прямиком  через поле направил
коня к возвышающемуся вдали холму. Поднявшись на  его вершину, остановились.
Они молча смотрели на оставленную ими Москву, с ужасом наблюдая,  как мощное
пламя  все  разрастаясь,  бушевало среди деревянных строений.  Желтые языки,
взлетая вверх, опадали, перекидывались  на  соседние  дома, словно  огромный
многоглавый беснующийся  змей пожирал покорно лежавший перед ним город. Даже
сюда  доносился  треск объятых  пламенем  домов и  дикий  вопль, рвущийся из
забитых людьми узких улочек.
     --  Ой, господи, куда  же мы  теперь  денемся?  -- закрыв  руками лицо,
спросила Евдокия.
     -- Как куда?-- Алена словно окаменев, смотрела на ужасное зрелище, -- к
нам, в Великий Устюг подадимся. Боле и некуда нам...
     Едигир молчал, будто и не слышал  слов женщин, подошел к коню, отер ему
листом лопуха взмыленную спину и проговорил:
     -- Переждем немного, пока не уйдут крымцы, а потом на Дон. Там нас всех
примут. И вас, и меня.
     Мать, с дочерью переглянулись и ничего не ответили.

        "* * *"

     Иван Васильевич, которого за  глаза в  народе стали  называть  Грозным,
пребывал  в  великой печали, узнав  о гибели  во  время  пожара многих тысяч
подданных  своих.  Несколько  месяцев не  решался  он  вернуться обратно  во
дворец,  а  когда  уже  зимой  въехал  в сумрачный  обугленный город,  запах
паленого мяса, казалось, стоял  возле  каждого дома и долго еще  преследовал
его. Призвав к себе верного Скуратова, велел произвести сыск, кто из  воевод
пропустил крымцев, и казнить без милосердия виновных. Малюта вышел от него с
кривой усмешкой на побитом оспой  лице. Он умел  безошибочно угадывать мысли
государя.
     А в самом начале зимы неожиданно пожаловало посольство от Девлет-Гирея.
Иван Васильевич приказал бросить их в подвал и кроме протухшей конины ничего
не  давать.  Так  продержали их  несколько  недель,  ожидая, что  те  станут
возмущаться или  еще  как-то  проявят свое  неудовольствие.  Но послы  молча
сносили унижение и даже не пытались заговорить с  кем-либо из охранников. По
прошествии  двух недель Иван Васильевич отправил дорогую  шубу  главному  из
крымцев, велев привести его к себе. Тот вошел без поклона  и, направившись к
царскому трону, мягко ступая на кривых ногах, с  блудливой  улыбкой бросил к
ногам царя маленький нож с зазубренным лезвием. Государь с удивлением поднял
глаза на него:
     -- Что ты хочешь этим сказать?
     -- Мой великий господин, Девлет-Гирей, чьим слугой ты являешься, послал
меня узнать, доволен ли  ты  тем наказанием, что совершил он нынешним летом.
Если есть в  тебе хоть капля гордости, то перережь  себе горло этим ножом,--
посол не успел договорить, как  к нему  бросились несколько слуг во главе  с
Малютой  Скуратовым, сорвали богатую шубу и повалили на пол. Скуратов поднял
нож, брошенный  у  трона, и посмотрел  в  глаза  государю.  Смятение и страх
увидел лишь он и, отпустив посла, спрятал нож к себе за пояс.
     --  Передай  хану  Гирею, что  то  не  он  меня  наказал, а  Бог послал
наказание мне  и  всему  русскому  народу  за грехи наши,  --  ответил  Иван
Васильевич тихим голосом и, встав, пошел к выходу из своих покоев, остановив
взмахом руки бросившегося следом Малюту Скуратова. Оставшись один, он плотно
закрыл  обитую красной кожей  расписанную золотыми райскими  птицами  дверь,
прислонился к стене  и дал волю слезам, в бешенстве закусив до крови  нижнюю
губу. Потом  он  снял с  пальца кольцо с кроваво-красным  рубином  и кликнул
Малюту.
     --  Передай митрополиту на  помин  души всех  погибших  и  убиенных, --
приказал ему, протягивая  перстень,  чуть помедлил и  добавил,  -- вели всем
воеводам к вечеру собраться. Ополчение будем готовить...

