ожена у самого входа, где клиентов встречают и выдают халаты?
     - Конечно! - воскликнула Света. - У бассейна очень влажно и зарплата там меньше!
     - Значит, так, - подытожила Вера Яновна, - сегодня вечером Михаил приходит в мой кабинет, утром ты садишься в холле.
     - Ясно, - ухмыльнулась Света, - ладушки.
     Будь по-вашему.
     Вера Яновна договорилась со Стриженовым быстро. Она заплатила ему крупную сумму денег, и Михаил моментально исчез из Ковальска.
     Майечка поплакала, поубивалась и отправилась в Москву - в университете начались занятия.
     - Понимаете, каков мерзавец! - воскликнула Вера Яновна. - Просто из рук вон!
     Я развел руками:
     - Увы, подобное случается, стоит вспомнить классическую литературу. Богатое семейство платит прощелыге...
     - И прощелыга, взяв предложенные рубли, уезжает, - перебила меня Вера Яновна, - исчезает навсегда, потому что даже у самого отъявленного мерзавца имеются остатки совести. Знаете, как поступил Стриженов? Он встретился в Москве с Майей и сообщил ей о нашем разговоре.
     С тех пор дочь перестала со мной общаться, она даже не звонит мне, просто вычеркнула мать из жизни. Я не знаю, встречаются ли они или Михаил давно послал Майечку куда подальше...
     Вера Яновна замолчала, я, не найдя, что сказать, тоже сидел тихо. Прошло, наверное, пять томительных минут, прежде чем она вздохнула и произнесла:
     - Мне очень хочется никогда более не встречаться с этим типом, не слышать ничего о нем.
     Если вы найдете его и увезете отсюда навсегда, получите большое вознаграждение, согласны?
     - У меня уже есть наниматель, - возразил я. - Поэтому никаких денег брать с вас я не имею права. Но если хотите облегчить мне работу, просто подскажите, где сейчас может находиться Стриженов. Мне кажется, вы знаете весь Ковальск вдоль и поперек. Да, кстати, когда вы пришли к Карелии Яновне, Михаила разве тут не было?
     Вера Яновна хмыкнула:
     - Теперь я понимаю, почему вы явились сюда!
     - Что вы хотите сказать? - не понял я.
     Вера Яновна поежилась:
     - Мои отношения с Карой - это особая статья. Мы почти одногодки, я старше ее всего на год. Родители любили нас одинаково, мы ходили в один класс, одновременно поступили в медицинский институт. Нас воспитывали как близнецов, только Каре отчего-то постоянно казалось, будто меня любят сильней, и она все время злилась. Да еще получилось так, что в лазне я начальница, а она у меня в подчинении. Понимаете?
     - Очень хорошо. Думаю, подобное положение вещей прибавило вам обеим отрицательных эмоций, - сказал я.
     - Именно! - воскликнула Вера Яновна. - Последний год мы общались лишь по работе, поэтому, уезжая отдыхать, Кара оставила ключи не мне, а Московской.
     Я кивнул. Случается, что близкие родственники, братья или сестры, не находят общего языка и в конце концов превращаются во врагов. Иногда я радуюсь тому, что вырос один, по моему глубокому убеждению, родными люди становятся по жизни, подчас дружеские узы крепче кровных.
     Вот так получилось и у Кары Яновны. Лида Московская была ее наперсницей, а родная сестра почти чужим человеком. Но окружающие считали, что сестры великолепно ладят между собой.
     Поэтому сегодня днем Вере Яновне позвонила Моника, соседка Кары, и с тревогой сказала:
     - Вера, Кариша ведь уехала отдыхать?
     - Да, - ответила сестра, - у нее отпуск.
     - Тогда кто у нее в квартире ходит?
     - Наверное, тебе послышалось, - засмеялась Вера Яновна. - В доме у Кары никого нет.
     - Только что кто-то воду на кухне включил, - настаивала Моника. - У меня всегда слышен шум, если Кара кран открывает, еще из вентиляции сигаретами потянуло. В здании только наши две квартиры, Кара уехала... Мне в голову лезет всякая чушь, ты бы подошла и посмотрела.
     Вера Яновна побежала к сестре. Когда-то, достаточно давно, Карелия дала ей ключи, так, на всякий случай, мало ли что случиться может. Вера Яновна ни разу не пользовалась ими и не знала, не поменяла ли ее сестра замок на двери.
