поручение и никогда никому не сказал, что она появилась на свет в 1907 году.
     За что был любим Викой и к каждому празднику получал от нее презенты.
     Поэтому в толпе скорбящих у ее могилы я оказался, наверное, единственным, кто знал: Викуля чуть-чуть не дожила до ста лет. Представьте теперь мой шок, когда в холмик, заваленный роскошными цветами, воткнули табличку: "Виктория Самсонова. 1970 - 2000 гг." На мой взгляд, это было уж слишком, так как получалось, что Викаля младше своей внучки. Вот и Кока с Николеттой из той же когорты. Узнать их истинный возраст невозможно даже под пытками.
     Но вот странность: изображая из себя молодых прелестниц, и маменька, и Кока обожают рассказывать о страшных болезнях, которыми буквально нашпигованы их юные организмы.
     - Я так больна, что доктор чуть не заплакал, глядя на меня, - щебетала Кока. - Он мне прописал столько процедур! Одних ванн пять разновидностей!
     - Старость - не радость, - ляпнула Зинаида, - но вы не волнуйтесь! Тут такие папики приезжают, даже старше вас, и ничего себе. Как увидишь, думаешь - все, два дня до смерти осталось.
     Потом глядишь, а они на следующий год снова заявляются. Сухое дерево долго живет.
     Кока заморгала, а маменька с довольным видом заявила:
     - Я тоже страшно больна!
     Кока выхватила у подружки листок с назначениями.
     - Дай сюда! О-о-о! Вовсе нет! У тебя лишь четыре ванны!
     - Да? - возмутилась Николетта. - Ну-ка.
     Две белокурые, идеально постриженные головки склонились над листком.
     - Все ясно, - подвела итог Кока, - тебе не прописали субаквальную.
     - Почему это! - возмутилась маменька.
     - Значит, ты не так больна, как я, - с самым счастливым видом заявила Кока.
     - Вовсе нет, мне намного хуже, чем тебе, - взвизгнула маменька и ринулась назад в кабинет.
     Я стоял под дверью и очень хорошо слышал, как доктор пытался урезонить Николетту:
     - Субаквальная ванна не слишком приятная процедура. Конечно, вытерпеть ее можно, но зачем лишний раз себя...
     - Я хочу!!!
     - Она вам не показана. Вреда, конечно, не будет, но и пользы...
     - Хочу!!!
     - Это абсолютно бесполезная для вас процедура.
     - Вы хотите сказать - я безнадежна? - взвизгнула Николетта с такой силой, что висевшая в коридоре картина закачалась.
     - Упаси бог! - воскликнул врач.
     - Тогда почему мне нельзя субаквальную ванну?
     - Но...
     - Я хочу!!!
     - Хорошо, - сдался врач. - Вот направление.
     Раскрасневшаяся, но страшно довольная Николетта выпорхнула в коридор.
     - Вот! - заявила она. - Пошли.
     Зиночка выдала Коке и маменьке халаты с полотенцами, потом вручила им розовые книжечки и, хитро улыбаясь, сказала:
     - Ванны на втором этаже.
     Мы двинулись внутрь лазни. Я остался у бассейна, а подружки кинулись по лестнице вверх.
     Внезапно я почувствовал усталость. Вокруг бассейна стояли лежаки. Я прилег на один, закрыл глаза, но сон не шел. Промаявшись минут пятнадцать, я встал, подошел к девушке, сидевшей в центре зала за большим столом, и спросил у нее:
     - Простите, можно узнать, сколько времени проведет больной в лазне? Я привел сюда матушку и хочу отлучиться на тот период, пока она лечится.
     - Фамилию назовите?
     - Чью? Николетты? Конечно. Адилье.
     Девушка порылась в розовых книжечках, горой лежащих на столешнице, вытащила одну и стала задумчиво бормотать.
     - Ага, субаквальная, подводный... Ну, если через три часа подойдете, в самый раз получится.
     Вымолвив последнюю фразу, она вдруг захихикала:
     - Адилье - ваша мама?
     - Да, - кивнул я, не понимая, что смешного она нашла в этом факте.
     - Ой, - продолжала веселиться девушка, - вы уж ей объясните, наши-то постеснялись...
     - А в чем дело? - напрягся я.
     Дежурная ввела меня в курс дела. У них работает санитарка - старательная, но слегка туповатая Марина. У нее плохо с памятью, поэтому никаких ответственных поручений ей не дают. Марина моет полы и бегает за покупками врачам.
