шь!
   Володя вздрогнул. Его  мать  не  раз  рассказывала,  что  сын  в  детстве
буквально доводил ее до обморока полным отсутствием аппетита.  Единственное,
что он поглощал с аппетитом, были помидоры! ?Неужели девчонка и  впрямь  моя
дочь?? мелькнула мысль.
   Беата спокойно продолжала:
   - Мне нет никакого смысла  тебя  обманывать.  Сам  видишь,  я  совсем  не
нуждаюсь, денег никаких не приму, и в качестве  спутника  жизни  ты  мне  не
подходишь, просто хотела поставить тебя в известность: на земле  живет  твоя
дочь!
   И она, вынув из шкафа свидетельство о рождении ребенка, протянула зеленую
книжечку бывшему любовнику. Володя раскрыл документ, произвел в уме нехитрый
расчет и полностью поверил Беате. Он расстегнул портфель и вытащил конверт с
заготовленными пятьюстами долларами.
   - Вот, возьми в качестве алиментов.
   - Мне от тебя ничего не надо, - пожала плечиками Беата,  но  в  конвертик
все же заглянула и расхохоталась, - дорогой, я такую сумму трачу за три дня!
Ты хоть представляешь, сколько стоит содержать элитную няню,  гувернантку  и
педиатра? Убери копейки, не позорься!
   Володя побагровел. Он богатый человек, не отказывающий себе ни в  чем,  а
Беата посмела упрекнуть его в жадности.
   - И сколько же уходит на малютку?
   Беата фыркнула:
   - По-разному. Няня стоит тысячу долларов, примерно такая же сумма улетает
на еду и одежду. Сам считай. Впрочем, когда Лизочка  болеет,  расходы  мигом
увеличиваются.
   Володя крякнул:
   - Чего же ты хочешь?
   - Ничего, - совершенно спокойно ответила Беата.
   - Зачем тогда звала меня?
   Бывшая любовница удивленно вскинула брови:
   - Ты сам явился!
   - Значит, денег тебе не надо?
   - Нет.
   Пришлось Володе  уйти.  Очевидно,  Беата  была  хорошим  психологом,  она
отлично знала: начнешь требовать у бывшего любовника материальной  помощи  -
получишь пшик. А вот если прикинешься независимой...
   Через неделю Володя перезвонил и заявил:
   - Даю три тысячи баксов в месяц, мой ребенок не должен нуждаться.
   Беата согласилась, и отец начал  выплачивать  алименты  неофициально,  он
вовсе не собирался признавать девочку и создавать проблемы в своей  семейной
жизни. Беата была хорошо информирована, супруга Володи крайне ревнива, а  ее
отец  действительно  имеет  контрольный  пакет  акций   в   фирме,   которая
принадлежит зятю. Так что, хорошенько подумав,  Владимир  решил  расстегнуть
кошелек, он вполне обеспеченный человек, и три  тысячи  ?зеленых?  не  много
значат в его ежемесячном бюджете. Правда, сумма пособия постоянно  менялась.
Весной Лиза заболела, пришлось потом оплачивать ее пребывание вместе с няней
в санатории, летом Беата повезла дочь на отдых  в  Майами,  естественно,  за
счет отца, а вот Новый год решила встретить в Испании, и  Володя  купил  три
путевки.
   - Почему три? - удивился я.
   - Беате, Лизе и няне, - пояснил он и, поманив пальцем официанта, добавил:
   - Я думал, они еще там. Беатка, правда,  не  звонила,  но  она  проявляет
деликатность, связывается со мной только по рабочему телефону. У меня Катька
просто Отелло. Только в ванную пойду, а она мигом проверяет голосовую  почту
в мобильном!

Глава 17

   Я уехал из ресторана, оставив совершенно опьяневшего Володю на  попечении
официантов.
   - Вы не волнуйтесь, -  успокоил  меня  халдей,  -  уложим  его  сейчас  в
кабинете поспать, господин Меркулов наш постоянный клиент, для него  созданы
все условия.