     Ключ легко вошел в скважину, но поворачиваться не захотел. Вера Яновна подумала, что ее предположение по поводу смены замка верно, но потом поняла, в чем дело. Изнутри был вставлен еще один ключ.
     И вот тут Вера Яновна перепугалась по-настоящему. Нет, она не подумала, что в квартиру залез вор. В Ковальске практически не случается краж.
     Вера Яновна представила себе иную ситуацию:
     Кара никуда не поехала, с ней случился инфаркт или инсульт, и теперь она, совершенно беспомощная, лежит в квартире. В полном отчаянии Вера Яновна потрясла дверь, с каждой секундой ей становилось все страшней. Может, не потеряй Вера Яновна голову, ей бы стало понятно, что парализованная женщина не сможет включить воду на кухне и уж тем более не станет курить, но главный врач впала в истерику. Несколько минут она топталась перед закрытой створкой, потом вспомнила, что из столовой через стеклянную дверь можно выйти в сад, и побежала вокруг дома. Вера Яновна намеревалась разбить стекло, открыть запор и броситься на помощь к Каре. Но когда она подбежала к стеклянной двери, то увидела, что та распахнута настежь. Главный врач влетела в квартиру, выкрикивая: "Каруся, ты где?", пронеслась по всем помещениям и поняла, что ее тут нет. Карелия Яновна в этот момент преспокойно отдыхала, не ведая о том, что Вера в мыслях уже почти похоронила младшую сестру.
     - Я решила, что к Каре все же залез вор, - сердито говорила Вера Яновна, - конечно, в Ковальске очень спокойно, это не Москва, ночью можно лечь спать и забыть запереть калитку во двор. Но иногда и тут случаются неприятности..
     Правда, до сих пор я ни разу не слышала, чтобы ограбили дом, в основном орудуют мелкие воришки. Прижмутся к какому-нибудь ротозею и вытащат из кармана кошелек. Еще в лазне служила Нина, она по шкафчикам шуровала, крала часы, драгоценности. Но мы ее мигом вычислили и выгнали. Однако вполне вероятно, что в Ковальске завелся домушник. Сейчас же я понимаю: это был Михаил. Он услышал, что кто-то пытается попасть в квартиру, испугался и удрал через сад. Кстати, ключ он оставил, а дверь изнутри была заперта еще и на щеколду.
     - Не знаете, куда он мог отправиться? - без всякой надежды поинтересовался я.
     - Понятия не имею, - фыркнула Вера Яновна, - надеюсь, к черту на рога. Вот что, Иван Павлович, я понимаю, у вас работа, но ежели вы изловите эту сволочь и отправите отсюда восвояси, то твердо обещаю: все посещения лазни для вас и ваших родственников будут отныне бесплатными. И еще - по мере сил я буду вам помогать.
     Я кивнул. Да уж, похоже, Михаил крепко всем насолил. Кого ни спрошу о Стриженове, моментально слышу в ответ: "Сделайте так, чтобы мы никогда больше с ним не встречались". Неужели он не знал, как к нему относится население городка? Или они все ему улыбались, демонстрируя отменное светское воспитание, а парень настолько глуп, что принимал оскал за изъявление любви? Отчего он без конца мотался в Ковальск?
     Почему не охотился на глупых женщин в другом большом городе? Неужели не понимал, что в огромном мегаполисе легче обстряпывать неблаговидные делишки, чем в крохотном провинциальном местечке? Он идиот? Или нет? Тогда что его тут держало? Почему Михаил убил Свету?
     Чем больше я думаю об этом деле, тем яснее понимаю, что девица не сама покончила с собой.
     Конечно, местная полиция приняла поставленный "спектакль" за чистую монету. Но Ковальские стражи порядка практически никогда не сталкивались с серьезными преступлениями, у них нет ни малейшего опыта в расследовании убийств, тем более таких, которые хитро замаскированы под суицид.
     Есть у меня еще одно соображение. Для города, который живет тем, что лечит людей, очень важна хорошая репутация, и ковальцы это понимают. Едут сюда в основном бывшие советские люди, напуганные перестройкой и случившейся потом перестрелкой. Именно поэтому и работники лазни, и торговцы, и Вера Яновна не забывают подчеркнуть: "У нас абсолютно спокойно".
