не видел того, что видели его друзья. Кроие того, один из них
снял вс„ представление кинокамерой. 'Но когда мы этим же вечером проявили
пл„нку, - пишет автор, - на ней ничего не оказалось'.
Самое забавное - то, что автор не понимает самую чудесную сторону своего
последнего утверждения. Но его упорство при описании 'фокуса с канатом' и
'массового гипнотизма' (т.е. как раз того, что не существует) весьма характерно.


Говоря о гипнотизме, необходимо упомянуть о самогипнозе.
Возможности самогипноза также сильно преувеличены. В действительности,
самогипноз без помощи искусственых средств возможен лишь в очень малой степени.
Вызывая в себе некое пассивное сосотяние, человек может ослабить то
противодействие, которое оказывает, например, логика или здравый смысл, и
целиком подчинить себя какому-нибудь желанию. Это допустимая форма самогипноза.
Но самогипноз никогда не достигает формы сна или каталепсии. Если человек
стремится преодолеть какое-то сильное внутреннее сопротивление, он прибегает к
наркотикам. Алкоголь - одно из главных средств самогипноза. Роль алкоголя как
средства самогипноза ещ„ далеко не изучена.
Внушение необходимо изучать отдельно от гипнотизма.
Гипнотизм и внушение постоянно смешивают; поэтому место, занимаемое ими в жизни,
оста„тся не вполне определ„нным.
На самом же деле внушение представляет собою фундаментальный факт. Если бы не
существовало гипнотизма, в нашей жизни ничего бы не изменилось, зато внушение
является одним из главных факторов как индивидуальной, так и общественной жизни.
Если бы не существовало внушения, жизнь людей приобрела бы совершенно иную форму
и тысячи известных нам явлений просто не могли бы существовать.
Внушение может быть сознательным и бессознательным, намеренным и ненамеренным.
Область сознательного и намеренного внушения чрезвычайно узка по сравнению с
областью внушения бессознательного и ненамеренного.
Внушаемость человека, т.е. его склонность подчиняться внушениям, бывает самой
разной. Человек может целиком зависеть от внушений, не иметь в себе ничего,
кроме внуш„нного материала, может подчиняться всем достаточно сильным внушениям,
какими бы противоречивыми они ни были, а может оказывать внушениям некоторое
противодействие, по крайней мере, поддаваться внушениям только определ„нного
рода и отвергать другие. Но даже такое противодействие наблюдается довольно
редко. Обычно человек целиком и полностью зависит от внушений; вся его
внутренняя структура (равно как и внешняя) создана и обусловлена преобладающими
внушениями.
С самого раннего детства, с момента первого сознательного восприятия внешних
впечатлений человек подпадает под власть намеренных и ненамеренных внушений.
Определ„нные чувства, правила, принципы и привычки внушают ему намеренно; а
способы действия, мышления и чувства, идущие против этих правил - ненамеренно.
Последние внушения действуют благодаря склонности к подражанию, которой обладают
все. Люди говорят одно, а делают другое. Реб„нок слушает одно, а подражает
другому.
Способность к подражанию, свойственная как детям, так и взрослым, значительно
усиливает внушаемость.
Двойной характер внушений постепенно развивает двойственность и в самом
человеке. С самого раннего возраста он привыкает к тому, что ему необходимо
выказать те мысли и чувства, которых от него в данный момент ожидают, и скрыть
то, что он действительно думает и чувствует. Такая привычка становится его
второй натурой. С течением времени он, также благодаря подражанию, начинает в
равной степени доверять обеим сторонам своей психики, которые развивались под
воздействием противоположных внушений. Их противоречие друг другу его не
беспокоит, во-первых, потому что он не может видеть их вместе; во-вторых, потому
что его способность не тревожиться по поводу жтого противоречия тоже ему
внушена, ибо никто не обращает на это внимания.