   Тихо урча, ?Мерседес? свернул на проспект. Я проехал пару сотен метров  и
затормозил у ларька, нужно было  купить  сигарет.  Честно  говоря,  история,
рассказанная Володей,  казалась  мне  невероятной.  Веата  жила  в  шикарной
квартире? Да она снимала убогую халупу с колченогой мебелью! У Лизы  имелась
суперпрофессиональная няня, получавшая за работу тысячу долларов в месяц? Но
у меня совсем другие сведения. Девочка, плохо одетая, жила  уЛеры...  Однако
Володя совсем не походил на лжеца. Может, это он решил избавиться от  бывшей
любовницы, которой приходилось платить по три тысячи долларов в месяц?
   Я сел в машину и включил поворотник.  Нет,  не  похоже.  Меркулов  ужасно
удивился, услыхав об убийстве Беаты, а потом напился. Перед тем  как  упасть
лицом в тарелку, он упорно бормотал:
   - Эй, ты, парень, отыщи Лизу, заплачу, скользко захочешь.. Где моя дочка?
Слышь, рой носом землю...
   Надо быть гениальным актером, чтобы сыграть такое... А Володя  совершенно
не  производил  впечатления  хитреца.  Скорей  наоборот,   простой,   слегка
грубоватый парень, которому повезло в бизнесе. Чем больше я  думал  об  этой
ситуации, тем непонятней она мне казалась.
   Впрочем, Hope ситуация тоже не понравилась.
   - Интере-есное дело, - протянула хозяйка, выслушав мой  отчет.  -  Ладно,
меняем планы. Оставь пока этого Леонида Серегина в покое,  хотя  бывший  муж
может рассказать много интересного, и поезжай опять к  Лере.  Скорей  всего,
девица сумеет прояснить ситуацию. Она небось в курсе, откуда у Беаты взялась
роскошная квартира.
   Я покатил  по  знакомому  адресу.  Но  на  звонок  по-прежнему  никто  не
отзывался. Я нажимал на кнопку, стучал в дверь, но безрезультатно.  В  конце
концов мне пришла в голову идея написать записочку.  Я  сходил  вниз,  нашел
в ?бардачке? блокнот, ручку, нацарапал цидульку: ?Уважаемая Лера, позвоните,
пожалуйста, по указанному телефону?, и вновь  поднялся  наверх,  намереваясь
воткнуть бумажонку в щель между стеной и косяком.
   Но осуществить задуманное мне не удалось. Возле квартиры  Леры  собралась
группа людей: милиционер со скучающим лицом, тетка в нелепом стеганом пальто
и молодая женщина в элегантном меховом полушубке. Тут  же  находился  слегка
пьяноватый рабочий в грязных джинсах и таком же свитере. Бормоча что-то себе
под нос, слесарь ковырял стамеской  дверь.  На  резиновом  коврике  высилась
груда щепок. Я  остановился  как  вкопанный.  Похоже,  дверь  квартиры  Леры
взламывают.
   - Эй, гражданин, - лениво сказал участковый. - Документ с собой имеете?
   - Да, вот паспорт.
   - Пойдете понятым.
   Я не стал сопротивляться, сами понимаете,  что  очень  хотел  узнать,  по
какой причине ломают дверь, но молодая женщина подумала, будто  я  собираюсь
отказаться.
   Она схватила меня за рукав:
   - Умоляю, соглашайтесь! Весь подъезд  обежала,  кто  на  работе,  кто  на
учебе, а кто просто не желает с милицией связываться!
   - Хорошо, хорошо, - успокоил я ее и добавил:
   - Я свободен до вечера.
   Слесарь, тихо матерясь, пытался вскрыть хлипкий замок.  Баба  в  стеганом
пальто, оказавшаяся домоуправом, зевала, милиционер спокойно  курил  вонючие
сигареты, только молодая женщина продолжала дергаться, нервно повторяя:
   - Нельзя ли побыстрей?
