ькой
дверки, рванул ручку и  в  ту  же  секунду  зажмурился,  ослепленный  ярким,
безжалостным светом.
   После мрачного коридора контраст казался  разительным.  Все  пространство
было залито огнями. Посередине сооружен помост, а на нем в окружении софитов
стояла девушка потрясающей  красоты.  У  меня  просто  отвисла  челюсть  при
взгляде на нее. Роскошные белокурые волосы красиво переливаясь,  спадали  до
талии. Большие глаза, ярко-синие, бездонные, сияли  под  черными  соболиными
бровями, ротик с пухлыми губками  растянулся  в  милой  улыбке.  Мой  взгляд
заскользил ниже. Девушка снималась то плесе, и,  поверьте  мне,  а  я  видел
красивых женщин на своем веку, грудь у нее была  совершенной  формы,  просто
мечта древнегреческого скульптора. Еще чуть ниже, на не правдоподобно тонкой
талии, казалось, ее можно обхватить двумя  пальцами,  красовалась  крохотная
мини-юбочка  с  широким  поясом.  Из-под  нее  начинались  длинные,   просто
бесконечные ноги, обутые в элегантные лодочки на тонких каблуках. Надо же, в
грязном подвале, бог весть в каком районе, и такой цветок!
   Впустившая меня  девушка  подошла  к  парню,  одетому  в  рваные  джинсы,
колдовавшему возле треноги с фотоаппаратом,  и  что-то  шепнула  ему.  Юноша
обернулся и приветливо мне кивнул:
   - Погодите секундочку.
   Потом он повернулся к красавице и крикнул:
   - Машка, все, хорош, умывайся, будя на сегодня. Свет погас.
   - Что у вас? - спросил Паша, подходя ко  мне.  Я  вдохнул  крепкий  запах
дорогого одеколона Кензо. Точь-в-точь такой подарила мне Нора на именины.
   - В каком смысле?
   - Ну портфолио хотите заказать?
   - Простите? - не понял я.
   - Портфолио, - спокойно повторил Паша и принялся  растолковывать  глупому
посетителю суть. - Альбомчик такой, с фотографиями, для манекенщиц.
   Я хотел было продолжить разговор, но тут челюсть у меня  просто  отвисла,
потому  что  красавица,  спокойно  спустившись  с  подиума,  стала  медленно
переодеваться, совершенно не смущаясь толпившихся вокруг людей.
   Сначала она скинула лодочки на головокружительных шпильках, и сразу стало
понятно, что ноги у нее самые обычные, даже  слегка  толстоватые  в  ляжках.
Затем красотка, сопя от напряжения,  расстегнула  пояс,  и  тонкая-претонкая
талия.., исчезла. Очевидно, широкий поясок исполнял функцию  корсета.  Потом
дама поднесла руку к груди и, пробормотав: ?Прилип так  крепко,  зараза?,  -
отодрала от бюста несколько полосок скотча.
   Вмиг под воздействием земного  тяготения  куски  соблазнительно  торчащей
плоти поникли. Они не превратились в ?ушки спаниеля?. Помните этот  анекдот?
Мужчина приходит в магазин белья и просит продать ему бюстгальтер для  жены.
Продавщица спрашивает размер, но заботливый супруг лишь разводит руками:
   - Не знаю!
   Желая помочь покупателю, торговка говорит:
   - Ну, давайте подумаем, какой формы грудь у вашей жены? Как дыня?
   - Нет.
   - Как груша?
   - Нет.
   - Как яблоко?
   - Нет.
   - Как слива?
   - Нет.
   Устав окончательно, девушка предлагает:
   - Может быть, вы сами придумаете, на что похож бюст вашей супруги?
   - На  ушки  спаниеля,  -  последовал  ответ.  Нет,  здесь  был  не  такой
экстремальный вариант, но  роскошные  формы  исчезли,  как  только  от  тела
оторвали скотч.