     Сегодня утром одна из докториц попросила ее купить для себя небольшой пакетик кефира, а вторая - приобрести колготки, потому что свои она случайно разорвала.
     Марина сгоняла в лавки, вернулась, хотела отдать покупки докторицам, но тут ей приказали немедленно идти наверх, мыть ванные комнаты.
     Надраив сантехнику, она преспокойно ушла. Пакет кефира и пачку колготок беспамятная женщина оставила на тумбочке возле ванны.
     Через некоторое время в процедурную впорхнула Николетта, предварительно проинструктированная медсестрой. Маменька проглотила кефир, натянула на себя колготки и улеглась в теплую воду.
     Когда в комнату вошла медсестра, Николетта сердито заявила:
     - Что у вас за порядки? Вы сказали выпить минеральной воды, а тут был кефир повышенной жирности! А вместо одноразовых трусиков колготки!
     Девушка растерялась. Кефир и колготки? Ей-богу, странно. Но тут в ванную заглянула Марина, поманила медсестру пальцем и зашептала:
     - Слышь, Вальк, я там на тумбочке забыла покупки для врачих. Будь другом, вынеси, а то они уже ругаются!
     Валя не удержалась от хохота, а Марина, узнав, что случилось, запричитала:
     - Ну и ну, мне теперь на свои кровные придется этим змеям все купить. Слышь, Валь, может, стащить с этой тетки колготки, подсушить да отдать?
     - А кефир ты из нее каким образом выкачаешь? - веселилась Валя. - Да, тяжело, когда с памятью беда.
     История мгновенно облетела лазню. И вот теперь дежурная, широко улыбаясь, просила меня:
     - Вы уж потом осторожненько объясните матушке, что следует пить лишь воду, хорошо? Вдруг чего еще на тумбочке забудут.
     Я кивнул и пошел к выходу. Путь лежал мимо Зиночки. Мне очень не хотелось встречаться с "невестой", но иного пути на свободу не существовало.
     Прижавшись к стенке, я попытался мышкой прошмыгнуть на улицу, но Зина была начеку.
     - Понравилась ВАШЕЙ субаквальная ванна? - ехидно осведомилась она.
     - Насколько я понимаю, она ее пока не принимала, - вежливо ответил я, пробираясь к двери.
     - Да уж, - ухмыльнулась Зина, - эта субаквальная просто кайф! Народ от нее тащится! Прямо обожают все. Хоть знаете, что это такое?
     - Нет, - покачал я головой, - откуда?
     Руки нащупали дверь. Ура, еще секунда - и можно считать себя свободным.
     - Это клизма, - сообщила с самым радостным видом Зина, - причем из огромного количества воды. ВАША просто в экстаз придет. Ей...
     Но я уже выскочил на крыльцо, пытаясь подавить смех. Клизма! Впрочем, так Николетте и надо, каждый должен получить то, чего он заслуживает.
     До дома Лиды Московской я добрался очень быстро. Только приблизился к остановке, как автобус, словно по заказу, вынырнул из-за угла.
     Московская жила в небольшом двухэтажном доме из розового камня, стоявшем в глубине небольшого садика. На входной двери было всего два звонка. Я нашел нужную фамилию и нажал на кнопку.
     - Вы к кому? - отозвался мелодичный голос.
     - Лида Московская здесь живет?
     - Заходите, - велела хозяйка.
     Раздался щелчок, я вошел в безукоризненно чистый подъезд и услышал сверху:
     - Поднимайтесь на второй этаж.
     Не зря люди придумали поговорку про маленькую собачку и вечную молодость <Маленькая собачка до старости щенок.>. Издали Лида смотрелась пятнадцатилетним, щуплым подростком, но когда я вплотную приблизился к ней, то понял, что она давно вышла из детского возраста.
     - Что-то не припомню вас, - улыбнулась она, - в первый раз пришли? Входите, сейчас все обсудим.
     Лида провела меня в уютно обставленную квартиру. Сначала мы миновали холл, потом коридор, затем второй холл. Скорей всего, в апартаментах имелась чертова туча комнат. Наконец мы добрались до нужного помещения. Лида усадила меня на диван, сняла с полок альбомы и спросила:
     - Вы хоть отдаленно представляете себе, что хотите?
     Я замялся. Ясно, что госпожа Московская работает на дому, но чем она занимается? Шьет?
