явно с близкого расстояния, чуть сверху.
   - Ни фига себе, - отмер Кудимов, - вот это поворот!
   - Мальчик - его секретарь, - пояснила Алена, - здорово вышло, да?
   - Здоровее некуда, - хмыкнул Сергей, - съемка стоит больших денег. Где ты
ее взяла?
   - Сама сняла.
   - Врешь!
   Алена помахала негативами:
   - Вот.
   - Но каким образом? - продолжал недоумевать Кудимов. - Только не  говори,
что он разрешил тебе стоять  в  спальне  с  фотоаппаратом  во  время  такого
действия.
   Шергина расхохоталась:
   - Нет, конечно, слушай.
   Уж на что был пронырлив и изворотлив Сергей, но он только  качал  головой
во время рассказа любовницы.  Алена  пришла  к  политику  домой,  тот  хотел
отправить жену и дочь  на  отдых.  Проявив  определенную  ловкость,  девушка
установила в спальне шпионский фотоаппарат, размером чуть больше  булавочной
головки. Вернее, их было целых три, еще в ванной  и  туалете,  но  пикантные
снимки нащелкал только тот, что она пристроила в опочивальне.
   - Но как же ты туда попала? - недоумевал Сергей.
   - Проще простого,  -  пояснила  Алена,  -  попросила  разрешения  сходить
пописать, потом помыла руки. Техника  крохотная,  ее  совершенно  не  видно,
устанавливается мгновенно, сейчас и не такое есть, я  купила  еще  не  самый
навороченный вариант.
   - А в спальню? Алена ухмыльнулась:
   - Я же из турфирмы. Сделала морду топориком и заявила: "Ах, в  гостиницах
бывают такие мерзкие  кровати,  надо,  чтобы  вашей  жене  положили  удобный
матрас, а то, не дай бог, спина заболит.  Кстати,  она  какой  предпочитает?
Жесткий, полумягкий, латексный?" Политик не смог ответить на этот  вопрос  и
отвел Алену в спальню. Девушка со знанием дела оглядела кровать и кивнула.
   - Хорошо, именно такой потребуем от отеля. Ой, у вас кошка?
   - Где? - удивленно обернулся политик. - Никаких котов нет!
   - Простите, - прошептала  Алена,  успевшая  прикрепить  "шпиона",  -  мне
показалось, я жуткая кошатница.
   - Снимки как забрала?
   - Когда принесла билеты, путевки и страховку, - веселилась Алена, - потом
проявила пленки. Честно говоря, я рассчитывала найти что-нибудь простое. Ну,
сидит пьяный на унитазе, а тут такое, прикинь, какая удача!
 
Глава 25 
 
   Кудимов, опытный журналюга, сразу понял, к какому "Клондайку" подобралась
Алена. В "Микроскоп" он отнес снимки тут  же,  имени  папарацци  не  открыл,
полоса  эксклюзивных  фото  была  подписана  "Гном".  Кто   скрывается   под
псевдонимом, - не знал  никто,  даже  главный  редактор,  а  деньги  получал
Кудимов.
   Алена оказалась очень изобретательной, она легко  находила  повод,  чтобы
установить в нужном месте аппаратуру, и  ни  разу  не  попалась.  Обозленные
кумиры, обнаружив свои нелицеприятные фотки  на  страницах  "Микроскопа",  в
гневе увольняли домработниц, охранников,  стилистов,  ругались  с  друзьями,
полагая,  что  "капает"  кто-то  из  близких.  Никому  в  голову  не  пришло
заподозрить милую,  интеллигентную  сотрудницу  фирмы  "Злата",  большинство
VIP-клиентов забывало об Алене едва за той захлопывалась дверь.
   Не всегда установленная аппаратура срабатывала, иногда подводила  оптика,
порой на пленке не оказывалось ничего  интересного.  Но  те  кадры,  которые
получались... О, это были самые настоящие конфеты!