        "* * *"

     Кучум узнал о московском пожаре и о крымском посольстве к царю Ивану от
северного князя Бек-Белея, чьи  владения  граничили с вотчинами Строгановых.
Князь приехал к нему за советом и помощью. Кучум долго смотрел  на костерок,
разгоравшийся  в центре шатра, подбросил в него несколько сосновых веток  и,
когда  пламя  побежало  по ним,  взлетело  вверх  и  ветки скрылись в  огне,
задумчиво спросил князя:
     -- Если помогу тебе, то дань платить кому будешь?
     -- Тебе, мой хан. Только помоги русских с моей земли изгнать.
     -- Хорошо,--  ответил  он,--  прямо  сейчас  и  начнем.  Эй,--  крикнул
охраннику, стоящему снаружи,-- зови сюда русского. Пусть придет...
     Вскоре в шатер вошел Третьяк Чебуков, который недавно закончил перепись
по  всем сибирским улусам и теперь только ждал, когда наладится зимний путь,
чтоб отбыть обратно в Москву. Кучум глянул на Бек-Белея, указал глазами:
     -- Вот он русский. Начинай!
     Князь порывисто вскочил, шагнул к Чебукову, выхватил из-за пояса кинжал
и точным движением всадил его по самую рукоять в грудь посла.
     --  Да, начал ты неплохо. -- Кучум проследил со своего места, как упал,
даже не вскрикнув  и  не успев  удивиться,  Третьяк Чебуков. -- Дам тебе две
сотни своих нукеров. Веди их... А там... Поглядим...
     --  Спасибо, хан! Я очищу нашу землю... -- начал  было кланяться князь.
Но  Кучум ничего не  ответил, даже не глянул в его сторону и молча пошел  из
шатра и прошел на берег реки, желая тишины и покоя.
     Ранним  утром из Кашлыка вышли на  рысях  две сотни  отборных  нукеров,
держа путь  за  солнцем.  А  огненный  шар лишь  начинал  свое  движение  по
небосводу, озаряя землю, высвечивая зверей и птиц и  все народы, живущие  на
ней.  Кучум  смотрел  вслед  уходящим  сотням  и  одновременно  следил,  как
увеличиваются  тени от деревьев и  их  длинные, острые стрелы черными тенями
стягиваются к его шатру.  Наступит вечер,  и  тени  обступят  Кашлык плотной
стеной,  неся  с собой длинную  и полную тягостного  ожидания  ночь.  Долгую
северную ночь...

     КОНЕЦ

     Тобольск, 1995 г.
     КЕРЕШ* -- вступление
     ИЛЧЕЛЕК* -- посольство
     НАГАРЫ* -- музыкальный инструмент типа литавр
     КАРСАК* -- коротышка
     КУЯН* -- заяц
     УЛЫ ПАТША* -- царевич
     КЫЗЫ ПАТША* -- царевна
     АУЧЫ* -- охотник
     ТЕЛЬЮГАН* -- коршун, ловчий сокол
     ХЕЖУМ* -- поход
     АМАНАТ* -- заложник
     ЯРСУЛЫ* -- яростный Воин
     ЯБАЛАК* -- серая сова
     СУКЫРЛЫК* -- слепота
     ТЭМАМ* -- заключение



        Вячеслав Софронов.
        Кучум.
        Книга 3

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Вячеслав Юрьевич Софронов
     From: netrebo@mail.ru
     Date: 07 Dec 2002
---------------------------------------------------------------

        "ОТ АВТОРА"

     Сегодняшний  интерес к  истории Сибири  не случаен.  Долгие годы Сибирь
воспринималась как нечто второстепенное, всего лишь как "задворки Российской
империи". А  между тем  история этого  отдаленного края  необычайно  богата,
насыщена драматическими событиями, трагичными судьбами.
     ...Личности   легендарного  Ермака  Тимофеевича   посвящено   множество
романов.  Да  и сам он  со временем стал восприниматься  как некий сибирский
Илья  Муромец.  Еще  меньше  нам известно о правителе Сибири, хане Кучуме. В
третьей, последней книге  исторической  трилогии "Кучум" дается своя, до сих
пор не  встречавшаяся на страницах популярных или научных изданий, трактовка
происходящих  четыре века назад событий.  Примет ли  читатель  новую версию,
которую предлагает автор на основе многолетнего изучения летописей, легенд и
преданий,  -  дело  читателя. Дело  автора  - донести до читателя свою точку
зрения. А будет ли она принята... время покажет.
     Русское  государство  во  второй  половине  XVI  века  ведет   трудную,
кровопролитную войну на западе.  Иван IV Грозный призывает на помощь казачью
вольницу, что противостоит  на  южных рубежах  крымскому и ногайскому ханам.
Среди  казачьих  атаманов, отправившихся  в Ливонию, Ермак  Аленин.  Пройдет
какое-то время, и он поведет свою дружину на восток, в Сибирь.
     В это самое  время в Бухаре готовится к войне с человеком, убившим  его
отца, молодой князь Сейдяк. Теснят  сибирского правителя,  Кучума, и господа
Строгановы,  стремительно осваивающие  уральскую землю. Такова  политическая
обстановка  того времени. Как предстоит  разворачиваться событиям,  читатель
узнает из третьей книги романа.
     Заканчивая этот труд,  автор приносит искреннюю благодарность всем тем,
кто  так  или иначе помогал ему в работе,  родным и близким, с  пониманием и
интересом принявшим на себя многочисленные хлопоты по изданию, руководителям
предприятий  г. Тобольска,  оказавшим  материальную помощь,  президенту  ОАО
"ТНХК"  Владимиру Васильевичу Юдину, на чьи  плечи лег непосредственный груз
по изданию книги. Спасибо всем вам!

