либо
уж, во всяком случае, способны осознавать себя в любой момент по нашему желанию.
Но на самом деле самосознание - это состояние, которое мы себе приписываем без
всякого на то права. "Объективное сознание" есть состояние, о котором мы вообще
ничего не знаем.
Самосознание - это состояние, в котором человек становится объективным по
отношению к себе самому, а объективное сознание есть состояние, в котором он
приходит в соприкосновение с реальным или объективным миром, который сейчас
закрыт от него чувствами, сновидениями, субъективными состояниями сознания.
Другое определение четырем состояниям сознания можно дать с точки зрения
возможного познания истины.
В первом состоянии, т. е. во сне, мы ничего не можем знать об истине. Даже если
какие-то подлинные восприятия или чувства доходят до нас, они смешиваются со
сновидениями и в состоянии сна мы не можем различить сновидения и реальность.
Во втором состоянии сознания, т. е. в бодрствовании, мы можем знать только
относительную истину, отсюда и термин "относительное сознание".
В третьем состоянии, т. е. в самосознании, мы способны знать всю полноту истины
о нас самих.
В четвертом состоянии сознания, т. е. в объективном сознании, предполагается
способность знания полной истины обо всем; мы можем изучать "вещи в себе", "мир
как он есть".
Но это столь от нас далеко, что об этом мы правильным образом не можем даже
подумать, и нам следует попытаться понять, что даже проблески объективного
сознания могут приходить только в полностью развитом состоянии самосознания.
Во сне у нас есть редкие проблески относительного сознания. В относительном
сознании - проблески самосознания. Но если мы хотим иметь более продолжительные
периоды самосознания, а не просто проблески, нам нужно понять, что сами собой
они не приходят, они требуют волевого действия. Это значит, что частота и
длительность моментов самосознания зависят от нашей власти над нами самими. Так
что это значит, что сознание и воля - это почти одно и то же либо, во всяком
случае, два выражения одного и того же.
Здесь требуется понять, что первым препятствием на пути к развитию самосознания
в человеке является его убеждение в том, что он уже обладает самосознанием либо
по крайней мере может иметь его в любое время по собственному желанию. Очень
трудно убедить человека в том, что он не сознателен и не может стать
сознательным по своему желанию. Это особенно трудно, потому что природа
показывает нам здесь очень забавный фокус.
Если вы спросите человека, сознателен ли он, либо если вы ему скажете, что он
несознателен, он ответит, что он сознателен, и что утверждать обратное абсурдно,
- он ведь вас слышит и понимает.
И он будет совершенно прав, хотя в то же самое время совершенно не прав. Это
трюк природы. Он будет прав, потому что ваш вопрос или замечание на мгновение
сделали его смутно сознательным. В следующую секунду сознание испарится. Но он
запомнит сказанное вами и свой ответ, и он конечна же будет считать себя
сознательным.
В действительности обретение самосознания означает долгий и тяжелый труд. Как
согласиться человеку на такой труд, если он полагает, что уже владеет тем, что
обещано ему в результате долгой и тяжелой работы? Естественно, он не начнет этой
работы и не будет считать ее необходимой, пока не убедится в том, что он не
владеет ни самосознанием, ни всем тем, что с ним связано, т. е. единством или
индвидуальностью, постоянным "Я" и волей.
Это подводит нас к вопросу о школах, поскольку методы развития самосознания,
единства, постоянного "Я" и воли могут быть даны только особого рода школами.
Это нужно ясно понять. На уровне относительного сознания человек не может сим
обнаружить эти методы; и эти методы невозможно описать в книге или преподать в
обычных школах по той простой причине, что для различных людей они различны, что
здесь нет универсального метода, равно ко всем применимого.
Другими словами, это означает, что люди, пожелавшие изменить состояние своего
сознания, нуждаются в школе. Но сначала ему нужно осознать свою нужду. Пока они
думают, будто могут что-то сделать сами, они не сумеют воспользоваться школой,
даже если найдут ее. Школы существуют только для тех, кто в них нуждаются и кто
знает, что нуждается в них.
Идея школы, изучение школьных принципов и методов занимает очень важное место в
исследовании той психологии, которая связана с идеей эволюции, потому что без
школы нет и эволюции. Человек не может даже начать, потому что он не знает как;
еще меньше он может следовать дальше и чего-то добиваться.
Это значит, что, избавившись от первоначальной иллюзии, будто мы уже имеем все,
что только возможно, следует избавиться и от второй иллюзии, будто мы можем
добиться чего-нибудь сами, потому что сам человек ничего не может.
Эти лекции - не школа, даже не начало школы. Школа требует совсем иной, куда
более напряженной работы. Но в этих лекциях я могу преподать тем, кто готов
слушать, несколько идеи о том, как работают школы и как их найти.
Я дал ранее два определения психологии.
