ественной Матери, чтобы она исцелила
  вашу болезнь?

  Бхагаван ответил:

  - Когда я думаю о Матери, мо„ физическое тело исчезает, и я оказываюсь вне
  него. Поэтому мне невозможно молиться о ч„м-то, относящемся к этому телу.'
Итак, вс„, чего человек достигает на пути бхакти-йоги, не имеет никакой ценности
с земной точки зрения и не может быть использовано для достижения земных благ.
Невозможность пут„м аргументации доказать другому существование того, что сам он
не переживает эмоционально, заставляла того же Рамакришну учить, что бхакти-йога
- наилучший из всех путей йоги, так как он не требует доказательств. Бхакти-йога
обращается непосредственно к чувству, сближая тех людей, которые не одинаково
мыслят, а одинаково чувствуют.
Рамакришна считал бхакти-йогу самым простым и л„гким пут„м также потому, что
этот путь требует разрушения привязанности ко всему земному, самоотречения,
отказа от своей воли и безусловного предания себя Богу.
Но так как для многих именно это и является самым трудным, уже одно это
обстоятельство показывает, что бхакти-йога - путь для людей определ„нного типа,
определ„нного душевного склада, что бхакти-йогу нельзя считать пут„м, который
доступен всем.
Бхакти-йога имеет много общего с раджа-йогой. Подобно раджа-йоге, бхакти-йога
включает в себя методы сосредоточения, медитации и созерцания, но предметом
сосредоточения, медитации и созерцания является не 'я', а Бог, т.е. Всеобщее, в
котором совершенно исчезает крохотная искорка человеческого сознания.
Практическое значение бхакти-йоги состоит в воспитании эмоций. Бхакти-йога есть
метод 'дрессировки', 'приручения' эмоций для тех, кто обладает особенно сильными
эмоциями, но чьи религиозные эмоции, которые должны бы подчинить себе все прочие
чувства, разбросаны, не сосредоточены, сразу же уносят человека далеко и
вызывают сильные реакции. Вместе с тем, это метод развития религиозных эмоций у
тех, в ком они слабы. Бхакти-йога, в некотором смысле, есть дополнение к любой
религии или введение в религию для человека нерелигиозного типа.
Идеи бхакти-йоги ближе и понятнее Западу, нежели идеи всех других йог из-за
того, что в западной литературе имеются труды по 'религиозной практике',
родственные по своему духу и смыслу бхакти-йоге, хотя и качественно отличные от
не„.
Труды подобного рода, появлявшиеся в протестантских странах, например, труды
немецких мистиков XVI, XVII и XVIII веков, нередко представляют интерес; Однако
протестантизм слишком решительно отс„к себя от всех традиций, и авторам
указанных трудов пришлось явно или скрыто искать поддержки своим методам в
'оккультизме' и 'теософии' того или иного типа.
В католицизме вс„, что имело хоть какую-то жизнь, было убито во времена
инквизиции; католические труды по религиозной практике, такие как широко
известная книга св. Игнатия Лойолы, суть не что иное, как руководства для
создания галлюцинаций определ„нного и стереотипного характера - Иисуса на
кресте, Девы Марии с Младенцем, святых, мучеников, 'ада', 'рая' и т.п. Иными
словами, они учат переносить сновидения в бодрственное состояние, превращать
которые в образы - вполне возможный процесс, называемый в псевдо-оккультизме
'ясновидением'. Такие же методы создания псевдо-ясновидения существуют в
современном оккультизме и играют в н„м довольно важную роль.
Любопытная пародия на эти методы есть в книге Элифаса Леви 'Догмы и ритуал
высшей магии', где автор описывает вызывание дьявола. К несчастью, лишь немногие
читатели Элифаса Леви понимают, что имеют дело с пародией.
Псевдо-ясновидение, 'сны в бодрственном состоянии', желаемые и ожидаемые
галлюцинации называются в православной мистической литературе 'прелестью' *.
Для православной мистики весьма характерно, что она предупреждает людей и
предостерегает как раз от того, что католицизм и псевдо-оккультизм предлагают и
советуют.
