века.

     Первым пунктом,  на  котором он делал упор, было отсутствие  единства в
человеке.

     "Величайшая ошибка, - говорил он,  - думать, что человек всегда  один и
тот  же. Человек  никогда не  бывает  долго одним  и  тем  же.  Он постоянно
изменяется; он редко остается неизменным даже в течение получаса. Мы думаем,
что  если человека зовут  Иваном,  он всегда будет Иваном; ничего подобного!
Сейчас это Иван, через  минуту - Петр, а еще через минуту - Николай, Сергей,
Матвей, Семен. А вы  все  еще думаете, что это Иван.  Вы знаете, что Иван не
может делать  некоторых  вещей, например,  не в  состоянии солгать. Затем вы
обнаруживаете, что он солгал, и удивляетесь,  как он мог это сделать. Однако
Иван  и  впрямь  не  может  лгать:  солгал   Николай.  И  когда   появляется
возможность, Николай не в состоянии не лгать. Вы удивитесь, обнаружив, какая
толпа  таких Иванов,  Николаев и  других лиц живет в одном человеке. Если вы
научитесь наблюдать за ними, вам не нужно будет ходить в кинематограф."

     -  Имеет  ли  это какую-нибудь  связь с  сознанием  отдельных  частей и
органов тела? -  спросил я  его по  этому случаю. Я понимаю эту идею,  я сам
нередко чувствую реальность таких сознаний. Я  знаю, что не только отдельные
органы, но  и  каждая часть  тела с  отдельной  функцией обладает  отдельным
сознанием. Правая рука имеет одно сознание,  а левая - другое. Вы это имеете
в виду?

     - Не совсем, - ответил Гурджиев. - Эти сознания тоже существуют, но они
сравнительно  безвредны.  Каждое из них знает свое место и  свое дело.  Руки
знают, что они должны  работать,  ноги знают, что должны  ходить. А вот  эти
Иваны, Петры,  Николаи  -  нечто совсем  другое.  Все они называют себя "я",
иначе говоря,  считают себя хозяевами, и  никто из них  не желает признавать
другого.  Каждый  из  них  халиф  на  час;  он делает то, что  ему нравится,
невзирая ни на  что, а расплачиваться за это впоследствии приходится другим.
И  среди  них  нет  никакого  порядка.  Кто из  них выскочит  наверх, тот  и
становится хозяином. Он хлещет всех направо и налево и ничего  не боится. Но
в  следующее  мгновенье  другой  хватает  кнут  и  бьет   его  самого.   Так
продолжается  в  течение всей человеческой  жизни.  Вообразите  страну,  где
каждый может на пять минут стать царем и  делать в течение этих пяти минут с
царством все, что захочет. А ведь такова наша жизнь.



     Во  время одной  из  бесед  Гурджиев вернулся  к идее  различных  телах
человека.

     - То, что у человека может быть несколько тел, - сказал он, - мы должны
понимать  как идею, как принцип.  Но к нам это не относится: мы знаем, что у
нас только одно физическое тело, никакое другое нам не известно; именно  это
физическое тело  мы  должны изучать.  Но  при этом  необходимо  помнить, что
вопрос не сводится  лишь к физическому телу, что существуют люди, у  которых
может быть два, три и  более  тел. Однако лично  для нас это особой  роли не
играет. Кто-нибудь, вроде Рокфеллера в Америке, может иметь много миллионов;
но  его  миллионы не  помогут  мне, если мне  нечего  есть. То же самое  и с
вопросом о телах. Каждый должен думать о себе; полагаться на других, утешать
себя мыслями о том, чем обладают другие, - бесполезно и бессмысленно.

     -  Как можно  знать о том, что у  человека  есть "астральное  тело"?  -
спросил я.