Во-первых, я сказал, что психология есть изучение возможной эволюции человека;
во-вторых, что психология есть изучение самого себя.
Я имел в виду, что лишь психология, исследующая эволюцию человека, заслуживает
изучения, а психология, занятая только одной единственной стадией, не
подозревающая о других, очевидно является неполной и лишена всякой ценности,
даже в чисто научном смысле, т. е. с точки зрения эксперимента и наблюдения.
Стадия, изучаемая обычной психологией, в действительности не существует как
нечто обособленное и содержит в себе много подразделений, ведущих от низших фаз
развития к высшим. Более того, тот же эксперимент и наблюдение показывают, что
психологии нельзя научиться, так же как и любой другой науке, вне прямой связи с
самим собою. Учиться психологии нужно, начиная с самого себя.
Соединив эти два положения - первое, что мы можем знать о следующей стадии
эволюции человека, т. е. обретении сознания, внутреннего единства, постоянного
Эго, воли, и второе, определенный материал, который мы можем получить из
наблюдения за собой, т. е. осознание отсутствия у нас многих сил и способностей,
которые мы себе приписываем, - мы приходим к новой трудности в понимании смысла
психологии и к необходимости нового ее определения.
Два данных ранее определения недостаточны, поскольку человек сам не знает,
какого рода эволюция для него возможна, не видит, где он на данный момент
находится, и приписывает себе черты, принадлежащие лишь высшим стадиям эволюции.
Действительно, он не может изучать себя, будучи не в силах различать между
воображаемым и реальным в себе самом. Что значит ложь?
В обычном языке ложь - это искажение, либо, в некоторых случаях, сокрытие истины
(или того, что люди считают истиной). Ложь такого рода играет очень важную роль
в жизни, но имеются куда худшие формы лжи, когда люди сами не знают, что лгут.
На прошлой лекции я говорил, что в нашем нынешнем состоянии истина нам
неизвестна и что познать истину можно только в состоянии объективного сознания.
Как же тогда возможна ложь? Кажется, что тут есть противоречие, но в
действительности его нет. Мы не можем знать истину, но можем притязать на то,
что знаем. А это и есть ложь. Ложь заполняет всю нашу жизнь. Люди притворяются
знающими о самых разных вещах: о Боге, будущей жизни, Вселенной, о происхождении
человека, об эволюции, обо всем, но в действительности они ничего не знают, даже
о самих себе. И всякий раз, когда они говорят о том, о чем не знают, как будто
знают это, они лгут. Следовательно, изучение лжи становится важнейшим делом
психологии.
Это может подвести нас к третьему определению психологии: психология есть
изучение лжи.
Психология занята в особенности той ложью, которая говорится и думается людьми о
себе самих. Эта ложь делает изучение человека очень трудным. Человек, как он
есть, не представляет собой что-то подлинное, это имитация чего-то иного, и
очень плохая имитация.
Вообразите себе ученого на какой-нибудь отдаленной планете, получившего с Земли
образцы искусственных цветов, который ничего не знал о действительных цветах.
Ему будет необычайно сложно определить их, объяснить их форму, цвет, материал,
из которого они сделаны, т. е. проволока, хлопок, цветная бумага, и хоть как-то
их классифицировать.
Психология оказывается в сходном положении, когда речь идет о человеке. Она
вынуждена изучать искусственного человека, не зная ничего о настоящем.
Очевидно, что нелегко изучать существо вроде человека, которое само не в
состоянии различить реальное и воображаемое в себе самом. Поэтому психология
начинается с различения реального и воображаемого в человеке.
Изучать человека как целое невозможно, так как человек подразделяется на две
части. Одна из них в некоторых случаях может быть почти полностью реальной,
другая в некоторых случаях может быть почти полностью воображаемой. У
большинства обычных людей эти две части смешаны, и их нелегко отделить Друг от
друга, хотя обе они присутствуют и наделены собственным смыслом и содержанием.
В изучаемой нами системе эти две части называются сущностью и личностью.
Сущность есть врожденное, личность - приобретенное. Сущность представляет
собственное, а личность - не собственное. Сущность нельзя потерять, переменить
или повредить столь же легко, как личность. Личность можно изменить почти
полностью, Изменяя обстоятельства; она может быть утрачена или легко повреждена.
Для описания сущности мне нужно прежде всего сказать, что она является базисом
физического и умственного строения человека.
Например, один по природе хороший моряк, а другой плохой; у одного музыкальное
ухо, у другого нет; у одного способности к языкам, а другой их лишен. Это -
сущность.
