,  но не для
государственной  службы  в конституционном государстве,
провозглашающем права человека  высшей  ценностью.  Ибо
идеология  естественных  и неотчуждаемых прав человека,
требующая признания,  соблюдения и защиты прав человека
государством,  -  это  тоже  идеология.  Следовательно,
признание идеологии прав человека является требованием,
которое должно предъявляться к государственным служащим
в России.  Отсюда вытекает имманентное  конституционное
ограничение  равного  доступа граждан к государственной
службе:  в идеале к государственной  службе  не  должны
иметь  доступ те,  кто отрицает идеологию прав человека
(см. 2.3.2.2.; 2.3.6.).                                
   Вместе с тем,  любая толерантность имеет смысл  лишь
до тех пор,  пока она не сталкивается с силой,  стремя-
щейся уничтожить  носителя  этой  толерантности.  Самая
свободная демократия должна защищать себя" от распрост-
ранения антидемократических идеологий и их  организаци-
онных форм. Демократическое конституционное государство
не должно допускать деятельность политизированных  инс-
титутов гражданского общества, стремящихся изменить ос-
новы конституционного строя неконституционным, следова-
тельно,  насильственным путем. Правовое государство не-
совместимо с распространением в обществе национал-соци-
алистической (фашистской), коммунистической (ленинского
типа,  большевистской)39 или подобной  идеологии,  пос-
кольку это идеология диктатуры,  основанной на социаль-
ной, расовой, национальной или религиозной розни (враж-
де).                                                   
   Поэтому в ч.5 ст.  13 установлены содержательные ог-
раничения свободы объединений, которые следует понимать
как  пределы идеологического и политического плюрализма
(в части,  касающейся идеологического  плюрализма,  эти
ограничения воспроизводятся в ч.  2 ст.29 Конституции -
см.  2.3.2.2.). Одновременно их можно рассматривать как
конкретные содержательные критерии,  позволяющие судить
о злоупотреблении конституционными правами и свободами
 
   39 Использование в названии партии слова  "коммунис-
тическая"  еще не означает,  что эта партия ставит цель
установления диктатуры.  Большинство "коммунистических"
партии в посттоталитарной России открыто не придержива-
     ется большевистской идеологии.                         
                                                       
                                                       
вообще. С этой точки зрения можно дать следующее расши-
рительное толкование ч. 5 ст. 13: запрещается использо-
вание конституционных прав и свобод (особенно права  на
объединение, свободы выражения мнений, свободы собраний
и манифестаций, свободы вероисповедания, свободы инфор-
мации, тайны коммуникаций, неприкосновенности жилища) в
целях насильственного изменения основ  конституционного
строя  и  нарушения  целостности  Российской Федерации,
подрыва безопасности государства,  создания вооруженных
формирований,  разжигания социальной,  расовой,  нацио-
нальной и религиозной розни.  В частности,  запрещается
создание и деятельность общественных объединений,  цели
или действия которых нарушают вышеперечисленные  запре-
ты.  Создание  и деятельность конкретного общественного
объединения должны запрещаться судом,  установившим ан-
тиконституционный характер объединения.                
   Очевидно, что  эти запреты,  перечисленные в Основах
конституционного строя, конкретно сформулированы приме-
нительно  к  целям и действиям общественных объединений
по той причине,  что угроза демократическому  правовому
конституционному  строю в многонациональном государстве
исходит в первую очередь от (1)  организационно  оформ-
ленных  сепаратистских  движений,  использующих в своей
деятельности создание вооруженных формирований и разжи-
гание  национальной и религиозной розни (вражды,  нена-
висти), и (2) организаций (объединений), цель которых -
установление террористической диктатуры национал-социа-
листического типа, насаждающей и поддерживающей идеоло-
гию  расовой,  национальной или религиозной розни,  или
большевистского коммунистического типа ("диктатуры про-
летариата")  с  идеологией социальной ненависти и розни
("классовой борьбы"). Для этих организаций также харак-
терно создание вооруженных формирований. В их программу
входит узурпация государственной власти,  и уже поэтому
они угрожают безопасности государства. И национал-соци-
алистическая, и большевистская идеологии суть идеологии
человеконенавистнические;  для достижения их целей тре-
буется уничтожение части членов общества.  Это  тотали-
тарные идеологии, несовместимые со свободой, отрицающие
права человека.                                        
   Запрет общественных объединений, цели и действия ко-
торых  определены в ч.5 ст.  13,  может быть реализован
при условии соответствующей политической воли,  находя-
щей  поддержку  в  аппарате правоохранительных органов.
Специфика российского посттоталитарного развития состо-
ит в том, что демократические преобразования           
   "сверху" проводятся государственным аппаратом, в це-
лом унаследованным от советского тоталитарного  режима,
а  экономическая политика способствует формированию со-
циальной базы для коммунистической и национал-социалис-
тической идеологии.
                                    
   1.3.7. ГРАЖДАНСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 
            
   Право на гражданство не относится к числу естествен-
ных прав человека.  Гражданство приобретается и прекра-
щается  в  Российской  Федерации в соответствии с феде-
ральным законом (ч.1 ст.  6 Конституции). Вместе с тем,
гражданство  представляет собой правовую связь человека
с определенным государством, сохранение которой зависит
от воли человека,  но не государства. Поэтому гражданин
РФ не может быть лишен своего гражданства или права из-
менить его (ч.З ст.6).                                 
   Кроме того, в Основах конституционного строя принцип
российского (федерального) гражданства закрепляется га-
рантированием  единого и равного (независимо от основа-
ний приобретения) гражданства (ч.1 ст. 6), всей полноты
прав  и свобод для граждан РФ на территории России (ч.2
ст.6),  возложения на граждан  РФ  равных  обязанностей
(ч.2 ст.6).  Вопросы гражданства, относящиеся к Основам
конституционного  строя,  рассматриваются   ниже   (см.
2.1.3.;2.1.4.).
                                     