   - Что случилось? - полюбопытствовал я. Она затараторила:
   - Эта Лера просто несчастье! В третий раз  нас  заливает.  Сегодня  утром
вхожу на кухню, с потолка опять капает, а дома у этой дряни никого!  Знаете,
сколько я преград преодолела, пока добилась, чтобы дверь ломать начали!
   - Чего уж там, - вздохнула  домоуправ,  -  все  равно  потолок  по  новой
белить, могли и до вечера обождать, а то явится  Лерка  и  скандал  подымет.
Смотри, Люся, новый замок сама ей ставить будешь! Домоуправление тут ни  при
чем! - Еще чего поглупей скажите, - взвилась ракетой Люся. -  Да  Лерка  мне
кучу денег за ремонт должна! Между прочим, ни разу не предложила:
   "Люсенька, извини меня, безголовую, возьми тысчонку на мастера?. Фиг  ей,
а не замок! Так и имейте в виду, Анна Ивановна, ко мне никаких претензий.
   - Да ты... - завела было баба в пальто, но милиционер лениво приказал:
   - Эй, гражданки, кончай базар, голова от вас болит.
   - Меньше пить надо,  -  буркнула  Люся.  Милиционер  побагровел,  но  тут
слесарь крякнул, и дверь тихонько приоткрылась. Анна Ивановна потянула носом
и прошептала:
   - Ой, не нравится мне запах-то! Люся, сильно побледнев, заявила:
   - А чего от этой шалавы ждать? Небось  бросила  в  помойное  ведро  кусок
колбасы, и он неделю там гниет!
   Милиционер покосился на женщин, вздохнул, поманил меня пальцем  и  сурово
приказал:
   - Бабы, стойте на лестнице, а вы, гражданин Подушкин, следуйте за мной.
   Я покорно вошел  в  темную,  грязную  прихожую.  Обои  на  стенах  висели
клочьями, линолеум кое-где порвался, вешалки не было  и  в  помине.  ?Дутая?
китайская куртка болталась на гвозде. Интерьер не радовал глаз, но  тут  мой
нос  наконец  учуял  запах,  и  мне  стало  совсем  не  по  себе.   Сладкая,
приторно-тошнотворная, какая-то липкая вонь окутала меня с головы до ног.  К
горлу подступил комок, а к сердцу  подобрался  ужас.  Так  обычное  помойное
ведро вонять не может, только если его набили...
   - Вот черт, - произнес участковый, входя в комнату, - не было печали!
   Я машинально шагнул за ним и тут же уперся глазами в  разложенный  диван.
Одеяло без пододеяльника укрывало  тело,  на  подушке,  лишенной  наволочки,
разметалась  масса  волос,  отчего-то  темно-бордовых,  похожих   на   комок
слипшихся перьев. Слава богу, лица несчастной я не увидел,  потому  что  его
покрывали мухи, непонятно откуда взявшиеся в квартире зимой.
   - Боже, - прошептал я, натыкаясь на милиционера, -  какие  отвратительные
насекомые. Почему они тут?
   - Не знаю, - так же тихо ответил участковый, -  сам  завсегда  удивляюсь,
ежели труп больше суток лежит, мигом налетят...
   Из коридора послышался сдавленный вскрик. Это Люся и  Анна  Ивановна,  не
послушавшись стража порядка, все-таки влезли в квартиру. Домоуправ опрометью
кинулась назад на лестницу, а молодая женщина стала  сползать  по  стене.  Я
подхватил ее и выволок на площадку,  к  окну.  Там  у  распахнутой  форточки
нервно курила Анна Ивановна. Сигареты у бабы оказались самыми  дешевыми,  я,
как правило, начинал кашлять, унюхав I  их  ?аромат?,  но  сегодня  был  рад
ощутить его. Отвратительный запах из квартиры Леры проник на лестницу,  и  я
боялся, что меня сейчас стошнит.
