Петровна. - Очень удобно, прямо у остановки. Из окошка вижу, как автобус подходит.
     Анна Ивановна поджала губы, было видно, что она слегка растерянна и обижена, но потом ее лицо просветлело.
     - По двести рублей, говоришь? - переспросила она.
     - Да, - подтвердила не почуявшая никакого подвоха Надежда Петровна, - именно так. Я хорошо сэкономила, даже записалась в лазне на лишнюю процедуру, углекислую ванну, теперь просто свечусь здоровьем.
     Я посмотрел на часы - пора бы уж автобусу приехать. И потом, где же я слышал эту смешную фразу "просто светится здоровьем"? Перед глазами возникла собачья морда - как же, как же, это ведь из рекламы: "Ваша собака просто светится здоровьем". Скорей всего. Надежда Петровна обожает телик. Лично я, имейся у меня пес, ни за что бы не приобрел несчастному корм, от которого тот начал бы светиться, потому что мигом заподозрил бы продукт с повышенной радиоактивностью.
     - Небось у тебя ванны нет, - пошла в атаку Анна Ивановна.
     - Как же не быть?
     - Сколько же еще народу в квартире проживает? - заехала с другой стороны Анна Ивановна.
     - В каждой комнате по одному, всего пятеро.
     - Ванна с туалетом общая?
     - Ну да.
     - А я одна! За триста! И никаких соседей, - торжествующе воскликнула Анна Ивановна, сама себе хозяйка! Вот такое лечение на пользу пойдет!
     Надежда Петровна открыла рот, да так и застыла: больше крыть было нечем.
     Я же опять поднес часы к глазам и возмутился:
     - Где автобус?
     Анна Ивановна скривилась:
     - А тут все так: никто никуда не торопится, ничто вовремя не начинается. Придет когда-нибудь.
     Я забегал туда-сюда по тротуару, похоже, оказался самым нервным из присутствующих. Остальные вполне мирно ожидали автобус и не выражали неудовольствия. Когда он с получасовым опозданием прикатил со стороны парка, я был готов сказать пару нелестных слов шоферу. И полное незнание чешского языка не явилось бы преградой, потому что водитель небось русский или украинец. Но за баранкой я неожиданно для себя увидел женщину лет сорока, и весь мой гнев мигом улетучился. Я просто не способен выяснять отношения с дамой, даже если она столь отвратительно опаздывает!
     В нижней части города было не три улицы, а целых шесть, но я моментально нашел Вацлавскую и нужный мне дом. Вспомнив разговор Анны Ивановны и Надежды Петровны, я решил прикинуться не слишком обеспеченным курортником, который надумал сэкономить на гостинице и теперь ищет комнатенку в частном секторе.
     Я жал на звонок, но за дверью из крашеного пластика не раздавалось ни звука. Похоже, Светланы нет дома. В глубоком разочаровании я оперся плечом о створку, не зная, как поступить дальше, но тут дверь подалась и стало понятно, что она не заперта.
     Ничего удивительного в данном факте не было.
     Я очень хорошо помню времена, когда москвичи запирали квартиры лишь перед сном да уходя на работу. В те далекие годы мы не знали железных дверей, жили, как говорится, нараспашку, не боясь лихих людей. Сейчас же, наверное, в столице не сыскать ни одного беспечного человека, а вот в Ковальске, похоже, такие еще сохранились.
     - Светлана, - воскликнул я, - не бойтесь!
     Меня направила к вам Таня из Замковой лазни.
     Говорит, вы комнату сдаете.
     В ответ тишина. Я вошел в квартиру, которую правильнее было назвать норой. Крохотная, едва ли ни метровая прихожая плавно перетекала в кухню. Оттуда я прошел в комнату площадью, наверное, метров пятнадцать. Она оказалась забита мебелью: стенка, стол, стулья, диван, два кресла, газетница. Повсюду валялись разбросанные вещи - Света не утруждала себя уборкой.
     Поняв, что хозяйки нигде нет, я пошел назад и заглянул в ванную, где уместились только душевая кабинка и унитаз. Раковины не было. Руки и лицо полагалось мыть под струей, бившей с потолка. Из-под плотно закрытой шторки душевой кабинки растекалось пятно, цветом напоминавшее сок раздавленной вишни. Не задумываясь, я дернул занавеску душа. Из груди вырвался вопль.