     Все вопросы и отклики автор просит направлять по адресу:
     626100, г. Тобольск, ул. Большая Сибирская, д. 2.
     Тел. (34511) 6-46-13.
     e-mail: kuk50@mail.ru





















        "Хан Кучум известный и неизвестный"

     Перед вами, читатель, третья книга исторического романа В. Ю. Софронова
-- "Кучум". Более четырех веков звучит в нашей истории  это имя. Но ошибочно
думать,  что  о Кучуме  стало известно только  после  того, как песенный наш
Ермак,  атаман  казачьей  дружины,  разбил  войска  Кучума  и занял  столицу
Сибирского ханства -- Искер  (Кашлык). Как повествуется в первых двух книгах
романа,  Кучум не сразу стал правителем обширного сибирского государства, но
затем  его   владения   занимали  территорию  современной  Западной  Сибири,
Зауралья, Северного  Казахстана в бассейнах рек Иртыша, Ишима и  Тобола. Имя
этого  правителя знали как на Руси,  так и в  Казахском ханстве, в Ногайской
орде, в Средней Азии еще задолго до завоевания русскими Сибири.
     Значимость личности  Кучума  уже в том,  что  он  стал первым азиатским
правителем,  кто  противостоял движению  русских  сил за Урал. На протяжении
четырех  столетий  он  характеризовался  в  старой  российской  и  советской
литературе  лишь  негативно. Зато Ермак  стяжал  себе  лавры  героя.  Налицо
идеализация образа.
     Еще  со  времен М. В.  Ломоносова  и  А.  Н.  Радищева ради поддержания
государственных  интересов  России подчеркивался  народный  и  почти  мирный
характер  похода дружины  Ермака. И  декабрист  К. ф. Рылеев  в  своей  думе
"Смерть Ермака", ставшей со временем народной  песней, и В.  Г. Белинский, и
А. И. Герцен, рисуя подвиг Ермака, приписывали Кучуму черты злодея.
     Однако, в настоящее время  идет переосмысление как  образа хана Кучума,
так и его места в истории Сибири.
     В  предыдущих  двух  книгах романа-трилогии  В.  Ю.  Софронов  подробно
описывает события, происходящие в эпоху царствования  династий  Тайбугинов и
Шейбанитов,  Рюриковичей. Он пишет о Сибири, в  которую  стремилась  Русь  и
которой интересовались правители Средней Азии и Китая. Эта страна привлекала
всех.  И  вот  не  без  помощи  бухарских  правителей на  завоевание  Сибири
отправляется хан  Кучум  из рода Шейбани,  потомок Ибак-хана. (Надо сказать,
что сейчас наблюдается интересная тенденция,  когда и узбекские, и казахские
историки одновременно стали считать хана Кучума своим земляком).
     В  трилогии  В.  Ю.  Софронова  описываются  события,  когда сибирскому
правителю  властной рукой  удалось  сломить  сопротивление  местных  князей,
которые далеко не сразу подчинились его власти. В отношениях с Москвой Кучум
проявил традиционные азиатские хитрость и коварство, сперва заискивает перед
Иваном Грозным, а затем  убивает  царского  посла Третьяка Чубукова.  В  это
время Москва ведет неудачную и кровопролитную Ливонскую войну и ей просто не
хватает  сил  на  проведение  военных  действий  на  востоке. На  фоне  этих