                                               
   1.4. ПРИНЦИПЫ КОНСТИТУЦИИ,
   ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ ОРГАНИЗАЦИЮ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
     
   1.4.1. ДЕМОКРАТИЯ. НАРОДНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ
             
   В ч.1  ст.1  Россия  провозглашается демократическим
государством,  что является атрибутом современной конс-
титуции,  но  само  по  себе  не порождает демократию в
стране с  авторитарной  традицией.  Отчасти  содержание
конституционного  понятия  демократического государства
раскрывается в ст.3 Конституции:                       
   - во-первых, многонациональный нарос) Российской Фе-
дерации  является единственным источником власти (и но-
сителем суверенитета) в стране (ч.1 ст.3);             
- во-вторых,  народ не только является источником влас-
ти,  но и "осуществляет свою власть непосредственно,  а
также через органы государственной  власти  и  местного
самоуправления" (ч.2 ст.3);                            
   - в-третьих,   высшим   непосредственным  выражением
власти народа являются референдум  и  свободные  выборы
(ч.З ст.3);                                            
   - в-четвертых, захват власти или присвоение властных
полномочий,  т.е.  приобретение власти не от народа  (в
частности, в нарушение Конституции и закона, выражающе-
го волю народа)  преследуется  по  федеральному  закону
(ч.4 ст.3); последнее положение предполагает, что, нес-
мотря на захват власти или присвоение властных полномо-
чий,  продолжает действовать федеральный закон, наказы-
вающий эти деяния40,  т.е.  речь идет о действиях, нап-
равленных на захват власти, присвоении отдельных власт-
ных полномочий; поскольку в ч.4 ст.3 ничего не говорит-
ся о конкретных мерах преследования, то ее наличие рав-
нозначно ее отсутствию.                                
   Объяснение демократии как народовластия, понятие на-
родного суверенитета (см.  1.4.1,2.) искажает смысл го-
сударственной  власти,  создает  впечатление   дуализма
власти  народа  и власти государства (публично-властной
организации народа). Поскольку государство в политичес-
ком смысле - это организация верховной власти, то "осу-
ществление народом  своей  власти  непосредственно"  (в
контексте  ч.2 ст.3 "непосредственно" означает осущест-
вление власти  народа  помимо  органов  государственной
власти)  следует  считать юридической фикцией,  несущей
легитимирующую нагрузку.  То, что называется непосредс-
твенной  демократией  в условиях развитой государствен-
ности,  т.е. референдум и выборы высших государственных
органов (здесь не идет речь о местном самоуправлении) -
это не осуществление верховной власти, участие в форми-
ровании и осуществлении государственной власти.        
   Референдум как  "высшее  непосредственное  выражение
власти народа" организуется государством,  а не народом
непосредственно;                                       
   причем проведение референдума реально зависит от го-
сударственного органа, компетентного назначать референ-
дум, т.е. Президента РФ
                                
   40 Например, Уголовный кодекс РФ предусматривает на-
казание за  действия,  направленные  на  насильственный
захват власти или насильственное удержание власти в на-
рушение Конституции РФ, а равно направленные на насиль-
ственное  изменение  конституционного  строя (ст.278 УК
РФ),  публичные призывы к таким  действиям  (ст.280  УК
РФ),  вооруженный мятеж в целях свержения или насильст-
венного изменения конституционного строя либо нарушения
территориальной целостности РФ (ст.279 УК РФ). 
        
   (см. 4.1.3.),  и  решение  признается принятым путем
референдума (и реализуется) опять  же  государственными
органами,  а не народом непосредственно. "Свободные вы-
боры" -  это  (определяющее)  формирование  организации
верховной власти, но не осуществление верховной власти;
причем демократически избранные органы государства осу-
ществляют  полномочия верховной власти относительно не-
зависимо от воли избирателей; это порождает пассивность
значительной части избирателей,  характерную и для раз-
витых демократических  стран,  и  для  посттоталитарной
России.                                                
   Реально принцип демократии, во-первых, означает тре-
бование формирования  и  осуществления  государственной
власти  в  соответствии  с  волей большинства населения
(народа).  Это требование легитимности, которому самое
демократическое  государство  не  может соответствовать
абсолютно,  так как государственная власть обладает от-
носительной  самостоятельностью (по отношению к народу,
населению,  совокупности граждан),  а воля народа - это
понятие юридически неопределенное.  Более того, в любом
демократически организованном государстве периодическая
смена политических элит,  находящихся у власти,  свиде-
тельствует о том, что правящая элита всегда неадекватно
выражает волю народа.                                  
   Из первого  требования вытекает (во-вторых) требова-
ние формирования государственной власти  с  соблюдением
демократических процедур,  т.е. формирования путем сво-
бодных выборов органов народного  представительства,  а
также  возможность  непосредственного  участия народа в
осуществлении государственной власти - в случае  прове-
дения референдума.  (Непосредственное участие отдельных
граждан  в  осуществлении  государственных  полномочий,
например, в отправлении правосудия, не является опреде-
ляющим демократическую форму  государства).  Требование
формирования  органов народного представительства - это
уже требование, соблюдение которого доступно эмпиричес-
кой проверке. Нарушение требования народного представи-
тельства, вытекающего, в частности, из ст. 94 Кон