     На бежево-желтом пластике сидела Светлана.
     Я сразу узнал ее красивые темные волосы. Руки девушки были в крови, а широко открытые глаза смотрели в одну точку. Светлана была мертва.
     Я испугался еще больше.
     - Что там опять стряслось? - раздался с лестницы ворчливый голос. - Никакого покоя нет, говорила же, не пускай молодую.
     Я почти лишился чувств. Вот это влип так влип! Один, в чужой стране, в незнакомом городе стою возле еще не остывшего трупа. Интересно, сколько дают в Чехии за убийство?
     - Что произошло? - спросил другой голос.
     - Да эта девочка, ну, такая противная, - ответила первая женщина, - помнишь, мы у нее скидку в Замковой лазне выпрашивали!
     - А как же, - зачастил другой голос, - мы еще обрадовались, что она тоже москвичка, а нахалка заявила: "Мне без разницы, откуда вы, скидки не я даю, а хозяин!"
     - Во-во! Слышала крик?
     - Ну?
     - Это она опять со своим хахалем поругалась!
     Надо пойти и сказать ей, чтобы вела себя прилично!
     - Не, - ответила вторая собеседница, - без меня отправляйся: день на дворе, может орать свободно.
     Голоса стали удаляться и в конце концов исчезли. Взяв себя в руки, я вышел из санузла, вновь попал в комнатенку, обследовал ее и понял, что тут нет никаких следов присутствия мужчины.
     В шкафу висели лишь разноцветные девичьи вещи.
     Если господин Стриженов и впрямь жил здесь, то возможны два варианта развития событий: либо Светлана выставила обнаглевшего любовника вон, либо он, взбеленившись по какой-то причине, напал на Зайкину, убил ее, а потом, осознав ужас произошедшего, убежал. И если последнее предположение верно, то я могу возвратиться в Москву. Михаилу Юрьевичу сейчас не до пари, по условиям которого он не имел права покидать Ковальск. Скорее всего, Стриженов бросился прочь из городка, спасая собственную шкуру. Во всем мире за убийство полагается если не смертная казнь, то длительный, часто пожизненный, тюремный срок.
     Сами понимаете, тут не до игр в прятки. Хотя, может, Михаил, как и я, наткнулся на труп Светланы случайно и скрылся? Между прочим, и правильно поступил. С какой стати я стою здесь, словно окаменевшая жена Лота?
     Очень осторожно я выглянул наружу и с облегчением заметил, что путь свободен. Лестничная клетка была пуста.
     На мягких, словно ватных ногах я вышел на улицу и припустился к остановке. И снова редкие прохожие смотрели мне вслед.
     Добравшись до остановки, я сел на пустую скамейку, позвонил Hope и ввел ее в курс дела.
     - Хорошо, - коротко ответила она, - сейчас я кое-чего обдумаю и соединюсь с тобой.
     Я сунул мобильный в карман, но он зазвонил снова, на проводе была Николетта.
     - Что за безобразие? - затараторила она. - Вава! Ты где?
     - Пошел прогуляться.
     - Немедленно вернись в гостиницу! Мы хотим обедать!
     - Спускайтесь в ресторан, у нас все оплачено.
     - Ни за что! - взвизгнула маменька.
     - Но почему?
     - Мы уже там побывали! Отвратительно! Чтобы через пару минут ты был тут! Понял?
     Голос Николетты стал на тон ниже и зазвучал, словно орган в католическом соборе. Похоже, маменька не на шутку обозлилась. Вполне вероятно, что на месте отеля я обнаружу груду развалин.
     Милым подруженькам, Николетте и Коке, ничего не стоит разнести "Неаполь" на части.
     С огромным трудом поймав такси, я добрался до верхнего города, дошел от стоянки машин до отеля и порадовался, что в нем целы все стекла.
     Николетту и Коку я обнаружил сидящими в холле, а обслуживающий персонал "Неаполя" в невероятном ажиотаже носился по коридору.
     - Ужасную зеленую вазу из моего номера немедленно убрать, - шипела Кока.
     - Но почему? - по-русски пискнула одна из горничных.
     Кока бросила на нее убийственный взгляд:
     - Зеленый цвет бледнит.
     Тут Николетта, понявшая, что Кока, как всегда, перетягивает одеяло на себя, начала свою партию:
     - Смените постельное белье!
