быть тем более  очевидно  для  тебя.  Так  вот
скажи мне: почему я остался таким  же,  как  прежде?  Я  не  ощущаю  никакой
разницы. Можно не сомневаться - во мне не произошло никаких изменений.
   Потерев горло, Эриг легко поднялся на ноги. От цепей на его коже остались
заметные царапины. Но кроме них мое нападение, казалось,  не  причинило  ему
никакого вреда.
   Глаза его  горели,  как  и  прежде,  а  в  голосе  слышалось  все  то  же
злорадство.
   - Как ты правильно сказал, внутри меня все изменилось, переплавилось, как
плавится в печи железо. Плоть Ференци одержала надо мной  верх  и  подчинила
его власти. Но с тобой все происходит иначе, внутри тебя происходят  скрытые
превращения. В твоем теле растет семя вампира. Оно проникает в твой мозг,  в
твое сердце, в твою кровь. В одной оболочке  соседствуют  два  существа,  но
постепенно они сольются в одно.
   Именно это говорил мне и Фаэтор.
   - Так значит, я больше не хозяин своей судьбы! - бессильно  прислонившись
к стене, простонал я.
   - Нет, это не так, Тибор, ты не прав, - оживился Эриг. - Ведь отныне тебе
не грозит смерть, ты будешь жить вечно. У тебя есть возможность стать  самым
могущественным из когда-либо живших на земле людей. А ты говоришь о судьбе!
   - Могущественным? -  покачал  я  головой.  -  Оставаясь  при  этом  рабом
Ференци? Ты, наверное, хочешь сказать - бессильным? Ибо если я  должен  буду
подчиняться ему, о какой самостоятельности и независимости может идти  речь?
Нет, я этого так не оставлю. И если у  меня  останется  хоть  крупица  своей
воли, я найду выход. - Я стукнул себя кулаком в грудь, но тут же поморщился.
- Сколько пройдет  времени,  прежде  чем..,  прежде  чем  существо,  сидящее
внутри, возьмет надо мной власть? Сколько в  моем  распоряжении  времени  до
того момента, как гость завладеет хозяином?
   Он медленно и, как мне показалось, печально покачал головой.
   - Ты сам создаешь себе проблемы, - сказал он. - Ференци предвидел это. Он
считает, что причиной тому твоя необузданность и сила воли.  Ты  по-прежнему
останешься сам себе хозяином, Тибор.  Суть  в  том,  что  существо,  сидящее
внутри твоего тела, не сможет существовать без тебя, так же, как  и  ты  без
него. Но если прежде ты был всего лишь человеком, со всеми  присущими  людям
слабостями и недостатками, то теперь.., теперь ты станешь...
   - Погоди! - приказал я. - Он же говорил.., он сказал.., что  не  обладает
полом. Судя по его словам, эти Вамфири вообще не знают, что такое пол. И  ты
смеешь напоминать мне о человеческих слабостях?
   - Как один из Вамфири, - убежденно продолжал Эриг, - ты  будешь  обладать
полом своего хозяина. А хозяин -  это  ты  сам!  В  тебе  по-прежнему  будут
бушевать страсти, сила и хитрость,  присущие  тебе,  никуда  не  денутся,  а
только стократно умножатся.
   Во мне вскипела ярость. Только моя ли это ярость?..
   - Но.., это.., буду.., не...я! - процедил я, в  такт  ударяя  кулаком  по
каменной стене. Кровь заструилась по моим разбитым костяшкам.
   - А кто же еще? - изумился он, подбираясь ближе и зачарованно уставившись
на мою окровавленную руку. - Ну да, горячая кровь. Вампир, что живет в тебе,
быстро залечит эти царапины. Но пока дай мне поухаживать за тобой.
   Он схватил мою руку и попытался слизнуть струйки крови.
   - Держись от меня подальше, вампир  поганый!  -  вскричал  я,  отшвыривая
Эрига в сторону.
   И вдруг меня пронзил ужас. Я наконец-то осознал, кем стал мой товарищ.  И
кем стану я. Ибо на лице его была написана жажда крови. Я внезапно вспомнил,
что в камере нас было трое...
   Я оглядел темницу, не пропустив ни  одного  затянутого  паутиной  темного
угла, и  убедился,  что  мои  глаза  действительно  претерпели  таинственное
изменение - они способны были видеть все, что скрывалось в темноте. Но  мне,
однако, не удалось найти то, что я искал, хотя  я  осмотрел  буквально  все.
Тогда я вновь вернулся к Эригу. Увидев выражение моего лица,  он  попятился,
но я подходил к нему все ближе и ближе.