Самые интересные труды по религиозной практике можно найти в литературе
православной церкви. Во-первых, существует шеститомное собрание произведений под
заглавием 'Добротолюбие'. Большая часть этих сочинений переведена с греческого
языка; они содержат описания мистических переживаний, уставы и правила
монастырской жизни, правила для молитвы и созерцания, описания особых методов,
очень близких к методам хатха-йоги (принятых и в бхакти-йоге): дыхание,
различные позы и т.п.
Кроме 'Добротолюбия' следует отметить небольшую книжку середины XIX столетия;
перед войной она продавалась в России в третьем издании 1884 года. Книга
называется 'Откровенные рассказы странника духовному своему отцу'. Написана она
неизвестным автором и представляет собой как бы введение в 'Добротолюбие' и
одновременно является вполне самостоятельным трактатом о религиозной практике,
очень близкой к бхакти-йоге. Знакомство с этой небольшой книжкой да„т точное
представление о характере и духе бхакти-йоги.
'Рассказы странника' - вещь исключительно интересная даже с точки зрения чисто
литературных достоинств. Это одна из малоизвестных жемчужин русской литературы.
Как сам странник, так и встречающиеся ему люди - вс„ это живые русские типы;
многие из них дожили до нашего времени, и мы, живущие ныне, видели и встречали
их.
Трудно сказать, действительно ли существовал этот странник, подлинные ли его
слова записаны архимандритом Паисием, автором предисловия к книге, или
повествование принадлежит перу самого Паисия или какого-то другого образованного
монаха. Многое в книге заставляет подозревать перо и мысль не просто
образованного, но и высокообразованного человека с большим талантом. С другой же
стороны, те, кто знает, с какой необыкновенной художественностью могут некоторые
русские люди, подобные 'страннику', рассказывать истории о себе и обо вс„м ином,
не сочтут невозможным реальное существование странника, рассказывающего о себе.
'Рассказы странника' содержат схематическое объяснение принципов особого
упражнения бхакти-йоги, которое называется непрерывной или 'умной молитвой', а
также описание результатов, к которым приводит эта молитва.
'Странник' повторял свою молитву: 'Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй
мя!' сначала три тысячи раз подряд в течение дня, затем шесть тысяч раз, потом
двенадцать тысяч и наконец стал повторять е„ без сч„та. Когда молитва стала для
него вполне автоматической, повторяясь непроизвольно, без каких бы то ни было
усилий, он начал 'переносить е„ в сердце', т.е. делать е„ эмоциональной,
соединять с ней определ„нное чувство. Спустя некоторое время молитва начала
вызывать это чувство и усиливать его, обогащая его в то же время до чрезвычайной
степени остроты и напряж„нности.
'Рассказы странника' не могут служить руководством для практического изучения
'умной молитвы', потому что описание метода содержит некоторые неточности,
возможно, допущенные намеренно, а именно: л„гкость и быстрота изучения
странником умной молитвы кажутся чрезмерными. Тем не менее, книга да„т очень
ясную картину принципов работы над собой по методам бхакти-йоги; во многих
отношениях эта книжка является уникальным произведением.
Методы 'Добротолюбия' не исчезли из реальной жизни, как это показывает очень
интересное, хотя, к сожалению, чересчур краткое описание горы Афон, сделанное Б.
Зайцевым и опубликованное по-русски в Париже в 1928 г. Б. Зайцев пишет о
повседневной жизни и религиозной практике русского православного
Пантелеимоновского монастыря на горе Афон. Из его описаний можно понять, что
'умная молитва' ('келейное послушание') играет в монастырской жизни очень важную
роль.
'Основанием этой жизни является отсечение личной воли и абсолютное подчинение
авторитету иерархии. Ни один монах не может выйти за ворота монастыря, не
получив на то 'благословения' (т.е. разрешения) настоятеля. Настоятель
накладывает на каждого монаха 'послушание', т.е. особую работу, которую тот
должен выполнять. Таким образом, есть монахи, которые ловят рыбу, рубят дрова,
работают в огороде, в поле, в винограднике, пилят дрова или выполняют более
интеллектуальную работу, как библиотекари, 'грамматики', иконописцы, фотографы и
т.д. В настоящее время в монастыре Св. Пантелеимона находится около пятисот
братьев.