Личность есть все то, что так или иначе б выучено, говоря на обычном языке,
"сознательно" или "бессознательно". В большинстве случаев "бессознательно"
означает путем имитации, которая, собственно говоря, играет очень важную роль в
построении личности. Даже инстинктивные функции, по природе своей свободные от
личности, содержат много так называемых "приобретенных вкусов", т. е. всякого
рода искусственных удовольствий и неудовольствий, приобретенных путем подражания
и воображения. Они играют очень важную и гибельную роль в человеческой жизни. По
природе человеку должно нравиться то, что для него хорошо, а не нравиться то,
что для него плохо. Но это так лишь до тех пор, пока сущность господствует над
личностью так, как она должна господствовать - иными словами, когда человек
здоров и нормален. Когда личность начинает господствовать над сущностью и
человек делается менее здоровым, ему начинает нравиться то, что ему вредно, и не
нравиться то, что для него во благо.
Это связано с тем главным, что может быть ложным во взаимоотношениях сущности и
личности.
Нормальным образом сущность должна господствовать над личностью, и тогда
личность весьма полезна. Но если личность господствует над сущностью, это ведет
ко всякого рода ошибочным результатам.
Нужно понять, что личность также необходима человеку; нельзя жить без личности,
одной сущностью. Но сущность и личность должны расти параллельно и одна из них
не должна перерастать другую.
Случаи, когда сущность перерастает личность, имеют место среди необразованных
людей. Эти так называемые простые люди могут быть очень добрыми, даже умными, но
они не способны к развитию, открытому людям с более развитой личностью.
Случаи, когда личность перерастает сущность, часто обнаруживаются среди более
культурных людей, и в таких случаях сущность остается в полувзрослом или
полуразвитом состоянии.
Это означает, что вместе с быстрым и ранним ростом личности рост сущности может
практически остановиться в очень юном возрасте, и в результате мы видим мужчин и
женщин, внешне вполне взрослых, но чья сущность остается в возрасте десяти или
двенадцати лет.
В современной жизни имеются многочисленные условия, которые очень
благоприятствуют этому недоразвитию сущности. Например, слепое увлечение
спортом, в особенности играми, может весьма действенным образом остановить
развитие сущности, причем иногда в столь раннем возрасте, что сущность уже
никогда не сумеет полностью оправиться в дальнейшем.
Это показывает, что сущность должна рассматриваться не только в связи с
физической конституцией, в простейшем ее смысле. Для того, чтобы более ясно
объяснить значение сущности, мне нужно снова вернуться к исследованию функций.
На прошлой лекции я говорил, что изучение человека начинается с изучения четырех
функций: интеллектуальной, эмоциональной, двигательной и инстинктивной. Из
обычной психологии и обычного мышления мы знаем, что интеллектуальные функции,
мысли и т. д. контролируются и производятся неким центром, называемым нами
"умом", "интеллектом" или "мозгом". И это совершенно правильно. Но для того,
чтобы это было вполне правильно, нам требуется понять, что другие функции также
контролируются - каждая своим собственным умом, или центром. Таким образом, с
точки зрения системы имеются четыре ума, или центра, контролирующих наши обычные
действия: интеллектуальный ум, эмоциональный ум, двигательный ум и инстинктивный
ум. В дальнейшем мы будем называть их центрами. Каждый центр совершенно
независим от других, имеет собственную область действия, свои силы и пути
развития.
Центры с их структурой, способностями, сильными и слабыми сторонами принадлежат
сущности. Их содержимое, т. е. все то, что приобретено центрами, принадлежит
личности. О содержании центров речь пойдет дальше.
Как я уже говорил, личность столь же необходима для развития человека, как и
сущность, но она должна занимать свое место. А это едва ли возможно, поскольку
личность переполнена ложными идеями о себе самой. Она не желает занимать
правильное место, потому что ее правильное место вторичное и подчиненное. И она
не жалает знать о себе истину, поскольку знание истины означало бы отказ от
ложной господствующей позиции, занятие низшей, каковая ей по праву принадлежит.
Ложность положений, занимаемых друг относительно друга сущностью и личностью,
определяет нынешнее негармоничное состояние человека. А единственным путем
преодоления его является самопознание.
Познай самого себя - таков был первый принцип и первое требование древних
психологических школ. Мы запомнили эти слова, но утратили их смысл. Мы думаем,
будто познать самого себя означает узнать наши особенности, желания, вкусы,
способности и интенции, тогда как в действительности это значит знание себя
самих как машин, т. е. знание структуры своей собственной машины, се частей,
функций различных частей, условий их работы и т. д. Мы в самом общем виде
признаем, что не знаем машины, пока не изучили се. Это нам нужно помнить и
относительно самих себя. Мы должны изучать свою машину как машину. Это значит
что изучение есть самонаблюдение. Иного пути нет, и никто не выполнит за нас
этой работы. Мы должны проделать ее сами. Но перед нею нам нужно научиться тому,
как нам наблюдать. Я имею в виду то, что нужно понять техническую сторону
наблюдения. Требуется знать о необходимости наблюдения различных функций и
проводить различие между ними, помня в то же самое время о различных состояниях
сознания, о нашем сне и о множестве "Я" в нас самих.