   - Эриг, - обратился я  к  нему,  -  умоляю,  скажи  мне,  что  сталось  с
искалеченным телом бедного Василия. Где же труп  нашего  бывшего  соратника,
всегда такого мужественного и храброго Василия?
   В углу темницы Эриг, наткнувшись на что-то, споткнулся и  упал  прямо  на
маленькую кучку белых костей - это были человеческие кости.
   От ужаса я лишился дара речи, а когда способность говорить  вернулась  ко
мне, я смог произнести лишь одно слово:
   - Василий?
   Продолжая отползать от меня все дальше, Эриг закивал головой.
   - Ференци.., он.., он не кормил нас... - умоляюще захныкал он.
   Меня охватило непереносимое отвращение, и я, опустив голову,  отвернулся.
Эриг с трудом поднялся на ноги и с опаской приблизился ко мне.
   - Держись от меня подальше, - взревел я. - Почему же ты не сломал  кости,
чтобы высосать из них мозг?
   - Нельзя! - ответил Эриг  таким  тоном,  будто  перед  ним  был  ребенок,
нуждающийся в объяснениях. - Ференци велел оставить кости Василия для.., для
существа, скрывающегося под землей, для того, который сожрал старика Арвоса.
Оно придет за ними позже, когда здесь будет тихо и спокойно. Когда мы  будем
спать...
   - Спать?!! - вскричал я, поворачиваясь к нему. -  И  ты  думаешь,  что  я
смогу уснуть? Здесь? В одной комнате с тобой?
   Опустив плечи и ссутулившись, он отвернулся и отошел от меня.
   - Да, ты по-прежнему остался гордым,  Тибор.  Таким  и  я  был  когда-то.
Говорят, что так ведут себя люди накануне  своего  падения.  Придет  и  твое
время. Что касается меня, то я не причиню тебе никакого вреда. Даже если  бы
я и осмелился, если бы я испытывал страшный голод.., но я не осмелюсь. Иначе
Ференци разрубит меня на мелкие кусочки и сожжет  все  до  единого.  Он  так
сказал. И к тому же, как бы то ни было, я люблю тебя как брата.
   - Так же, как ты любил Василия? - прорычал я. Глядя на меня через  плечо,
он ничего не ответил. - Оставь меня в покое, - тогда рявкнул я. - Мне  нужно
о многом подумать.
   Мы разошлись по разным углам и сидели в полном молчании.
   Час проходил за часом, и в конце концов я уснул. К счастью,  я  почти  не
помню, что видел во сне. Но мне  казалось,  что  я  слышу  чье-то  чавканье,
какие-то странные сосущие звуки,  а  потом  хруст.  Когда  я  проснулся,  то
увидел, что кости Василия бесследно исчезли..."

Глава 9

   Голос навсегда ушедшего в небытие вампира стих, и в бестелесном  сознании
Гарри наступила тишина, длившаяся уже достаточно долго. Однако Гарри не  мог
позволить себе терять драгоценные секунды. В любой момент  сын  позовет  его
обратно, и тогда ему придется мчаться сквозь пространство Мебиуса обратно  в
Хартлпул, в крошечную квартирку в мансарде.  Время  было  дорого  не  только
Гарри, но и всему человечеству в целом.
   - Я начинаю испытывать к тебе жалость, Тибор, - заговорил он, в то  время
как сила его жизни, воплощенная в неоновом сиянии, освещала  голубым  светом
площадку, со всех сторон окруженную темными деревьями. - Теперь я понимаю, с
каким упорством и отчаянием ты боролся, как не хотел ты  превращаться  в  то
существо, которым ты, по-видимому, все же стал.
   "По-видимому? -  наконец  откликнулся  Тибор.  -  Никаких  "по-видимому",
Гарри. Я действительно стал им. С того самого момента яйцо Фаэтора завладело
моим телом и разумом. Я был обречен. Потому что  с  той  минуты  оно  начало
расти внутри меня. И росло очень быстро. Поначалу его влияние отразилось  на
моих чувствах и желаниях. Хотя, надо сказать, сам я этого не замечал.  Можно
ли ощутить, как твое тело выздоравливает после ранения или  сильного  удара?
Можно ли почувствовать, как растут волосы или ногти?  Способен  ли  человек,
постепенно теряющий разум, осознать, что он сходит с ума?"
   Едва голос вампира снова затих, Гарри ощутил непонятный сумбур в  голове,
какое-то смутное волнение. А затем раздался  крик,  полный  безысходности  и
ярости. Рано или поздно Гарри ожидал его  услышать,  потому  что  знал,  что
здесь, на крестообразных холмах, Тибор Ференци был не один. И вот  сейчас  в
сознании некроскопа возник новый голос, давно ему знакомый.