     Вяжет? Чтобы не попасть впросак, я задвигал руками.
     - Ну.., такое.., эдакое, в общем, хорошее и красивое.
     Лида улыбнулась.
     - Понятно. А для кого?
     - В смысле?
     - Мужчины, женщины, ребенка?
     Час от часу не легче! Что же это такое, что может подойти всем и даже детям?
     Увидев мое замешательство, Лида улыбнулась.
     - Давайте альбомчик посмотрим, может, что и понравится, - предложила она. - Тут много интересного.
     - Конечно, - с радостью согласился я.
     Едва Лида открыла каталог, все сразу стало ясно. Московская делает ювелирные украшения.
     Несколько минут я разглядывал фотографии серег, кулонов, брошек, перстней, браслетов, а потом, решив побыстрее перейти к интересующей меня теме, спросил:
     - А запонки вы делаете?
     - Их редко заказывают, - уточнила Лида, - причем имейте в виду, я работаю только с гранатами, а они лучше смотрятся в серебре. Запонки же чаще делают из золота.
     Чтобы подстегнуть вербальную активность Лиды, я воскликнул:
     - Да? И почему же?
     - Запонки постоянно застегивают и расстегивают, - пустилась в объяснение Московская, - а серебро мягкий материал. Изделие сначала потеряет форму, а потом может и вовсе сломаться.
     Лучше, конечно, делать их из золота, но, повторюсь, в серебре гранат смотрится более эффектно.
     Кстати, запонки мне почти никогда не заказывают.
     - А я вот видел у одного знакомого на манжетах, - я принялся лихо врать. - Мне они настолько понравились, что я не утерпел и спросил:
     "Миша, где ты их купил"? А он ответил: "Да у Лиды Московской заказал". Вот попросил у него ваш адрес и пришел. Хочу точь-в-точь такие, как у него.
     Лида похлопала ресницами, потом спросила:
     - А у него, это у кого?
     - У Стриженова, Михаила Юрьевича, знаете такого?
     Московская молчала.
     - Неужели нет? Стриженов хвастался, что он ваш постоянный клиент. Говорил, будто заказывал у вас портсигар, футляр для зажигалки.., э... визитницу.
     Лида слушала меня, не проронив ни слова.
     Я же, стараясь спровоцировать ее, трещал как сорока.
     - Конечно, Миша мог и соврать, у него не задержится, но откуда он тогда знает ваш адрес?
     С какой стати дал его мне? Или вы просто не хотите тиражировать изделия?
     Московская вытащила из ящика стола пачку сигарет и сказала:
     - У вас плохо получается врать. Михаил Юрьевич никогда не заказывал у меня запонок, портсигаров, чехлов и прочих вещей. Лучше честно скажите, что он снова натворил? И кто вы? Из полиции? Или из неофициальной структуры?
     - А вы можете назвать его местонахождение? - встрепенулся я.
     - Сначала представьтесь, - нахмурилась Лида и убрала альбомы.
     Поняв, что Московская настроена воинственно, я был вынужден сказать правду.
     - Частное агентство "Ниро", ответственный сотрудник, детектив с особыми полномочиями Иван Павлович Подушкин.
     Лида кивнула:
     - Ясно. И кто на этот раз?
     - Вы о чем?
     - Ну кто разыскивает Мишку? Кого он обманул?
     - Это сложно объяснить, - забубнил я, - в двух словах и не расскажешь. Моя хозяйка Элеонора...
     - Можете не растекаться мыслью по древу, - резко прервала меня Московская, - ситуация ясна, это не первый случай. Правда, после того как я в Ковальск переехала, никто ко мне по поводу Стриженова не обращался. Местные не знают о нашей с Мишей связи. Вы-то как на меня вышли?
     - Зря вы думаете, что в Ковальске можно что-нибудь утаить от любопытных ушей и глаз, - хмыкнул я. - Да только я начал расспрашивать про Стриженова, мне сразу сказали: "Ищите его у любовницы, у Лиды Московской!"
     - У кого? - засмеялась она. - Право, смешно. Никогда не была любовницей Миши. Во-первых, он меня младше.
     - Ну, разница в возрасте никому еще не мешала, - хмыкнул я.
     - Оно верно, - кивнула Лида. - Я не с того начала. Видите ли, я сестра Миши.
     - Сестра? - подскочил я.
