ленные болезни, Николай и Вера попятились, а Ленка с несвойственной ей скоростью, мгновенно захлопнув рот, шмыгнула в кухню и заперлась изнутри.
     - Думаю, дело в еде, - вынес вердикт Леонид и повернулся ко мне:
     - Что он жрет? Вискас?
     - Нет, - ответил Валерий, - мясо сырое, вырезку, еще я контрасекс ему давал, а то он извел меня, орет ночь напролет!
     Леонид обратил взор на Николетту.
     - Вы употребляли в пищу сырую вырезку?
     Маменька стала медленно раскрывать рот.
     - Нет, - быстро опередил ее я, - ни разу не видел матушку за такой трапезой, и кошачьи гормоны она тоже не принимает!
     - Ладно, - кивнул доктор, - пойдем с другого конца. Что ела больная?
     - Рыбу дорадо с овощами, творог, естественно, обезжиренный, чай элитный, китайский, две тысячи рублей за кило, - перечислила маменька.
     - Кот это пробовал?
     - Ну в жисть он рыбу с творогом жрать не станет, - помотал головой Валера.
     - А чай пил? - невозмутимо продолжал эскулап.
     Все уставились на Леонида. Первым пришел в себя Николай.
     - Коты не употребляют чай! - сказал он.
     Врач почесал в затылке:
     - Да! Я предполагаю, что они что-то вдвоем слопали. Вспоминайте.
     - Я не любительница деликатесов, предназначенных для животных, - процедила Николетта.
     - А мой только сырую вырезку хавает, - не преминул напомнить Валерий.
     - Вы ступайте себе, - набросилась на врача маменька, - раз помочь не можете, то уходите. Вава, заплати им!
     - Мы муниципальная "Скорая", - возмутилась Валя, - не рвачи частные, бесплатно приезжаем.
     - Тогда понятно, отчего диагноз поставить не можете! - взвизгнула Николетта. - Вава, у нас все так плохо, что пришлось врачей для нищих вызывать?
     Леонид побагровел, и тут Валера воскликнул:
     - Вспомнил! Марсик еще корешки жрал!
     - Какие? - заинтересовался доктор.
     - Не знаю!
     - Где он их взял, на улице вырыл?
     - Нет, он же домашний.
     - В цветочном горшке?
     - Не.
     - Тогда объясните!!!
     - На лестнице помойный мешок разодрал, - вздохнул Валера, - регулярно, между прочим, мусор потрошит, как выскочит, так и нашкодничает. Я за совком пошел, а Марс пропал. Думал, он испугался, что веником по заднице получит, потом слышу, урчит.
     Поднялся к окну: сидит под батареей и какой-то корень грызет. Я хотел отнять, не дает, шипит, царапается. Турнул его веником, так, не поверите, он схватил, словно собака, эту дрянь в зубы и деру домой. Пока все не сожрал, не успокоился.
     - Мандрагора! - закричал я. - Николетта, ты выпила омолаживающий раствор, а Марс схарчил корешок. Вот почему вы зазеленели, словно деревья в апреле.
     Николай и Вера переглянулись, Леонид заморгал.
     - Мандрагора? Это что?
     - Вот он сейчас объяснит, - я указал на целителя, - расскажет в деталях.
     - Мандрагора - волшебное средство, - забубнил Николай, - известно с древности, еще индейцы майя...
     Я сел в кресло. То, что древним майя было хорошо, современному россиянину - смерть. Вообще говоря, я сам виноват. Мне следовало всячески противодействовать походу на погост за непонятными кореньями, а я, вместо того чтобы каким-то образом пресечь безобразие, сам в нем участвовал. Извиняет меня лишь одно: я наивно полагал, что отвар из мандрагоры не способен навредить Николетте, кто ж знал, что она станет похожа на дрозда из сказки .
     - Первый раз про это растение слышу, - забормотал Леонид, - я учил в свое время травы, но не очень хорошо сейчас помню, так, кое-что в уме осталось. Крушина дает слабительный эффект, при больных почках пол-пола помогает, ну там пустырник, валерьяна... Но мандрагора?
     - Это особый корень, о нем знаем только мы, астрологи и целители, которые далеки от традиционной медицины, - завела было Вера.
     И тут Николетта очень тихо спросила:
     - А со мной что будет?
     - Не знаю, - совершенно честно признался Леонид, - уж извините. Хотите укольчик сделаем? Мигом вколем! Кстати! У меня тут есть одно средство! Затырил ампулу! Редкая штука, но вам могу уколоть.