   "Ах ты старый лжец! - в неистовой ярости вскричал Борис Драгошани.  -  Ну
не ирония ли это судьбы, не насмешка ли? Мало того, что я мертв, так  еще  и
вынужден находиться в своей могиле в одной компании с существом,  которое  я
ненавижу и презираю больше всех других!  Но  и  это  еще  не  все.  Человек,
являвшийся моим злейшим врагом при жизни, тот, кто убил меня,  единственный,
кто может добраться до меня и после смерти. Ха-ха-ха! Какая  это  мука  быть
здесь, слышать эти  голоса,  один  требовательный,  а  другой,  как  всегда,
обманчиво льстивый, лживый! Сознавать всю  пустоту  и  бессмысленность  этих
разговоров и в то же время сгорать от  желания,  жаждать..,  принять  в  них
участие! Боже! Если ты есть, Боже, пусть.., хоть кто-нибудь..,  поговорит..,
со мно-о-о-й!"
   "Не обращай внимания, - немедленно отозвался Тибор,  -  он  бредит.  Тебе
хорошо известно, Гарри, потому что ты в курсе событий и сам принимал  в  них
участие. В тот момент, когда он убил меня, он уничтожил и самого себя. Одной
только мысли бывает достаточно, чтобы вывести кого угодно из  равновесия,  а
бедный Борис был полусумасшедшим и начал..."
   "Меня свели с ума! - взвыл Драгошани. - И  это  работа  мерзкой,  лживой,
ненавистной и презренной пиявки, доставшейся мне от скрывавшегося под землей
существа! Ты знаешь, что он сделал со мной, Гарри Киф?"
   - Я кое-что знаю об этом, - ответил Гарри. - Моральные и физические пытки
являются любимым и  постоянным  занятием  подобных  вам  существ,  будь  они
живыми, мертвыми или бессмертными!
   "Ты совершенно прав, Гарри!"  -  раздался  вдруг  из-за  гробницы  третий
голос, тихий, почти что шепот, но в нем отчетливо слышались зловещие нотки.
   "Оба они несказанно жестоки и никому из них нельзя  доверять!  Я  помогал
Драгошани, я был его другом, и это мой палец нажал на спуск и пустил стрелу,
пронзившую сердце Тибора и пригвоздившую его здесь,  на  этом  самом  месте,
едва он успел наполовину выбраться из могилы. Больше того, именно  я  дал  в
руки Драгошани клинок, которым он  отсек  чудовищу  голову!  А  чем  он  мне
отплатил? Знаешь? Ах, Драгошани,  как  только  у  тебя  язык  поворачивается
говорить о лжи, предательстве и ненависти, если ты сам..."
   "Ты!.. Ты..,  сам..,  был..,  чудовищем!  -  перебил  его  Драгошани,  не
позволив и дальше обвинять себя. - Мое оправдание очень простое: внутри меня
было семя вампира - яйцо Тибора! А как же ты сам, Макс? Что тогда говорить о
тебе - о человеке столь злобном и порочном, что был способен  убивать  одним
взглядом!"
   От  этих  слов   монгол,   при   жизни   обладавший   сверхъестественными
способностями и владевший секретом дурного  глаза,  пришел  в  невообразимую
ярость.
   "Нет, вы только послушайте этого лжеца! Этого наглого вора!  -  свистящим
шепотом прошипел он. - Он перерезал мне горло,  выпил  мою  кровь,  а  потом
растерзал мое тело и украл все мои секреты! Он завладел моими тайными силами
и убивал точно так же, как и я! Ха! Не много же это принесло ему  пользы!  А
теперь мы вместе находимся здесь, на этом темном и мрачном склоне. Да.., все
трое - Тибор, Драгошани и я. И никто из всего сонма мертвых не  желает  даже
знаться с нами..."
   - Послушайте меня, вы, все! - воскликнул Гарри, прежде чем  их  перепалка
возобновилась снова. - Так, значит, с каждым из вас обошлись  несправедливо?
Возможно, это и так, но никто из вас не испытал  несправедливости,  подобной
той, которую пришлось испытать вашим жертвам. Скольких людей ты  убил  своим
дурным глазом, Макс? Скольким ты разорвал сердце и прервал жизненный путь? А
разве все они были плохими? Неужели они заслуживали  смерти?  Да  еще  столь
ужасной! Нет! Один из  них,  по  крайней  мере,  был  моим  другом  и  таким
человеком, о встрече с которым можно только мечтать!