драматических событий  и разворачивается сюжет  многопланового романа В.  Ю.
Софронова. Впервые в  исторической романистике автор воссоздает исторические
события тех лет, описывает новые страницы в истории Сибири и долгой, богатой
бурными и кровавыми вехами биографии Кучума.
     Почти сорок лет прожил Кучум в  Сибири.  Его ханство занимало регион не
меньший,  чем  территория Франции.  Несметные  пушные богатства дали  Кучуму
возможность  стать  несомненно  одним  из богатейших людей  своего  времени.
Соболиная казна заменяла тогда валюту во всех  странах мира. Уже в XVII веке
Русь получала из Сибири по 500-600 тысяч соболиных шкурок в год.
     Третья книга романа  В. Ю. Софронова посвящена  наиболее драматическому
периоду жизни  хана  Кучума, когда он,  потеряв былое  могущество,  вынужден
бежать  из  Искера  (Кашлыка),  терять  близких   ему  людей,   подвергаться
преследованиям.
     В своем романе В. Ю. Софронов описывает  самые различные  стороны жизни
того времени: государственный строй, торговые связи, распространение ислама,
взаимоотношения с соседними государствами, и за  всем  этим стоят  характеры
героев,  их  личные судьбы.  Автор не просто  переносит на  страницы  романа
исторические типажи,  персонажи, но и  переживает  вместе  с ними, заставляя
делать это  же  и читателя. Если в первой книге главное  место  действия  --
Сибирь, то во  второй книге  события  перемещаются  и в  Москву, Бахчисарай,
Бухару, чтобы в третьей  книге  вновь встретиться у стен  столицы Сибирского
ханства.
     В.  Ю. Софронов создал эпическое произведение, яркое по языку, со своей
авторской концепцией на исторические  события тех  лет, большое и сложное по
форме. В  трилогии создана типичная романная  ситуация, когда постепенно, от
страницы  к  странице меняются  характеры героев, возникают  конфликты между
человеческими  и нравственными началами, идет переосмысление ими содеянного,
принимаются  совершенно неожиданные  решения.  При  этом  замечательно  и  с
глубоким знанием  дела  описана  сибирская  природа, ее неукротимая  стихия,
которой  человек  вынужден  противостоять  или  подчиниться.  Стилистическое
построение   романа  идет   от   классических  традиций  этого  жанра,   чем
пользовались известные русские писатели, беря за основу не просто  действие,
событие,  его  результат,  а  прежде  всего нравственный  критерий поведения
героев, что характерно для всей передовой русской литературы.
     Сегодня автором  исторического  романа  может стать  человек, отчетливо
видящий и понимающий ход и суть исторических  процессов,  их  движущую силу,
роль личности в истории.  В.  Ю.  Софронова, без сомнения,  можно назвать не
только продолжателем  традиций русского классического  исторического романа,
но  и  автором,  сумевшим  привнести  в  этот  жанр  множество  новаторских,
самобытных  идей  и  направлений.  Думается,  что  это замечательное по силе
своего таланта  произведение займет достойное  место среди  книг российского
читателя.