   - Просто мармелад с бензином, - качал головой Сергей, - так и назвали эту
рубрику:
   "Мармелад с бензином".  Справа  печатали  те  снимки,  которые  рассылали
пресс-агенты, совершенно мармеладные, сладкие. Вот известный писатель, нежно
обнимая жену, гуляет во дворе. А слева помещали "Бензин".
   Тот же литератор  с  перекошенным  лицом  пинает  ногой  упавшую  на  пол
супругу. Лицо "инженера человеческих душ" перекашивает  злобная  гримаса,  и
кажется, что между этим  субъектом  и  "мармеладным"  прозаиком  нет  ничего
общего.
   Тираж "Микроскопа" мигом взлетел вверх.
   Редакторы  других  "желтых"  изданий  кусали  локти  и  орали  на   своих
фотожурналистов, требуя принести столь же  пикантную  съемку.  Но  Гном  был
единственным, кому удавалось проделать невозможное.
   - Она получала такие деньги! - качал головой Сергей.  -  Огромные!  Более
того,  вслед  за  "Микроскопом"  фотки  перепечатывали  другие  издания,  не
столичные, региональные, они  тоже  платили  гонорар.  "Микроскоп"  оберегал
права Гнома, что было понятно - курочку,  несущую  золотые  яйца,  следовало
холить и лелеять. Как-то  раз  маленькая  газетенка  из  сибирского  городка
перепечатала очередной "Бензин" без разрешения  "Микроскопа".  Мигом,  чтобы
другим  неповадно  было,  возбудили   судебный   процесс,   который   юристы
"Микроскопа" выиграли с блеском, разорив провинциальное издание.
   Но Алене казалось, что денег мало. Страх вновь стать нищей  сидел  в  ней
крепко.
   - Ты не поверишь, - кривился Сергей, - зарабатывая  огромные  суммы,  она
брала заказы на съемку свадеб, дней рождений и других праздников.  Это  были
копейки по сравнению с ее основными доходами, но Аленка не брезговала ничем.
Мы и расстались из-за ее дурацкой жадности.  Собрались  поехать  отдыхать  в
Турцию,  естественно,  за  мой  счет,  оформили  все  бумаги,  и  тут  Алене
предложили поработать недельку у одного банкира, юбилей  тот  себе  устроил,
семь дней гулять собрался в загородном имении и пожелал, чтобы  все  действо
было запечатлено на пленку.
   Шергина мигом согласилась,  Сергей  обозлился,  уехал  один,  и  любовные
отношения лопнули, а профессиональные остались.
   - Но я не знал, что они с Колпаковым подторговывают  порнушкой,  -  качал
головой Сергей,  -  это  я  отправил  Олега  к  Аленке.  Колпаков  у  нас  в
"Микроскопе" иногда публиковался.  Пришел  как-то  раз,  приволок  съемку  и
сказал, что устал, хочет поехать купаться в теплом море, да боится, обманут.
Вот я и дал Олегу телефончик Алены. Уж  никак  не  предполагал,  что  Аленка
такой штукой займется!
   И он вновь  заказал  коньяк.  Я  молча  наблюдал,  как  красно-коричневая
жидкость исчезает из фужера.  Конечно,  занятие  порносъемкой  не  из  самых
красивых, но кто  сказал,  что  установка  шпионской  фотоаппаратуры  лучше?
По-моему, это солдаты одной роты.
   - Жадность ее сгубила, - бубнил Сергей, -  решила  все  деньги  на  свете
заработать. Только не знаю, Головкин ли их убрал?
   - Кто? - не понял я.
   - Да Леонид Михайлович, - заплетающимся языком заявил Сергей,  -  фамилия
его Головкин, не знал?
   - Нет.
   Кудимов пьяно рассмеялся:
   - Да ты просто олух! Хорош детектив! Хоть что-нибудь-то знаешь?
   Неожиданно меня обидело его заявление.
   - На себя посмотри! Почему не опубликовал снимки, которые принес Олег? Он
же просил.