Распорядок дня в монастыре установлен раз и навсегда, и вс„ в н„м движется,
повинуясь только стрелкам часов. Но, поскольку на Афоне вс„ необычно, время
также обладает удивительными свойствами. До самого дня моего отъезда я никак не
мог к нему привыкнуть. Это какой-то древний Восток. С заходом солнца стрелка
башенных часов переставляется на полночь. Вся система отсч„та времени изменяется
в соответствии со временем года, и человеку приходится меняться вместе со
временем года, приспосабливаясь к моменту захода солнца. В мае разница между
временем Афона и европейским временем составляет около пяти часов.
Таким образом, во время моего пребывания в монастыре св. Пантелеимона заутреня
начиналась в шесть часов утра, т.е. в час ночи по нашему времени. Она
продолжалась до четыр„х или до половины пятого (здесь и дальше я привожу
европейское время). Сейчас же после заутрени следует литургия, которая длится до
шести часов утра, так что почти вс„ ночное время проводится в церковной службе.
Это характерная черта Афона. Затем каждый отдыхает до семи часов. С семи до
девяти наступает время 'послушания', т.е. ежедневной работы, которую настоятель
да„т каждому монаху. 'Послушание' обязательно почти для всех. Даже самые старые
монахи выходят на работу, если их здоровье находится в сравнительно хорошем
состоянии. Они идут в лес, на огороды, на виноградники, нагружают волов лесом, а
ослов - сеном и дровами. Завтрак бывает в девять часов, затем опять следует
'послушание' до часу дня. В час монахи пьют чай, а затем отдыхают до тр„х часов;
после этого до шести опять 'послушание'. С половины шестого до половины седьмого
в церквях служат вечерню. Эту дневную службу посещают лишь очень немногие
монахи, так как большинство из них занято работой. В шесть часов вечера - обед,
если это не постный день; в постные же дни - по понедельникам, средам и пятницам
- вместо обеда монахи получают только хлеб и чай. Затем после обеда колокола
звонят ко второй вечерне, которая продолжается от семи до восьми часов. После
этого - 'келейное послушание', т.е. молитва с поклонами в келье. После короткой
молитвы (такой, как Иисусова молитва, 'Богородица', молитва об усопших, о
живущих и т.п.) монах передвигает одну бусину на ч„тких и отвешивает поясной
поклон. После одиннадцатой бусины, большей по размерам, совершается
коленопреклонение. Таким образом, 'рясофор' (низшая монашеская степень) делает в
день шестьсот поясных поклонов, а инок - около тысячи, тогда как схимник - до
полутора тысяч, не считая соответствующего числа коленопреклонений. У рясофора
вс„ это занимает около полутора часов, у монаха более высокого ранга от тр„х до
тр„х с половиной часов. Соответственно, рясофор освобождается к десяти часам,
другие - к одиннадцати. До часа, когда начинается заутреня, монахи спят (два или
три часа). Иногда к этому промежутку времени для сна добавляют час утром и час
дн„м. Но так как у каждого монаха есть свои собственные мелкие дела, которые
тоже требуют времени, можно предположить, что монахи спят не более четыр„х часов
в сутки или даже менее того.
Для нас, мирян, видящих эту жизнь, сущность которой состоит в том, что монахи
молятся всю ночь, работают весь день, очень мало спят и очень скудно питаются,
кажется загадкой, как они могут е„ выдерживать. Однако они живут и доживают до
глубокой старости (и сейчас большинство из них - старики). Кроме того, самый
обычный тип монаха с Афона - это тип здорового, спокойного и уравновешенного
человека.'