     - Оно совершенно чистое, - попыталась сопротивляться Ирина, продолжавшая дежурить на ресепшн, - номер тщательно убрали перед вашим приездом. "Неаполь" - пятизвездочный отель и дорожит своей репутацией!
     - Смените белье! Оно грубое!
     - Простыня и пододеяльник льняные, высшего качества.
     - Я сплю только на шелке!
     - Но где же его взять? - попыталась воззвать к разуму Николетты Ирина. - У нас все комплекты из льна особой, так называемой сатиновой обработки. Кстати, когда к нам приезжала Марго, она ни одного плохого слова не сказала про белье.
     - Это кто такая? - навострила уши маменька.
     - Марго? Самая известная эстрадная певица, - начала было Ирина, но ее тут же заткнула Николетта, возмущенно завопив:
     - Мне плевать на всех девчонок из подворотни, возомнивших себя звездами! Если нет шелкового белья - купите его!
     - В моей комнате следует заменить портьеры, - вела вторую партию Кока. - Мне нужны не три, а шесть полотенец, и вместо отвратительно воняющего жидкого мыла принесите кусок, купленный в SPA, самый простой, с отрубями.
     - Подушку предпочитаю перьевую, - не успокаивалась маменька, - одеяло - пуховое, нет, лучше два одеяла и один плед.
     - Только попробуйте не выполнить все наши требования! - пригрозила Кока. - Я дойду до хозяина и расскажу, как обслуживающий персонал пятизвездочного отеля встречает тех, кто сполна, еще до въезда, оплатил свои номера. Вот вы какие грубиянки!
     - Сидите дома, если не умеете с гостями разговаривать, - подхватила Николетта.
     Ирина опешила. Мне стало жаль ни в чем не повинную администраторшу.
     - Дамы, - сказал я, - дежурная записала ваши справедливые требования, но на их выполнение потребуется некоторое время. В частности, за хорошим, по-настоящему качественным шелковым бельем придется лететь в Париж. Ты же не хочешь спать на дешевой тряпке, которую тебе приволокут с местного рынка?
     - Да, - кивнула маменька, - это верно.
     - Тогда подожди, пока представитель отеля слетает во Францию, сама понимаешь, что до сегодняшнего вечера ему никак не успеть.
     - Ну хорошо! - Николетта сменила гнев на милость. - Делать нечего, придется терпеть. Впрочем, я не избалована и готова терпеть лишения.
     - Занавески... - завела было Кока, но я был начеку.
     - Конечно, конечно, их сейчас поменяют на розовые, а еще управляющий, чтобы загладить свою вину, велит разместить в ваших номерах подарки. Просто он сразу не разобрался, какие дамы к нему прибыли.
     Кока и Николетта переглянулись.
     - Ну, - протянула маменька, - теперь можно и в бассейн сходить, в, как ее там, лазанью!
     - Лазню, - поправила Кока, - вечно ты все путаешь. Лазанья - это макароны с мясом!
     Ирина посмотрела на меня с благодарностью, я подмигнул администраторше и, подхватив двух сварливых престарелых нимф под острые локотки, поволок их в местную купальню.
     На ресепшн в лечебнице сидела другая служащая, не блондиночка Таня, а темно-русая женщина примерно моих лет. Маменька и Кока, получив по пакету с полотенцами, халатом и купальной шапочкой, пошли было внутрь здания, но вдруг Николетта обернулась.
     - Ваня! Не задерживайся, топай за нами.
     Я состроил разочарованную мину.
     - Увы, я забыл плавки, пойду поищу в городе.
     - У нас есть, - мигом отреагировала дежурная.
     - Навряд ли имеется мой размер, - прошипел я, надеясь, что она поймет: ей лучше замолчать. Но куда там, разве дама способна заткнуться, если ей представилась возможность поспорить с мужчиной!
     - У нас есть все размеры, - заявила администраторша, - с тридцать второго по шестьдесят восьмой. Выбирайте, какой нужен.
     Я едва не застонал вслух, но судьба решила сжалиться надо мной. Маменька и Кока, поглощенные новыми впечатлениями, не услышали последней фразы дежурной.
     - Ладно, - Николетта махнула мне унизанной перстнями ручкой, - ступай. Если не найдешь подходящее, можешь просто погулять, сюда придешь ровно через три часа.
     С этими словами маменька пнула дверь ножкой, обутой в эксклюзивную туфельку от Прада, и парочка щебечущих искательниц удовольствий исчезла в недрах Замковой лазни.