     А теперь представьте, что по курорту разносится слух о страшном убийстве! Да треть туристов моментально схватит свои чемоданы и укатит прочь. У каждого в голове возникнет только одна мысль: "Тут опасно, лучше на будущий год рвану, к примеру, в Карловы Вары или Марианские лазни. Минеральная вода такая же, бальнеологические процедуры тоже, зато на этих курортах безопасно, а в Ковальске убивают".
     Поэтому полиция городка не станет поднимать шума. Суицид так суицид, неприятно, конечно, но никакого криминала. Убийце просто повезло, его никто не собирается разыскивать, кроме меня.
     - Вы не заметили ничего странного, - спросил я у Веры Яновны, - может, пропало что или, наоборот, появилось?
     Она ответила:
     - Не знаю, мне в голову не пришло посмотреть. Сижу тут уже давно и просто чай пью. Вот что, пойдемте сначала в спальню, а потом в столовую, мало-мальски ценные вещи есть лишь там.

Глава 17

     Я провел в квартире Карелии довольно много времени. Сначала Вера Яновна пересчитала драгоценности, которые лежали в кожаной коробочке.
     - Нет, - протянула она, - все на месте, кроме золотых часов и цепочки с крестиком.
     - Вероятно, эти вещи Карелия Яновна взяла с собой, - вздохнул я.
     - Скорей всего, - буркнула сестра, осматривая полки:
     - А вот и деньги, в целости и сохранности. Нет, Кара - легкомысленное существо!
     Сто раз ей говорила: "Не клади купюры под белье, это же первое место, где вор ищет!" Так нет! Вот они, евро и кроны. Прямо смешно.
     Продолжая причитать. Вера Яновна открыла другое отделение, где висели платья, и ахнула:
     - Нет, вы только гляньте! Вот уж не ожидала от своей сестрицы подобного бардака! Она постоянно твердит об аккуратности, а сама!
     Я окинул взглядом кучу обуви, валявшуюся внизу шкафа. Что-то здесь не так. Только что перед моими глазами были полки, на которых стопочками лежало неглиже. Порядок там царил изумительный, я бы даже сказал - педантичный. Так обычно хранит свои вещи занудливая старая дева: каждая блузочка покоится на отдельных плечиках, сверху прикреплен мешочек со средством от моли, брюки висят в специальных зажимах, зимнее пальто упаковано в прозрачный пластиковый мешок и.., гора обуви, причем летней и зимней вместе. Рядом валяются черные мешочки и непонятные пружины с пластмассовыми "лопатками" на концах.
     - Что это? - ткнул я пальцем в одну из таких конструкций.
     - Распорки для обуви, - пояснила Вера Яновна. - Их всовывают в туфли и сапоги, чтобы обувь не теряла форму. Нет, какова неряха!
     Я с сомнением покосился на главврача. Неряха? Купившая большое количество распорок и мешков для упаковки обуви? Нет, думается, дело обстоит иначе. Михаил решил обыскать шкаф Кары и начал почему-то с обуви. Наверное, хотел найти сбережения. Подавляющее большинство женщин хранит их среди носильных вещей, в основном под нижним бельем. Отчего-то дамам кажется, что вор постесняется ворошить кружевные лифчики и трусики. Но домушник, как правило, лишен всякой стыдливости, поэтому в первую очередь лезет именно туда, где хранятся интимные принадлежности туалета. Кстати, имея в лучших приятелях Макса, я очень хорошо знаю, что многие обыватели, уезжая надолго из дома, прячут деньги в "хитрых", как им кажется, местах.
     Кладут в банки с крупой или засовывают в морозильник, еще большой популярностью у народа пользуются бачок унитаза и диванные подушки.
     Последние сначала распарывают, а потом, запихнув туда купюры, зашивают.
     Так вот, сообщаю: данные хитрости великолепно известны криминальному миру. Если вы не хотите ставить квартиру на охрану в милиции, то поищите какой-нибудь оригинальный тайник, не засовывайте ассигнации в книги и не топите их в варенье.
     - И как она только ходит на таких каблучках! - продолжала возмущаться Вера Яновна. - Нет, вы только гляньте! Ни одной пары на плоской подошве, сплошные шпильки - высокие, тонкие! А потом сидит и ноет: "Ах, у меня спина болит!"
     Ясное дело, позвоночник не выдерживает большой нагрузки.
     Я вздохнул. Теперь мне понятно, по какой причине Карелия разругалась со старшей сестрицей.