Домашнее воспитание, семья, старшие братья и с„стры, родители, родственники,
прислуга, друзья, школа, игры, чтение, театр, газеты, разговоры, высшее
образование, работа, женщины (или мужчины), мода, искусство, музыка, кино,
спорт, жаргон, принятый в сво„м круге, обычные шутки, обязательные увеселения,
обязательные вкусы и обязательные запреты - вс„ это и многое другое суть
источники новых и новых внушений. Все эти внушения - неизменно двойные, т.е. они
создают одновременно то, что необходимо показывать, и то, что следует скрывать.
Невозможно даже представить себе человека, свободного от внушений, такого
человека, который действительно думает, чувствует и действует так, как он сам
может думать, чувствовать и действовать. В своих верованиях, взглядах и
убеждениях, в своих идеях, чувствах и вкусах, в том, что ему нравится и не
нравится, в каждом сво„м движении, в каждой мысли человек связан тысячью
внушений, которым он подчиняется, даже не замечая этого, внушая себе, что это он
сам так думает и сам так чувствует.
Подчинениевнешним влияниям до такой степени пропитывает всю жизнь человека, его
внушаемость настолько велика, что его обычное, нормальное состояние можно
назвать полугипнотическим. Известно, что в некоторых ситуациях, в некоторые
моменты внушаемость человека может возрастать ещ„ больше, так что он доходит до
полной утраты независимого суждения, решения или выбора. Эта черта особенно
приметна в психологии толпы, в различных массовых движениях, в религиозных,
революционных, патриотических и панических настроениях, когда даже кажущаяся
независимость индивида совершенно исчезает.
Вс„ жто, вместе взятое, созда„т одну сторону 'внуш„нной жизни' человека. Другая
сторона находится в н„м самом: во-первых, в подчинении его так называемых
сознательных (т.е. интеллектуально-эмоциональных функций) влияниям и внушениям,
исходящим из так называемых бессознательных (т.е. не воспринимаемых умом)
голосов тела, бесчисленных затемн„нных сознаний внутренних органов и внутренних
жизней; во-вторых, в подчинении всех этих внутренних жизней совершенно
бессознательным и ненамеренным внушениям рассудка и эмоций.
Первое, т.е. подчинение интеллектуально-эмоциональных функций инстинктивной
сфере, довольно подробно рассмотрено в литературе по психологии, хотя большую
часть того, что написано по этим вопросам, следует принимать с крайней
осторожностью. Второе, т.е. подчинение внутренних функций бессознательному
влиянию нервно-мозгового аппарата, почти не изучено. Между тем, именно оно
представляет огромный интерес с точки зрения понимания внушения и внушаемости
вообще.
Человек состоит из бесчисленных жизней. Каждая часть тела, выполняющая
определ„нную функцию, каждая ткань, каждый орган, каждая клетка - все они имеют
свою особую жизнь и сво„ особое сознание. Эти сознания существенно отличаются по
своему содержанию и функциям от интеллектуально-эмоционального сознания,
известного нам и принадлежащего всему организму в целом. Но это сознание никоим
образом не является единственным. Более того, оно не является ни самым сильным,
ни самым ясным. Только благодаря своему положению, так сказать, на границе
внутреннего и внешнего миров, оно обретает господствующую позицию и возможность
внушать свои идеи затемн„нному внутреннему сознанию. Отдельные внутренние
сознания постоянно прислушиваются к голосу рассудка и эмоций. Этот голос
привлекает их, подчиняет своей власти. Почему? Это может показаться странным,
если учесть, что внутренние сознания зачастую более тонки и остры, ноьоин живут
в темноте, внутри организма. Мозговое состояние представляется им гораздо более
сведущим, чем они, поскольку оно направлено во внешний мир. И вся эта толпа
живущих во тьме внутренних сознаний непрерывно следит за жизнью внешнего
сознания, пытаясь ей подражать. Головное сознание ничего об этом не знает и
обрушивает на них тысячи разнообразных внушений, которые нередко противоречат
друг другу и оказываются бессмысленны и вредны для организма.