   Сергей прищурился и, еле ворочая языком, ответил:
   - А за каким фигом их печатать? Профит в чем?
   - Выполнить просьбу друга.
   - Какой он мне друг... - икнул  Сергей.  Было  видно,  как  быстро  хмель
забирает парня.
   - Гусь свинье не товарищ, - продолжал в хлам опьяневший журналюга.
   Я хотел было  уточнить,  кого  он  считает  гусем,  а  кого  свиньей,  но
удержался, похоже, Кудимов сейчас окончательно потеряет человеческий  облик,
а мне еще нужно вытряхнуть из него кое-какую информацию.
   - Куда же ты подевал снимки и негативы?
   - Продал, - прозаикался Сергей, - очень даже выгодно!  Машину  поменял...
Выгодно! Выгодно!
   - Кому?
   - Чего?
   - Кому продал?
   - Что?
   Я схватил бутылку минеральной  воды,  вытряс  туда  половину  солонки  и,
подождав, пока поверхность успокоится, сунул ее Кудимову.
   - Пей.
   - Зачем?
   - Лучше станет.
   - Мне и так хорошо!
   - Кому ты продал негативы и фото, которые дал Колпаков.
   - Головкиным, - пьяно захихикал Сергей,  -  Леониду  Михайловичу  и  Инге
Владимировне. Такая классная тетка, скажу тебе, а коньяк у нее еще класснее.
   Пробормотав последнюю фразу, он схватил бокал с минералкой, залпом осушил
ее и, покачиваясь, пошел в сторону туалета.
   Я остался сидеть  у  стола.  Надеюсь,  после  приема  "Боржоми"  с  солью
Кудимова стошнит, он  временно  придет  в  себя  и  сообщит  мне  координаты
Головкина. Однако какой странный человек! Я имею в виду  Кудимова.  Осуждает
Алену за жадность, а сам  продал  Олега  Колпакова.  Просто  рассчитал,  что
Головкин заплатит больше, чем "Микроскоп", и поступил с "фотосессией" совсем
не так, как его  просил  приятель.  А  ведь  наверняка  обещал:  "Да  ты  не
волнуйся, в  случае  чего  все  сделаю  как  надо".  Чем  дольше  общаюсь  с
журналистами, тем больше они мне не нравятся.
   За спиной раздалось покашливанье. Я обернулся. Щуплый официант  в  слегка
измятом голубом костюме вежливо спросил:
   - Платить будете?
   - Да, принесите счет и двойной, нет, тройной эспрессо  для  приятеля.  Он
сейчас вернется и выпьет.
   Мальчишка покачал головой.
   - Нет.
   - Что "нет"? - удивился я. - У вас кончился кофе?
   - Ваш друг спит в туалете, на диване, - пояснил парнишка, - он не  станет
пить эспрессо.
   Я расплатился по счету и пошел  в  сортир.  В  небольшом  холле,  который
разделял мужской и женский туалеты,  на  неудобной  узенькой  софе,  неловко
закинув голову, похрапывал Сергей. Рядом вытирала пол уборщица. Минералка  с
солью сделала свое дело, но парень не успел добежать до унитаза.
   Я вытащил кошелек и протянул бабе со шваброй купюру.
   - Извините, перебрал он немного.
   - Еще не то бывает, - быстро пряча бумажку, сказала тетка,  -  вон  вчера
клиент два зеркала разбил и рукомойник, а ваш  тихий,  наблевал  только,  да
убрать нетрудно за хорошим человеком. Пусть спит, я его  ща  пледом  накрою.
Потом кофе выпьет и домой поедет.
   Я вытащил еще две ассигнации.
   - Это вам за заботу, пожалуйста, закажите ему эспрессо, когда встанет.