   На следующем этапе красотка лишилась волос,  белокурые  локоны  оказались
париком, в глазах были линзы, а когда она принялась стирать ватным  тампоном
грим и вместо  бархатистой  кожи  цвета  молодого  персика  появилось  нечто
серо-сине-бледное с широкими порами, я не выдержал и сказал:
   - Ну надо же! Только что так хороша была! Паша засмеялся:
   - Ловкость рук - и никакого мошенства. В порт-фолио они  все  ангелы.  Не
волнуйтесь, я из козы способен белого лебедя  сделать.  Ну  так  как?  Когда
сниматься будем? Сразу предупреждаю, в выходные я занят.
   Я вытащил из кармана фото Риты.
   - Вам знакома эта девушка? Паша уставился на снимок.
   - Вроде знаю...
   - Так это же Катька, - сказала красавица, завершившая процесс превращения
в чудовище, - Катька Кисина, забыл?
   - Верно, - засмеялся Пашка, - только она вроде как и не она.
   - Нет, - протянула девица, - просто платье, глянь, какое, из  бутика.  Мы
похожее на календарь снимали. Интересно, где эта обдерганка его взяла?
   - Катя плохо одевается? - спросил я.
   - Дешевка, - поморщилась девушка, - пришла сюда в таком говне!
   - Она тут часто бывает?
   - Я ей снимки делал для агентства, - пояснил Паша.
   - Портфолио?
   - Нет, на альбом ей не потянуть, просто пару раз щелкнул из жалости. А  к
чему вам Катька?
   - И из жалости же предложили ей купить за полцены черную курточку у  Жени
Нестеровой, вашей соседки?
   - Точно! Откуда вы узнали?
   - Павел, - строго сказал я, - мне нужен адрес этой девочки.
   - Из милиции, что ли? - посерьезнел Круглов и потом добавил:
   - Не похоже.
   - Я частный детектив. Эта девушка убита.
   - Ексель-моксель, - пробормотал Паша, - адреса-то нет.
   - Как она к вам попала, ведь не с улицы же пришла? Кто подсказал ей  ваши
координаты, или вы любого желающего снимаете?
   -  Ее  прислали  из  агентства  ?Модес?,  -  тихо   подсказала   девочка,
открывавшая дверь.
   - Точно, - обрадовался Паша, - Галина Селезнева ей подставу дала. Идите к
Галине, та эту Кисину собиралась на работу брать.
   Я получил все координаты агентства ?Модес? и призадумался.
   Конечно, если прикидываться милиционером, то люди будут  охотно  делиться
информацией, но не все. Кое-кто из вредности не вымолвит  ни  слова.  А  вот
частный детектив вполне подходящая роль. Ну-ка, поедем домой и откроем томик
Рекса Стаута.
   Пообедав, я вооружился книгой и  начал  перелистывать  страницы.  Человек
может выучиться какому-нибудь ремеслу, только читая учебник. Другого способа
получить знания не придумано. И не  важно,  слушаете  ли  вы  преподавателя,
который пересказывает пособие, или  смотрите  видеофильм.  В  основе  всегда
лежит книга.  А  Рекса  Стаута  с  его  дотошностью,  любовью  к  деталям  и
логическим умозаключениям можно смело считать хрестоматией  частного  сыска.
Впрочем, на полках у Элеоноры стояли Гарднер, Агата Кристи, Макбейн,  Кризи,
Дик Френсис, словом, вся классика жанра. Но я вцепился именно в Стаута,  его
имелось почти тридцать томов.
   Вы не поверите, но к трем утра, когда сон  окончательно  свалил  меня,  я
успел просмотреть большую половину  книг  и  был,  как  говорила  Николетта,
заучивая новую роль, ?в материале?. Во всяком случае, завтра с утра я  решил
ехать в магазин мужской одежды, а потом в парикмахерскую.
   Заснув в три,  я  проснулся  в  пять  от  смутного,  тревожного  чувства.