   Люся  в  изнеможении  оперлась  на  подоконник.  Домоуправша  выкинула  в
форточку окурок и в сердцах сказала:
   - Вот сколько раз говорила ей: ?Лера, возьмись за ум!? Нет,  каждый  день
на пьянку-гулянку бегала. Зима, лето - ей  все  одно.  С  парнями  по  двору
несется, в сумке бутылки звякают.
   - Как же ее с работы не выгнали? - осторожно поинтересовался я.
   Анна Ивановна всплеснула руками:
   - Господь с вами! Она нигде не  работала,  баклуши  била.  На  нее  вечно
соседи жаловались, каждый день до  трех  ночи  музыка  гремит,  топот,  шум,
драки...
   - На что же она жила?
   Анна Ивановна пожала плечами:
   - Бес ее знает. Сейчас не прежние времена. Лет двадцать тому назад тут бы
все перебывали:  комиссии  из  райкома,  проверяющие  из  милиции...  Ей  бы
категорически заявили: ?Иди работать, тунеядка, улицы мети, подъезды мой или
за сто первый километр отправляйся!? А теперь  ничего  такого  нет!  Сегодня
уважают личность! Только где она, а? Пьянчужка и проститутка!
   - О мертвых плохо не говорят, - отмерла Люся.
   - А разве не правда? - удивилась Анна Ивановна. - Ничего хорошего о  Лере
и не скажешь! Кстати, у нее сестра есть!
   - И тоже алкоголичка? - Я решил продолжить интересную тему.
   Анна Ивановна покачала головой:
   - Нет, Беата совсем другая. Она,  правда,  старше  Леры,  вот  только  не
упомню на сколько, может, лет на семь...  Она,  похоже,  серьезная  девушка,
работает где-то. Одета прилично, но тут редко бывает.
   - Отчего же Лера такая?
   Анна Ивановна тяжело вздохнула:
   - А бес их разберет, детей этих. Вон у меня двое. Старший сын  нормальный
совсем, учителем работает, уважаемый человек. Младший же...  -  Она  махнула
рукой. - Чего говорить-то! С четырнадцати лет по зонам мотается! А ведь  оба
от одних родителей, и воспитывали мы их одинаково...  Беата  не  захотела  с
сестрой  вместе  жить,  когда  у  них  мать  померла,  оно  понятно  почему.
Жилплощадь родительскую девки разменяли. Лерке досталась  квартира  в  нашем
доме, а та в другое место уехала. Ясное дело, осталась девчонка глупая одна,
ну и понеслась с горы.
   - Сестры не дружили?
   - Чужая семья потемки,  -  перефразировала  поговорку  Анна  Ивановна.  -
Беатка тут редко бывала, может, раз в полгода. С другой стороны, я в подвале
сижу, много чего не вижу.
   - Хорошо еще детей у нее не осталось, -  фальшиво  вздохнул  я.  -  Такие
девушки частенько рожают неизвестно от кого, а  несчастных  младенцев  сдают
государству!
   - У Леры хватило головы  не  сделать  подобного,  -  перебила  меня  Анна
Ивановна, - похоже, совсем разум она не потеряла.
   - Зато Беата сумасшедшая, - неожиданно влезла в  разговор  Люся.  -  Она,
великолепно зная, что за фрукт ее сестрица, доверила той свою дочь!  Нянькой
Леру наняла!
   - Да ну? - удивилась Анна Ивановна. - Отчего же я не знаю?
   - Не можете  же  вы  в  каждую  щель  свой  любопытный  нос  засунуть,  -
моментально схамила Люся. - Вот про меня гадости постоянно говорите...
   - Господь с тобой, Люсенька, кто...
   - Ой, перестаньте, - ринулась в  атаку  девушка,  -  за  примером  далеко
ходить не стану. Только вчера  вы  сказали  Зое  Михайловне  из  двенадцатой
квартиры, что я на панели шубу  заработала!  Думаете,  она  мне  тут  же  не
сообщила о вашем навете? Знаю, знаю, отчего беситесь!  Доченьку  свою  никак
замуж не пристроите, никто не хочет красоту ненаглядную за себя брать,  даже
богатое приданое не помогает...