Внутренние сознания похожи на провинциальную толпу, которая прислушивается к
мнениям жителей столицы, подражает их вкусам и манерам. То, что говрят 'ум' и
'чувство', то, что они делают, чего хотят, чего боятся, немедленно становится
известным в самых отдал„нных и т„мных уголках сознания, и, конечно, в каждом из
них вс„ это объясняется и понимается по-своему. Совершенно необязательная,
парадоксальная идея мозгового сознания, которая случайно 'пришла в голову' и так
же случайно забудется, воспринимается как откровение какой-нибудь соединительной
тканью, которая, естественно, переделывает е„ на свой лад и начинает 'жить' в
соответствии с этой идеей. Желудок можно совершенно загипнотизировать
бессмысленными вкусами и антипатиями чисто 'эстетического' свойства; сердце,
печень, почки, нервы, мышцы - все они могут так или иначе подчиняться внушениям,
бессознательно посланным им мыслями и эмоциями. Значительное число явлений нашей
внутренней жизни, особенно нежелательные явления, фактически зависят от этих
внушений. Существование и характер этих т„мных сознаний объясняет заодно и
многие явления в мире снов.
Ум и чувство забывают об этой толпе, которая слушает их голоса, или вообще
ничего о ней не знают и часто говорят чересчур громко, когда им лучше было бы
помолчать и не выражать своих мнений, поскольку их мнения, случайные и
мимол„тные для них самих, могут произвести на внутренние сознания очень сильное
впечатление. Если мы не желаем подпасть под власть бессознательного
самовнушения, нам следует с осторожностью относится к тем словам, которые мы
употребляем, когда говорим сами с собой, к интонациям, с которыми произносятся
эти слова, хотя сознательно мы не прида„м ни словам, ни интонациям никакого
значения. Мы должны помнить о 'т„мных людях', которые прислушиваются у дверей
нашего сознания, делают свои выводы из того, что слышат, и с невероятной
л„гкостью подчиняются всевозможным искушениям и страхам и и начинают в панике
метаться от какой-нибудь простой мысли о том, что можно опоздать на поезд или
потерять ключ. Нам необходмио понимать значение этой внутренней паники или,
скажем, той ужасной подавленности, которая внезапно охватывает нас при виде
серого неба и накрапывающего дождя. Она означает, что наши внутренние сознания
уловили случайную фразу: 'Какая мерзкая погода!', которую мы произнесли с
большим чувством, и поняли е„ по-своему, в том смысле, что отныне погода всегда
будет отвратительной, что никакого выхода не предвидится, что вообще не стоит
больше жить и работать.
Но вс„ это относится к бессознательному самовнушению. Область преднамеренного
самовнушения в нашем обычном состоянии настолько незначительна, что говорить о
каком-либо практическом его применении не приходится. И вс„ же, вопреки всем
фактам, идея сознательного самовнушения вызывает у людей доверие к себе, тогда
как идея изучения непроизвольного внушения и непроизвольной внушаемости никогда
не станет популярной. Ибо она в большей степени, чем что-либо другое, разрушает
миллионы иллюзий и показывает человека таким, каков он есть. А человек ни в коем
случае не хочет этого знать - и не хочет потому, что против такого знания
выступает самое сильное внушение: то внушение, которое побуждает человека быть и
казаться иным по сравнению с тем, что он есть.
1905 - 1929 гг.



ГЛАВА 8. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ МИСТИКА
Магия и мистика. - Некоторые положения. - Методы магических операций. - Цель
моих опытов. - Начало опытов. - Первые результаты. - Ощущение двойственности. -
Неизвестный мир. - Отсутствие отдельности. - Бесконечное множество новых
впечатлений. - Изменение взаимоотношений между субъектом и объектом. - Мир
сложных математических отношений. - Формирование схемы. - Попытки выразить
словами зрительные впечатления. - Попытки вести разговор во время опытов. -
Чувство удлинения времени. - Попытки делать заметки во время опытов. - Связь
между дыханием и сердцебиением. - Момент второго перехода. - 'Голоса',
появляющиеся в переходном состоянии. - Роль воображения в переходном состоянии.