Отчего-то неприятно защемило сердце и стало не хватать воздуха.  Испугавшись
(до сих пор со мной никогда  не  случалось  ничего  подобного),  я  встал  с
кровати, открыл форточку и услышал бодрое треньканье мобильного. С  тех  пор
как Николетта, упав на улице, сломала руку, я перестал выключать сотовый  на
ночь.
   Как все люди, я не люблю, когда телефон оживает среди ночи. Чаще всего  в
неурочный час сообщают о беде или катастрофе.  Впрочем,  может,  кто  ошибся
номером.
   Я взял трубку.
   - Слушаю.
   Вначале из трубки доносился треск, потом раздался далекий-далекий голос.
   - Ванечка, помоги.
   - Кто это? - похолодел я, смутно узнавая говорившую.
   Нет, этого не может быть!
   - Рита, - прошелестело в ответ.
   От ужаса мне сдавило горло. Голос и  впрямь  походил  на  голосок  внучки
Элеоноры. Понимая абсурдность происходящего, я прошептал:
   - Рита, ты где?
   - В аду, - ответила девушка, - в аду, спаси меня. В ухо понеслись  частые
гудки. Я сел на кровать и с силой ущипнул себя за руку. У меня очень  нежная
кожа, и синяк начал наливаться тут же,  угрожающе  серея  на  глазах.  Рита!
Рита,  которая  звонит  из  ада!  Я  вспомнил  желтоватое  личико   девушки,
измененное смертью,  мысленно  увидел  церковь,  гроб,  заваленный  цветами,
Элеонору с застывшим  лицом,  в  черном  костюме,  гигантскую  толпу  людей,
пришедших проводить погибшую в последний путь, и вздрогнул.
   Рита  мертва,  она  похоронена,  а  на  могиле  скоро  появится  шикарный
памятник, который Нора заказала в Италии. Рита никак не  могла  позвонить  с
того света. Просто какая-то идиотка решила  поразвлечься  и  набрала  номер,
мало ли дураков на свете. Выпила и придумала веселье.
   Я пытался убедить  себя,  глядя  в  черное  незанавешенное  окно,  но  ум
подсказывал другое - это хотели напакостить Hope. У  меня  достаточно  узкий
круг общения, и среди приятельниц нет ни одной, способной на такой поступок.
И еще одно. Если тот свет и впрямь существует, Маргоша должна сейчас  гореть
в аду, потому что к вратам рая ее не подпустят и на пушечный выстрел.

Глава 14

   Около одиннадцати я вошел в ГУМ и принялся бродить по линиям. Терпеть  не
могу шататься по магазинам, вид прилавков навевает на меня тоску. До сих пор
все вещи мне покупает Николетта. Я доверяю ее вкусу  и  выгляжу  безупречно,
но, к сожалению, сейчас придется менять имидж. В длинном отличном пальто,  в
безукоризненном костюме с галстуком, заколотым золотым  зажимом,  я  выгляжу
среди людей, с которыми вынужден  сейчас  общаться,  белой  вороной.  Кто-то
хихикает, а кто-то злится. Нет, мне нужен иной  гардероб.  Вчера  вечером  я
выписал на бумажку то, в чем ходил Арчи,  помощник  Ниро  Вульфа,  и  теперь
приобретал вещи.
   Джинсы, пара пуловеров более ярких, чем  обычно,  расцветок,  башмаки  на
толстой подошве...
   Истратив все деньги, я привез обновки домой и переоделся. Что ж,  выгляжу
я совсем неплохо, не располнел, джинсы  сидят  хорошо,  к  лицу  оказался  и
ярко-синий свитер. Обычно я предпочитаю бежевато-коричневатые тона. А вместо
пальто приобрел короткую дубленку. В новом виде я дошел до кабинета,  открыл
сейф, вытащил пачку долларов и увидел  на  полке  тощий  белый  конверт,  на
котором ясным, четким почерком Норы было  написано:  ?Вскрыть  только  после
моей смерти. Завещание?.