Такого рода наблюдения очень скоро дадут результаты. В первую очередь человек
заметит, что он далеко не на вс„ в самом себе способен смотреть непредвзято.
Одно ему нравится, другое досаждает, раздражает, и даже приводит в ужас. Иначе и
быть не может. Человек не может изучать себя наподобие далекой звезды или как
забавное ископаемое. Вполне естественно, ему будет нравиться то, что помогает
его развитию, не нравиться то, что затрудняет его или даже делает невозможным.
Это значит, что очень скоро он начнет различать полезные и вредные черты -
полезные и вредные с точки зрения возможного самопознания, возможного
пробуждения, возможного развития. Он увидит такие свои стороны, которые могут
стать сознательными, и стороны, которые сознательными стать не могут, а потому
должны быть устранены. Наблюдая себя самого, он должен всегда помнить, что его
изучение себя самого есть первый шаг к его возможной эволюции.
Теперь нам нужно рассмотреть эти вредные черты, которые человек в себе находит.
Вообще говоря, все они являются механическими явлениями. Первое, как уже было
сказано, это ложь. Ложь неизбежна в механической жизни. Никому не дано избежать
ее, и чем больше кому-то кажется, что он свободен ото лжи, тем больше он в ней
погряз. Жизнь, как таковая, не существует без лжи. Но психологически ложь имеет
иной смысл. Она означает утверждение о том, чего не знаешь и знать не можешь,
так, словно знаешь и можешь знать.
Вы должны понять, что я говорю не с какой бы то ни было моральной точки зрения.
Мы не дошли до вопроса, что является хорошим, а что плохим, само по себе. Я
говорю с точки зрения практической - что полезно и что вредно для самопознания и
саморазвития.
Начав с этого, человек очень скоро обучается различать признаки, по которым он
может знать свои вредные проявления. Он открывает, что чем больше он
контролирует то или иное проявление, тем менее вредным оно является, и чем
меньше он его контролирует, тем механичнее оно может быть и вреднее.
Когда человек это понимает, он начинает опасаться лжи, и не по моральным
основаниям, а по тем, что свою ложь он не контролирует, что это ложь
устанавливает над ним контроль, т. е. над всеми другими его функциями.
Вторая опасная черта, находимая им у себя, это воображение. Очень часто, начав
наблюдение над собой, он приходит к выводу, что главной помехой наблюдению
является воображение. Он хочет наблюдать за чем-то, а вместо этого начинается
воображение по поводу этого самого предмета, и он забывает о наблюдении. Очень
скоро он приходит к сознанию того, что люди приписывают слову "воображение"
совершенно искусственное и незаслуженное значение творческой или избирательной
способности. Он сознает, что воображение представляет собой разрушительную
способность, что ему никогда не удастся добиться контроля над нею, что она
всегда уводит его от наиболее сознательно принимаемых решений и толкает туда,
куда он не собирался идти. Воображение почти столь же дурно, как и ложь; на деле
это ложь самому себе. Человек начинает воображать нечто с тем, чтобы доставить
себе удовольствие и очень скоро он начинает верить тому, что воображает, хотя бы
частично.
Далее, или даже до того, обнаруживаются многие очень опасные последствия
выражения отрицательных эмоций. Термин "отрицательные эмоции" означает всякого
рода эмоции насилия или депрессии: жалость к себе, гнев, подозрительность,
страх, досада, скука, недоверие, ревность и т. д. Обычно это выражение
отрицательных эмоций принимается как нечто вполне естественное и даже
необходимое. Люди часто называют его "искренностью". Конечно, с искренностью оно
не имеет ничего общего: это просто признак слабости человека, дурного нрава и
неспособности держать при себе свои обиды. Это осознается, когда человек
старается противостоять этим эмоциям. И тем самым он получает еще один урок. Он
осознает, что недостаточно наблюдать механические проявления, что нужно им
сопротивляться, потому что без сопротивления невозможно их наблюдать. Они
происходят столь быстро, так привычно и так незаметно, что их нельзя увидеть,
если не предпринимать усилий по созданию для них препятствий.
Вслед за выражением отрицательных эмоций человек замечает у себя и у других
людей одну любопытную механическую черту. Это разговоры. В самих по себе в ник
нет ничего плохого. Но у некоторых людей, особенно у тех, кто замечает ее в
последнюю очередь, разговоры становятся настоящим пороком. Эти люди болтают все
время, повсюду, работая, путешествуя, даже во сне. Они не перестают говорить с
кем-нибудь, пока есть с кем, и даже когда не с кем, они разговаривают сами с
собой.
Все это также нужно не только наблюдать, следует и сопротивлять