- Новый мир за вторым порогом. - Бесконечность. - Ментальный мир 'арупа'. -
Понимание опасности. - Эмоциональная насыщенность опытов. - Число 'три'. -
Другой мир внутри обычного мира. - Все вещи связаны. - Старые дома. - Лошадь на
Невском. - Попытки формулировок. - 'Мышление в других категориях. -
Соприкосновение с самим собой. - 'Я' и 'он'. - 'Пепельница'. - 'Вс„ жив„т'. -
Символ мира. - Движущиеся знаки вещей, или символы. - Возможность влиять на
судьбу другого человека. - Сознание физического тела. - Попытки видеть на
расстоянии. - Два случая усиления способности восприятия. - Фундаментальные
ошибки нашего мышления. - Несуществующие идеи. - Идея триады. - Идея 'я'. -
Обычное ощущение 'я'. - Три разных познания. - Личный интерес. - Магия. -
Познание, основанное на вычислениях. - Чувства, связанные со смертью. - 'Длинное
тело жизни'. - Ответственность за события чужой жизни. - Связь с прошлым и связь
с другими людьми. - Два аспекта мировых явлений. - Возвращение к обычному
состоянию. - М„ртвый мир вместо живого мира. - Результаты опытов.


В 1910-1911 гг. в результате довольно подробного знакомства с существующей
литературой по 'теософии' и 'оккультизму', а также с немногочисленными научными
исследованиями явлений колдовства, волшебства, магии и т.п., я приш„л к
некоторым выводам, которые сформулировал в виде следующих положений:
  Все проявления необычных и сверхнормальных сил человека, как внутренних, так и
  внешних, следует разделить на две главные категории: магию и мистику.
  Определение этих трудностей представляет большие трудности; во-первых, потому
  что в общей и специальной литературе оба они часто употребляются в совершенно
  ошибочном смысле; во-вторых, потому что в мистике и в магии, взятых в
  отдельности, есть много необъясн„нного; в-третьих, потому что взаимоотношения
  между мистикой и магией также остаются неисследованными.
  Выявив трудности с точным определением, я решил принять приблизительное.
  Магией я назвал все случаи усиленного действия и конкретного познания при
  помощи средств, отличающихся от обычных; я подразделил магию на объективную,
  т.е. имеющую реальные результаты, и субъективную, т.е. с воображаемыми
  результатами. Мистикой я назвал все случаи усиленного чувства и абстрактного
  познания.
  Итак, объективная магия - это усиленное действие и конкретное познание.
  'Усиленное действие' означает, в данном случае, реальную возможность влияния
  на предметы, события и людей без помощи обычных средств, действие на
  расстоянии, сквозь стены, действие во времени, т.е. в прошлом или будущем;
  далее, здесь имеется в виду возможность влияния на 'астральный' мир, если
  таковой существует, т.е. на души умерших, на 'элементали', неизвестные нам
  добрые и злые силы. Конкретное познание включает в себя ясновидение во времени
  и пространстве, 'телепатию', чтение мыслей, психометрию, умение видеть
  'духов', 'мыслеформы', 'ауры' и тому подобное, опять-таки в том случае, если
  вс„ это существует.
  Субъективная магия - это все случаи воображаемого действия и познания. Сюда
  относятся искусственно вызванные галлюцинации, сны, принимаемые за реальность,
  чтение собственных мыслей, принятых за чьи-то сообщения, полунамеренное
  создание астральных видений, 'хроника Акаши' и подобные чудеса.
  Мистика по своей природе субъективна, поэтому я не выделял в особую группу
  явлений объективную мистику. Тем не менее, я сч„л возможным иногда называть
  'субъективной мистикой' псевдо-мистику, или ложные мистические состояния, не
  связанные с усиленными чувствами, но приближающиеся к истерии и псевдо-магии;
  иными словами, это - религиозные видения или галлюцинации в конкретных формах,
  т.е. вс„ то, что в православной литературе называется 'прелестью' (см. выше,
  глава 6).