   Повертев в руках пакет, я сунул его  на  место.  Надеюсь,  до  него  дело
дойдет не скоро. Хотя  сегодня  утром  мне  в  больнице  сказали,  что  Нора
переведена в палату интенсивной терапии и всякие посещения запрещены.
   Сев за руль, я сразу  понял,  что  управлять  машиной  в  куртке  намного
удобней,  чем  в  пальто.  Наверное,  давно  следовало  купить  нечто  более
короткое, чем доломан из верблюжьей шерсти.
   Стригусь я у Пьера. Сильно подозреваю, что в паспорте у него стоит просто
Петя, но весь бомонд кличет мужика на французский манер.
   - Иван Павлович, - обрадовался стилист, - стрижечка-укладочка?
   - Скажите, Пьер, можно постричь меня так, - я  ткнул  пальцем  в  обложку
журнала, где красовался парень с почти бритым черепом.
   - Зачем? - ужаснулся стилист, разглядывая мои волосы, прикрывающие уши, -
у вас такой стиль интеллигентно-романтический. Подобный вариант ну никак  не
подойдет, он для, э-э-э, скажем, более резких людей.
   Я усмехнулся. Парикмахер явно считает Ваву Подушкина размазней,  которому
к лицу локоны лорда Фаунтлероя.
   - Стригите так.
   - Но... - попытался возразить мастер.
   - Давайте, Пьер, иначе пойду в салон  к  Звереву.  При  упоминании  имени
конкурента Пьер вздохнул и схватился за ножницы.
   - Такие волосы испоганить, - бормотал он, щелкая железками, - любо-дорого
смотреть было. Линия, густота, а сейчас! Ужасно вышло, но вы сами хотели.
   Я взглянул в зеркало. На  меня  смотрел  незнакомый,  коротко  стриженный
парень. Глаза, оттененные свитером, стали  ярко-голубыми,  а  не  серыми,  и
откуда-то вылез довольно большой подбородок. Высокий лоб,  с  которого  ушла
косая прядь волос, оказался широким, а уши прижатыми к черепу. Я внимательно
еще раз посмотрел  на  ушные  раковины.  Однако,  странно.  Длинные  волосы,
спускавшиеся ниже мочек, я ношу всю жизнь. В детстве Николетта завивала  мне
кудри, но в первом классе с  этой  ерундой  было  покончено.  Я  никогда  не
стригся коротко по простой причине - с самого раннего возраста я  слышал  от
матушки: ?Вава, какой ты лопоухий! Просто жуть?.
   Кстати,   длинные   волосы   были    и    у    моего    отца,    что    в
пятидесятых-шестидесятых годах выглядело эпатажно.  Но  у  папеньки  имелась
веская причина не обрезать шевелюру. На виске у него сидело довольно большое
родимое пятно, стекавшее к щеке, и отец, стесняясь отметины, прятал  ее  под
кудрями.
   - Сами хотели, - сердито заявил Пьер, - я  предупреждал.  Гляньте,  какая
дрянь получилась, просто браток из криминальной группировки, жуть. Вы,  Иван
Павлович, человек интеллигентный, воспитанный, светский,  и  такое  с  собой
сотворили. Ну за каким шутом велели себя обкорнать?
   - Спасибо, Пьер, - ответил я и встал, - сколько с меня сегодня?
   - Ничего, - буркнул мастер.
   - Почему?
   - Подарок, как постоянному клиенту. Я рассмеялся:
   - Ну, Пьер, неужели так плохо?
   - Николетта меня убьет, - закатил глаза стилист, - с  ужасом  буду  ждать
четверга.
   Моя маменька раз в неделю моет и укладывает в этом салоне голову.
   - Ладно, - усмехнулся я, - Николетта - это  серьезно,  о  ней  я,  честно
сказать, не подумал. Давайте сделаем так. Скажу, что  звонил  вам  и  узнал,
будто свободное место будет только через десять дней. Ну и пошел  в  простую
парикмахерскую. Сам виноват, дурак.