   "Ты говоришь о руководителе британского отдела экстрасенсорики? -  быстро
откликнулся Бату. - Но это Драгошани приказал мне убить его!"
   "Таково  было  наше  задание,  -  встрял  в  разговор  Драгошани.  -   Не
прикидывайся невинной овечкой, монгол. До этого ты убил многих других".
   "Он приказал убить еще и Ладислава  Гирешци,  -  сказал  Бату.  -  Своего
соотечественника, ни в чем не повинного человека. Все дело было в  том,  что
Ладиславу Гирешци была известна  тайна  Драгошани,  тот  факт,  что  он  был
вампиром".
   "Он был опасен для.., для государства! - закричал Драгошани. - Я  работал
на благо России и..."
   - Ты работал только на себя! - перебил его Гарри. - Правда состоит в том,
что ты захотел стать хозяином не только своей страны, но и всего  мира.  Лги
сколько угодно, Драгошани, если ты не можешь не  лгать,  потому  что  вранье
служит отличительной и неотъемлемой чертой вампиров. Но не пытайся  обмануть
самого себя. Ты ведь помнишь, что я разговаривал с Григорием  Боровицем?  Он
что, тоже умер во благо России? Глава вашего отдела экстрасенсорики?!
   "Ну что, получил, Драгошани? - мрачно усмехнулся Тибор. - Тебя поймали на
слове".
   - Не каркай, Тибор, - резко ответил ему Гарри. - Ты поступал еще ужаснее,
чем оба они вместе взятые.
   "Я?! Но почему? Я пятьсот лет пролежал здесь, под землей! Какое зло могло
причинить несчастное существо,  прозябавшее  в  холодной  могиле  наедине  с
червями?"
   - А как насчет пятисот лет, прошедших прежде? - спросил Гарри. - Тебе  не
хуже меня известно, что веками  вся  Валахия  содрогалась  от  твоих  шагов,
трепетала от твоих злодеяний! Сама земля почернела от пролитой тобой  крови!
И не сваливай все на Фаэтора Ференци. Не он один виноват во всем. Он  хорошо
знал, каков ты на самом деле. Иначе он никогда не остановил бы на тебе  свой
выбор...
   "Так вот зачем ты пришел! - после минутного молчания  произнес  Тибор.  -
Чтобы разглагольствовать здесь, обвинять и разоблачать!"
   - Нет, я пришел, чтобы узнать кое-что, - ответил Гарри. - Послушай, я  не
умею лгать так, как ты. Я никогда не был лжецом. Уверен, что никакие  уловки
мне не помогут, потому что ты видишь меня насквозь. Вот почему я лучше скажу
обо всем прямо...
   "Так в чем же дело? - спросил Драгошани. - Если хочешь, рассказывай".
   Не обратив на его слова  никакого  внимания,  Гарри  несколько  мгновений
сидел молча.
   - Тибор, - наконец заговорил он, - ты хотел  узнать,  какое  зло  мог  ты
причинить за последние пятьсот лет, будучи погребенным в своей могиле.
   "Я могу рассказать тебе обо всех  его  злодеяниях!  -  Драгошани  не  мог
смириться с тем, что его игнорировали. - Ты только посмотри на меня!  Я  был
невинным ребенком, когда он обучил меня искусству некромантии. Позже,  когда
я стал юношей, он развратил и околдовал меня с помощью лжи и гипноза. Уже во
взрослого, он вложил в меня свое яйцо, а когда оно выросло, он..."
   - История твоей жизни меня вообще не интересует! - прервал его  Гарри.  -
Ни она, ни тот  поток  клеветнических  претензий  и  обвинений,  которые  ты
выдвигаешь против Тибора или кого-либо другого.
   "Клеветнических?" - вскипел от гнева Драгошани.
   - Замолчи! - терпение у Гарри лопнуло. -  Немедленно  заткнись,  иначе  я
тотчас же  уйду  и  на  все  грядущие  годы  и  века  оставлю  вас  троих  в
одиночестве.
   Наступила мертвая тишина.
   - Прекрасно! - продолжил Гарри. - Так вот, как я уже  сказал,  меня  мало
волнуют преступления Тибора или сомнительные злодеяния, направленные  против
тебя, Борис Драгошани. Но мне очень важно узнать о  том,  что  он  сделал  с
другим человеком. Речь идет о женщине. Ее  имя  Джорджина  Бодеску.  Однажды
зимой она приехала сюда со  своим  мужем.  Произошел  несчастный  случай,  в
результате которого мужчина погиб. Он  умер  здесь,  на  этом  самом  месте.
Женщина была беременна и при виде крови потеряла сознание. А потом...