     Похоже, Вера Яновна принадлежит к славному племени людей, постоянно поучающих окружающих и всегда уверенных в своей правоте.
     Дружить с подобной личностью очень трудно, иметь ее в ближайших родственниках вообще беда. Такие люди все же стесняются делать посторонним каждую секунду замечания, но брата, сестру или детей доведут до белого каления, ежесекундно восклицая: "С ума сошли! Кто же так делает! Не правильно! Не смейте! Вы идиоты! Я один умный!"
     - Какая неаккуратность! - ярилась Вера Яновна. - Расшвыряла всю обувь!
     Лицо ее стало красным, глаза лихорадочно заблестели. Почему она так завелась? В конце концов, у многих людей в шкафах по большей части бардак. Я, к сожалению, тоже не исключение.
     - Вы уверены, что ничего не пропало? - спросил я у Веры Яновны.
     - Абсолютно, - ответила та.
     - Но вы говорили, что давно не навещали сестру, вдруг она приобрела что-то ценное, допустим, серьги с бриллиантами, а вор как раз их и украл?
     Вера Яновна сдвинула красивые брови:
     - У Кары нет денег на столь дорогие покупки.
     И потом, мы каждый день встречались с ней в лазне, Карелии очень нравилось дразнить меня.
     Если у нее появлялась новая вещь, она ее сразу надевала и демонстрировала окружающим со словами: "Я ни в чем себе не отказываю. Не то что некоторые". Под "некоторыми" Кара имела в виду меня, я вынуждена откладывать каждую лишнюю копейку: хочу купить дочери квартиру, жить вместе с Майечкой мы уже не сможем никогда!
     В столовой тоже все оказалось на своих местах. Серебряные приборы, несколько старинных фарфоровых табакерок и очень красивая ваза, антикварная, покрытая изумительной росписью.
     Испытывая глубочайшее разочарование и плохо соображая, что делать дальше, я вышел на улицу. Вера Яновна обещала, встретив Стриженова, сразу мне позвонить. Но я не слишком на это надеялся. Михаил пытается залечь на дно, вряд ли он сейчас будет разгуливать по улицам или посещать лазню. Одно мне непонятно: почему он решил прятаться тут, в Ковальске. Михаил - убийца, зарезавший сначала свою любовницу, а потом хладнокровно решивший представить дело как банальное самоубийство. Но как бы нагл и самоуверен ни был убийца, он всегда старается убраться подальше от места преступления. Но, может, Стриженова держит здесь какой-то расчет? Или он боится нарушить условия игры? Хотя это полная ерунда. Что с ним могут сделать? А правда, что?
     Оказавшись на улице, я вытащил телефон, позвонил в Москву и сказал:
     - Нора, мне кажется, следует выяснить некоторые вещи. Раз уж мы вышли на "дичь", то не мешало бы узнать кое-какие его биографические данные. И потом, нельзя ли уточнить условия пари?
     - А что их уточнять? - мгновенно отреагировала хозяйка:
     - И так все известно. На кону большие деньги, их получит тот, кто выиграет.
     - Это-то понятно, а как поступят с "зайцем"?
     Какая судьба ждет того, кто прячется?
     - Ну.., думаю, ему заплатят или уже заплатили.
     - Узнайте, пожалуйста, поточнее. Что с ним сделают, если Ковригин проиграет пари?
     - Хорошо, - сдалась Элеонора, - думаю, это будет нетрудно. Не выключай телефон, я перезвоню.
     Я сел на скамеечку и полез за сигаретами.
     Сотовый, который я по-прежнему держал в руке, разразился короткими, недовольными гудками. Однако я зря сердился на Нору, она очень оперативна, уже все разузнала. Впрочем, это неудивительно, у Элеоноры огромный круг общения, большинство проблем она решает моментально.
     - Вава! - закричала Николетта. - Ты где?
     Я вздохнул. Увы, это не Нора, а маменька.
     - Тут рядом, уже иду.
     Дамы стояли на том самом месте, где мы расстались.
     - Ну как? - воскликнула Николетта. - Только скажи правду. Мы замечательно выглядим?
     Сказать правду? Ну уж нет. Жизнь рядом с милыми дамами приучила меня никогда не говорить вслух того, что я думаю на самом деле. Абсолютно бесцельное занятие. Если особа женского пола спрашивает: "Хорошо ли на мне сидит платье?" - она вовсе не ждет, что ее спутник выскажет свое истинное мнение, типа: "Тебе фигура не позволяет носить вещи в обтяжку, купи другой наряд".