     Администраторша окинула меня оценивающим взглядом и выпалила:
     - Вы их шофер? Имейте в виду, передвижение по туристической зоне разрешено либо пешком, либо на лошадях, на личном транспорте никак нельзя.
     Я вздрогнул. И что ответить на сие идиотское заявление? Что я никогда не работал водителем, а эта бесцеремонная дама является моей матерью?
     Или пообещать, что я сейчас же отправлюсь приобретать коня вкупе с повозкой? Похоже, ты, мой друг, начинаешь стареть, если обижаешься на слова обычной служащей. Впрочем, возраст тут ни при чем. Просто тесное общение с Кокой и Николеттой кого угодно лишит равновесия. Ладно, в конце концов, мне пора заняться делом.
     - Простите, - улыбнулся я, - здесь недавно сидела другая девушка, Таня. Где она?
     - Обедать ушла.
     - А когда вернется?
     - Через час.
     - Не знаете, где она предпочитает питаться?
     Администраторша поморщилась:
     - В забегаловке, тут, за углом, называется "Горячая цыпа". По мне, так лучше из дома кусок хлеба с маслом прихватить, чем всякой дрянью травиться.

Глава 6

     Я вышел на улицу и почувствовал, как в кармане вибрирует мобильник.
     - Стриженов в городе, - сообщила мне Нора, - ищи.
     - Но почему вы так решили?
     - Бугаев сказал, что пари не отменяет ни в коем случае. Процесс запущен. Стриженов нарушил правила и смылся, Ковригин признается проигравшим. Михаил Юрьевич его работник, они вместе придумали этот план. Естественно, Ковригин не захочет терять деньги. А потом, Ковальск - крохотный городок, никогда бы ему не видать аэродрома, кабы не минеральные источники. Самолеты туда прилетают по понедельникам в шесть утра, а в одиннадцать уже отправляются в Москву. Поезд тоже прибывает в понедельник.
     Даже если, не испугавшись гнева Павла Ковригина, Стриженов надумает бежать, ему придется ждать целую неделю, до следующего понедельника.
     - Но есть еще машины, автобусы...
     - Никакие автобусы от Ковальска дальше чем на тридцать километров не ходят, - разъяснила Нора. - Насчет машины тоже сомнительно.
     Пункта проката автомобилей в Ковальске нет, местные таксисты тоже предпочитают не возить туристов далеко даже за бешеные деньги. Им и так денег хватает. Показал пригороды за приличные бабки - и гуляй. Да в этом городишке есть только три основных развлечения: катание на повозке, запряженной лошадьми, прогулка на такси по окрестностям и фланирование по набережной.
     Сдохнуть от скуки можно!
     - Нора, откуда вы все это знаете? - удивился я.
     Хозяйка хмыкнула:
     - Я ездила на этот курорт лечиться, когда ноги парализовало. Богом забытое место, время в нем замерло. Знаешь, что поразило меня больше всего? Там не было часов нигде - ни в ресторанах, ни в отелях, все такие неторопливые, чинные, важные... Ювелирные лавки завалены изделиями из граната, сделанными по дизайну сороковых годов. Я-то из Москвы прибыла и принялась свою сопровождающую дергать: "Давай быстрее, опаздываем". Так на меня словно на дуру смотрели!
     Ладно, ищи Стриженова, он там!
     Я сунул мобильный в карман. Все возражения Норы показались мне несерьезными. Если Стриженов захочет, мигом укатит прочь. Теперь, по крайней мере, я сообразил, отчего весь народ чуть ли не тыкал в Ивана Павловича пальцами. Я-то, по извечной московской привычке, носился по улочкам, как метеор, и резко выделялся на фоне медленно фланирующих отдыхающих.
     Я попытался перейти на медленный шаг, подстраиваясь под местных прохожих, и понял: мои ноги совершенно не способны двигаться в подобном темпе. Может, приобрести свинцовые стельки?
     "Горячая цыпа" оказалась чистеньким кафе наподобие московского "Ростикса". Я лишний раз удивился ориентированности Ковальска на российских туристов. Юноши и девушки, стоявшие у касс, явно приехали сюда на работу из нашей провинции, а на стене висел стенд, где названия всех блюд были написаны исключительно на моем родном языке.