     -  Есть определенные  способы для  того, чтобы  узнать это,  -  ответил
Гурджиев. - При некоторых условиях можно увидеть "астральное тело", отделить
его от физического  тела и даже сфотографировать вместе  с ним.  Но  гораздо
легче и проще установить существование  "астрального тела" по  его функциям.
"Астральное  тело"  выполняет определенные функции, которых  физическое тело
выполнять не может.  Их присутствие указывает на наличие "астрального тела",
а отсутствие говорит о  его отсутствии. Но  сейчас обсуждать все это слишком
рано. Наше  внимание должно быть сосредоточено на изучении физического тела;
необходимо понять устройство человеческой машины. Наша принципиальная ошибка
состоит в том,  что мы думаем, что у нас  один ум.  Мы называем  функции ума
"сознательными", а все то, что  не входит в этот ум, - "бессознательным" или
"подсознанием".  И  здесь  наша   главная  ошибка.  Позже  мы   поговорим  о
сознательном и бессознательном. А в настоящий  момент я  хочу объяснить вам,
что  деятельность  человеческой  машины,  физического  тела,  находится  под
контролем не одного,  а  нескольких  умов,  совершенно  независимых друг  от
друга, выполняющих особые  функции и имеющих отдельные сферы проявления. Это
следует понять прежде всего, иначе мы не поймем ничего другого.



     После  этого Гурджиев продолжал объяснять  различные функции человека и
центры,  их  контролирующие, в том порядке, в каком  эти понятия  изложены в
лекциях  по психологии.  Объяснения  и  все связанные с  ними беседы  заняли
довольно длительный период; почти в каждой беседе мы возвращалось к основным
идеям о механичности человека,  об отсутствии в нем единства, о том, что  он
не  имеет  выбора,  не может  что-либо  делать и так  далее. Нет возможности
привести все беседы в том порядке, в каком они проходили в действительности,
поэтому я собрал весь психологический и весь космологический материал в двух
отдельных сериях лекций.  В этой  связи необходимо  отметить, что сами  идеи
давались  нам не в той форме, в какой они изложены  в моих записях. Гурджиев
излагал идеи понемногу, как бы оберегая, охраняя их  от нас. Касаясь впервые
каких-нибудь  новых  тем, он  предлагал лишь общие положения,  часто утаивая
самое  существенное.  Иногда он сам  указывал на  очевидные  противоречия  в
предложенных  теориях,  которые на деле  как раз  и  были  следствием  таких
сокрытий  и  умалчиваний. В  следующий  раз, подходя  к тому же  предмету по
возможности под  другим углом, он давал больше; в третий  раз - еще  больше.
Так  было, например,  с вопросом о функциях и  центрах. Сначала он говорил о
трех  центрах:  интеллектуальном,  эмоциональном  и  двигательном,  стараясь
заставить нас распознавать эти функции, находить примеры  и  т.д. Потом, как
независимая и самостоятельная машина,  был добавлен инстинктивный центр, еще
позже -  половой центр. Помню, что некоторые из его замечаний  привлекли мое
внимание Так. говоря о половом центре, он сказал, что практически этот центр
никогда не работает самостоятельно, потому  что  находится в зависимости  от
других  центров   -  интеллектуального,  эмоционального,   инстинктивного  и
двигательного. Говоря об энергии  центров,  он часто возвращался к тому, что
называл неправильной работой центров, и к родив этой работе полового центра.
Он  много  рассказывал  о том,  что все центры крадут у полового центра  его
энергию и производят с ней  совершенно неправильную работу, полную ненужного
возбуждения, а взамен наделяют половой центр бесполезной энергией, с которой
он работать не способен.

     Помню его слова:

     "Великое  дело,  когда  половой  центр работает  со  своей  собственной
энергией; но это бывает крайне редко."

     Припоминаю и  другое  его  замечание,  которое  впоследствии  оказалось
основой  для многих  неверных рассуждений и ошибочных заключений,  а именно,
его слова о том, что три центра нижнего этажа - инстинктивный,  двигательный
и половой - работают в порядке трех сил, что  половой  центр обычно является
нейтрализующей силой  по отношению к инстинктивному и двигательному центрам,
действующим как активная и пассивная сила.