     Московская кивнула:
     - Да, сводная. Сначала моя мама была замужем за известным художником, Владимиром Московским. Отец и мать прожили вместе довольно долго, но потом папа умер.
     Анна Сергеевна Московская погоревала немного и снова связала себя узами брака, на этот раз с успешным дипломатом Юрием Стриженовым.
     Через некоторое время на свет появился Миша.
     Миша подрос, закончил школу и срезался на вступительных экзаменах в МГИМО. Анна Сергеевна, узнав, что любимый сын получил за сочинение двойку, сначала впала в истерику, а потом принялась трясти мужа:
     - Немедленно сделай так, чтобы Мишу не взяли в армию!
     Но спокойный, интеллигентный, всегда улыбчивый Юрий неожиданно слетел с катушек.
     - Никогда! - заорал он, топая на жену ногами. - Я и так для Михаила слишком многое сделал! Ведь я подготовил его поступление в институт. От парня требовалось только проявить чуточку трудолюбия и усердия. Так нет же, к репетиторам он не ходил, шлялся по кабакам.
     - Миша много болел, - попыталась вступиться за сына мать.
     Юрий поморщился:
     - Ага, обострение хитрости и воспаление лени.
     Вот и пусть послужит в армии, там его живо научат вставать не к полудню, а с петухами.
     - Юра, - рыдала Анна Сергеевна, - его убьют сержанты.
     - Ничего, - не дрогнул отец. - Я два года оттрубил и здоровым остался.
     - Время на дворе стояло другое, - взвыла Анна Сергеевна.
     Но Юрий остался непоколебим, и Миша отправился в неведомый город Мотьевск. Отец отказался даже пальцем пошевелить, чтобы его оставили в Москве или отправили в столичную область.
     Потом отец не раз пожалел о своем решении, потому что через два года домой вернулся парень, лишь внешне похожий на прежнего Мишу. Армия коренным образом изменила парня. Он начал пить, но, к счастью, вовремя остановился. Мать, боявшаяся до потери пульса, что сын превратится в алкоголика, поставила в церкви свечку. Как же, бог уберег ее мальчика от такой беды! Да, Миша бросил пить, но он не пожелал ни работать, ни учиться. Миша предпочел развлекаться: кино, дискотеки, рестораны, клубы, казино...
     - Уйми балбеса, - сердился Юрий, - не хочет идти в институт, пусть устраивается на работу.
     Сколько можно лентяя поощрять?
     - Он просто не нагулялся, - оправдывала сына Анна. - Это понятно, мальчик так настрадался во время службы.
     - Ну-ну, - хмыкнул Юра, - посмотрим.
     - Вечно ты к нему придираешься, - обозлилась Анна. - Скажи прямо: ненавижу собственного сына.
     Юра покачал головой:
     - Мужчина обязан работать, иначе из него ничего не получится. Главное - самореализация!
     - Ну вот, - скривилась Анна, - началось.
     Все дураки, один ты умный!
     - Мне никто не помогал устроиться в жизни, я не имел папы-дипломата.
     - Завел любимую песню, - махнула рукой жена.
     И тут Юрий рассердился:
     - Ладно, больше ни слова не скажу.
     - Вот и хорошо, - отрезала супруга.
     Через год у нее открылись глаза. Даже матери стало понятно, что Мишу нужно пристроить к делу. Но куда определить парня, у которого нет никакого образования, кроме десятилетки? Впрочем, наличие институтского диплома иногда и не обязательно, кое-кто добился в жизни ошеломляющих успехов, никогда не посещая вуз, но Миша принципиально не хотел ничего делать.
     Куда только не пристраивала Анна Сергеевна Михаила. Сын вылетал отовсюду. Он пробовал себя в качестве риелтора, страхового агента, администратора у популярного певца, менеджера по продаже запчастей и нигде не задержался. Ясное дело, никому не нужен сотрудник, спокойно заявлявшийся на службу к полудню и нагло отвечавший на справедливые замечания: "И чего? Да всю вашу работу можно за час переделать".
     Но если бы Миша просто лишался заработка - это еще полбеды. Намного хуже оказалось другое.
     Анне Сергеевне постоянно звонили какие-то женщины. Всех их связывали с Мишей интимные отношения. Девушки называли себя его невестами, и все как одна хотели вернуть деньги, которые давали "жениху" в долг.
     Анна Сергеевна всякий раз устраивала сыночку допрос с пристрастием. Миша спокойно отвечал:
     - Ну, мама, не обращай внимания, мало ли что тебе эти дуры расскажут.