Монашеская жизнь какой бы суровой и трудной она ни была, конечно, не
представляет собой бхакти-йогу. Бхакти-йога может быть применена к любой
религии, разумеется, истинной, а не придуманной; это означает, что бхакти-йога
включает в себя все религии и не призна„т между ними никаких различий. Сверх
того, бхакти-йога не требует, подобно всем другим йогам, полного отказа от
мирской жизни, а лишь временного ухода из не„ для достижения определ„нной цели.
Когда же эта цель достигнута, йога становится ненужной. Йога также требует
больше инициативы и понимания, являясь активным пут„м, тогда как монашеская
жизнь относится к более пассивному пути.
Тем не менее, изучение монашеской жизни и монашеского аскетизма представляет
большой интерес с точки зрения, психологии (ибо здесь можно видеть практическое
приложение идей йоги, хотя, возможно, в другом обрамлении).
Идеи бхакти-йоги занимают очень важное место в мусульманских монастырях суфиев и
дервишей, а также в буддийских монастырях, в особенности на Цейлоне, где буддизм
сохранился в чистейшей форме.
Упоминавшийся мною Рамакришна был одновременно йогином и монахом, но более
монахом, нежели йогином. Его последователи, насколько можно судить по имеющейся
литературе, пошли частично по религиозному, а частично по философскому пути,
хотя они и называют это йогой. Фактически, школа Рамакришны не оставила после
себя путей к практической йоге, уклонившись к теоретическому описанию этих
путей.
Джняна-йога
Джняна-йога - это йога знания. Корень 'джня' соответствует корням в
англо-германских, латинском, греческом и славянских языках, относящимся к
понятию знания (ср. русское 'зна'). Джняна-йога вед„т человека к истине
посредством изменения его знаний, относящихся к самому себе и окружающему миру.
Это йога людей интеллектуального пути. Она освобождает человеческий ум от оков
иллюзорной концепции мира, направляет его к истинному знанию, демонстрирует
основные законы вселенной.
Джняна-йога использует те же методы, что и раджа-йога. Она начинается с
утверждения, что слабый человеческий ум, занятый созерцанием иллюзий, никогда не
разрешит загадки жизни, что такая задача требует лучшего орудия, специально
приспособленного к е„ решению. Поэтому вместе с изучением принципов, лежащих в
основе вещей, джняна-йога требует особой работы по воспитанию ума. Сознание
человека подготавливается к созерцанию и сосредоточению, к умению мыслить в
новых категориях, в непривычном направлении и на новых планах, связанных не с
внешними аспектами вещей, а с их фундаментальными принципами; прежде всего ум
приучают думать быстро и точно, обращать внимание на существенное и не тратить
время на внешние и маловажные детали.
Джняна-йога исходит из того, что главная причина человеческих бед и несчастий -
авидья, незнание. Задача джняна-йоги состоит в том, чтобы победить авидью и
приблизить человека к брахмавидьи, божественному знанию.
Целью джняна-йоги является освобождение человеческого ума от тех ограниченных
условий познания, в которые он поставлен формами чувственного восприятия и
логическим мышлением, основанном на противопоставлениях. С точки зрения
джняна-йоги, человек должен прежде всего научиться правильно мыслить. Правильное
мышление и расширение идей и понятий должно привести к расширению представлений,
а расширение представлений, в конце концов, привед„т к изменению ощущений, т.е.
к уничтожению ложных иллюзорных ощущений.
Индийские учителя (гуру) ни в малейшей степени не стремятся к тому, чтобы их
ученики накапливали как можно больше разнообразных знаний. Наоборот, они хотят,
чтобы ученики видели во всех явлениях, какими бы малыми они ни были, принципы,
которые составляют всеобщие основы бытия. Обыкновенно ученику дают для медитации
какое-нибудь изречение из древних писаний или какой-нибудь символ, и он
медитирует на н„м целый год, два года, а то и десять лет, время от времени
делясь с учителем результатами своих медитаций. Это покажется необычным для
западного ума, стремящегося вс„ впер„д; однако, возможно, именно здесь и
находится правильный метод для проникновения в глубину идей вместо
поверхностного скольжения и схватывания их внешней стороны посредством создания
колоссальной коллекции из слов и фактов.