     - И я побелею? - по-прежнему тихо поинтересовалась маменька.
     - Вряд ли цвет кожи изменится, - вздохнул Леонид, - вспомните, даже загар не один месяц сходит, а уж такая штука небось через пару лет пройдет, но это не факт. Давайте сделаем укол, вы заснете и хорошенько покемарите сутки. Знаете, с бедой следует переночевать, глядишь, и легче станет.
     - Что значит ваша фраза: "Это не факт"? - одними губами вымолвила Николетта. - Что вы имеете в виду?
     Я встал из кресла, а Леонид, может, и хороший терапевт, но плохой психолог, тут же сообщил:
     - В науке описаны подобные случаи. Допустим, съел человек пять кило тертой моркови...
     - И как только в него влезло! - восхитилась Тася.
     - Замолчи! - рявкнула маменька. - Ну, и что дальше?
     - Пожелтел, да таким и остался, - спокойно закончил Леонид, - все же я советую вам на обследование сходить и, если никакой патологии не обнаружат, живите себе спокойно. Какая, в конце концов, разница? Белая вы, розовая, зеленая, синяя... Вон негры всегда черные и ничуть не переживают по этому поводу! Опять же индейцы! Это просто расизм какой-то - думать, что все вокруг обязаны быть белыми и розовыми! Лично я считаю, что человек не виноват, если позеленел, я с таким могу запросто чай пить сесть!
     Николетта не моргая смотрела на доктора. Валера схватил Марса и прижал к груди.
     - Ну прикол! Нам послезавтра на выставку идти, можем небось медаль огрести. Вон эти, британские голубые, только так называются! На самом-то деле они просто серые, чистые мыши, а мой Марс зеленый красавец! Может, от него такое потомство пойдет, порода новая. И назовут ее "валерский московский", в честь хозяина, то бишь меня!
     - Британские голубые, это кто? - наивно поинтересовалась Валя.
     - Коты, - пояснил Валера.
     - Надо же, - всплеснула руками медсестра, - и среди животных педерасы случаются!
     Валерий захохотал, Леонид укоризненно покачал головой:
     - Валентина, сколько раз тебе говорил: не позорься, лучше молчи. Лучше уж рассказывай про консервирование огурцов - здесь тебе равных нет.
     - А че я сделала? - заныла было Валя, и тут Николетта с кулаками набросилась на Николая:
     - Мерзавец, сволочь, дрянь... Я из-за тебя теперь вынуждена дома сидеть!
     - Спасите! - взвизгнул целитель и бросился в коридор.
     За ним побежали остальные: Вера, вжимая голову в плечи, Николетта, орущая в диапазоне ультразвука так, что я перестал ее слышать, Ленка, сжимавшая в кулаке градусник, Тася, прихватившая невесть зачем подушку с кровати, Леонид с тонометром и Валя, напрочь позабывшая про ящик с ампулами. Я остался в Нориной спальне, посидел пару минут, слушая, как скандал набирает обороты, а потом мирно переместился к себе и лег в кровать.
     - Вон из моего дома, - гремела Николетта, - Таська, Ленка, вышвыривай их шмотки на лестницу, живо!
     - Это не ваша квартира, - попыталась сопротивляться Вера.
     - Прочь отсюда! - заорала маменька.
     - Вы не имеете права, - вякнул Николай.
     Я закутался в одеяло, ох, зря целитель обозлил Николетту! Уж поверьте мне, бушующую маменьку не остановить, как дикого бизона, который несется по прерии. В былые времена, если в доме начинался вселенский скандал, отец мигом съезжал на дачу, его тонкая нервная натура не выдерживала истерического накала страстей жены-актрисы. Я сейчас могу спокойно спать; раз маменька вошла в раж, она всенепременно выставит вон Николая с Верой, а мною займется после того, как парочка съедет, следовательно, я имею час-другой покоя, и надо использовать отпущенное время для отдыха!

***

     В кабинет Жанны Ниловны я вошел, держа в одной руке букет, а в другой коробку дорогих шоколадных конфет, приветливо улыбнулся и обратился к неестественно черноволосой пожилой даме, восседавшей за громадным письменным столом.
     - Добрый день, я от Евгения Милославского.
     С огромным наслаждением хотел бы передать вам эти скромные цветы.