     Метод  объяснения,  о  котором  я говорю, и  умолчания Гурджиева  в его
первых  беседах  привели  к  тому,  что  возникло  непонимание,  особенно  в
последующих  группах,  не  связанных  с  моей  работой.  Многие   обнаружили
противоречия   между   первым   изложением   данной   идеи  и   последующими
разъяснениями;  иногда,  стараясь  держаться  как  можно  ближе  к   первому
толкованию,  они  создавали  фантастические  теории,   не  имеющие  никакого
отношения к тому, что на самом деле говорил Гурджиев. Так, некоторые  группы
удержали идею трех центров (повторяю, эти группы не  были связаны со мной) и
каким-то  образом  связали  ее  с   идеей  трех  сил,  с  которой  у  нее  в
действительности нет никакой  связи,  прежде всего потому,  что  у  обычного
человека центров не три, а пять.

     Это соединение  двух  идей разного порядка,  масштаба и  значения  дало
начало дальнейшим случаям  непонимания и исказило всю  систему для  тех, кто
думал  подобным  образом. Возможно,  сама  идея  о  том,  что  три центра  -
интеллектуальный,  эмоциональный и двигательный  - являются  выражением трех
сил,  возникла из  неправильно  понятых  и  ошибочно  повторенных  замечаний
Гурджиева о взаимоотношениях между тремя центрами нижнего этажа.

     После  первой  беседы  о центрах  Гурджиев  почти  каждый  раз добавлял
чтонибудь  новое. Как я сказал,  сперва  он  говорил о трех центрах, затем о
четырех, о пяти и впоследствии о семи центрах.

     Едва ли в  эти беседы входили  подробности о  частях  центров. Гурджиев
сказал,  что центры  делятся  на положительную и отрицательную  части, но не
указал, что такое деление для разных центров не одинаково. Затем он говорил,
что каждый центр  делится на три  части, три этажа, каждая из которых в свою
очередь  делится,  еще  на три  части.  Но он не  дал  никаких примеров и не
указал,  что  внимательное  наблюдение  дает  возможность  различать  работу
отдельных частей центров. Все это и многое  другое было установлено позднее.
Например,  хотя   он  заложил  основание   для   изучения  роли  и  значения
отрицательных  эмоций, равно как  и методов борьбы с ними (в виде  отказа от
отождествления, отсутствия  мнительности,  умения не  выражать отрицательные
эмоции), он не завершил эти теории и не  объяснил,  что отрицательные эмоции
совершенно бесполезны, что для них не существует нормального центра.

     Далее  я  воспроизведу беседы и лекции в  петербургской  и  последующих
группах в  том порядке, в  каком я  их  помню, стараясь  избегать повторения
того, что приводится в первой и второй сериях лекций. Но в некоторых случаях
повторения неизбежны, и  изложение  идей системы в том виде, в каком  их дал
сам Гурджиев, на мой взгляд, представляет большой интерес.



     На встрече кто-то спросил:

     - Как следует понимать эволюцию?

     - Эволюцию человека, - ответил Гурджиев, - можно  понимать как развитие
в нем тех сил и возможностей, которые никогда  не развиваются сами  по себе,
механически.  Только  такого  рода развитие,  такой  тип  роста указывает на
подлинную  эволюцию  человека. Нет  и  не  может  быть  никакого иного  рода
эволюции.

     "Вот перед вами человек в нынешний момент его развития. Природа создала
его  таким,  каков  он есть:  притом в  большинстве  случаев, насколько  нам
известно, он  таким  и остается.  Изменения, которые наверняка нарушат общие
требования природы, могут произойти только у отдельных единиц.

     "Для того чтобы понять закон эволюции человека, необходимо уяснить, что
до  известного пункта  эта эволюция  вовсе  не является  необходимой;  иными
словами, она не  нужна природе  в  данный момент ее  собственного  развития.
Скажем более точно:  эволюция человечества соответствует эволюции планет, но
сама  эта эволюция планет  протекает  для нас в  течение  бесконечно  долгих
циклов времени.  На  протяжении  того  периода,  который  способен  охватить
человеческий  ум,  в жизни  планет  не  происходит  существенных  изменений:
соответственно,  не  могут иметь  места и никакие  принципиальные перемены в
жизни человечества.