   - Обязательно, - захлопотала тетка, вытаскивая из шкафчика  темно-голубое
шерстяное одеяло, - у меня тут и подушка есть. Коли люди приличные,  платят,
так и позаботиться можно. Не волнуйтесь, пригляжу,  как  за  родным.  Глазки
откроет - кофейку принесу, вещи отглажу. Знаете,  давайте  с  него  брюки  и
свитер снимем, я их пока в порядок приведу, а кошелек и барсетку можно сюда,
в шкафчик, спрятать, у нас, правда, тихо, но лучше запереть.
   Я начал расстегивать брючный ремень Сергея. Парень внезапно открыл мутные
глаза, громко икнул и сказал:
   - Колобок...
   - Спи-спи, все в порядке.
   - Колобок...
   - Да-да, конечно, не волнуйся, отдыхай. Но Сергей с назойливостью пьяного
твердил:
   - Колобок, колобок, колобок...  Я  рывком  снял  с  него  брюки  и  отдал
уборщице.
   - Колобкова Зинка, - неожиданно твердым голосом заявил Сергей, - ты с ней
поговори, она все об Аленке знает, думаю...
   Дальше он не договорил, веки его закрылись, и изо рта понесся храп.
   Я взял барсетку Сергея и протянул уборщице, та замялась.
   - Уж извините, я вижу, вы люди приличные, но все  же,  откройте  сумочку,
проверьте содержимое, денежки пересчитайте, вдруг он  потерял  чего  еще  до
похода в ресторан, а мне потом отвечать.
   Однако, предусмотрительная женщина! Я расстегнул замочек, вынул  кошелек,
в котором оказалось три тысячи рублей и сто долларов, потом достал расческу,
носовой платок, зажигалку,  связку  ключей,  мобильный  телефон  и  записную
книжку.
   - Тонька, - донеслось сверху, - ты где шляешься, а ну иди в  зал,  клиент
тарелку уронил!
   - Ой, - засуетилась уборщица, - погодите тут минуточку.
   Схватив ведро и швабру, она побежала по лестнице. Я аккуратно уложил  все
вещи, кроме телефонной книжки,  в  барсетку,  а  потом  начал  перелистывать
замусоленные странички.
   Очевидно, Сергей пользовался книжечкой давно, все  листы  с  двух  сторон
покрывали записи, сделанные разными ручками. Телефон  Зинаиды  Колобковой  я
увидел  сразу,  а  номер  Леонида  Михайловича  Головкина  оказался  записан
почему-то на букву "п".
 
*** 
 
   Ровно в пять часов я подошел к школе, потянул  тяжелую  грязную  дверь  и
оказался в просторном холле, справа расположилась раздевалка, возле  которой
на ветхом стуле дремала древняя старушонка, одетая в темно-синий халат.
   Я хотел было повесить куртку, но бабка неожиданно открыла блеклые  глазки
и гаркнула:
   - Куды прешь, зараза?
   От неожиданности  я  споткнулся  о  чью-то  упавшую  цигейковую  шубку  и
ответил:
   - Хочу повесить верхнюю одежду.
   - Приперся,. - протянула старуха, - где тебя носило? Уроки  давным-давно"
закончилися. Небось косяков накурился  и  решил,  что  утро,  ступай  домой,
проспись, образина!
   - Мне к директору.
   Бабка удивленно вскинула брови:
   - С какой такой стати? Совсем ума лишился? Иди отседова домой, проспись!
   - В вашей школе учится моя дочь. Старушонка порылась в кармане,  вытащила
пластмассовые очки самого жуткого вида, водрузила их на нос и протянула:
   -  Так  вы  из  родителей...   Ясно   тогда,   а   я   думала,   кто   из
одиннадцатиклассников чудит,  обкурятся  и  дурят!  Уходите  из  раздевалки,
нечего тута стоять!
   Я удивился еще больше:
   - Но мне надо снять верхнюю одежду.
   - Зачем?
   - Как же к директору пройти?
   - Раздевалка для школьников, родителям не положено!
   - Но...
   - Не положено!
   В полной растерянности я вышел в холл и увидел бегущую ко мне Миранду.