   "Вот оно что, - с интересом заговорил Тибор. - Но я уже рассказывал  тебе
об  этом.  Ты  хочешь  сказать..,  ты  хочешь  сказать,  что  история  имеет
продолжение?.."
   "Будь осторожен, Гарри Киф, - вмешался Драгошани. - Ничего не говори  ему
больше. Я слышал весь его рассказ от начала  до  конца,  когда  этот  старый
обманщик говорил с тобой. Если еще не рожденный тогда ребенок сейчас вырос и
превратился во взрослого  человека,  он  находится  в  полном  подчинении  у
Тибора. И неважно, что его хозяин уже мертв. Разве  ты  не  понимаешь?  Этот
дьявол возродится вновь - в теле и  разуме  своего  нового  последователя  и
приверженца".
   "Ах ты.., пес! - взревел Тибор. - Ты  же  принадлежишь  к  роду  Вамфири!
Неужели для тебя это ничего не значит?  Мы  сколько  угодно  можем  бороться
между собой, но никогда не должны выдавать свои тайны другим! Будь ты навеки
проклят, Драгошани!"
   "Я и так уже проклят, старый идиот!" - прорычал Драгошани.
   - Что ж, - . - вздохнул  Гарри.  -  Вижу,  что  я  только  теряю  с  вами
драгоценное время. Если так обстоят дела, желаю вам...
   "Подожди! - в голосе Тибора послышалось мучительное страдание.  -  Ты  не
можешь,  сказав  мне  все  это,  вот  так  просто  взять  и   уйти!   Это..,
бесчеловечно!"
   - Да ну? - фыркнул Гарри.
   "Давай заключим сделку. Я завершу свою историю, а ты за это скажешь  мне,
родился ли тот ребенок, жив ли он и.., и как он живет. Договорились?"
   Гарри понимал, что и так сказал слишком много, что  само  по  себе  могло
стать причиной для продолжения беседы. Ему нужно было прояснить  еще  четыре
весьма  важных  момента.  Во-первых:  полную  степень  могущества  вампиров.
Во-вторых: каким именно образом может Тибор попытаться  использовать  Юлиана
Бодеску? В-третьих: услышать до конца рассказ о том,  что  произошло  тысячу
лет назад в замке Тибора Ференци, для того чтобы узнать, что именно осталось
здесь, на этом месте, и если осталось, какая опасность может в связи с  этим
возникнуть. И в-четвертых: каким образом можно уничтожить вампира,  но  так,
чтобы наверняка?
   И наконец: Гарри думал, что знает вполне достаточно, когда восемь месяцев
назад объявил войну и напал на особняк в Бронницах. Но  теперь,  оглядываясь
назад,  он  вдруг  понял,  что  смерть  Драгошани  стала  возможной  лишь  в
результате, целого ряда счастливых случайностей. Прежде всего, Драгошани был
ослеплен - его глаза разрушил отраженный мысленный импульс,  в  тот  момент,
когда он воспользовался украденным у Макса Бату даром против одного из зомби
из числа сторонников Гарри. Да, в той драке у Гарри было хорошее прикрытие -
его татары, зомби, армия, наводившая ужас  на  всех.  Именно  один  из  них,
вызванный Гарри из многовекового убежища, отсек голову Драгошани,  а  другой
пригвоздил  колом  к  его  груди  вампира-паразита,  когда  тот  выполз   из
растерзанного тела хозяина. Самому  Гарри  никогда  бы  не  удалось  сделать
ничего подобного. Фактически единственным достоинством Гарри  было  владение
секретом проникновения в пространство Мебиуса. Когда автоматная очередь едва
ли не надвое рассекла его, он сумел покинуть свое умирающее тело  и  утащить
за собой сознание и разум Драгошани.  В  бесконечности  Мебиуса  он  швырнул
Драгошани в проем  двери,  ведущей  в  прошлое,  и  таким  образом  отправил
некроманта обратно к могиле Тибора. Туда, где перед тем  Драгошани  поддался
соблазну и убил  Тибора,  не  подозревая  о  том,  что  нанесенный  им  удар
определил и его собственную судьбу.  После  этого  бестелесный  разум  Гарри
отыскал в будущем голубую нить жизни сына, присоединился  к  ней,  проник  в
матку Бренды и остался там вместе с ребенком, в ожидании, когда тот родится.
Бренда была его любимой, его женой, а теперь в  определенной  степени  могла
даже считаться его матерью. Его второй матерью.
   А если бы он оставил разум Драгошани там же, где  лежало  его  тело?  Как
долго это тело могло сохраниться? Об этом можно было лишь гадать...
   Гарри очень хотелось знать, как поступили те, кто  выжил  после