     "Человечество не прогрессирует и не эволюционирует. То, что нам кажется
прогрессом  или эволюцией,  -  это  лишь  частичное  видоизменение,  которое
немедленно  уравновешивается соответствующим  изменением  в  противоположном
направлении.

     "Человечество,  как и все остальные виды органической жизни, существует
на Земле для  нужд и целей всей Земли. И  оно в  точности  соответствует  ее
потребностям в настоящее время.

     "Только  такая теоретическая и далекая от жизни мысль, как европейская,
способна представить  себе эволюцию  человека  как процесс,  не  связанный с
окружающей  природой, рассматривать  эволюцию  как  постепенную  победу  над
природой.  Это  совершенно  невозможно.  Своей  жизнью, смертью.  эволюцией,
вырождением  человек  в  равной  степени  служит  природе:  вернее,  природа
одинаково использует возможности как  эволюции, так и  вырождения, возможно,
для разных своих целей. В  то  же время,  человечество в совокупности  не  в
состоянии ускользнуть из-под власти природы, ибо даже в борьбе с ней человек
действует в согласии  с ее целями. Эволюция  больших масс людей противоречит
целям  природы. Человек обладает возможностями эволюции;  эволюция небольшой
части человечества, какого-то его процента может совпадать с целями природы:
но  эволюция человечества в целом, т.е.  развитие этих возможностей  у  всех
людей, у большинства, даже у значительного их числа, не является необходимой
для  целей Земли  или  мира планет: более того, эволюция значительного числа
людей могла бы оказаться вредной или роковой. Поэтому существуют особые силы
планетарного  характера,  которые   препятствуют  эволюции  больших  масс  и
удерживают их на должном уровне.

     "Так, эволюция  человечества,  превышающая  известный  уровень,  точнее
говоря,  некоторый  процент,  может оказаться роковой для  Луны. В настоящее
время   Луна   питается   органической   жизнью,   питается   человечеством.
Человечество  это  часть  органической  жизни:  следовательно,  человечество
представляет собой пищу  для  Луны. Если бы все люди  стали слишком разумны,
они не захотели бы, чтобы их поедала Луна.

     "Но в то же время возможности  эволюции существуют, них можно развить у
отдельных  индивидов  с помощью  соответствующего знания  и  соответствующих
методов. Такое развитие  происходит только в  интересах самого человека, так
сказать, против интересов и сил мира планет.  Человек должен это понять: его
эволюция необходима только ему  самому. Никто другой в ней не заинтересован,
и  никто   не   обязан   и  не  намерен   помогать   ему.  Наоборот,   силы,
противодействующие  эволюции  больших  масс   человечества,  препятствуют  и
развитию отдельного индивида. Человек должен их перехитрить. И  один человек
способен это сделать, а все человечество - не может. Позднее вы поймете, что
все эти препятствия очень полезны для человека: если бы они не существовали,
их следовало бы создать намеренно, потому что только преодолевая препятствия
человек развивает те качества, в которых он нуждается.

     "Таковы  основы  правильной  точки зрения  на  эволюцию  человека.  Нет
принудительной, механической эволюции. Эволюция - это результат сознательной
борьбы.  Природа в эволюции не нуждается, она ее не желает и борется с  ней.
Эволюция  необходима  только   самому  человеку,  когда   он  осознает  свое
положение, уяснит возможность его изменения. поймет, что он обладает силами,
которыми не пользуется, богатствами, которых не видит. Эволюция возможна как
вступление во владение  этими силами и богатствами. Но  если бы все люди или
большая их часть поняли  это  и пожелали добыть  то,  что принадлежит  им по
праву  первородства,  эволюция  вновь  стала бы невозможной.  Возможное  для
индивида невозможно для масс.

     "Преимущества отдельного индивида состоят в том, что  он очень мал, и в
общем  хозяйстве природы  не имеет  значения, будет на  одного механического
человека меньше или больше. Легко  представить себе это соотношение  величин
через  соотношение  между  микроскопически   малой  клеткой  и  человеческим
организмом. Наличие или  отсутствие  одной клетки  в жизни  тела  ничего  не
меняет. Мы неспособны сознавать ее, и она не в  состоянии оказать влияние на
жизнь и функции организма. Точно так же человек чересчур мал для того, чтобы
влиять на жизнь космического организма, к которому он относится, принимая во
внимание его величину, как клетка к его собственному организму. И вот именно
это обстоятельство делает возможной его  "эволюцию",  на нем и  основываются
его "возможности".