   - Вот хотел раздеться, но...
   - У нас родители так ходят, - пояснила девочка, - давай понесу куртку.
   Следующие  десять  минут  мы  искали  директрису.  Попадавшиеся   изредка
навстречу педагоги крайне нелюбезно  буркали:  "Наверное,  в  столовой"  или
"Посмотрите в кабинете математики".
   - Пошли на улицу, - велела Миранда.
   - Зачем?
   - Сейчас увидишь, - загадочно сказала девочка.
   Во  дворе,  недалеко  от  входа  в  здание,  стояла  красивая,  блестящая
лакированными боками иномарка.
   - Марины Львовны  тачка,  -  пояснила  Миранда  и,  прежде  чем  я  успел
сообразить, что к чему, со всего размаху села на капот автомобиля.
   Мигом взвыла сигнализация. Девочка соскочила  и  притаилась  за  передним
колесом. В то же мгновение на третьем этаже  здания  распахнулось  окно,  из
него высунулась кудлатая голова пронзительно черного цвета.
   - А ну отошли от машины, - заорала она, - если  поцарапаете,  родители  в
тройном размере заплатят!
   Окно захлопнулось, Миранда удовлетворенно хихикнула.
   - Пошли, Марина Львовна в лаборантской, у учителя физики. Как я сразу  не
доперла, он сегодня день рождения отмечает, с утра квасит!
   Я молча шел вверх по щербатым ступенькам. Учитель физики весь день  пьет,
и дети в курсе дела? Гардеробщица принимает меня за малолетнего наркомана  и
не вызывает врача, чтобы помочь ребенку, а гонит вон?
   Марина Львовна не выказала никакой радости при виде "папы"  Миранды.  Она
вышла из кабинета физики и, распространяя запах жвачки, сурово сказала:
   - Идемте со мной.
   Пришлось снова спускаться на первый этаж. Кстати говоря, если вы выпили и
хотите  отбить  запах  алкоголя,  никогда  не  пользуйтесь   "Орбитом"   или
"Диролом". Несмотря на то что рекламные ролики поют  на  разные  голоса  про
"голубые кристаллы", уничтожающие "аромат" чеснока и  лука,  на  самом  деле
подобного эффекта нет, вы только больше привлечете к себе  внимание.  Сквозь
запах мяты пробивается и остальное амбре. Мой  вам  совет  -  лучше  выпейте
двадцать капель  валокордина,  и  никому  и  в  голову  не  придет,  что  вы
пропустили бутылочку пивка. Правда, сей совет действителен только если вы не
потеряли  координации  движений,  в  противном  случае  вряд  ли  что-нибудь
поможет.
   Но Марина Львовна, очевидно,  верила  рекламе,  поэтому  усиленно  жевала
"зимнюю свежесть".
   Войдя в кабинет, директриса плюхнулась в вертящееся офисное кресло и,  не
предлагая мне сесть, заявила:
   - Надеюсь, вы в курсе, что ваша дочь кандидат на отчисление?
   Я почувствовал себя провинившимся школьником и, чтобы избавиться от этого
весьма некомфортного ощущения, устроился без приглашения на один из стульев,
стоящих вдоль стены, потом спросил:
   - Что же плохого сделала девочка? Марина Львовна всплеснула руками:
   - Да она не успевает по  всем  предметам!  Математика,  физика,  русский,
английский, информатика - везде круглые двойки!
   - Информатика? - удивился я. - Это же вроде компьютеры...
   Не далее как два дня назад, вечером,  около  десяти,  ко  мне  в  спальню
ворвалась без стука Миранда с воплем:
   - Ваня, дай красный  маркер!  Увидав,  что  я  лежу  в  постели,  девочка
удивилась:
   - Ты заболел?
   - Нет, - зевнул я.
   - Чего тогда в такую рань улегся?
   - Да завтра с утра придется ехать в Подольск.