     Но "дур" было слишком много, и впервые в голову Анны Сергеевны закралось сомнение: может, Миша просто альфонс?
     Она гнала от себя черные мысли. Нет, ее мальчик самый хороший, просто вокруг него, редкостного красавца и умницы, роем летают бабы, мерзкие, гадкие. Эти безмозглые курицы хотят лишь одного: захомутать Мишеньку, войти в их семью. И чем дальше, тем больше Анна Сергеевна убеждалась в своей правоте, потому что ей звонить перестали. Значит, Миша объяснил наглым девицам, что надеяться им не на что.
     Не успела Анна Сергеевна успокоиться, как грянул гром. Да, ее лично беспокоить перестали, все звонки теперь адресовались Лиде. Первое время она искренне недоумевала, слыша из трубки:
     - Лидия? Вам, очевидно, будет неприятен мой звонок, но, увы, придется посмотреть правде в глаза. Ваш муж, Михаил Стриженов, мой любовник. Я не стала бы вам ничего говорить, но он взял у меня взаймы довольно большую сумму и исчез!
     Услыхав в первый раз такое заявление, Лида засмеялась.
     - Что вы, Михаил мой сводный брат, я не замужем.
     - Все равно, верните деньги, - не дрогнула звонившая.
     Лида пожала плечами и бросила трубку. Естественно, она моментально сообщила брату о странном звонке. Тот отмахнулся:
     - Не бери в голову, Лидка, как она назвалась?
     - Тамарой, - растерянно ответила сестра.
     - А-а-а, - протянул брат, - тогда понятно.
     - Что?
     - Ну, у нас был роман, а потом я от нее ушел, потому что не перевариваю истеричек, - улыбнулся Миша, - и теперь Томка решила мне отомстить. Ясно?
     Надо сказать, что у Миши был фантастический, гипнотический, просто цыганский талант заговаривать людям зубы. Михаил находил такие слова и смотрел на вас таким взглядом, что вы, абсолютно не желая того, либо кидались ему на помощь, либо давали взаймы. Под обаяние Стриженова попадали даже мужчины, чего уж там говорить о женщинах, которые просто падали к ногам парня.
     - Он что, настолько красив и сексуален? - удивился я.
     - Не сказала бы, - пожала плечами Лида, - рост самый обычный, Михаил намного ниже вас, фигура обрюзгшая, в его облике есть некая бабистость: покатые плечи, слишком маленькая стопа.
     Представляете, он носит ботинки тридцать девятого размера, большая, между прочим, проблема для мужчины. Хорошей обуви для такой ноги днем с огнем не сыскать. Глаза, правда, у него большие, карие, выразительные, но остальные черты лица мелкие. Знаете, не будь я ему сестра и начни Миша ко мне клинья подбивать, никогда бы даже не поглядела в его сторону.
     Но из всех окружающих только Лида видела Мишу без розовых очков и лишь на нее не действовало его постоянное вранье. А врал Стриженов просто самозабвенно. Чего он только не плел своим вечно сменяющимся бабам! Одной на полном серьезе заявил:
     - Дорогая, увы, наши встречи временно прекращаются. Я улетаю на работу в Конго, вернусь через полгода.
     Другой, не моргнув глазом, сообщил:
     - Любимая, моя жена при смерти. Бедная Лидочка уже не может пошевелиться. Понимаешь, я должен провести около нее последние месяцы.
     И ему верили: ждали из Конго и давали взаймы на операцию супруги. Но потом гипноз проходил, женщины обретали способность трезво мыслить и начинали звонить Лиде и требовать вернуть деньги.
     Лида не понимала, зачем брат всем дает ее телефон. Однажды она ни на шутку разозлилась и сердито заявила Михаилу:
     - Будь добр, не вмешивай меня в свои аферы!
     - Что ты, Лидочек, - засверкал своими глазищами Михаил, - как только тебе в голову такая глупость пришла?
     - Не ври, - хмуро сказала Лида, - на меня твои речи не действуют. Дури голову остальным и не смей раздавать направо и налево мой номер телефона.
     Внезапно Миша ухмыльнулся и признался:
     - Знаешь, Лидок, без этого никак нельзя.
     - Это почему? - оторопела сестра.
     - Неубедительно выйдет, - серьезно ответил братец, - сама посуди; знакомлюсь с бабой,