     Жанна Ниловна усмехнулась:
     - Ох, Женя! Дамский угодник! Небось насвистел вам, что старуха обожает конфеты и букеты.
     Я начал демонстративно оглядываться по сторонам.
     - Старуха? В этой комнате сидит еще и пожилая женщина? Извините, я не заметил. Да и стол здесь всего один, а за ним вы, дама, которой едва стукнуло сорок. Кстати, ничего о сладком Женя мне не говорил, я сам додумался. Молодые женщины обожают розы и шоколад!
     Жанна Ниловна засмеялась:
     - Вот скажите мне, ну почему так получается?
     Сейчас вы нагло лжете, а мне приятно! И за розы спасибо, они восхитительные, а бельгийский шоколад мой любимый, именно такой, горький.
     - Мы совпадаем во вкусах, - подхватил я, покривив душой.
     На самом деле я вообще не употребляю сладкое, по мне так лучше кусок мяса с крайне вредной для здоровья жареной картошкой.
     - Ну ладно, - хлопнула ладонью по столу Жанна Ниловна, - закончим китайские церемонии. Женю Милославского я люблю, помню его студентом, рада, что он многого добился. В общем, что вы хотите?
     Впрочем, я могу угадать, ваш ребенок мечтает поступить к нам на учебу?
     Мне стало слегка обидно. Между прочим, я еще совсем молод, рановато мне иметь детей студенческого возраста. Хотя некоторые женятся в шестнадцать лет.
     - Нет, нет, - быстро ответил я, - задача намного проще. В вашем институте работал профессор Кондратюков...
     - Он давно умер!
     - Это ерунда!
     - Вы так считаете? - изумилась Жанна Ниловна.
     - Ох, простите. Я имел в виду, что очень сожалею о преждевременной кончине Владимира Семеновича...
     - Вряд ли уход из жизни профессора можно назвать ранним, - спокойно возразила дама, - ему исполнилось сто три года!
     - Дело не в возрасте! Насколько я знаю, профессор сильно болел?
     - Ну, случалось.
     - Его заменяли на занятиях?
     - Естественно.
     - А кто?
     - Вы думаете, я помню? Разные люди, в частности, этот курс мог читать профессор Андрей Рагозин.
     - Он такого небольшого роста, щуплый?
     - Андрей, - засмеялась Жанна Ниловна, - громадный, шкафообразный мужчина, потолок макушкой подпирает. Да в чем дело?
     Я положил перед Жанной Ниловной бумажку с датой.
     - Можно узнать, кто принимал вместо профессора экзамен в этот день?
     Дама посмотрела на записку.
     - В принципе да! Данные есть в архиве.
     - Сделайте одолжение, добудьте их.
     Жанна Ниловна стала вертеть листочек в пальцах.
     - Хорошо, но только...
     - Жаннуся, - заглянула в кабинет маленькая остроносая старушка, - ты обедала?
     - Еще нет.
     - Пошли скорей, закроют. В столовой сегодня мясная солянка.
     - Правда? - оживилась Жанна Ниловна. - Обожаю ее, но сама не готовлю, потому что очень долго возиться надо, для себя одной неохота. Мясная солянка требует времени, хотя, конечно, необыкновенно вкусно...
     Я сдержал улыбку. Да милейшая Жанна Ниловна лакомка, вон как оживилась при одной мысли о том, что может сейчас вкусить любимый суп.
     - Давайте встретимся с вами завтра, - предложила пожилая дама, - я пошлю запрос в архив, пока его выполнят, пока ко мне ответ придет...
     - Огромное спасибо, - кивнул я, - очень любезно с вашей стороны.
     - Впрочем, - воскликнула Жанна Ниловна, вставая из-за стола, - вам нет необходимости сюда еще раз приезжать, просто позвоните по телефону, и я скажу вам фамилию.
     - Мне может понадобиться и адрес этого человека, - Так в чем проблема, - прищурилась Жанна Ниловна, - это легко узнать.
     - Извините, бога ради, я понимаю, что вас задерживаю, но у меня имеется еще одна просьба, которая на первый взгляд может показаться... э... гм, идиотской!
     - Говорите скорей, - поторопила меня Жанна Ниловна, нервно поглядывая на дверь.
     - Женя Милославский сказал, что вы очень давно работаете в этом медицинском вузе.
     - Это так.
     - Наверное, знаете многих хороших врачей? У меня деликатная проблема, не хотелось бы ставить о ней в известность даже такого своего друга, как Женя.