     "Говоря  об  эволюции, необходимо с самого начала понять,  что  никакая
механическая эволюция невозможна. Эволюция человека - это эволюция сознания,
а "сознание" не может эволюционировать бессознательно. Эволюция человека это
эволюция  его  воли; а  "воля"  не  в  состоянии эволюционировать  невольно.
Эволюция  человека  - это  эволюция его способности  делать; а "делание"  не
может быть результатом вещей, которые "случаются".

     "Люди не знают, что такое  человек. Им приходится  иметь дело  с  очень
сложной машиной, гораздо более  сложный, чем  двигатель паровоза, автомобиля
или аэроплана. Но они ничего или почти ничего не знают о конструкции, работе
и возможностях этой  машины, они не понимают даже ее простых функций, потому
что не знают  целей этих  функций. Они неясно представляют себе, что человек
обязан  знать,  как  управлять  своей машиной  подобно  тому,  как управляют
паровозом,   автомобилем  или  аэропланом.  Ибо   некомпетентное  управление
человеческой машиной  так  же  опасно, как  некомпетентное  управление любой
сложной  машиной.  Все  понимают  это  правило  по  отношению  к  аэроплану,
автомобилю или паровозу; но  очень редко кто-либо принимает его во внимание,
когда речь идет  о человеке вообще или  о нем самом  в частности.  Считается
правильным и законным думать, что природа дала человеку необходимые знания о
его  машине.  Однако люди понимают, что инстинктивное знание о машине никоих
образом не достаточно. Почему они изучают медицину и пользуются ее услугами?
Разумеется,  потому  что они понимают свое незнание человеческой  машины. Но
они и не  подозревают, что ее можно знать гораздо лучше, чем ее знает наука,
не подозревают, что с ней можно выполнять совершенно иную работу."



     Очень часто, почти  в каждой беседе, Гурджиев  возвращался к вопросу об
отсутствии в человеке единства.

     -  Одна из главных ошибок человека, - говорил  он, о которой необходимо
помнить, - это его иллюзия относительно своего "я".

     "Человек, каким  мы его знаем, "человек-машина", который не в состоянии
что-либо  "делать",  с  которым и  через  которого  все  "случается",  лишен
постоянного и единого "я". Его "я" меняется так  же быстро,  как  его мысли,
чувства и  настроения;  и он совершает  большую  ошибку, считая  себя всегда
одним и  тем же  лицом; в действительности, он - всегда другая личность,  не
та, какой он был мгновение назад.

     "Человек, не имеет постоянного и  неизменного "я". Каждая мысль, каждое
настроение, каждое желание, каждое ощущение говорят: "Я". И  в  любом случае
считается несомненным, что это "я" принадлежит целому,  всему  человеку, что
мысль,  желание или отвращение выражены  этим  целым.  На самом же  деле для
такого предположения  нет никаких оснований. Всякая  мысль,  всякое  желание
человека  появляются  и живут совершенно отдельно и независимо от целого.  И
целое  никогда  не выражает себя  по  той причине,  что  оно,  как  таковое,
существует только физически, как вещь, а в  абстрактном виде -  как понятие.
Человек не обладает индивидуальным Я.  Вместо него существуют сотни и тысячи
отдельных  маленьких   "я",  нередко  совершенно   неизвестных  друг  другу,
взаимоисключающих  и несовместимых. Каждую минуту, каждое мгновение  человек
говорит или думает: "я". И  всякий раз это "я" различно. Только что это была
мысль,  сейчас это желание  или ощущение,  потом другая мысль  -  и  так  до
бесконечности. Человек - это множественность. Имя ему - легион.

     "Смена "я", их постоянная и явная борьба за верховенство контролируется
внешними  влияниями.  Тепло,  солнечный  свет,  хорошая  погода-  немедлен