   Анна Ивановна  побагровела,  я  испугался,  что  сейчас  начнется  жаркий
скандал, и попытался вернуть беседу в прежнее русло:
   - Говорите, старшая сестра доверила младшей ребенка? В  такое  верится  с
трудом.
   - Да уж, - неожиданно мирно ответила Люся, - я  случайно  узнала.  Как-то
раз иду домой от остановки, а навстречу Лера. Одета  хорошо,  пальто  новое,
сумочка, и ведет за руку девочку, настоящего оборвыша, слезы смотреть!
   Люся очень удивилась и спросила соседку:
   - Откуда у тебя ребеночек? Неужто родила тихонько?
   Лера засмеялась:
   - Что я, дура совсем, спиногрызом обзаводитъся?  Это  дочка  Беаты,  меня
сестра нянькой наняла, деньги платит...
   Люся удивилась, но ничего не сказала.  Анна  Ивановна  брезгливо  поджала
губы:
   - Кому, интересно, квартира теперь достанется?
   - Да уж  не  вам,  -  хмыкнула  Люся,  -  не  надейтесь,  привыкли  людей
обдуривать! Знаю, знаю, с чего  живете!  Умрет  кто  из  одиноких,  надо  бы
жилплощадь государству отдать, а вы чеченцев без прописки на нее пускаете...
   - Как ты... -  начала  было,  синея  от  злобы,  Анна  Ивановна,  но  тут
послышались голоса, и появилась бригада, вызванная участковым.

***

   Дома я  оказался  лишь  около  восьми,  потому  что  сначала  ждал,  пока
милиционеры приступят к опросу свидетелей, а потом давал показания. Правды я
им, естественно, сообщать не стал. С  самым  невинным  видом  заявил,  будто
приехал от фонда ?Милосердие?.
   - Письмо мне велели проверить. Женщина  просит  материальную  помощь  для
себя и семерых детей, проживает в сороковой квартире.
   - Сходи, Гена, посмотри, - велел мужчина, записывающий мои показания.
   Один из милиционеров кивнул и испарился. Вернулся он через мгновение.
   - В сороковой квартире таких нет. Я вздохнул:
   - Вот-вот, очень частое дело. Знаете, сколько жуликов встречается?  Пишут
разным богатым и известным людям жалостливые  письма  с  просьбами.  Начнешь
выяснять, и оказывается:  адрес  неверно  указан.  Мы  всегда,  если  просят
отправить перевод на абонентский ящик, настораживаемся и едем смотреть,  что
к чему.
   Мужчина попросил меня расписаться и сказал:
   - Спасибо, Иван Павлович. Извините, что задержали вас.
   - Ничего-ничего, понятное дело, такое несчастье. Она покончила с собой?
   - Нет.
   - Это можно так сразу сказать? Страж порядка хмуро закрыл планшет.
   - В данном случае да. Никогда не  встречал  еще  самоубийцу,  который  бы
выстрелил в себя три раза, а  потом  спрятал  пистолет  так,  чтобы  его  не
нашли...
   - Может, во дворе зарыла, - глухо предположил я.
   Милиционер неожиданно улыбнулся:
   - Иван Павлович, вам лучше ехать домой...

Глава 18

   К себе я прибыл разбитый морально и физически. Отчего на душе было гадко,
думаю, объяснять не надо. Еще после занятий в клубе  отчаянно  болели  ноги,
ломило спину и сводило шею. Я отчитался перед Норой, получил распоряжения на
завтрашний день и пополз в спальню, в носу  прочно  поселился  отвратительно
сладкий запах гниения.
   Упав в кресло, я хотел взять книгу, но тут раздался звонок.
   - Ваня, - затараторила Николетта, - где ты шлялся весь день? И зачем тебе
мобильный, если трубку не берешь? Звоню, звоню... Безобразие!