   - Зачем? - удивилась Миранда. Я поморщился:
   - Нора дала интервью журналу, который пишет об  инвалидах,  теперь  нужно
отвезти в редакцию фотографии. К сожалению,  журнал  издается  в  Подольске,
очень неохота туда отправляться.
   - Е-мейл есть? - деловито поинтересовалась девочка. - Ща  отсканируем,  и
все дела. У Норы в кабинете все есть - и комп, и сканер.
   Я не понял ни слова из сказанного, но на всякий случай ответил:
   - Телефон главного редактора на письменном столе.
   Миранда захихикала:
   - Ваня, ты существо из каменного века, поездка в Подольск не нужна.
 
*** 
 
   Утром  девочка,  ловко  управляясь  с  какими-то  аппаратами,   отправила
фотографии в редакцию, увидела подтверждение  об  их  получении  и  довольно
заявила:
   - Давай научу с компом обращаться, полезная штука.
   Она тут  же  приступила  к  уроку  компьютерной  грамотности,  и  у  меня
сложилось впечатление, что Миранда великолепно  разбирается  в  предмете.  А
теперь выясняется, что у ребенка "два" по информатике!
   - Очень запущенная девочка, - вздохнула Марина Львовна.
   Мне в нос ударил запах алкоголя, перемешанный с ароматом мяты.
   - Если ребенок не успевает в школе, это не его вина, - ответил я.
   - А чья? - вытаращила злые глазки директриса.
   - Учителя. Он не сумел правильно объяснить материал.
   У Марины Львовны от возмущения порозовели щеки.
   -  Теперь  понятно,  отчего  девочка  плохо  успевает!  Учитель,  значит,
виноват! Да у нас в классах по сорок человек сидит! И есть учебный план, где
четко определено, какую тему сколько времени проходить!  Если  преподаватель
станет с каждым учеником возиться, он ничего не успеет!
   - Но если ребенок не понял?!
   - И что? Разжевывать, пока проглотит? Имейте в виду,  мы  не  работаем  с
отдельными школьниками.
   - Ас кем вы работаете? - оторопел я.
   - С коллективом в целом, - пояснила директриса. - Если класс прошел тему,
педагог дает проверочную работу и идет дальше.
   Я не нашелся, что сказать. Каким образом  класс  в  целом  может  усвоить
урок, если отдельные дети ничего не усвоили?
   - Впрочем, - неожиданно заявила Марина Львовна, - "неуды" ерунда, можно и
не  обратить  на  них  внимание,  но  вот  это  сочинение,  честно   говоря,
переполнило чашу нашего терпения, смотрите!
   Директриса вытащила из ящика помятую тетрадку и швырнула ее через стол. Я
на лету ухитрился поймать "посылку".
   - Вот, полюбуйтесь, - зло сказала Марина Львовна.
   Я раскрыл яркую обложку, украшенную наклейками,  и  уставился  на  текст,
написанный крупными буквами. Почерк у Миранды был  замечательный:  четкий  и
аккуратный.
 
Глава 26 
 
   "Сочинение
   КАКОЙ Я ВИЖУ ШКОЛУ БУДУЩЕГО
 
   Надеюсь, это будет не моя школа. Во всяком  случае,  сюда  я  никогда  не
отправлю своих детей. Я лучше  вообще  не  рожу  дочку,  если  ей  предстоит
учиться в таком отстойнике. В школе будущего не должно  быть  русички  Раисы
Ивановны, которая орет на уроках, дерется указкой, а хорошие отметки  ставит
только тем, чьи родители приволокли подарки. И математичке Ольге  Федоровне,
которая визжит, словно кот, которому прищемили  хвост:  "Придурки!  Повторяю
для идиотов!", там не  место.  Единственный,  кого  можно  пустить  в  школу
будущего, - это физик Альберт Иванович. Он, хоть и зовется Альбертом, совсем
даже не Эйнштейн, потому что очень часто не правильно решает задачи. Вернее,
сначала пиш