     Жанна Ниловна усмехнулась:
     - Лучшие специалисты выходят из стен нашего института, другие учебные заведения классом пониже.
     - Моя матушка... - И я принялся излагать историю про позеленение Николетты.
     Жанна Ниловна не стала ни удивляться, ни смеяться. Она открыла ящик стола, вытащила телефонную книжку и сказала:
     - Есть у меня отличный кожник, впрочем, не знаю, поможет он или нет, записывайте адрес... Хотя... вероятно, он там уже не работает. Погодите-ка!
     Жанна Ниловна быстро потыкала в кнопки телефона.
     - Сережа? Это я. Скажи, ты на прежнем месте?
     Ага, спасибо.
     Бросив трубку на базу, дама воскликнула:
     - Как в воду глядела! Сережа перебрался в другую клинику, адрес такой: улица 1905 года... Езжайте прямо сейчас, вас примут вне очереди.

Глава 31

     Я поблагодарил милую даму и ушел. У меня было чувство, которое, наверное, испытывает фокстерьер, долго плутавший в узкой норе, пытаясь поймать затаившуюся лису. Все углы излазил, а плутовки не видно, но вот сейчас остался один маленький, крохотный, пока еще не обследованный закоулочек, и, похоже, госпожа Патрикеевна именно там! Завтра Жанна Ниловна сообщит мне координаты Масика, и я, скорее всего, узнаю правду о Павле Бурцеве. Сердце подсказывает: он тогда не погиб, небось зарегистрировал билет, а сам не сел в самолет. В списках же пассажиров Бурцев значился, их составляют на основе сведений о регистрации документов, вот его и посчитали умершим вместе с остальными. Но Павел на борт не поднимался, я в этом уверен. Знаете почему? А чемодан с вещами, который он оставил у Фаины. Домой Павел не заглядывал, получается, он улетел без багажа? Согласитесь, это странно. Следовательно, в гостях у этого Масика произошло некое событие, вследствие которого Павел принял решение остаться в Москве. Наверное, он хотел забрать шмотки у Фаины, но не вернулся за ними. Почему? И с какой стати он поехал регистрировать билет? Пожелал, как Виктор, чтобы его считали умершим? Минуточку, Павел же не знал, что лайнер рухнет в воду! Или...
     Я вытащил носовой платок и вытер вспотевший лоб. Спокойно, Иван Павлович, не нервничай. Ты, друг мой, додумался черт знает до чего, до того, что Бурцев взорвал самолет, чтобы все думали, что он умер. Ну не бред ли? Хотя... В этом что-то есть.
     Наконец я добрался до нужного дома, посетил доктора по имени Сергей и проговорил с ним впустую почти два часа. Врач, оказавшийся толковым специалистом, по сути, сказал всего три вещи. Первое, болезней, вызывающих резкое позеленение всего тела, он, к сожалению, не знает и ни с чем подобным в своей жизни не сталкивался. Второе, заочно ставить диагноз не может, поэтому маменьку следует привезти в клинику на обследование, авось что-нибудь да выяснится.
     И третье, Николетте предписывается пить побольше воды, чтобы токсины выходили из ее организма. А вообще-то, если она чувствует себя нормально, то, может, и ничего страшного нет.
     Слегка успокоившись, я вышел на улицу и сел на скамейку перед клиникой. Не успел я вытащить сигареты, как ко мне подошла тетка самого затрапезного вида и спросила:
     - Вы местный?
     - Не совсем, живу в другом районе, - вежливо ответил я.
     - Но сами с Москвы?
     - Да.
     - И где тут улица 1905 года, мне больница нужна, психическая, вроде здесь рядом! Туда за деньги идиотов кладут, - простодушно сообщила баба, - сказали, во дворах, ан нету ее!
     - Вы стоите как раз на этой улице, номер дома скажите.
     Тетка скороговоркой пробормотала полный адрес.
     Я огляделся по сторонам.
     - Похоже, вам нужно вон то здание, желтое, точно, это оно, вон номер.
     - Не-а. Я подходила туда, тама другая улица, называется Девятнадцатого Мая, - вздохнула тетка, - упрела вся, бегаю, бегаю...
     Я выронил пачку сигарет.
     - Улица Девятнадцатого Мая?
     - Ну да, тама название, на угле!