  Существование обхективной магии нельзя считать установленным. Научная мысль
  долго е„ отрицала, признавая только субъективную магию как особого рода гипноз
  или самогипноз. В последнее время, однако, в научной и претендующей на
  научность литературе, например, в трудах по исследованию 'спиритизма',
  встречаются некоторые допущения возможности е„ существования. Но эти допущения
  столь же ненад„жны, сколь и предыдущие отрицания. 'Теософская' и 'оккультная'
  мысль призна„т возможность объективной магии, однако в одних случаях явно
  смешивает е„ с мистикой, а в других - противопоставляет этот феномен мистике
  как бесполезный и аморальный или, по крайней мере, опасный - как для
  практикующего 'магию', так и для других людей, и даже для всего человечества.
  Вс„ это преподносится в утвердительной форме, хотя удовлетворительные
  доказательства реального существования и возможности объективной магии
  отсутствуют.
  Из всех необычных состояний сознания, свойственных человеку, можно
  рассматривать, как полностью установленные, только мистические состояния
  сознания и некоторые феномены субъективной магии, прич„м последние почти вс„
  сводятся к искусственному вызыванию желаемых видений.
  Все установленные факты, относящиеся к необычным состояниям сознания и
  необычным силам человека, как в области магии, хотя бы и субъективной, так и в
  области мистики, связаны с чрезвычайно своеобразными состояниями эмоциональной
  напряж„нности и никогда не наблюдаются без них.
  Значительная часть религиозной практики всех религий, а также разнообразные
  ритуалы, церемонии и тому подобное имеют своей целью как раз создание таких
  эмоциональных состояний; согласно первоначальному пониманию им приписывают
  'магические' или 'мистические' силы.
  Во многих случаях, когда имеет место намеренное вызывание мистических
  состояний или производство магических феноменов, можно обнаружить применение
  наркотических средств. Во всех религиях древнего происхождения, даже в их
  современной форме, сохраняется применение благовоний, ароматов и мазей,
  которые первоначально использовались, возможно, вместе с веществами, влияющими
  на эмоциональные и интеллектуальные функции человека. Можно проследить, что
  подобные вещества широко употреблялись в древних мистериях. Многие авторы
  установили роль священных напитков, которые получали кандидаты в посвящение,
  например, во время элевсинских мистерий; вероятно, они имели вполне реальный,
  а вовсе не символический смысл. Легендарный священный напиток 'сома', играющий
  очень важную роль в индийской мифологии и в описании разнообразных мистических
  церемоний, возможно, действительно существовал как напиток, приводящий людей в
  определ„нное состояние. В описаниях колдовства и волшебства у всех народов и
  во все времена непременно упоминается применение наркотиков. Мази ведьм,
  служившие для пол„та на шабаш, различного вида колдовские и магические напитки
  приготовлялись или из растений, обладающих возбуждающими, опьяняющими и
  наркотическими свойствами, или из органических экстрактов того же характера,
  или из растительных и животных веществ, которым приписывались такие же
  свойства. Известно, что для подобных целей, как и в случаях колдовства,
  пользовались беленой (белладонной), дурманом, экстрактом мака (опий) и
  особенно индийской конопл„й (гашиш). Можно проследить и проверить случаи
  употребления этих веществ, так что никакого сомнения в их значении не
  оста„тся. Африканские колдуны, интересные сведения о которых можно найти в
  отч„тах современных исследователей, широко применяют гашиш; сибирские шаманы
  для приведения себя в особое возбужд„нное состояние, при котором они могут
  предсказывать будущее (действительное или воображаемое) и влиять на
  окружающих, используют ядовитые грибы - мухоморы.
В книге У. Джеймса 'Многообразие религиозного опыта' можно найти интересные
наблюдения, относящиеся к значению мистических состояний сознания и той роли,
которую могут играть в вызывании таких состояний наркотики.
Различные упражнения йоги: дыхательные упражнения, необычные позы, движения,
'священные пляски' и т.п. преследуют ту же самую цель, т.е. созд