     М.   Е.   Бударин,   доктор   исторических   наук,   член-корреспондент
международной академии наук высшей школы.

































     Сестре моей Елене и брату Игорю
     посвящается.









        "КНИГА ТРЕТЬЯ"

        "Часть I"


        "ПОЛОВОДЬЕ"


        "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят."
     Евангелие от Матфея, гл. 5, 8.

     И создал Бог землю...
     Унылой и неказистой выглядела  она. Голая и  нагая, вся  серого  цвета.
Кинул Бог горсть зерен --  и взошли  травы.  Кинул  другую --  выросли леса.
Только тихо в лесах, песен, гомона не слышно. Взял Бог кусок глины и вылепил
из него зверушек, пташек разных, пустил их на землю. Побежали они, полетели,
кинулись в разные стороны. Сплошная суета и никакого порядка.
     Вырвал Бог из бороды  клок и слюной скрепил,  вылепил Медведя, поставил
его главным над всеми, чтоб за  порядком следил,  вершил суд-расправу и лишь
перед Богом ответ держал. Ходит Медведь по лесу, рыкает. Пташки-зверушки как
его голос услышат, так и присмиреют враз, тихо становится, никто друг дружку
не обижает, всяк в своем углу живет.
     Смотрит Бог на землю и не нарадуется -- до того  все хорошо  и спокойно
на ней  -- мир да благодать. Умаялся он от работы  и заснул, притомившись. А
за ним и  солнышко на бочок прилегло, за край неба спряталось, не светит, не
греет. Студено  на земле стало, снег полетел, вьюга запуржила, песню угрюмую
завела, запела. И Медведь  загрустил,  нашел глубокую  берлогу, вход  камнем
завалил,  лег  на  бок да  и  уснул до весны,  когда  тепло обратно на землю
придет, возвернется.
     Видит  Волк серый,  что  нет  никакого  надзора за зверьем,  начал свои
порядки наводить, с  каждой  зверушки даны требует, велел  себя царем лесным
звать-величать, издалека кланяться. А  кто  не по нраву, разговор короток --
хвать зубами за горло и полетела  шерсть  клочьями, побежала кровь на землю,
одна шкура на снегу лежит да косточки под деревьями блестят, белеют.
     Вылез  весной Медведь из  берлоги, начал подданным своим  счет вести  и
половины  досчитаться  не может. Куда по  девались,  сгинули?  Лисица  рыжая
шепнула ему на ухо, мол Волк серый свой порядок завел, задрал зверей и велел
себя царем лесным звать-величать.
     Взревел Медведь от известия такого, обратился к Богу:
     --  Помоги,  Боже,  наказать  Волка  серого, что ввел в разор подданных
моих, покарай его за злодеяния.
     А Бог и отвечает ему:
     --  Куда же ты глядел, когда Волк серый бесчинствовал?  Для чего я тебя
на землю  отправил? Найди  Волка серого и накажи  его  властью  своей,  чтоб
больше не губил зверье малое.
     Отправился  Медведь в лес дремучий Волка серого искать,  к присяге того
привести,    наказать    примерно.   Только   тот   узнал    обо   всем   от
Сороки-стрекотуньи,  что  разговор  Бога с  Медведем  слышала,  обратился  в
камень-валун, лежит на опушке лесной, не шевельнется.
     Ходил Медведь по  лесу, искал три дня и три  ночи Волка серого, а найти
никак не  может.  Притомился, едва  обратно  бредет, тащится. Как  стал мимо
камня проходить,  а  Волк серый  как хватит зубами его за  зад  и клок волос
вырвал. Взревел Медведь, обернулся, а никого нет.
     Бог все сверху видел и говорит Медведю:
     -- Неужели ты не понял, что  Волк серый в камень обратился, да еще тебя
и укусил исподтишка? Пойди, найди камень тот, утопи в реке.
     Кинулся Медведь  обратно,  а  Сорока-стрекотунья успела  рассказать все
Волку серому, и тот в лес убежал и там в шиповник колючий превратился, стоит
меж березок белых, колючки выставя.
     Ходит  Медведь по лесу, Волка  серого  ищет. Шесть  дней  и шесть ночей
ходил, а  ничего  не выходил, не нашел  обидчика своего, зато  о  шиповник в
кровь ободрался,  половину  шерсти  на колючках оставил.  Вышел на  полянку,
задрал морду к  небу,  спрашивает  Бога,  как  быть ему,  где  Волка  серого
сыскать. Велел Бог шиповник весь вытоптать, землей присыпать и ждать,  когда
Волк серый покается в злодеяниях своих.
     Бежит Медведь к лесу обратно, а на том месте, где шиповник рос колючий,
лишь ветки сухие лежат.  Вытоптал  их, зарыл в землю,  упарился.  А с  ветки
осиновой Змея гадюка спустилась тихонечко, ужалила Медведя в  ухо и  обратно
уползла. То Волк серый  в Змею обернулся, над лесным хозяином в  который раз
насмеялся. Тому обидно, зло берет, а как совладать с серым не знает.
     Смотрел Бог, смотрел, а потом собрал медвежью шерсть  в клубок, намочил
своей слюной  и  вылепил  Человека,  повелел  ему помогать во  всем Медведю,
почитать  за  главного,   Волка  серого  поймать  и  наказать  примерно   за
непослушание.
     Так и  стали Человек с Медведем на  земле  жить  один  подле другого, с
серым разбойником  бороться, зверье малое от него защищать. Только и Волк не
дремал,  обернулся Сорокой-стрекотуньей, нашептал  Человеку,  будто  Медведь
готовится  напасть  на  него,  жизни лишить.  Не стал Человек  ждать напасти
такой, соорудил ловушку, поставил на тропе. Попал в нее Медведь,  взревел от
горя-обиды.  Поднапружился, разломал  ловушку,  выбрался  на  волю и  ушел в
дал