     Нет, заклинаю вас от ошибки, ляпнете нечто подобное и получите вселенский скандал с лейтмотивом: "Ты меня никогда не любил". Смело лгите:
     - Дорогая, ты прекрасна! Эта желтая короткая юбка с черными горизонтальными полосками делает фигуру стройнее, а кофточка зеленого цвета очень подходит к твоим голубым глазам.
     Думаете, вам не поверят? Как бы не так, заработаете сладкий поцелуй и услышите в ответ чириканье:
     - Зайчик, ты прав, сама вижу, что очень хорошо, но решила подстраховаться.
     И уж тем более никогда не подвергайте критике прическу и макияж своей дамы, если, конечно, не задумали раз и навсегда избавиться от нее.
     Поэтому я улыбнулся и воскликнул:
     - Потрясающе! Пещера, очевидно, обладает волшебными свойствами! От вас глаз нельзя оторвать!
     - Мы что, раньше походили на старые сапоги? - с подозрением осведомилась Кока.
     Я с трудом сохранил улыбку на лице. С дамами следует держать ухо востро, кажется, я пересластил комплимент. Теперь нужно исправить оплошность, добавив чуть-чуть критики:
     - Бог мой. Кока! Как только вам в голову пришло столь неэстетичное сравнение! Вы с Николеттой и раньше выглядели как шикарные тридцатипятилетние женщины. Но теперь исчезли бледность и синяки под глазами. Понятное дело, вы же приехали из загазованного мегаполиса. После посещения пещеры смотритесь словно юные девушки!
     Кока выудила из сумочки зеркальце, полюбовалась своим личиком старой морщинистой обезьянки и кокетливо сказала:
     - Ваня! Ты безобразник и лгунишка. Впрочем, и впрямь я кажусь посвежевшей. Теперь пошли пить воду.
     Когда мы добрались до колоннады, дамы начали оглядываться по сторонам.
     - И где же их прославленная минералка?! - возмутилась маменька. - Не вижу ни одного лотка с бутылками?
     Эстер засмеялась.
     - Милая, - прогудела она, - тут нужно пить целебную воду прямо из скважины, из крана.
     - Да? - недоверчиво поинтересовалась Кока. - И где он, этот кран?
     - Их много, - объяснила Эстер, - источники делятся на горячие и холодные, идут по номерам. Вам какой нужен?
     - Седьмой, - хором ответили подруги.
     - Пошли, - решительно заявила Эстер, и мы зашагали по гранитным плитам, которыми здесь вымощена набережная.
     Слева от нас текла река, вернее, речушка, весьма грязного вида. В Подмосковье тоже много водных артерий, в которых даже воробью мелко.
     Справа тянулось сооружение, именуемое колоннадой. Под белой крышей, которая покоилась на железных столбах, стояли эмалированные тазики не самого эстетичного вида - со сколами и пятнами ржавчины. Над ними высились железные трубы, из которых тоненькой струйкой текла вода. На каждом сооружении висела табличка с номером.
     - Вот ваш, видите цифру "семь", - Эстер ткнула пальцем в сторону одного из тазиков.
     - Нам пить отсюда?! - взвизгнула маменька. - Это же антисанитарно! Она хоть кипяченая?
     - Кто? - удивилась Эстер.
     - Ну не я же, - обозлилась Николетта, - вода, естественно.
     Кока захихикала:
     - Нико, ты восхитительна! Подумай хорошенько, каким образом можно прокипятить минералку?
     - Понятия не имею! - воскликнула маменька. - Может, она сначала поступает на кухню, там ее обрабатывают, а затем подают сюда.
     В глазах Эстер мелькнул веселый огонек, но, в отличие от Коки, она не стала подсмеиваться над Николеттой.
     - Нет, - сказала Эстер, - вода бьет прямо из земли.
     - Ужасно! Это негигиенично, ни за что не стану пить такую!
     Эстер спокойно подставила кружку под струю, затем, сделав пару глотков, сказала:
     - Оно, может, и правильно. Я-то вбила себе в голову, что мне минералка полезна, желудок болеть перестанет, но местные медики говорят: "Все хорошо в меру". Сюда порой странные люди приезжают, вода же сама по себе льется, пла