   Парикмахер секунду смотрел на меня, потом улыбнулся в ответ:
   - Иван Павлович, сделайте милость, а то ведь Николетта...
   - Ни слова больше, - поднял я руку вверх, -  я  у  вас  сегодня  не  был.
Главное, чтобы гардеробщица и администратор не проболтались.
   - Будут немы, как рыбы, - горячо заверил меня Пьер.
   Я положил ему на столик, несмотря  на  горячее  сопротивление,  деньги  и
пошел в туалет. Всю стену мужской комнаты украшает огромное зеркало.  Я  еще
раз глянул в почти незнакомое лицо. Парень начинал мне нравиться все  больше
и больше. И потом, у него,  оказывается,  и  впрямь  волевой  подбородок.  Я
поднял правую руку, отражение послушно повторило действие. И глаза у меня не
серые, а голубые... Бежево-коричневые тона просто  убивали  их  цвет,  давно
следовало покупать более яркие вещи.  К  тому  же  у  меня  совсем  неплохая
фигура. Многие приятели давно обзавелись брюшком...  А  на  мне  великолепно
сидят джинсы. Какого черта я не носил их раньше? Отчего  постоянно  ходил  в
костюме, при галстуке? Потому что это нравилось матери? За каким бесом я  до
сих пор слушаюсь Николетту? Давно пора  взбунтоваться!  Внезапно  мне  стало
смешно. Нацепил брюки из  корабельной  парусины  и  получил  вместе  с  ними
менталитет подростка.  Кстати,  я  миновал  в  свое  время  опасный  возраст
абсолютно спокойно, не доставляя никому хлопот...
   Я усмехнулся, парень в зеркале тоже. А у него приятная улыбка  -  мягкая,
беззлобная, даже беззащитная.
   И вообще, несмотря на квадратную нижнюю челюсть, в лице  мелькает  что-то
от мямли. Я прижался лбом к зеркалу, ощутил холод  стекла  и  сказал  своему
отражению:
   - Ну, дружок, не позволяй больше никому звать тебя Вавой.
   Агентство ?Модес? оказалось возле той же  станции  метро  ?Первомайская?.
Скромная вывеска, даже скорее табличка, украшала  самую  простую  деревянную
дверь, ведущую в  квартиру.  Дверь  распахнулась  автоматически,  на  пороге
никого не было, очевидно, в конторе не боялись грабителей.
   Я увидел обычную квартиру, без  евроремонта  и  роскошных  ковров.  Сбоку
красовалась простая вешалка, напротив - небольшое круглое  зеркало.  В  моем
понимании место, где собираются  красивые  женщины,  должно  было  выглядеть
по-иному.
   Не успел я  крикнуть:  ?Здравствуйте?,  как  из  одной  комнаты  вылетела
молодая женщина с младенцем на руках и, не глядя в мою сторону, закричала:
   - Ну, наконец-то! Сколько тебя ждать можно,  а?  Ребенок  весь  изорался!
Давай, бери коляску, кати во двор, а я его сейчас одену!
   - Простите, - оторопел я,  -  но...  Хозяйка  подняла  на  меня  глаза  и
сказала:
   - Ой, извините, я думала  няня  пришла,  с  сынишкой  гулять,  вечно  она
опаздывает.
   Словно услыхав, что речь идет о нем, младенец закатился в плаче.
   - Ну-ну, Никитуки, - забормотала мать, - вовсе незачем так орать. Подожди
чуток, сейчас эта шалава безответственная явится,  и  поедешь  на  улицу,  в
садик, бай-бай!
   Я  посмотрел  на  нее.  Маленькая,   черноволосая,   черноглазая,   такая
худенькая, что со спины запросто может сойти за подростка.
   - Там очень холодно, - решил я предостеречь молодую маму.
   - И что? - ответила та.
   - Наверное, ребенка не надо в такой мороз выставлять на улицу.