     Блондиночку я обнаружил сразу. Таня сидела за угловым столиком, держа в руках кусочек куриной грудки.
     - Разрешите присесть рядом с вами? - галантно осведомился я.
     Таня стрельнула по сторонам ярко накрашенными глазами и кокетливо спросила:
     - Да? А зачем? Вас же вроде Светка Зайкина интересовала. Адресок ее спрашивали. Чего же не поехали к своей драгоценной?
     Я снисходительно улыбнулся. Понимай люди, что их социальный статус моментально выдает речь, они бы старались почаще молчать. Танечка сильно акает, проглатывает окончания слов и говорит слегка в нос. По этим признакам я сделал вывод: девица москвичка и, скорее всего, не имеет высшего образования.
     - Все же можно тут приземлиться? - продолжал я беседу.
     - А чего спрашивать-то? - хихикнула Таня. - Это не мой личный стул, а ихний, из "Горячей цыпы".
     Словечко "ихний" окончательно все расставило по своим местам. Танечка не из среды интеллигенции. Именно эта маленькая часть речи лучше всего показывает, среди каких людей вы выросли. Если человек спокойно произносит "ихняя мебель" или "ихняя беда", значит, ни дома, ни в школе ему не объяснили, что правильно следует говорить: "их мебель" или "их беда". А почему не научили? Да потому, что учителя сами так говорят. Но я-то явился сюда отнюдь не для того, чтобы обучать Танечку русскому языку.
     - У меня никакого особого интереса к Светлане не было, - улыбнулся я, - просто я должен встретиться с ее любовником, с Мишей Стриженовым. Но, узнав, что парочка живет далеко, решил не ездить в этот, как его. Нижний Ковальск.
     Дай, думаю, подожду Светлану на работе.
     - Ну и ждите! - пожала плечами Таня. - Ко мне-то чего подсаживаетесь? Если клинья подбиваете, то зря стараетесь. Я на днях замуж выхожу, за богатого человека... Оли... Оле...
     - Олигарха? - предположил я.
     - Ага, - кивнула она и, вытянув вперед перемазанную куриным жиром кисть, гордо произнесла:
     - Вот какое колечко он мне подарил, промежду прочим, с брюликом!
     Я посмотрел на украшение. Вполне приличный камушек, но для олигарха мелковат будет.
     Хотя, похоже, у жениха нет больших материальных проблем.
     - Так что я не для вас, - продолжала глупенькая Танечка, - советую подкатиться к Машке из рентгеновского кабинета. В лазне многие замуж хотят и сами на шею вешаются. А вы ничего смотритесь, хоть и в возрасте уже. Только девки у нас гулящие, а Машка нет, с ней и знакомьтесь. И еще: не говорите, что с Мишкой дружите.
     - Почему?
     - А его все терпеть не могут! Светка дура, нашла принца! Голодранец.
     - Вы так полагаете? Боюсь, что ошибаетесь.
     Миша в Москве владеет фирмой, а сюда приезжает по работе. Вроде в Ковальске есть представительство какого-то концерна, поставляющего минералку в Россию.
     Таня аккуратно вытерла салфеткой сначала пухлые губы, а потом пальчики.
     - Про фирму я ничегошеньки не знаю, - хихикнула она. - Светка что-то такое говорила, но, думается. Мишка ей лапши два кило на уши вывалил. У бизнесмена, если он хорошо дела толкает, денежки водятся. Вон у моего Андрюши карточка в бумажнике припасена, и никаких проблем. А Мишка... Да он у всех вечно взаймы просит, правда, небольшие суммы. Подходит и ноет: "Слышь, дай чуток, кошелек дома забыл, сигарет хочу купить". Ему наши сначала верили, а потом перестали. Раз портмоне "забыл", второй, третий... Странно получается! Так что вы лучше помалкивайте про дружбу с Мишкой, а то вас за такого же примут! Усекли?
     Я кивнул и решил продолжить беседу:
     - Миша небось забывал о копеечных долгах.
     - Ага, - прищурилась Таня. - Кому копейка, а нам деньги заработанные. Мишка, правда, на бедного не походит, одевается суперски, часы у него прикольные, перстень такой классный, золотой, толстый. А насчет копеечных долгов...
     Она схватила картонный стаканчик с колой, залпом выпила и сообщила:
     - Около лазни кафе есть, "Маркони", там Ленка работает, Вондрачкова. Та еще пройда, просто кл