Изучая джняна-йогу, человек ясно видит, что йога не может быть только методом.
Правильный метод непременно привед„т к известным истинам и, излагая метод,
невозможно не коснуться этих истин. Вместе с тем, следует помнить, что йога по
своему существу не может быть доктриной, и поэтому конспект или общий очерк идей
джняны-йоги невозможен. Пользуясь йогой как методом, человек сам должен найти,
почувствовать, реализовать те истины, которые составляют содержание философии
йоги. Истины, полученные в готовом виде от другого человека или из книг, не
произведут такого же воздействия на ум или душу, как истины, найденные самим
человеком, истины, которые он долго искал и с которыми долго боролся, прежде чем
принял их.
Джняна-йога учит тому, что истиной для человека может быть только то, что он
ощутил как истину. Кроме того, она учит человека, проверяя одну истину другой,
медленно восходить к вершине знания, не теряя из виду точку отправления и то и
дело возвращаясь к ней, чтобы обеспечить правильную ориентацию.
Джняна-йога учит, что истины, которые выявлены логическим пут„м, воспитанным на
наблюдениях этого тр„хмерного мира, вовсе не являются истинами с точки зрения
высшего сознания.
Джняна-йога учит человека не верить себе, не верить своим ощущениям,
представлениям, понятиям, идеям, мыслям и словам; и более всего не верить
словам, проверять вс„ и осматриваться на каждом шагу, сопоставляя с показаниями
опыта и с фундаментальными принципами.
Вплоть до настоящего времени идеи джняна-йоги передаются только в символической
форме. Образы индийских божеств и фигуры индийской мифологии содержат многие
идеи джняна-йоги, но понимание их требует устных объяснений и комментариев.
Изучать джняна-йогу по книгам невозможно, потому что существует целая серия
принципов, которые никогда не объясняются в псиьменном виде. Указания на эти
принципы, даже некоторые из их определений можно найти в книгах, но эти указания
понятны только тем, кто уже прош„л непосредственное обучение. Трудность
понимания этих принципов особенно велика, так как уяснить их умом недостаточно:
необходимо научиться применять их и пользоваться ими для подразделения и
классификации не только абстрактных идей, но и конкретных вещей и событий, с
которыми человек сталкивается в жизни.
Идея дхармы в одном из своих значений в индийской философии является введением в
изучение одного из таких принципов, который можно назвать принципом
относительности.
Однако принцип относительности в науке йоги не имеет ничего общего с приницпом
относительности в современной физике; и он изучается в применении не к одному
классу феноменов, а ко всем явлениям вселенной; таким образом, пронизывая собою
вс„, он связывает вс„ в единое целое.


Вс„ сказанное выше - это краткая сумма того, что можно узнать о йоге из
общедоступной литературы на европейских языках. Однако для того, чтобы правильно
понять смысл и значение разных йог, необходимо уяснить, что все пять йог и
каждая из них в отдельности представляют собой сокращ„нное и приспособленное для
разных типов людей изложение одного и того же общего принципа. Этой системе
обучают устно в особых школах, которые отличаются от школ йоги в такой же
степени, в какой школы йоги отличаются от монастырей.
Система эта не имеет названия, и она никогда не была известна во внешнем мире;
лишь изредка намеки на не„ встречаются в восточных писаниях. Многое из того, что
приписывают йоге, в действительности принадлежит этой системе. В то же время в
ней нельзя видеть соединение пяти йог. Все йоги произошли из не„, и каждая в
известном смысле является е„ односторонним пониманием. Одно из таких пониманий
штре, другое уже, - но все они объясняют одну и ту же систему. Соединение всех
пяти йог не воссозда„т е„, потому что она содержит много таких идей, принципов и
методов, которые не входят ни в одну из йог.
Отрывки из этой системы, насколько автору удалось с ними познакомиться, будут
представлены в книге 'Человек и мир, в котором он жив„т'. Книга эта готовится к
печати.
1912 - 1934 гг.



ГЛАВА 7. ОБ ИЗУЧЕНИИ СНОВ И