   Вдруг мне плохо! Так и умру, не успев с тобой попрощаться!
   - Но ты же жива, - попытался отбиться я.
   - Пока, - отчеканила маменька, - еле жива.
   - Если у тебя болят ноги и руки, то это не  страшно.  Вы  вчера  с  Кокой
переусердствовали на тренировке.
   - Чувствую себя превосходно, - возмутилась матушка, - никаких болячек и в
помине нет! С какой стати мне разваливаться на  части,  попрыгав  полчаса  в
зале?
   Я с трудом разогнул спину и хотел  ехидно  спросить:  ?К  чему  же  тогда
разговоры про близкую кончину?? - но удержался.
   - Ваняша, - торжественно заявила Николетта, - немедленно приезжай.
   - Зачем?!
   - Надо!
   - Извини, пожалуйста, но...
   - Немедленно!!!
   - Уже поздно.
   - Что за чушь ты сегодня несешь, - обозлилась  матушка,  -  всего  восемь
часов! У людей только жизнь начинается!
   Вы пробовали когда-нибудь остановить  руками  несущийся  паровоз?  Тяжело
вздохнув, я вытащил из шкафа свежую рубашку. Николетта бывшая актриса,  хотя
что это я такое говорю? Какая бывшая! Лицедеи не выходят в  тираж.  Перестав
изображать страсть на сцене, они  начинают  разыгрывать  трагедии  в  жизни.
Маменька, во-первых, привыкла всегда быть в центре  внимания,  а  во-вторых,
она по старой театральной привычке укладывается  спать  за  полночь.  Ей  не
приходит в голову, что человек, вставший в семь утра, к десяти вечера теряет
бодрость.
   Дверь, как всегда, открыла Тася. Увидав меня, она сделала круглые глаза и
жарко зашептала:
   - Ой, Ванечка! Наша-то! Совсем ума лишилась! Хорошо, что ты приехал.  Ох,
чует сердце, быть беде. Велела передать: она тебе не мать, а тетя!
   - В чем дело? - насторожился я.
   Тася частенько впадает в меланхолию, но связаны ее мрачные  чувства,  как
правило, с состоянием здоровья. К капризам  хозяйки  домработница  относится
философски.  За  долгие  годы  совместной   жизни   горничная   привыкла   к
непредсказуемости Николетты.
   - Она замуж собралась! Я уронил расческу.
   - Кто?
   - Да Николетта!  -  со  слезами  в  голосе  воскликнула  Тася.  -  Совсем
обалдела.
   - За кого? - Ваняша, иди сюда, - донеслось из гостиной капризное  сопрано
маменьки.
   - Ступай, щас сам все увидишь, - толкала меня в спину Тася.
   В полном недоумении я  вошел  в  комнату.  Николетта  сидела  в  глубоком
кресле, изящно скрестив затянутые в кожаные черные брюки ноги. Верхний  свет
был потушен. В углу большой комнаты горел лишь торшер под розовым абажуром.
   Хитрая Николетта умеет пользоваться освещением, и она великолепно  знает,
что в полумраке легко сходит за  тридцатилетнюю.  Сегодня  маменька  была  в
ударе. Узкие брюки, ярко-апельсиновый свитер и туфли на огромном каблуке, на
голове артистический беспорядок, на создание которого была потрачена  бездна
денег и времени, а лицо поражало белизной кожи и  почти  полным  отсутствием
морщин.
   - Очень хорошо, Ваня, что ты  решил  навестить  свою  тетку,  -  железным
голосом отчеканила Николетта. - Разреши познакомить тебя с Мишей.
   Я глянул в сторону другого  кресла  и  увидел  наконец  того,  ради  кого
разыгрывался спектакль: отвратительного молодого парня с волосами  до  плеч.
Решив посмотреть на развитие событий, я протянул руку щеголю:
   - Очень приятно, Иван Павлович! Вот  в