   - Так не голым же, - резонно  возразила  хозяйка,  -  в  двух  одеялах  и
меховом мешке.
   В  этот  момент  дверь  отворилась  и  вползла  бабка,  старая-престарая,
шатающаяся от ветхости.
   - Явилась, - грозно насупила брови молодая мать, -  позволь  узнать,  где
шлялась?
   - Гололед на улице, - заныла бабка, - упасть боюсь.
   - Выходи пораньше!
   - За час выбралась.
   - С вечера выползай, - рявкнула мамаша и сунула старухе новорожденного, -
держи, а я коляску стащу.
   Старушонка вцепилась в ребенка. Тот, словно почуяв, что мать ушла, заорал
так, что у меня зазвенело в голове.
   - Чего стоишь? - разозлилась старуха. - Вишь, жарко мне, отволоки крикуна
в комнату.
   И она сунула мне в руки исходившего воплем  человечка.  До  сих  пор  мне
никогда не приходилось держать такое крошечное существо. Я подхватил хрупкое
тельце. Младенец, гневно  наморщившись,  разинул  беззубый  ротик  и,  вдруг
передумав орать, уставился на меня серо-голубыми глазками.  Пару  секунд  он
обозревал незнакомое лицо, потом  неожиданно  улыбнулся.  На  его  маленькой
мордочке появилось выражение искренней радости и  удовольствия.  Вот  уж  не
думал, что человечек, чуть больше  батона  хлеба,  умеет  улыбаться,  и  так
искренне меня никто никогда не приветствовал.
   Хлопнула дверь, влетевшая черноволосая девица вырвала из моих  рук  дите,
мигом укутала его в одеяла...
   - Не боитесь доверять такой  пожилой  женщине  ребенка?  -  спросил  я  у
матери, после того как бабульку выпроводили на улицу.
   - Почему?
   - Вдруг не доглядит за новорожденным?
   - Пусть только попробует, - рявкнула хозяйка, и тут только до нее  дошло,
что мы незнакомы. - Вы ко мне?
   От кого?
   - Я ищу Галину Селезневу - владелицу агентства ?Модес?.
   Секунду девушка смотрела  на  меня,  потом  толкнула  одну  из  дверей  и
церемонно заявила:
   - Прошу.
   Я вдвинулся в крохотное  помещение,  основную  площадь  которого  занимал
письменный стол с компьютером. Хозяйка села на стул,  надела  большие  очки,
указала мне на диван и выдала:
   - Слушаю, Галина - это я.
   - А где агентство ?Модес??
   - Вот, - похлопала Селезнева ладонью по компьютеру, - у вас что?
   - В каком смысле? Галя сняла очки.
   - Ну зачем вам модель нужна? Для рекламного снимка? Я кивнул.
   - Замечательно, что продавать хотите?
   - Это принципиально?
   - Естественно, - вскинула брови вверх Галя. Я вытащил снимок.
   - Мне нужна эта девушка, Катя Кисина. Селезнева кивнула:
   - Ладно, без проблем. Цену знаете?
   - На что?
   - Послушайте, - начала закипать Галя, - вы полагаете,  девушки  оказывают
услуги бесплатно? Вам придется заплатить мне сто долларов за подбор модели и
оплатить последней рабочий день.
   - Сколько? - поинтересовался я, вытаскивая портмоне.
   -  В  зависимости  от  того,  в  каких  условиях  работать,  -  принялась
растолковывать хозяйка ?Модес?, - где сниматься. Если на  улице,  в  бикини,
одно дело, в бассейне - другое...
   В декабре, на снегу, в купальнике! Я вздрогнул.
   - Нет, просто в комнате, у камина, весьма комфортные условия.
   - Тогда заплатите Катерине  сто  баксов  за  день!  Потом  Галина  сурово
оглядела меня с головы до ног и добавила:
   - Имейте в виду, манекенщицы не бляди,  если  нужна  девка  для  интимных
услуг, ступайте в другое место,