     Забыв про курево, я ринулся в сторону желтого дома и увидел железную табличку с надписью: "Улица 19.05". Несколько секунд мне понадобилось для того, чтобы сообразить: кто-то из местных хулиганов решил пошутить, на самом деле на табличке изначально стояло "Улица 1905 года", но шалуны замазали слово "года" белой краской, а после двух цифр намалевали жирную точку. Ясное дело, что девочка Сонечка, умный, развитый ребенок, и недалекая тетка из провинции прочитали надпись одинаково: улица Девятнадцатого Мая.
     Ноги мигом внесли меня в холл больницы. За стойкой ресепшен сидела приветливая девушка.
     - Здравствуйте, вы к кому?
     Возбуждение, охватившее меня, было настолько велико, что, забыв про воспитание, я заорал:
     - К Бурцеву Павлу Николаевичу! Очень надо его увидеть!
     Служащая, продолжая улыбаться, пощелкала "мышкой".
     - Извините, такого больного у нас нет.
     - Это врач.
     - Простите, такой доктор у нас не работает. Это частная лечебница, вам, очевидно, не сюда, а вон в тот дом, видите? Серый, в двух шагах от нас, люди часто путают.
     - Значит, Павел Николаевич Бурцев тут не служит?
     - Именно так.
     - Может, он не в штате, а консультант?
     - Нет, нет.
     Я уставился на администраторшу, та дежурно улыбалась. И тут я ляпнул:
     - Скажите, а имеется ли у вас врач Масик?
     Девушка заморгала:
     - Масик? Очень смешная фамилия. Но, увы, такого тоже нет.
     - Спасибо, - пробормотал я, пятясь к выходу, - огромное спасибо.
     В легком обалдении я вернулся на скамейку. Улица 1905 года длинная. Интересно, сколько на ней находится лечебных заведений с табличкой, над которой поработали шалуны? Может, методично обойти микрорайон? Увы, боюсь, сие просто невозможно, магистраль, как я уже упоминал, тянется далеко, и потом, имеются еще дворы, проулки, всякие крохотные тупики, отнесенные к улице 1905 года...
     Из тяжелых раздумий меня вывел мужской голос:
     - Не бойтесь, она вас не тронет!
     Я вздрогнул, поднял голову и увидел большую собаку со светло-коричневой шерстью и крупной треугольной мордой. Маленькие глаза смотрели без злобы, но настороженно, уши были слегка приподняты, зубы животное не скалило. Я не большой знаток псов, но этого узнал - стаффордширский терьер.
     - Не волнуйтесь, - сказал стоявший около кобеля парень, - Хан выучен, никогда не тронет, я его к инструктору водил, он обученный. Все-таки не йоркшир-терьер, зубы-то как у крокодила!
     Внезапно в памяти всплыла кличка "Степа", насколько я помню, именно так звали Йорка Галины Масляниковой, той самой несчастной, полубезумной женщины, убитой неизвестно кем в своей квартире...
     Странное дело, куда же подевалась ее собака? Убежала?
     - Хан себе никогда неадекватных действий не позволяет, - продолжал говорить владелец стаффорда, - никого без моего приказа не тронет, только если на меня нападут. Он даже на кошку не глянет. Ну а на крайний случай я вот чего купил!
     И он показал палку, круглую, черную, не особо длинную, похожую на складной мужской зонт.
     - Что это? - машинально спросил я.
     - Шокер, - ответил юноша, - здорово шандарахает, любая собака выпустит того, кого схватила. Впрочем, не на всякую можно током воздействовать, еще убьешь псину. Иногда шокеры покупают люди, у которых животных нет, они толком не знают, как им правильно пользоваться, а может, врут, просто собак ненавидят.
     Я постарался взять себя в руки.
     - Зачем подобная штука, если нет собаки?
     - Ну, есть такие перцы, от любого пса шарахаются, - скривился собеседник, - боятся, что их покусают. Вот и таскают шокер, подбежит какая-нибудь болонка брюки ему обнюхать, а он ей раз в морду электричеством, и ау... откинула псина лапы. А еще встречаются сволочи, которые специально собак убивают, ну нравится им это.
     По моей спине пробежал озноб. Человек, боящийся собак... Я попытался прогнать идиотскую мысль, нет, это глупо, да и просто невозможно! Ну и ерунда иногда приходит мне в голову.
     - Скажите, - тихо попросил я, - а человека такой штукой убить можно?
     - Моим нельзя, - покачал голов